Ноги на столе, мы не слышали про этикет, Первое, второе — нужно каждое из этих мест.
— Идём, — тихо позвал Ваня, понимая, что мужики ничего не скажут. На палубе свежий воздух ветром ударил в лицо. Молодой парень там проверял замки. Рудбой кивнул головой в его сторону. — Здравствуйте, — подошёл ближе Старый. — Комитет по борьбе с наркотиками, — он показал удостоверение. — Вы работаете здесь? Юноша потупил взгляд и кивнул: — Прохожу практику, — он разогнул спину. — Вы были здесь на прошлом рейсе? — Да, конечно, я здесь с августа, — хлопал глазами парень. Мирон заметил странный синяк на его руке. Внимательный взгляд смутил матроса и он отдернул рукав. — Вы знали о нелегальной деятельности Мистера Шранга? — продолжал задавать вопросы Андрей. — Нелегальной? — Переспросил юноша, бегая глазами по палубе. — Нелегальной, — повторил Смирнов, буравя парня тяжелым взглядом. Вдруг тот посмотрел куда-то сквозь детективов и покачал головой: — Я ничего не знаю. Мне нужно работать. Юноша быстро ретировался в рубку. Мужчины обернулись и заметили матросов у спуска в трюм. Не нужно было и семи пядей во лбу, чтобы понять — мальчик боится. Ваня презрительно фыркнул и первым громко спустился по трапу вниз. Уже на причале он снова закурил. Закурили и Андрей с Мироном. Общаться с корабельными командами всегда было сложно. Они не доверяли служителям правопорядка., всегда что-то недоговаривали. — Может, Локи что-то знает? — спросил Ваня, выдохнув дым. — Локи? — вмешался Старый, сводя брови. — Оки, Локи, — усмехаясь, сказал Мирон. — Идем, заодно поздороваемся. За длинным причалом на восток через пляж стояли заросли кустов. Песок здесь мешался с глиной и грязью, но место в целом было живописное. Его отделяла от города многокилометровая лесополоса, испещренная торфом. Вдоль берега всего минут двадцать ходу, через город и лес на машине — час. Мирон слабо понимал, зачем его друг живет так далеко, но Роме нравилось, а Федоров не лез не в свое дело. Кит построил домик здесь еще лет пять назад, когда только приехал из какого-то холодного края. Сначала квартиру с женой снимал, потом чуть не сел за решетку и перебрался сюда. Якобы лжесвидетельствовал против властей.Локи, ты кость в горле Локи, ты козел и Локи, ты казённый Доллар не даёшь Забрать нам даже стёбом Мы собрались и пасём, да Мы заврались, но нам похуй Не хотим же мы работать Не мешай доить народ нам
Такое в городе прощалось единицам и Роме повезло. Мужчине вообще плевать было, но за жену он волновался. Она оплела тогда его плечи и что-то говорила на ухо. Уже на следующий день Рома позвал ребят на новоселье. Мирон, да и Ваня, находили в нем прекрасного детектива и человека. Уважали его решение временно отойти от дел ради семьи. Федоров еще много успел обмозговать, пока они топтали песок, но когда на горизонте показалась хижина, не смог содержать улыбку. Рома открыл дверь, как только детективы ступили на террасу. — Добрый день, — с блеском в глазах поздоровался он. Мужчина пропустил их внутрь. На его бедрах был повязан кухонный фартук, испачканный в крови. — Здорова, — Ваня пожал хозяину дома руку, проходя. — Привет, — Федоров приобнял друга. — Здравствуйте, я — Андрей, — представился Смирнов. Рома фирменно улыбнулся ему. По спине Старого пошли мурашки. — У меня небольшой бардак, — взяв в руки окровавленное полотенце, пожал плечами мужчина. — Разделывал свинину. Не был готов принять гостей. — Ничего страшного, — отмахнулся Мирон, садясь на табурет. — Ты ремонт, смотрю, доделал, — указал он на новые потолочные балки. — А, это, — Рома посмотрел на потолок. — Мелочи. — Вода поднималась? — спросил Ваня, смотря на мокрые обои со стороны моря. — Ага, — мужчина занес