В городе N

— Мирон! Мирон! — кричал кто-то рядом. Фёдоров слышал лишь отдалённо, будто в другой комнате. Голос знакомый, родной. Испуганный. — Очнись, еб твою мать! Голова дернулась в сторону от сильной пощечины. Мирон приоткрыл глаза. Ярко. — Давай же, — его потрясли за плечи. Фёдоров с трудом посмотрел на человека, тревожившего его. — Дима? — хрипло отозвался Мирон. — О боже, я думал, ты откинулся, Миро, — Бамберг опустился лбом на грудь мужчины. — Как чувствуешь себя? — Будто я набухался и упал с лестницы, — он попытался сесть, но болезненно простонал. — Это Жиган нас так? — замечая разукрашенное лицо Димы, спросил Фёдоров. Тот кивнул, сжимая губы. — Извини, — тихо сказал он. — Я не хотел, чтобы ты пострадал. — Всё нормально. Несчастный Диман, тебя пинали толпой, Прикладами били вдесятером, А ты орал — не виновен Оксимирон, Только его не трогайте… Мирон несколько дней провёл в больнице. Врачи хотели убедиться, что он полностью здоров. Когда же выписали, Фёдоров сразу поехал домой. Вот только Димы там почему-то не застал. На столе уже пожухлые цветы, корявая записка: «С выздоровлением!» и торт в холодильнике между бутылками пива. Мирон звонил, но автоответчик повторял заунывное — оставьте сообщение. Прошло ещё несколько дней. Мирон курил на балконе, когда черная Волга затормозила у его подъезда. Из неё вышел Рома и сразу набрал номер на телефоне. Фёдоров вздрогнул от громкого звонка. Жиган поднял голову на балкон. — Копаешь под меня, Мирон? — хриплым голосом спросил он, смотря прямо на мужчину. — Нет, — быстро ответил Фёдоров. — А Дима сказал, что вы вдвоём превратите мою жизнь в Ад. — Извини, но я больше никакого отношения к нему не имею, — Мирон давил ком в горле, продолжая говорить. — Можешь ликовать. Рома внизу улыбался, кладя трубку. Он, шутя незаряженным пистолетом, выстрелил в Фёдорова. Внутри что-то оборвалось. Жигана, конечно, потом посадили, но дружбу это не вернуло. Ничего больше не могло её вернуть. Мирону было больно, обидно и даже последующие громкие слова Димы о том, как ему жаль, и о дружбе вызывали только презрение. Фёдоров относился к этой потере, как к смерти. К Диме — как к призраку прошлого. Но его появление настолько близко сбивало с толку, дышало в затылок, возвращало на годы назад, заставляя снова чувствовать себя зелёным щенком. Скажу честно, мне просто неприятно всё то, что происходило. И я сейчас не о пиздюлях, в последнюю очередь о них. Мирон проснулся, когда на улице ещё было темно. Ему казалось, что даже кровь внутри кипела. Не включая свет, он прошел на кухню. В стакан для виски с тихим шумом набиралась вода из-под крана. Залпом выпив, Фёдоров не почувствовал облегчения. Он нашёл сигареты с зажигалкой и вышел на незастеклённый балкон. Взгляд выловил у подъезда силуэт лысого мужика с телефоном. Мирон тихо прислонился к стене дома спиной, задерживая дыхание. Утром, он, возможно, посмеется над своей мнительностью, но сейчас вслушивался в каждый шорох внизу. — Абонент временно недоступен. Пожалуйста, позвоните позднее, — женский голос оттуда заставил Фёдорова осесть на пол. Он дрожащими пальцами выудил сигарету из пачки и прикурил. В то же время затянулся и Ваня, сидя напротив решетки, за которой расположился Слава. — У вас всегда скучно по ночам? — спросил Карелин, лежа на койке. — Чаще всего, — отозвался Ваня. — Так что ты там говорил об Ирине? — он наклонился за папкой на полу. — Мы поссорились утром, — смотря в потолок, начал Слава. — Я хотел, чтобы она уволилась из отеля. Бросила всё это. Ира подсаживала чиновников на наркоту. Для какого-то парня. Называла его как-то странно, — он свёл брови. — Фара? — поднял глаза Ваня. — Нет, не он, — покачал головой Карелин. — В общем этот парень приводил чиновников в отель, а Ира подсыпала им наркотики. Как я понял, Фара игнорировал это. — Подожди, а клофелин она использовала? — записывая слова Славы, спросил Евстигнеев. Парень за решеткой сел, пристально смотря на детектива. — Только раз, — не сводя взгляда, ответил Карелин. Ваня оторвался от бумаг, подняв брови: — И? Слава рвано вздохнул и опустил голову на руки: — Ира по-пьяни рассказала мне, — начал он, смотря в стену. — Девушка какая-то с тем парнем приходила. И он попросил Иру подсыпать что-нибудь ей. Иришка говорила — не хотела. Правда не хотела. Молодая девушка — это тебе не коррумпированная свиноматка. Но тот парень пригрозил, что сдаст её копам. Типа у него там есть связи. И Ира сделала это. Потом этот парень уехал, как только девушка отключилась. Взял на руки и унес. Я тогда и стал сильнее настаивать на её уходе. А теперь Иры нет. И никто не знает, кто Иру убил. Ваня молчал, перестав записывать. От рассказа Славы становилось мерзко. — Так, — сжимая ручку чуть сильнее, продолжил Евстигнеев. — А в то утро ты ничего странного не заметил? — Странное, это что? — горько усмехнулся Слава. Воспоминания давили на него. Ваня протянул парню бутылку 0,5. — Нулевка? — ёжась, спросил Карелин. — Свежая и благоухающая, — усмехнулся детектив. — Что там со странностями? — Нервная она была. Просила поговорить обо всём сегодня, — Слава кинул взгляд на часы. — Уже вчера. — Не сказала, почему именно вчера? — Нет. Ваня бросил папку на пол, сверху упала ручка. Парень подхватил стеклянную бутылочку колы и сделал несколько глотков залпом. Ведь этот даун не знает, что в моей кока-коле. Пальцы обожгла тлеющая сигарета. Евстигнеев зашипел и уронил её.

