Просто дай мне кекс, Рок-н-рол и секс.
Уж с чем они были, забота отдела по борьбе с наркотиками. Хотя на кухне они ничего не нашли. Мирон больше удивился, если бы нашли. Олежа не мог так проебаться. Чертовы журналисты сделали из оперативных сводок отдельную колонку в местной газете. Кто только поставлял им информацию, уму не постижимо. Савченко знал об убийствах — знал, что к нему придут. Фёдоров ладонями потер лицо, смотря на доску.Кровь и водка, будто Городецкий Накатил, из окон палит весь мой Мрак, озноб и тёмные подъезды Да, меня направил туда Гессер.
— Да, Ген, — свел брови Мирон. Конечно, зачем ставить телефон на вибрацию, или делать вызов тише, он же всего лишь пытался думать. Мужчина повернулся к окну, слушая собеседника. Тем временем в кабинет заглянула Женя. Она сонно потерла глаза и кивнула ребятам. Пока Фёдоров говорил, девушка затянулась Ваниной сигаретой. Кабинет пропах его Lucky Strike. — Причина смерти — остановка сердца. Передозировка клофелином. Вчера вечером, где-то в одиннадцать, — положив телефон на стол, сказал Мирон. Она не успела остыть. — Снова препараты? — передав сигарету обратно Ване, спросила Женя. — Он разочаровывает, — хохотнул Евстигнеев, затягиваясь. Фёдорову было не до смеха. — Надо установить личность и найти, кто видел её последним. — У неё татуировка на шее была. Такие у нас только в Backstage делают, — выдыхая дым, сказал Ваня. — Может, она есть среди пропавших без вести? — предложила Женя. — Посмотришь? — в ответ спросил Мирон. Девушка кивнула и, забрав сигарету из рук Вани, скрылась. — Во сколько открывается Backstage? — Мирон посмотрел на часы. Евстигнеев достал из кармана телефон. — С девяти. Мужчина кивнул ему и подписал на доске рядом с цифрой три: «татуировка на шее». Он оглядел всё написанное. — Вот что может связывать капитана корабля и повара кондитерской? — спросил Фёдоров скорее у самого себя. — Любовь к танцам? — предположил Ваня, цинизма у него не занимать. — Вряд ли. Грег был трудоголиком. Жена жаловалась, что он редко бывал дома. — Зато на деньги его она не жаловалась, — скривился Евстигнеев. Мирон вспомнил, что наследство у капитана корабля действительно было внушительным. Он нашарил на столе телефон и набрал номер. — Проснись и пой, my dear friend. Через полчаса в кабинет зашел злой Дарио. Он был сонный, с лица ещё не сошли следы подушки. Распахнутая куртка, бейсболка, потертые синие джинсы. Кто скажет, что мужчина работает в полиции? — Доброе утро, — улыбнулся Мирон. — Пошел в жопу. — Смотри, Порчи, у нас тут капитан судна с огромным наследством, узнай, пожалуйста, откуда у него такие деньги за несколько лет. Виейра со злостью посмотрел на детектива. Сначала ему показалось, что Фёдоров смеется над ним, но нет. Мирон и Ваня уже часа два на ногах и Женя не смыкала глаз на дежурстве. Дарио сдвинул брови: — Где мой кофе? — спросил он. Ребята рассмеялись. — Будет тебе кофе, — кивнул Фёдоров. Часы показывали девять минут восьмого. Кофейня неподалеку уже открылась. Мирон накинул плащ. Ваня кинул пустую пачку из-под сигарет в урну, собираясь с ним. — Мирон! — окликнула Женя, протянув мужчине недавно распечатанную фотографию убитой, — Её нет среди пропавших. Фёдоров кивнул, забирая фото. В кофейне было не протолкнуться. Офисные служащие испытывали потребность в кофеине перед ежедневной рутиной. Фёдоров оглянулся в поиске конца очереди. — Мирон! — окликнули его. Немного поодаль в очереди стоял Тимарцев. Детективы подошли к нему. — Какими судьбами? — спросил он. — За утренним кофе и сигами, — улыбнулся Фёдоров, пожимая руку мужчине. — А разве у академии нет кафе? — Там с утра хуй протолкнёшься, — рассмеялся Саша, оборачиваясь, — Здесь ещё более или менее. — Открыл бы уже свою, — предложил Ваня. Тимарцев замолчал. Уже три года он преподавал в полицейской академии, но среди друзей не было человека, который не знал — Саша хочет открыть свой ресторан. Его угли ещё горят. — Как дело движется? — переводя тему, спросил мужчина. — Глухо, — выдохнул Фёдоров, быстро облизывая губы. Он оглянулся, убеждаясь, что их никто не слушает. — Тело утром нашли. Тимарцев перевёл взгляд на кассы. — Кто? — с опаской спросил он. Мирон достал из нагрудного кармана фотографию. Саша покачал головой — не знал её. Детектив убрал распечатку. Разговаривать дальше было не о чём. — Кофе прибыло! — крикнул Ваня, заходя в отдел. — А на меня взяли? — спросил Илья Мамай — глава отдела. — Конечно, — пожал ему руку Евстигнеев. — Тебе макиато или капучино? — Мне кофе, — улыбнулся он. И если Мирон был практической частью их группы, Женя — духовной, то Мамай — материальной во всех смыслах. Он выбивал финансирование на всё: ремонт помещения, премиальные, корпоративы, новая аппаратура. Прикрывал ребят перед «высшим» начальством, доставал ордера, даже когда это казалось невозможным. В общем, работал над производительностью детективов как мог. — Я узнал, — поднял руку Дарио, забирая свой кофе у Вани, — Грег получал средства из городской казны в рамках помощи работающим иммигрантам. — Нихуя себе, — стягивая плащ, сказал Мирон, — Это у нас все рабочие иммигранты столько получают? — Нет, но, скажем так, Грегу сказочно везло. — Съездили бы и узнали, почему, — отпивая кофе, предложил Мамай, — Администрация уже работает. Фёдоров многозначительно посмотрел на него, но молча надел плащ обратно.