Лусио
Лусио очень нехотя отошёл от установки, проведя по ней пальцами напоследок и едва удержавшись от слов: "Я скоро вернусь, детка, не скучай". Он ловко спрыгнул с пьедестала и приблизился к Аканде. Подошедшая Вдова окинула его всё таким же неприязненным взглядом. — Сомбра, — лаконично произнесла она. — Похоже, у неё какие-то неприятности. Она отправила простой сигнал вызова и сбросила его, координаты её местонахождения определить не получается, а теперь она вообще не отвечает. Аканде нахмурился: — Свяжись с Рейесом, пусть вытаскивает их. — Я глазам своим не верю! — высокий женский голос отдался в стенах зала так громко, что вся троица невольно вздрогнула. — Надо же, старый хрен не обманул на сей раз! Лусио опасливо обернулся в сторону говорившей. К ним приближалась молодая светловолосая женщина. Её губы были накрашены вызывающе алым, но в прочем она была скорее груба, чем кокетлива: размашистый шаг, старомодный энергетический обрез у пояса, удобные брюки и рубашка, прямой, горящий взгляд. И направлен он был только на ранианца, игнорируя всех прочих: и семенящих за ней слуг, и официантов, и гостей, включая напряжённо переглядывающихся Аканде и Вдову. — О. Мой. Бог, — произнесла она по слогам, подойдя достаточно близко к Лусио, потом опустилась на одно колено, безапелляционно ущипнула ранианца за щёку и потянула. — Лусио Коррейя дос Сантос! Именно такой, как на хлопьях! Хотя, я думала, ты повыше. Ты точно не подделка, лягушонок? Ненавижу, когда из меня делают дуру! — ...что? — только и смог выдавить Лусио, хлопая ресницами. В последнее время его личное пространство нарушали все, кому не лень, а он всё ещё не придумал, как на это реагировать. — О! Узнаю голос! Отлично! — женщина ухмыльнулась алым ртом и, схватив Лусио теперь за обе щеки и потянув. — Какой милый! — Э, ну хватит!.. На неловкие попытки ранианца протестовать, мучительница залилась смехом. — Эй, — ледяной голос Аканде прозвучал у него над самым ухом. Лусио увидел, как большая тёмная рука накрыла тонкое запястье незнакомки. — Попрошу не прикасаться к моей собственности без нужды. Прозвучало это не совсем приятно, и всё-таки Лусио почувствовал монолитную защиту, исходящую от капитана. Это было... горячо. — Твоей? А кто ты, чёрт тебя дери? — рявкнула та, не менее агрессивно, вскакивая на ноги. Её ни сколько не смущало, что противник больше чем на голову выше неё. — Ты сам-то хоть знаешь с кем говоришь? Их взгляды схлестнулись, как показалось Лусио, с металлическим лязгом. Какие-то несколько секунд напряжение висело в воздухе, а потом начало слабеть. — Мадмуазель Бартолотти, я полагаю? — вмешалась в их перепалку Вдова, оказываясь рядом. Да, точно. Президент упоминал жён и дочь. Жёны у него явно не смели в этом доме даже рта раскрыть, стало быть, перед ними — дочь. Лусио взглянул на неё внимательнее, ища сходство с её квадратным, самодовольным папашей, но внешне ничто их родство не выдавало. — А. Да. Элизабет Каледония Эш-и-Бартолотти, — небрежно представилась она и, как бы нехотя, подала руку Аканде. — Вы недавно у нас? Что ж, тогда вы ещё услышите обо мне, как об "Катастрофе". Капитан пожал её руку уважительно, не стискивая слишком крепко. — Аканде Огундиму. Рад знакомству. Но мы с господином Президентом ещё не обсуждали возможность продажи Лусио. — Какими бы ни были условия — я хочу его, — заявила Эш, упирая руки в бока. — Не могу дождаться, чтобы посмотреть его в деле! — С этим возникла небольшая загвоздка... — Аканде перевёл на Лусио глаза. Тот торопливо пояснил: — Пластинки. Мне нужны мои пластинки, чтобы работать. — А разве