***
Чон чувствовал себя провинившимся котенком, которого почти буквально ткнули мордой в не туда сделанную лужу. Джин с то ли совсем потерянным, то ли безмятежным лицом сидел, закинув ногу на ногу, и смотрел в одну точку где-то над макушкой Хосока. Они молчали уже несколько минут, сидя друг напротив друга, пока младший все же не заговорил. — Я знаю, что накосячил, но мы же можем постараться это исправить… — Корейское общество считает вас парой. Гомофобное корейское общество. Они думают, вы встречаетесь. Это хуже, чем любой скандал с отношениями, а на снимках не запечатлено и десятой доли того, чем обычно козыряет Диспатч. — Можно сказать, что это в рамках промоушена… — Вы в рамках промоушена пьяные выходили из… Погоди. У Хосока сердце колотилось с, кажется, скоростью быстрее скорости света. Либо чертов гений сейчас придумает что-то гениальное, либо карьеру Хоупа можно считать официально, с позором, оконченной. Над головой Кима разве что лампочка не загорелась — хотя, на самом деле, учитывая сложившиеся обстоятельства, если бы тот нашел решение проблемы, она должна была бы уже несколько раз лопнуть, полоснув Хосока осколком по лицу за все хорошее. — Мы сделаем срочное заявление о вашем сотрудничестве, выставив все так, будто пытались создать ажиотаж подобной выходкой. Намекнем, будто в этом ресторане была фотосессия для промо песни, сегодня в срочном порядке отснимем несколько кадров, выложим их, якобы это информация от сасенок. Это все можно разрулить, единственное, что нам нужно — сменить концепт. Ты теперь не просто привносишь в корейский хип-хоп латинскую музыку, а разрушаешь гомофобные стереотипы и прешь против общества. Он говорил это так четко, так продуманно, будто оно все само-собой разумеещееся. Будто так и надо было с самого начала. Сокджин, думалось Хосоку, либо совсем чокнутый, либо настоящий гений. Хосок поехал домой с ощущением, что пробежал целый марафон, совсем забыв о том, что ему должен был написать Юнги.***
…Который в это время только встал с кровати в номере отеля, напрочь потерявший счет времени. Во сколько они с Хосоком приехали? Во сколько легли? И, черт его дери, этого Хосока, почему он сейчас не лежит рядом ним? Если у Хоупа с утра не было времени поразмышлять о великом, то у Юнги его предостаточно. Он остался в восторге? Что за глупый вопрос. Ему точно нужен мальчик вроде Хосока под рукой, чтобы вовремя снять стресс в компании приятного человека. Приятного не только потому, что он отлично двигается и знает, что делать, но еще и несет за своими действиями и словами смысловую нагрузку. Что-то такое в нем есть, отчего Юнги к нему тянет, но Мин зарекся обременять себя отношениями еще давно, и успешно держит данное самому себе обещание уже четвертый год, не планируя нарушать его в ближайшую дюжину лет. После прочтения записки, найденной на прикроватной полке, он невольно улыбнулся плохо зачеркнутым фразам, которые все еще было видно, и подумал, что, наверное, поступил бы так же. Обычно Юнги уходил без предупреждения первым, оставляя либо деньги на такси, либо кидая смс-ку, что ему было приятно провести время. Но поступить так с Хоупом ему бы не позволила внезапно проснувшаяся после десятилетней спячки совесть. И, видимо, еще какое-то чувство, что кольнуло где-то в груди, когда он прочел новости и сообщения от Хвитэка, его менеджера, что уже успел связаться с агентством Хосока и скинуть тому утвержденное решение проблемы. Сегодня вечером они поедут на фотосессию с каким-то концептом на латинскую тему, и, видимо, для радости публики им придется преувеличенно играть в парочку, якобы внося изменения в корейскую систему, назло таблоидам наигранно милуясь под вспышками камер папарацци всякий раз, когда они их увидят. Такая идея ему, конечно, близка, и очень нравится, ведь разрушение стереотипов всегда хорошо, но он не планировал ввязываться в подобное… И совсем не может понять, что за чувство дало о себе знать — удовлетворение от мысли, что он может побыть собой на людях, или же удовольствие от мысли, что ему придется всем этим заниматься именно с тем-самым-Джей-Хоупом.