***
Первые часы операции не запомнились ничем примечательным. Долгий заплыв собак в воды Сангарского пролива и так не обещал быть информативным. Два часа советское командование не получало никаких сведений. Инфракрасные микрокамеры на ошейниках скаутов отображали только волнующееся море под ночным небосклоном. Вода то и дело захлёстывала их чёрные глазки и как будто нарочно сопротивлялась попыткам узреть правду, как взятый стражами порядка преступник, который прячет лицо от камер. Однажды в поле зрения скаутов всё-таки попал движущийся объект. Когда собаки приблизились к нему максимально близко, надежда овладела сердцами командиров. Неужели это «Самурай»? «Да, это он! — мелькнуло в голове Нашего Героя. — Его очертания сходятся с описанием на все 100%! У нас нет права на ошибку». — «Самурай»! — схватился за аппарат Геракл. — Как Ваше состояние? «Самурай»! Ответа не было. Динамик не издавал никакого шума. — «Самурай», чёрт возьми! — нервничал командир. Радио неумолимо отказывалось отвечать. — Бесполезно, — сказал Куусик. — Надо выслать патрульный катер, чтобы ускорить его возвращение. Вскоре один из «Скатов» вышел в открытое море. Капитан катера подтвердил правильность догадок командующего: — Это «Самурай»! Он из последних сил подбирается к нам. Рулевой, живо полный ход! Агент в сопровождении собак еле-еле взобрался на палубу «Ската». Матросы помогли ему перекинуть через бортик чемоданчик, за который он всё время цеплялся мёртвой хваткой. Когда катер взял курс обратно на Тихоокеанск, капитан незамедлительно вступил в разговор с «Самураем»: — Товарищ, с Вами всё в порядке? Документы у Вас? — Так точно, — ответил «Самурай». — Средства связи вышли из строя во время шторма. Я держался за эти документы, как за партбилет. — Держитесь, товарищ! Через десять минут Вы будете на базе Куусика. «Скат» скрылся в ночном тумане. Над проливом снова нависла убийственная тишина. Тем временем разговор набирал обороты. — Что там слышно о положении дел в Японии? — спросил капитан. — Дела хуже некуда, — сказал агент. — Над Японией снова сгущаются тучи. Когда-то ею управляли безумные милитаристы, теперь её захомутали другие безумцы, а именно агенты Армии Эпсилон и продажные токийские политики. Силы самообороны Японии частично перевооружены по образцу Эпсилона. — Вот это да! Какова ситуация в северных районах? — Ситуация тревожная. На побережье дислоцированы крупные соединения террористов. Из соседних районов стягиваются дополнительные силы. «Фиолетовые» общаются между собой исключительно по зашифрованной связи, что делает невозможной полную разгадку их замыслов. Однако есть все основания полагать, что они готовятся к масштабному вторжению на Хоккайдо. — Значит, опасения Кремля по поводу вооружённой провокации не были беспочвенными? Мы правильно сделали, что усилили военное присутствие в Айно-Японской ССР? — Лично я считаю, что да. Сектанты ведут наступательные действия по всему миру, и Советский Союз вместе с сателлитами не исключение. Почему же мы должны сидеть сложа руки? — И то верно! Мы не имеем права облажаться с боевиками, как это случилось с янки в первые дни осеннего конфликта. «Самурай» посмотрел через стёкла капитанской рубки на берег. Огни маяков Тихоокеанска горели максимально близко. — Ну вот и родная гавань, — сказал он с улыбкой. — Идёмте на палубу, — предложил капитан. «Скат» упёрся носом в металлическую конструкцию у кромки моря. Демонстрируя чудеса ловкости, «Самурай» с чемоданчиком в руках одним прыжком перемахнул с палубы на пирс и помчался в сторону командного пункта.***