у тебя их с собой нет? — Эш прищурилась. — Отец сказал, что у тебя галактическое турне, но твои хозяева разрешили его прервать ровно на один вечер, чтобы ты дал представление для всемогущего Президента Вавилона... — Они... вышли из строя, — выдал Лусио, оглянувшись на Аканде. — Я думаю, в больших музыкальных магазинах есть копии... — Ладно. Мы напечатаем новые. — Но для этого нужно сложное оборудование, голографический принтер и высококачественная запись... — У меня они есть, — Эш победно улыбнулась, ловя удивление на лице Лусио. — Когда станешь моим, то сможешь со всем этим работать свободно, сколько хочешь. Я тебе могу целую студию купить. Лусио снова нервно моргнул и закашлялся. Эш, тем временем, лукаво поинтересовалась у Аканде: — Ну что, могу я его ненадолго позаимствовать? Должна же я, в конце концов, знать, что покупаю. Лусио чувствовал, что капитан колебался. Должно быть, сейчас он прикидывал, что более опасно: отпустить своего пленника с Эш или отказать Президентской дочке в её блажи. Впрочем, может, он и правда волнуется за Лусио? Эта Эш та ещё дамочка. — Хорошо, — спустя небольшую паузу ответил Аканде, глядя на Лусио. — Но учтите, что вы ещё его не купили, Элизабет. Подготовьте всё, что нужно для выступления, и верните его тот час же. — Я тебя услышала, — хмыкнула Эш и, подцепив Лусио под локоть, потащила за собой.***
— Госпожа... моя леди, могу я помочь вам с платьем?.. — пролепетала служанка-землянка, всё это время преследовавшая Эш по пятам. Судя по тому, как она беспомощно опустила глаза под гневным взглядом хозяйки, та отличалась скандальным характером. — Ну нет! Я капер, а не кукла! И оденусь в то, что посчитаю нужным, — отчеканила Эш. — Иди, Роберта! Займись делом. Та попыталась что-то возразить, видимо, у неё было такое указание — переодеть хозяйскую дочь во что-то более торжественное, но Эш демонстративно захлопнула двери личных покоев у неё перед носом. Если до этого Лусио ещё надеялся, что убранство публичной части дворца — это декорации для впечатления гостей, то посетив внутренние покои, убедился: нет, это потребности самого хозяина. Белый паркет и колонны с позолотой здесь так же сверкали роскошью. Живо представились слуги, почти лёжа, с кисточками в руках вычищавшие пыль из-под вычурных завитков барельефов, украшающих стены. Сюжеты этих скульптурных картин изображали моменты из какого-то эпоса, причём лица героев отчётливо напоминали Президента. — Не обращай внимания, — фыркнула Эш, направляясь в сторону лифта. — Это ты ещё не видел папочкин личный кабинет. Он заказал у трёх худождников три своих полноростовых портрета: в мундирах гвардии Вавилона и Миротворческой галактической армии и в белой форме космолётчика. Так и не смог выбрать лучший, повесил все три. Лусио невольно фыркнул от смеха. Он всё не мог решить, нравится ли ему Эш. С одной стороны, она, конечно, всё та же избалованная богачка и считает его дорогой игрушкой, но с другой — она не строила из себя надменную аристократку, плевать хотела на приличия и этикет и этим не могла не вызывать симпатию ранианского бунтовщика. Хотя, конечно, люди, которые всегда и всюду разгуливают с здоровенным стволом, казались диджею... не совсем адекватными. — А вот тут начинаются мои комнаты, — объявила Эш, когда они вышли на другом этаже. Здесь было существенно темнее. Никаких хрустальных люстр, никакого глянца и вычурных украшений, стены даже не отделаны — просто серый бетон. Видимо, в обстановке хозяйка предпочитала минимализм. — Здесь у меня тир, — перечисляла Эш по мере их продвижения, указывая на двери указательным