от 07.09.18

— Да я не ебу, приедь и посмотри, — кричал в трубку Витя, топтая выкуренную сигарету на месте преступления. СД бросил трубку, обернулся на неглубокую могилу. Кто-то убил афроамериканца в их толерантном городе. И вроде всё отлично, вот только… Слишком уж заморочился убийца. Раздел труп, набедренную повязку замутил, копье нашел. — Копье принадлежало Северной библиотеке, но после оползней она частично ушла под землю. Глина и земля почти полностью захоронили здание, — читал Федя, лениво развалившись на кресле. — Едь и проверь, а я на опознание, — выключая компьютер, ответил Витя. — А что, он в базе пропавших без вести есть? — подскочил Игнатьев. — Нет, в городской. В порту работал, знаешь же, там все на коротком поводке у администрации, — СД посмотрел на часы. — Ладно, я к десяти жену вызвал. Погнал. — Давай! — О боже, да, это он, это мой муж, — женщина средних лет расплакалась. Она была смешанных кровей, но смуглая с темными, коричневыми волосами, спускающимися завитушками до самых плеч. — Знаете, он же ещё ушел вчера, и я подумала, что это странно. Грег всегда дома был, когда возвращался с рейсов. А здесь не успели подошвы обсохнуть — он ушёл. Я же знала, что что-то не так, знала же, — женщина, её звали Люси, всё плакала и плакала. — Как же теперь без него… Витя молча записывал слова, которые, возможно помогут ему с делом. Тогда он ещё не знал — с делом ему ничего не поможет. — Я не нашел никаких следов в библиотеке, как и людей, — сказал Федя, заходя в свой отдел. — Ваня, что там с выписками со счета? — повернулся Витя к Светло. — Никаких списаний не было в этом месяце, — ответил парень в очках. — Как и конфликтов на работе, — зашел внутрь ещё один детектив. — Ну блять, три дня убили и нихуя, — СД сел на стул посередине холла. — Может, с дочерью его поговорить? — предложил Ваня. — А у него дочь есть? — смотря на парня, спросил он. — Ника, двадцать лет, но она в психиатрии сейчас. Лечится от наркотической зависимости, — поправил очки на переносице Светло. — Двадцать? Её матери тридцать шесть же. — Рано родила, погибший ещё не переехал к нам. В двадцать пять она вышла за Грега замуж, и он взял опеку над Никой. — Интересно. Витя вышел из отделения, надевая капюшон. Он закурил на пороге и выудил из кармана телефон. — Мирон?