Последующий разговор «Самурая» с командованием имел немаловажные последствия. У Куусика и Нашего Героя не осталось никаких сомнений в неизбежности конфликта. Последние притоки подкреплений в Хоккайдо не были проявлением паранойи советского руководства. «Фиолетовые» вели себя слишком активно у юго-восточных рубежей Красной Империи, и ответные шаги со стороны последней были бы более чем логичны. К утру 20 апреля по указанию из Москвы в регионе объявили готовность номер один. Все местные военные встали на уши. Из соседних областей вертолётами были доставлены подкрепления. Мирные жители могли видеть из окон своих квартир, как десятки транспортников «Сокол» рассекали рассветное небо. Многие тащили под собою тяжёлую технику; один из вертолётов был замечен несущим под корпусом сверхтяжёлый танк «Чёрный медведь»! Удивительно, как «Сокол» не падает вниз с таким сверхтяжёлым грузом, даже подходя своими габаритами для такой работы? Обстановка на переднем крае также обещала быть интересной. Нашего Героя ожидал целый ряд сюрпризов. Куусик доверил ему некоторые из своих эксклюзивных «игрушек». Так, в руки командующего попали чертежи экспериментального вертолёта «Слепень», представляющего собой модифицированный «Волкодав». «Слепень», вооружённый катушкой Теслы и магнитно-лучевым орудием, отражал бесконечную страсть генерала Куусика к экспериментальным технологиям, которую он питал с начала Третьей мировой войны. Американцы хорошенько запомнили его смертельные укусы во время недавнего конфликта. Сухие фронтовые сводки не солгут Вам, дорогие читатели: во время боёв за Калгари звено «Слепней» обратило в бегство защитников целого квартала! Очевидцы рассказывали, будто бы средства ПВО были бессильны против советских пилотов, включивших лучевые пушки. Любой урон от зенитных ракет компенсировался частицами брони, высасываемых «Слепнями» из целей. Уж не эти ли штукенции применялись русскими на танках «Молот» четверть века назад? Кроме того, командующий получил разрешение тренировку операторов дронов. В самом начале мы рассказывали про старшину Александра Коломейцева, который был одним из них. В последние годы генерал Куусик изыскивал способы удешевить производство боевых зондов. По его мнению, проблема их дороговизны была решена благодаря появлению в Советской Армии нового типа пехоты — «оператора дронов», который оправдал себя во время боёв с американцами. Впечатлённое его эффективностью, верховное командование загорелось идеей повсеместного внедрения этих пехотинцев в Вооружённые силы… Помимо прочего генерал Куусик с санкции верховного командования передал под управление своего коллеги танк «Вампир». Эта машина фактически представляла собой сложенные вместе танк «Молот» и шагоход «Вампир» времён Третьей мировой. Итак, Гераклу было чем «играться» на поле битвы. Старшина Коломейцев, временно перешедший под его командование, разместился в двухстах метрах от берега. Управляемый им зонд-камикадзе «Ужас» глядел красными зрачками сенсоров в сторону моря. Если хоть одна вражеская амфибия заедет на берег, ей несдобровать. Не забыл командир и о «Слепнях». Не прошло и часа после приведения гарнизона в полную боеготовность, а он уже наблюдал, как только что собранный вертолёт зависал над зоной операции. — Учтите, что один такой монстр обходится нам в 1,5 раза дороже «Волкодава», — напомнил ему Куусик. — Используйте его с умом! Тем временем на горизонте обозначились вражеские объекты. Крупные пятна фиолетово-чёрного цвета покрыли собою кусочек серого неба. «Искандеры» готовились высадить десант на берегу острова. «Ситуация становится всё более драматичной, — решил про себя Геракл. — Напрасно Куусик говорит, что корабли мне не положены по званию. Без них я вряд ли смогу полноценно иметь дело с боевиками». Куусик как будто прочёл мысли товарища: — Врагов слишком много. От имени верховного командования разрешаю Вам ограниченное использование боевых кораблей. Ловите чертежи «Скатов» и за дело! Командир незамедлительно взялся строить катера. Кажется, такие полюбились ему ещё в Приморске-Аляскинском. Тогда он не управлял «Скатами» лично, но они превосходно зарекомендовали себя во время обороны Советской Америки и произвели колоссальное впечатление на Нашего Героя. Теперь он вряд ли упустит малейшую возможность воспользоваться ими. Тем временем присутствие террористов в проливе усиливалось. Пробежав глазами показания радара, командир понял, что лучше всего предпринимать мелкие налёты во фланг. Малогабаритные «Скаты» идеально подходят для этого дела. И всё же Наш Герой порывался задействовать «Слепни», несмотря на предостережение Куусика. Он дождался, когда второй вертолёт пройдёт техосмотр и взлетит в воздух. Когда появилось целое звено в составе двух «Слепней», командир спросил: — Ребята, как насчёт небольших полевых испытаний? Командир первого «Слепня» Сергей Березовский ответил: — Мы готовы, товарищ командир! Подопытные сами идут к нам! Боевики стремительно сокращали дистанцию. С минуты на минуту на них обрушится электрический шторм, который уготовил им Советский Геракл. — И всё же не забудьте, о чём я говорил, — намекнул Куусик на необходимость бережливого отношения к «Слепням». Бой завязался в четырёхстах метрах от берега. «Скаты» атаковали крейсеры «Виндалу», прикрывавшие транспорт с флангов. В то же время «Слепни» ударили по всплывшему в хвосте колонны «Бумеру». Тот уже высовывал свою серо-фиолетовую тушу для запуска ракет по наземным укреплениям. — Смотрите, как их замкнуло! — объявил командир второго вертолёта Милад Шкуратов. Похоже, лётчики нащупали уязвимое место. Шкуратов обстрелял кормовую часть «Бумера» и вызвал серьёзные неполадки в электрогенераторе. «Это приведёт врага в замешательство, — подумал он. — Конечно, если огневые системы «Бумера» не оснащены автономным режимом». Тем временем капитан Сергей Березовский проводил шоковую терапию на другом фланге. Его поддержка с воздуха облегчила «Скатам» уничтожение одного из транспортников. Когда в ответной атаке вражеские катера сняли маскировку и открыли огонь, «Слепню» крепко досталось. Тогда Березовский переключился на лучевую пушку и снял несколько частиц брони с «Искандера», чтобы залатать дыру. — Хорошая подсветка в утреннем море, — заметил Шкуратов. — Она была бы прекрасным дополнением к городским огням, если бы они сейчас горели. — Ты добил «Бумер»? — спросил его Березовский. — Точно так! Обшивка в кормовой части треснула по швам. Ни одна ракета не была запущена с «Бумера». — Так, всё, хватит! Часть наваждения пытается увильнуть! Транспортник в сопровождении катеров и крейсера взял курс налево. «Мореходы» огрызнулись из термальных пушек по вертолётам. Наш Герой, памятуя совет Куусика о сбережении «Слепней», отвёл столь дорогие ему вертолёты назад. По непрошеным гостям ударили башни Теслы. Вбитые в каменистое дно пляжа установки прочно встали на пути террористов, пытавшихся высадить десант. Но последние напирали так настойчиво, что даже стационарная оборона не помешала им сделать это. Три «Ската» были уничтожены; теперь их сгоревшие остовы грустно торчали из мелководья. «Кажется, верховное командование по-прежнему смотрит на меня, как на маленького мальчишку, — задумался Наш Герой. — Почему оно не разрешило мне тренировать тяжёлых морпехов, как на Крите? Чего оно боится?». Недолго думая, командир сделал запрос в Москву. Быстрый ответ заставил его сердце биться чаще: — Учитывая Ваши заслуги и Ваши выдающие способности, Совет обороны разрешает Вам тренировать тяжёлых