пальцем. — Здесь тренировочный зал. Здесь оружейная. Тут столовая, но чаще я провожу здесь планёрки со своими ребятами... у меня есть собственный ударный отряд, видишь ли. Космические пираты в последнее время совсем распоясались. Дальше комната с трофеями, тут мастерская, тут... тоже оружейная... вроде. А здесь склад. Нам сюда. Эш пропустила Лусио вперёд. Внутри просторной комнаты был навален хлам различного происхождения. Мебель, какие-то приборы, мелкие предметы были упакованы в ящики, выстроенные в башни до потолка. Объединяло их только одно — всё это было дорогим и ценным. Эш в них определённо не нуждалась, но и расстаться с ними не могла. — Вот! — она бойко стала разгребать сваленные в кучу ценности. Вскоре на свет божий появилось довольно старое, но в хорошем состоянии, звукозаписывающее оборудование. — Тебе это нужно? Лусио давно не видел таких компьютеров и устаревших программ, но чисто теоретически мог справиться с ними. Он кивнул. — Действуй. Эш расчистила для себя обитое бархатом кресло с прямой спинкой и устроилась в нём, заинтригованно уставившись на Лусио. Видимо, она думала, что наблюдать за ним будет интересно, но через некоторое время разочаровалась. Лусио нашёл в межзвёздном облаке собственные записи и начал сохранять их, собираясь потом напечатать голопластинку с ними. В результате, Эш тяжело вздохнула и начала бродить по комнате, разглядывая груды своих сокровищ. Лусио наблюдал за ней искоса. Он с трудом в это верил, но... похоже, у него только что появился шанс. На компьютере был подключён выход в сеть. Теперь он мог написать своим союзникам, что он жив, его похитили, он в системе Вавилона и... А что дальше?.. Ранианец задумался. Вряд ли его собратья по восстанию смогут чем-то помочь ему. Разве что сообщить в Дозор, который, как он понял, и без того разыскивает "Максимильен" по всей галактике... но тут возникала ещё одна проблема. Лусио уже не хотел, чтобы Аканде и его команду арестовывали. Он... не собирался покидать их. Лусио намеревался помочь им с этой авантюрой... Осознание сего факта было обжигающе страшным. Не с ума ли он сошёл? Ведь это преступление. Да, на Вишкар-Сейшн он тоже участвовал в нелегальной акции... но то было ради цели. А ради чего он ввязывается в проблемы экипажа "Максимильена"? Перед внутренним взором тут же возникла улыбка капитана, его бархатный голос и жар его ладони на спине. О боже. Лусио закусил губу. Решено. Пусть будет так. Пока что — он мошенник и авантюрист, и помогает Аканде добиться успеха в его миссии... хоть и непонятно пока, в чём она заключается. Но кое-что сделать он должен был. Судя по тому, что они с Сомброй узнали, вишкарцы пытаются обмануть фанатов Лусио, делая вид, будто он и не исчезал никуда. Нужно предупредить своих о том, что всё то, что написали на его аккаунте — ложь. Он, всё так же приглядывая за Эш, незаметно загрузил на дисплее свою страницу в Омниттере. Как он и боялся, на ней вывесили новый пост за якобы его авторством с восторженными отзывами о... новом концерте?! "Это было нечто! Вы лучшая публика! Обожаю Деяниру!" Но... как? Они провели концерт... без него? Ранианец включил фоторепортаж, разглядывая "собственные" фото на сцене, с поклонниками и на вечеринке в загородном клубе после. "Но... это же не я". Лусио выбрал одну из фотографий, где "Лусио" обнимался с фанатом и вынужден был повернуться к камере в анфас. На ней явно было видно, что это совсем другой ранианец, двойник в его одежде и с похожей причёской. "Неужели никто не заметил подлога?! Конечно, для людей представители другого инопланетного