топорик над ребрышками на столе, он опустился с громким стуком. — Может, чай будете? — Оторвался он от занятия. — Мы вообще по делу, — пояснил Федоров. — Ты знаешь что-нибудь об «Апостоле Андрее»? — С причала рыбачил Апостол Андрей, — топорик снова опустился на ребрышки. — А спаситель ходил по воде. И Андрей доставал из воды пескарей, — Рома занес руки над столом для удара. — А спаситель погибших людей, — продолжил за него Евстигнеев. Мужчина ударил. — Тот, что наркотики через залив перевозил? — откинул он разделанное мясо в тазик. — А ты откуда знаешь? — выпучил глаза Федоров. — Ну, помимо этого, — Локи достал из шкафчика в столе пакет с мокрой травой и кинул его Андрею. — Видел, как Апостола разгружали по ночам. — Часто разгружали? — Спросил Старый, рассматривая пакет. — Каждый рейс, — повел плечами Рома. — Основной груз по прибытию снимают, а остальной — ночью. — А не знаешь случайно, кто разгружает? — Спросил Мирон. — Я похож на шпиона? — развел руками мужчина. — Там три машины подъезжали и капитан вроде встречал их. Темно же, что я мог видеть? — Да, точно, — Федоров кивнул, скорее сам себе. Он пожал руку Роме и вышел из дома. Андрей кивнул и поспешил за ним. Ваня, до этого подпирающий стену, подошел к мужчине. — Сочтемся, — вдруг сказал он и Рудбой улыбнулся. — Прикурить есть? — Всегда, — отозвался гость, выуживая из кармана зажигалку. Рома прочитал надпись на ней и усмехнулся: — Удачи, бро, — кинул он уходящему Ване. Тот не успел открыть дверь, как послышался грохот с террасы. Мужчины вышли на улицу. Андрей лежал в груде дерева, с краю завалившейся террасы. — Ёб твою мать, Старый, — свел брови Ваня, но не смог сдержать смеха. Рассмеялся и Рома, опираясь плечом на дверной проем. — Хули ты ржешь, помоги мне! — закричал, улыбаясь, Андрей. — Обойди по берегу, — посоветовал хозяин дома. Когда Ваня уже обтряхивал одежду Смирнова, появился Мирон: — О Боже. Что произошло? — Думаю, — начал Рома, спускаясь по лестнице на песок. — Балки террасы совсем размякли и сломались под Андреем. — Прости, Локи, давай мы с Вано… — Ничего не надо, Мирон, — перебил его Рома, кладя ладонь на плечо Фёдорова. — Я давно собирался укрепить её. Детектив ещё несколько секунд смотрел на него, потом только кивнул и перевёл взгляд на Старого и Рудбоя. В кармане он сжимал вибрирующий телефон. Почему-то он не подумал сменить номер раньше, а сейчас его обрывал Дима. От этого у Мирона холодело внутри и пересыхало горло.«Кто защитит и заглушит мой страх?» Извечный секретный вопрос. Запираем эту дверь на все засовы и замки, Но реальность расщепляет их движением руки
— Ладно, Локи, звони, пиши, не теряйся, — сказал Мирон, пожимая другу руку. — Ты тоже, — кивнул он и повернулся к Ване. — Всё окей? — Как по маслу, бой, — посмеялся Рудбой. — Удачи, Локи. — А почему «Локи»? — спросил Старый, тоже подходя ближе. — Костюм у него классный был, на празднике, — посмотрел Евстигнеев на Рому и тот расплылся в улыбке. — Марвел? — уточнил Андрей. — Лошадь, — рассмеялся Локи. — Закрытое значение. Детективы попрощались с ним и направились к пристани. — Как думаешь, — почему машины было три? — спросил Мирон, когда они были на половине пути. — Может, есть кто-то третий? — Намекаешь, что кто-то кроме Фары и ЛСП толкает наркотики? — отозвался Андрей. — Я не знаю. И если это так, то, возможно, следующая жертва будет связана с ним, — смотря на свои ботинки, мешающие песок, предположил Фёдоров. — И мы нихуя не знаем о третьем человеке, — Ваня посмотрел на детектива. — Мы должны найти его раньше убийцы, — вдруг особенно громко сказал Мирон и пошёл вперед быстрее. — Вдруг он уже нашёл его? — поднял брови Рудбой, еле поспевая за напарником. — Это