морских пехотинцев в ограниченном количестве. «Вот так вот, Гуннар Густавович! — в душе командира вдруг зашкалило чувство собственного превосходства. — Смотрите, как можно сочетать силу стального кулака и силу мозга!». Наш Герой и не думал скрывать своей любви к тяжёлым юнитам. Он нашёл средства на тренировку троих солдат, а потом и работу для них: — Ваша текущая задача — охранять берег от мелкой дичи, клюющей берега Родины. В то же время наземные силы «фиолетовых» смели слабую охрану на берегу и продвинулись дальше. Их поджидали операторы дронов во главе с Александром Коломейцевым. Когда один из танков поехал прямо на позиции операторов, Коломейцев привёл в действие дрон-камикадзе. Паучок проник под днище «Фобии» и «завёл» машину изнутри. «О, хорошо идёт!» — подумал Коломейцев и полез в ранец за новым зондом. К обороне подключилась другая пехота. Отряд призывников ринулся в бой с группой «посвящённых», которая предпринимала вылазку через лесной массив. Ситуация складывалась явно не в пользу русских, несмотря на их численный перевес. Семеро боевиков, обученные искусству пирокинеза, легко совладают с десятью автоматчиками. — Лёха, давай фугас! — крикнул кто-то с переднего края. Гранатомётчик поспешно загнал в ствол РПГ фугасный снаряд и выстрелил. Оглушённые взрывом террористы разлетелись кто куда. Лишь один из них продолжал как ни в чём не бывало стрелять. Каждый его залп поджигал местность в небольшом радиусе, которого хватало для того, чтобы разом сжечь заживо одного человека. — Сашка, где твои паучки? Покажи им! Коломейцев направил зонд на оголтелого эпсилоновца. «Ужас» сбил того с ног и до смерти закромсал его, вцепившись прямо в голову. «Больше не будет разводить костры, — подумал оператор дронов. — Тем более в заповедной зоне». Второй оператор Юрий Бачило разбирался с наваждением танков. Он потратил трёх дронов-камикадзе на это дело, но однажды «Фобии» у него на глазах просто исчезли из виду. Под покровом невидимых полей они двинулись в неизвестном направлении, и только дрон-разведчик мог отследить их перемещения. В то же время вражеские скауты терроризировали защитников острова на второй линии обороны. Бачило отстреливался из карабина. Один из «посвящённых» ранил его в правую руку. Превозмогая боль, Юрий выстрелил в него прямо между глаз. Очки боевика разлетелись вдребезги, но сам обладатель ещё жил. Тогда Юрий пустил последнюю пулю из магазина в переносицу ненавистного эпсилоновца. Он успел разглядеть за повреждённой маской монголоидные черты лица врага. «Япошка! — догадался Бачило. — Ох уж эта вековая вражда! Ей не видно ни конца ни края».***
С нападением «фиолетовых» было покончено. Советское командование велело укрепить внешнюю оборону за счёт новых катушек Теслы. «Красные» оказались не готовы к такому массированному наступлению, их стационарная оборона в зоне операции не была рассчитана на столь масштабную атаку. Это заставило командиров лишний раз потратить драгоценные средства. Но теперь верховное командование необычайно расщедрилось на разрешения. Куусик и Наш Герой получили чертежи подводной лодки «Мурена». Вскоре Куусик дал приказ всем подразделениям: — Противник развёртывается в открытом море. Приказываю в кратчайшие сроки сформировать ударную группу для немедленного уничтожения морской базы Эпсилона. «Фиолетовые» основали базу в Сангарском заливе. Они приступили к штамповке лёгких кораблей. По их мнению, усилиями москитного флота можно было досадить русским и измотать их, чтобы позднее тяжёлые суда смогли добить их окончательно. А уж если из Японии прибудет подкрепление, то кто остановит процесс освобождения Хоккайдо? Наш Герой не терял времени даром. Группа из десяти