В городе N

Андрея ввели в какую-то комнату с мешком на голове. Он пытался сопротивляться, но человек, ведущий его, ударил по ногам. Мужчина упал на колени, наклоняясь вперед. Пакет с его головы сорвали. Свет на несколько секунд ослепил Старого. Человек стоящий рядом схватил его за челку и заставил поднять голову. Впереди стоял высокий парень. Андрей прищурился и узнал в нём Ваню. Не сказать, что мужчину кинули в логово к сектантам без напарника. Просто было неожиданным видеть его в длинной рясе с ебальником важнее индюка. Уж как Евстигнееву удавалось настолько проникать в криминальные сообщества, для Старого оставалось загадкой. — Оставьте нас, — странным голосом сказал Ваня. Люди вокруг вытекли из комнаты. — У тебя курить есть? — спросил он, садясь рядом на корточки. — Блять, Рудбой, я сижу голыми коленями на бетоне, а мои руки завязаны веревкой, как ты думаешь, у меня есть сигареты? — подняв брови, заговорил Андрей. — Да ладно тебе, — поправил рясу Ваня. — Сейчас пацанам позвоню, они заберут отсюда. Евстигнеев выудил из глубин ткани мобильник и набрал кому-то. Разговор был быстрым и закончился Ваниным: — И сиги возьмите. Андрей усмехнулся. — Братья и сёстры, — снова заговорил Евстигнеев стремным голосом, стоя перед рядками скрипящих лавочек. — Именем Святой Инквизиции этот человек приговаривается к наказанию плетью. Люди на скамейках храма нетерпеливо заерзали. Андрею показалось, что им это нравится. Нравится смотреть на то, как наказывают других людей. Их большая часть сидела на какой-то синтетике, которую организаторы этого религиозного балагана добавляли в вино. Закрытая секта наркоманов, раз в полгода набирающая в свои ряды молодежь. Андрей и Ваня работали в ней под прикрытием. Но Старый умудрился накосячить и теперь, Ванины татуированные руки цепляли его к деревянной колонне. И, о Господи Боже, Андрей был почти полностью голым. Сначала он услышал, как плеть разрезала воздух. Только потом ощутил жгучую боль на спине. Старый попытался повернуть голову. Ваня с плетью выглядел определенно… Возбуждающе? Андрей прислонился лбом к колонне и сжал зубы. Ещё несколько ударов. Спину жгло, подгибались колени. Старый готов был застонать, когда холодная ладонь коснулась побоев. — Это всё может прекратиться, только проси пощады, — тихо сказал Ваня, касаясь уха Андрея губами. И мужчина хотел бы душу продать прямо здесь и сейчас, лишь бы приятно опустившееся чувство в паху не было возбуждением. В следующую минуту храм подвергся штурму. Уже сидя в машине Старый поднял взгляд на Ваню. Тот выглядел спокойным и даже немного довольным. На подкорке у Андрея пронеслось что-то вроде, а не понравилось ли Рудбою пиздить его плетью? Но мысль исчезла так же быстро и неосознанно, как и возбуждение в храме. Позже был спор. Странный, глупый. — Рудбой, спорим, я быстрее до отдела доеду? — улыбаясь, предложил Юра. — На что? — повернул голову Ваня, кладя локоть на дверцу автомобиля. — А если я проиграю, мы с Эльдаром торчим желание, и наоборот, — наклонил голову Музыченко. Евстигнеев согласился и приехал позже Юры на пол часа со штрафом за превышение скорости. Скрипя зубами, он выслушал желание Музыченко. Тихо матерясь, поехал в салон красоты. Стойко вытерпел эпиляцию и маникюр. Прилежно выполнял просьбы визажиста, когда девушка красила его глаза. Даже надел синее платье, еле прикрывающее колени. Андрей старался не смеяться, когда увидел Ваню вечером. Недовольного, ярко накрашенного, но от этого не менее привлекательного. — Ты правда проэпилировал ноги? — поворачиваясь к Рудбою, спросил Смирнов. — Нет, блять, я тут с волосатыми ногами в платье, — огрызнулся Евстигнеев в ответ. — Можно? — Андрей боязливо протянул ладонь к чужой ноге. Ваня вроде кусаться не собирался. Это не могло не радовать. Мужчина провёл ладонью по нежной коже и немного прихуел. «Вот так геями и становятся», — пролетело в его голове. — Потрогал? — вдруг спросил Рудбой, усмехнувшись, — А теперь грабли свои убери, — он отодвинулся от Андрей. В тот вечер была боль, стыд и алкоголь. Алкоголь был и на «Проводах» Рудбоя в отдел по борьбе с особо тяжкими преступлениями. Много алкоголя, людей и женщин. Поэтому Старый оказался в замешательстве, когда Ваня повернул замок на двери из туалета. Андрей уперся лопатками в противоположенную стену, выжидающе смотря на парня. Тот выпрямился и посмотрел на Смирнова как-то совсем серьезно. На мгновение ему показалось, что Ваня абсолютно трезвый. Но он поддался вперед и, обхватив лицо Андрея, поцеловал. «Что за хуйня?» — неоновыми буквами загорелось в голове Старого. В общем, сопротивляться он не стал. Вечером следующего дня, по счастливому стечению обстоятельств — субботы, Андрей проснулся с осознанием, что дрочил другу в туалете клуба. Осознание приходило медленно и болезненно, сопровождаемое головной болью и тошнотой. Хотя, последнее скорее из-за похмелья. Снова созвонились они с Ваней случайно, через третьи руки. Парень звонил на счёт дела Юре, а тот попросил Старого взять трубку. Рудбой сделал вид, что ничего между ними тем вечером не случилось, а если и случилось — он не будет тем человеком, который начнет говорить об этом. Дело Вани было странным и щекотливым — кто-то убил официанта из гей-бара. Там-то Рудбой и Старый поспорили, гей бармен или нет. Татуировка бабочки на пояснице была наказанием для проигравшего, а Ване тотально не везло рядом с Андреем.