пока не важно, — поворачивается Фёдоров к нему, идя задом. — У него система и он следует ей, — огромными глазами смотрит он на Ваню. — Псих не убьет этого человека сегодня, не убьет его завтра. Это точно. Миро развернулся и побежал к машине. Евстигнеев обернулся на плетущегося сзади Андрея и усмехнулся: — Давай скорее. Только на пути к участку Мирон заговорил снова. — Андрей, я хочу, чтобы вы с парнями нашли этого третьего. Через Фару, машины, через что угодно, окей? — отбивая только ему известный ритм пальцами по бардачку, сказал он. — Окей. Детективы высадили Старого у его отдела. В родном участке было спокойно. Женя тихо напевала под нос какой-то знакомый всем мотив. Порчи кипел над компьютером. Только со стороны камер доносились равномерные и от этого не менее раздражающие стуки. — Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила девушка. — Отлично, — улыбнулся ей Мирон. Ваня за его спиной покачал головой, когда Женя перевела взгляд на него. — Дарио, что там с машинами? — подошёл Фёдоров к другу. — Я ещё смотрю, — ответил мужчина ему. — В ночь смерти Шранга, с четверга на пятницу, шесть машин проехало ночью в сторону причала. И все без номеров, — Порчи поднял голову, смотря на Мирона. — Водители были разные и время разное. Чуть позже эти же машины с разным интервалом проехали от причала. Причем шестая машина на причал прошла уже после отъезда первой с него. Однако, если первая явно останавливалась на причале, то последняя развернулась где-то у причала и сразу поехала обратно. Всё это с часа до двух. — Шранг ещё был жив, — подытожил слова Дарио Фёдоров. — Он уже скинул наркотики в заливе, но ещё был жив. Мне нужны фотографии водителей и желательно, сразу опознать их, чтобы… — Стоп-стоп-стоп, — затараторила Женя, поднимая руки. — Сначала ты увозишь отсюда это чучело, а потом привозишь мне протокол от Голубина, — она сверлила взглядом Мирона. — Я не хочу потом получать иски от суда, что мы нелегально допрашиваем свидетелей и пользуемся служебным положением, или вообще фальсифицируем улики, — девушка достала из принтера распечатанные показания Глеба и протокол опознания. — Оставь работу с водителями Порчи, окей? — Окей, — нехотя сдался Фёдоров и взял листы из рук Жени. — Не дуйся, просто наш участок не ночлежка, — пояснила она.Ты видишь мою тусу, знай — там минимум гостей.
— Куда мы едем? — спросил Слава, располагаясь на заднем сиденье. — Опознание, — тихо ответил Мирон, читая протокол. — А потом? — он положил руку на плечо Фёдорова, опираясь, чтобы привстать. — Ты пойдёшь на все четыре стороны, — повысил голос он и дернул плечом. — Так просто отпустишь меня? — ехидно спросил Карелин. — Полы за тобой в участке помою, так сойдёт? — ещё больше раздражаясь, сказал Мирон. — Я понял, мистер Я-невъебенно-крутой-но-бездарный-коп, — откинулся на сиденье Слава. Фёдоров судорожно вдохнул и выудил из бардачка пачку ваниных сигарет и зажигалку. Телефон в его кармане продолжал систематически вибрировать. Мирон достал его, проверяя пропущенные и смс. Чёртов Дима писал ему не переставая. «Фёдоров, не сучься, блять» «Нам давно нужно поговорить. прекращай морозиться» «сука, миро, ответь мне» От сообщений становилось не по себе. Хотелось скорее спрятаться, куда-нибудь забиться. Фёдоров давно всё решил. Сжал зубы, глотая слёзы, и решил. Хинтеру нет места в его жизни. Дима так, конечно, не считал. Гена рассматривал жидкость в пробирке, когда детективы и Слава зашли в морг. Внутри пахло формалином, спиртом и дезинфекцией. — Мог бы позвонить, — поприветствовал Фарафонов гостей, не отрываясь от пробирки. — Это серьёзно ваш судмедэксперт? — с презрением кинул Карелин. — Неудачник с лишним весом? — Ещё