морпехов в его распоряжении охраняла главный участок зоны операции. Но что если командир вспомнит прошлый опыт и задействует их в скрытой атаке? Не забыл он и про «Слепни». После небольшого ремонта звено вертолётов пополнилось тремя такими же вертолётами. Кроме того, в состав отряда вошли две «Чайки» — в связи с обострением ситуации в регионе Гераклу дали добро на строительство противолодочных вертолётов. — Субмарин здесь очень много, — сказал командующий. — Надеюсь, «Чайки» оправдают себя в отсутствие наших подлодок. — Если использовать их с умом и не кидать их врагу в лоб, то ещё как оправдают, — заметил Куусик. На пилотов «Чаек» сразу же навалилась работа. Пилот первого вертолёта Семён Солодяник взялся прочёсывать подводное пространство с помощью сонара. Пилот второй «Чайки» Василий Угалик, эскимос, готовился шпиговать бомбами «Камбалы» и «Бумеры», если таковые появятся в поле его зрения. — Очень странно, — комментировал ситуацию Солодяник. — Все подлодки рассеялись, хотя минуту назад были одной стаей. — Трусы, что ещё тут скажешь, — сказал на это Угалик. — Ничего, бомбы у меня хорошие! Пока вертолётчики стерегли советское море, Наш Герой решил немного развлечься в тылу врага. Воспользовавшись тем, с какой частотой «фиолетовые» менялись постами возле базы, он двинул морпехов в левый фланг. Мероприятие было весьма рискованным: горячие головы могли в любой момент нарваться на подлодки. Наш Герой заверил генерала Куусика, что просчитал всё до мелочей. Итак, морпехи доплыли до заветного левого фланга. Они выждали, когда группа сторожей сменит позицию и подставит фланг под удар. Затем они выбрали наиболее важную мишень — одну из верфей, на которой строился крейсер «Виндалу». — Быстрее, пока они ещё работают! — скомандовал лидер группы. Солдаты приблизились к верфи. Закрепив взрывчатку на опорах здания, они ретировались в сторону обогатителя, мимо которого вот-вот должна была пройти вражеская охрана. Морпехи заметили, что «фиолетовые» почему-то остались охранять обогатитель, хотя поблизости оставался незащищённым не менее важный объект — аэродром. Командир группы Леонид Мишин приказал группе следовать в сторону аэродрома. Вдруг один из его товарищей сказал: — Звуки боя слышны всё ближе. Кажется, наши подошли к обогатителю… — Тем лучше, — ответил Мишин. — Шевелитесь! Охранники очухались, только когда над аэродромом нависла угроза. Они успели склепать пару истребителей, которые были быстро сбиты «Скатами». Но основные силы «красных» напирали слишком сильно, и у врага не было времени на раскачку. В итоге тыл базы оказался целиком во власти морпехов… Тем временем настала пора окончательно разделаться с террористами. Решающую роль Геракл отвёл «Слепням» и «Муренам». Их присутствие оказывало мощное деморализующее воздействие на врага. Даже у бывалых моряков периодически сдавали нервы. Так, однажды с крейсера «Виндалу», охваченного электрическим штормом, разом спрыгнули в воду двадцать членов экипажа! Ни один из них не поплыл навстречу русским с поднятыми руками. Коллективное самоубийство произвело большое впечатление на тех, кто штурмовал позиции боевиков. — Настоящие самураи! — сказал Милад Шкуратов. — Я не удивлюсь, если окажется, что мы имели дело с настоящими японцами. — А разве мы не с ними воюем? — спросил Василий Угалик, бомбивший подлодки неприятеля во внутренней части базы. — С земли давным-давно обо всём доложили. Действительно, местами противник демонстрировал самурайский фанатизм, достойный воинов Императорской армии. Так, в тылу вражеской базы некоторые катера всё-таки выплыли на защиту аэродрома. Один из «Мореходов», даже будучи взятым в кольцо морскими пехотинцами, отстреливался до последнего. В результате перестрелки погиб солдат из группы Мишина. Тем временем авангард соединился с группой морпехов. Совместными усилиями они уничтожили морскую базу и отогнали остатки войск к японскому побережью. Миссия была выполнена.***