вида похожи между собой, как и они для нас, но... Моё лицо ведь так известно!" В расстроенных чувствах диджей начал проверять аккаунты своих соратников по восстанию. Все они оказались удалены, что не добавило ему надежды. Видимо, они в розыске. Как же быть? Поколебавшись, Лусио с гостевого аккаунта написал короткое сообщение известной киберспортсменке Хане Сон, своей подруге по переписке. Их диалоги в соцсетях читали его вишкарские хозяева, но в те краткие встречи, когда они оставались наедине, Хана поддерживала Лусио в его подпольной деятельности. Быть может, она придумает, как вывести Вишкар на чистую воду... — Скоро ты? — неожиданно хмуро окликнула его Эш. — Сейчас! — Лусио, боясь, что она подойдёт и заметит его махинации, закрыл все открытые вкладки и почистил историю просмотров. Он подхватил из пазов компьютера новенькие голопластинки и поспешил к Эш. Та стояла, чуть сгорбившись, возле старой картины в раме с поблекшей позолотой. Ранианец украдкой взглянул на неё, прежде чем они покинули склад. На ней была изображена серьёзная беловолосая девочка в компании добродушного усатого здоровяка.***
Вернувшись, они застали приём в полном разгаре. Залы наводнились людьми, запахами их духов и голосами. Некоторые сбивались в группы, негромко обсуждая что-то — или кого-то. Другие стояли в гордом одиночестве в стороне, выглядывая в толпе что-то — или кого-то. Сквозь толпу сновали слуги, роботы, выполнявшие основную часть работы, и всё те же красивые девушки, украшавшие собой приём. Многие поглядывали в сторону сцены, на которой интригующе блестел позолоченным покрытием тот самый роскошный диджейский пульт. Лусио был знаком с подобной публикой. Завести её непросто, представители высшего общества боятся выглядеть глупо и с удовольствием смакуют неподобающее поведение других. Музыка не может достичь сердец тех, кто запер их в дальних уголках души, заменив паралоновым фальсификатом. Но бывало и хуже! Диджей подумал, что должен устроить здесь настоящую вечеринку. Не ради них, не ради Эш и уж точно не ради заносчивого, грубого Антонио Бартолотти. Ради того, чтобы убедиться — в самом ли деле есть сердце у капитана Огундиму? К ним с Эш тут же опустилась парящая платформа, поднявшая их наверх, в подвешенную под потолком ложу Президента, напоминавшую хрустальный балкон с подсвеченной барной стойкой и белоснежными мягкими диванами для Президента и его гостей, из которой открывался прекрасный вид на весь концертный зал. Амели и Аканде уже были там. Бартолотти громко рассказывал Вдове какую-то похабщину, захлёбываясь смехом, та благосклонно улыбалась, пряча взгляд в бокале с вином. Аканде же скучающе рассматривал шевеление толпы внизу, но при виде Лусио оживился, поднял голову и поманил его к себе, чтобы поправить галстук и воротник рубашки: — Ты в порядке? — вполголоса спросил он отчего-то особенно деликатно и чутко. У Лусио немного перехватило дыхание от того, как близко были его горячие пальцы. Диджей с улыбкой показал ему пластинки, казалось, вибрирующие от запертой в них музыки: — Я на сто пятьдесят процентов готов. — Вы, должно быть, уже знакомы с моей задирой Элизабет? — заявил Президент, указывая на опустившуюся за стол Эш. — Стерва, каких поискать. Но хваткая, этим она пошла в меня. — Уже имели честь, — кивнул Аканде. — Когда ей было одиннадцать, — продолжал разглагольствовать Бартолотти, — её мать привела её ко мне познакомиться, как и других детей до этого. Я предложил ей любой подарок, какой она пожелает. Обычно просили игрушки или, там, платья, но вы знаете, чего она захотела? М? Ну