пару слов, Гной, и я вылью эту мочу тебе в рожу, — повернулся к нему Гена. — Нахуя вы его притащили, Мирон Янович? — Ох, Мирон Янович, — передразнил Слава, медик шикнул на него. — Опознание, — пожал плечами Фёдоров. На самом деле он уже жалел, что не попросил опознать кого-то другого. Глеба, например, или кого-то другого из отеля. Но менять что-то было поздно. Фарафонов открыл одну из камер и выкатил подложку. Тело на ней было прикрыто белой простыней, хотя рыжие кудри всё равно выглядывали из-под ткани. Слава задержал дыхание. Гена приподнял край, позволяя ему увидеть лицо. Карелин судорожно вздохнул, задирая голову, отвел глаза и осел на ближайший стул. Фарафонов убрал тело и закрыл камеру. Всем в комнате было ясно — это она. — Отчего она, — Слава запнулся, снова отводя взгляд. — Остановка сердца из-за клофелина, — ответил ему Ваня. Карелин огромными глазами посмотрел на него. Внутри всё встало на свои места. Он понял. — Соболезную, — тихо сказал Гена. — Иди нахуй, Фарафонов, — огрызнулся Карелин. Гена сжал губы и отвернулся от Карелина. Мирон протянул ему протокол опознания. Слава несколько секунд потупил в лист и взял. — Хоть ручка у тебя есть, горе специалист? — Обратился он к медику. Гена бросил её в Гнойного. — Ты был более добрым рядом со своим старшим братом по разуму, — сказал Фарафонов. — Выбирай слова, Гена, здесь нет твоего логопеда, — черканул Слава на листе. — Или он сбежал от тебя и твоего второго подбородка? — У меня по крайней мере есть гордость и свое мнение. — Так он все же ушел от тебя? — Это не твое, блять, дело, Гнойный. — А это не его теперь тело, — смеясь добавил Слава, указывая ручкой на Фарафонова. — Он хотя бы научил тебя алфавиту? Это же его основная работа. — Убирайся! — громко приказал Гена. — Пиздец ты дерганный. Недотрах? — Я трахну тебя, прямо как в тех фанфиках! — Которые ты пишешь? — рассмеялся Слава. — Хочешь помогу? — Я судмедэксперт, Карелин! Не писатель, не детектив, суд. мед. эксперт!Оставь это себе: свою дружбу, свою помощь, свою верность — забери это обратно! Просто дай мне мой респект! Твое давнее письмо с поддержки слишком долго шло до адресата! Так оставь это себе
Мирон слышал только обрывки фраз, уже уходя от морга. У этих двоих явно было что обсудить без лишних ушей. На улице удивительно светило солнце, но порыв ветра заставил Федорова запахнуть плащ. Ваня привычно закурил, прикрываясь от ветра ладонью. — Мы получили протокол опознания. Это Ира Мотвеева, — позвонил детектив Жене. — Ещё что-то? — Да, — на другом конце провода сказала она. — Нужно, чтобы Голубин подписал протокол. И еще, — девушка замолчала, будто думая, стоит ли говорить дальше, — Порчи поехал к Олегу, если что забери его на обратной дороге. — В смысле Порчи поехал? Там же может быть опасно, — недовольно процедил Федоров, вынимая сигарету из ваниных рук. — Вот поэтому он и поехал. Мирон, тебя вчера избил какой-то парень, что даже стажировку не прошел. Сегодня Ваня почти час вытаскивал тебя из дома. Ты думаешь, я позволю тебе ехать к Олегу? — раздраженно говорила девушка. — Я люблю тебя. И не хочу, чтобы ты пострадал еще больше. — Я детектив, Женя, это моя работа, — громко выпалил Фёдоров, выдыхая дым. — Работа с бумагами тоже относится к твоим обязанностям, — тише сказала она. — Кого я спасу, бегая по городу с туалетной бумагой? — Кого ты спасешь, если загремишь в больницу? — Хорошо, я понял. Поедем в Плакшери. Мирон затянулся, игнорируя недовольный взгляд Вани.Не важна безопасность — на дверь «храма вечности» вовсе не ставят замки Люди вокруг не важнее этих строк Я за это устал перманентно испытывать стыд И ты можешь не уважать меня, сука, но только попробуй забыть!