Утром 22 апреля командующие прилетели в Москву. Всю первую половину дня они провели в кабинете Муравьёва. Аудиенция проходила в закрытом режиме. Генсек в присутствии Куусика и Нашего Героя совершил несколько звонков в Токио с целью потребовать объяснения по поводу недавней вооружённой провокации. Не получив ответа, Константин Михайлович долго не мог успокоиться. Он не имел никаких претензий к работе своих военачальников, устрашающий тон был призван удержать их в тонусе и не дать им расслабиться. Командирам было поручено усилить наблюдение за северным побережьем Японии, а в случае повторного нападения нанести ответный удар с применением оружия массового поражения. Во время приёма вспомнили про Денисенко, ожидавшего суда в Лефортово. — Как говорится, удивительное рядом! — рассказывал генсек. — С меня взяли подписку о неразглашении. Но прямо сейчас я готов впервые нарушить тайну следствия, потому что знаю, что Вам можно доверить какие угодно секреты. Вы не базарные бабы, у которых языки без костей… Откашлявшись и выпив горячего чаю, он продолжал: — В тот роковой день Денисенко веселился в компании товарища Тарашкевича. Покойный генсек праздновал рубиновую свадьбу и по этому случаю закатил грандиозный банкет. В ресторане на Малой Бронной накрыли стол на пятьдесят персон. Денисенко, как главный алкаш и гороховый шут Кремля, был назначен тамадой… Наш Герой вдруг ни с того ни с сего рассмеялся. — Что такое? — строго спросил его Муравьёв. — Казалось бы, такой серьёзный человек — и в роли клоуна! — признался командующий. — Вот и стало смешно. — Слушайте дальше, товарищи. Сначала ничего не предвещало беды. Как Вы уже знаете, Денисенко был нафарширован анекдотами и смешными историями. Он всегда умел развеселить людей, когда это было нужно. Так и здесь — он устроил такую умору, что словами не передать. В общем, праздник как праздник — шутки, тосты, песни, танцы… Ближе к концу захмелевший Денисенко предложил виновнику торжества выйти на веранду и подышать свежим воздухом. Тарашкевич ответил «да», и они вышли… Муравьёв снова откашлялся. — Я забыл рассказать одну маленькую деталь, товарищи! На праздничном столе стояли две совершенно одинаковые бутылки «Кубанской». Перед их выходом на веранду одна из бутылок уже была наполовину пустой, другая оставалась неоткрытой, а на её горлышке красовалась какая-то наклейка красного цвета. Вторую бутылку Денисенко прихватил с собой. К тому моменту Тарашкевич уже мало что соображал, как и все остальные гости. Он согласился хлебнуть из горла маленький глоточек водочки… Генсек тяжело вздохнул. По его мимике можно было догадаться, о чём он дальше скажет. — А на следующее утро супруга обнаружила его мёртвым в собственной постели… Командующие были в шоке. Как мог Александр Владимирович проморгать такого подлеца? Как? — Как она рассказала на следствии, Тарашкевич по возвращении домой жаловался на недомогание, общую слабость, режущую боль в желудке. Поначалу она не придала этому значения — дескать, с кем не бывает! Тогда ведь все здорово нарезались, а в таких случаях может стрястись что угодно. Генсек и сам не чуял беды. Он выпил пару таблеток от живота, и вроде как помогло. Пошёл спать, да так и не проснулся… Он так и не успел догадаться, что бутылку с наклейкой приготовили специально для него… На лицах командующих отражался небывалый ужас. Наш Герой, кажется, был готов разрыдаться на месте. Он сидел напротив Муравьёва, машинально закрыв лицо руками. Он мысленно соединял события, описанные генсеком сейчас и во время стоянки в Комсомольске-на-Юконе, в одну связную цепь, которая словно хлестала Нашего Героя по голове. Как же так?! Почему кремлёвские функционеры не разгадали в Денисенко морального урода? Оторвать ему башку следовало ещё в Одессе, когда он пьяным ходил с друзьями из обкома на пляж и приставал к незнакомой девушке! Будьте прокляты те милиционеры, которые замяли дело! Если бы не они, то одной мразью было бы меньше на этой земле… Тем временем Муравьёв продолжал: — Третьего ноября тело Тарашкевича повезли в морг ЦКБ. В тот же день туда же зачем-то явился Денисенко в сопровождении бойцов спецназа! В руках у него был большой чемодан с шифром. Оказалось, что чубатая мразь дала взятку сотрудникам морга, чтобы они сфальсифицировали заключение о смерти. А спецура выступала в качестве последнего аргумента, если вдруг персонал откажется от щедрого посула. Оперативники нашли в кабинете заведующего две тысячи восемьсот рублей — именно за столько Денисенко купил медиков с потрохами! При этом он всё рассчитал с ювелирной точностью. Он опередил родственников Тарашкевича, и только сейчас они знают правду. А что касается штата морга ЦКБ, то его обновление неизбежно. Кто-то пойдёт под суд за взятку и подделку документов, кто-то сам уволится от греха подальше, кто-то, возможно, покончит с собой. Конечно, в нашей стране много достойных кандидатов на замену прежним сотрудникам, но всё равно обидно. — Бедный Александр Владимирович… — произнёс Наш Герой. — Бедная жена его… Как она сейчас? — После всего пережитого Галина Сергеевна на две недели загремела в дурдом — спасибо Денисенко и его дружкам! После выписки её в целях безопасности перевезли в Белосток, на родину убитого супруга. Сейчас она с нетерпением ждёт лета, когда внуки приедут к ней на каникулы… Гнетущая тишина воцарилась в кабинете на пару минут. Затем Муравьёв задал вопрос обоим командирам: — Я тут спрашивал товарищей Ставрогина и Горюнова. Интересовался, на каком процессе они настаивают: на открытом или закрытом? Например, Ставрогин был бы рад показательному суду над Денисенко. Говорит, пускай страна знает своего «героя»! А вот Горюнов не хотел бы предавать судебный процесс огласке. Дескать, мы только опозоримся в глазах наших друзей по всему свету, если выставим напоказ этого пьяницу и дебошира. А то чего доброго, подумают, что мы кого попало пускаем во власть! А Вы как думаете? — Я за открытый процесс, — без раздумий ответил Наш Герой. — Бояться никого не нужно. Вы же не испугались открыто заявить о покушении террористов на свою жизнь? Нет. Почему мы должны бояться, что наши союзники что-то о нас подумают? Наоборот, они будут довольны тем, что человек, который чуть было не испортил отношения с ними, поставлен на место. — Я за гласность! — поспешил проявить солидарность Куусик. — Показательный суд просто необходим. Денисенко причинил колоссальный вред имиджу Советского Союза и унизил его в глазах не только наших партнёров, но и всего мира! Суд на ним послужит уроком для всех. Мир должен увидеть, как мы наказываем негодяев. — Замечательно! — удовлетворённо произнёс генсек. — Скоро председатель Военной коллегии получит распоряжение об открытом процессе. Будут приглашены корреспонденты всех ведущих изданий. Процесс будет транслироваться по ТВ в прямом эфире. В Союзсети можно будет посмотреть заседание в режиме онлайн. Я лично попрошу принять все меры для широкого освещения процесса… — Товарищ Муравьёв, разрешите идти? — спросил Наш Герой. — Вижу, Вы сильно устали, — сказал Муравьёв. — Можете идти. А Вы, Куусик, останьтесь ещё на десять минут… (продолжение следует)