же, угадайте. — Винтовку, — угрюмо сказала Эш, отпивая вино из бокала, — я попросила винтовку. — О! Вот видите, — Президент залился смехом. — Именно поэтому я её и терплю — лучшего наследника мне не найти. Вся в меня. — Может, уже пора начинать? — подал голос Лусио. Как всегда перед выступлением, он испытывал дрожащее под рёбрами нетерпение. Ему хотелось поскорее окунуться в музыку и эмоции толпы. Напряжение, нависшее было в ложе, немного спало. — Да! — глаза Эш загорелись. — Давно пора. — Приступайте, — Бартолотти раздражённо махнул рукой. — Всё лучше, чем опять слушать писк какой-то очередной певички.***
А потом началось шоу. В зале постепенно погасли лампы, скрывая то, как платформа доставила ранианца на сцену, а потом многочисленные софиты подсветили его, белозубо усмехавшегося, за диджейским пультом. Зал разразился аплодисментами. Если кто-то до этого момента сомневался, что Президент смог достать на свой приём настоящую галактическую знаменитость, то сейчас их сомнения рассеялись. Лусио дождался, когда шум ликующей толпы начнёт стихать, и мягко, плавно сдвинул пальцами все регуляторы мощностей. Звук нарастал волнами, словно прибой, изумительно гладко и естественно. Пластинки порхали под пальцами, будто бабочки. Лусио всегда любил музыку, понимал её, чувствовал. Она была ему послушна. Но не меньше, чем звук, он любил симфонию душ, проходивших сквозь него. Такие же пластичные, как резина, такие же сильные, как речной поток. Они сливались в резонанс с глубокими басами и поднимались в небеса. Возможно, в этом была часть его шарма: в его любви к выступлениям на публику не было эгоцентричности. Лусио просто был счастлив, являясь частью всего этого. Популярность позволяла ему собирать больше людей вокруг себя, заражать их своим бесконечным оптимизмом и душевным подъёмом. Да, Аканде был прав в том, что Лусио всегда принадлежал Вишкар, но худшим в этом было то, что они ограничивали его передвижения и указывали, где ему выступать и перед кем: на благотворительных балах, закрытых вечеринках, в элитных клубах или перед королевскими особами. Лусио наивно хотел вырваться от них, играть музыку для детей и бедняков, на площадях и улицах каждой отдалённой планеты, в каждом городе. Его мечтой было создать танцпол такого масштаба, чтобы вся галактика могла бы слиться на ней в одном движении. В самый эмоциональный момент трека, во время очередной перемены тональностей толпа отозвалась ему. Из-за софитов ему было плохо видно, но по шуму и голосам он понял, что даже те из зрителей, кто до этого наблюдал, сидя на диванах в отдельных ложах, вышли в зал и начали танцевать. Лусио улыбнулся, понимая, что не в первый раз сила музыки, искренности, жизни побеждает хрупкие оковы условностей. Как только трек завершился, он начал новый, и сыграл несколько своих самых удачных мелодий подряд, пока не почувствовал, что у него пересохло в горле. — Спасибо вам! — объявил он в микрофон, чуть хрипло, подрагивающим голосом. — Продолжаем веселиться! Ночь только началась! Публика отозвалась аплодисментами и восторженными возгласами. Поднимаясь над толпой на транспортной платформе, Лусио видел женщин в вечерних платьях и бриллиантах и мужчин в смокингах, раскрасневшихся и взмокших от танцев. Все они недоуменно переглядывались, словно не понимая, как могли допустить такое. Возможно, среди них был даже один-два десятка миллионеров, генералов и чиновников. Надо же, он так увлёкся представлением, так срезонировал с ними, что позабыл, где находится и перед кем выступает! Лусио даже прикрыл рот рукой в перчатке, пытаясь подавить смешок. Забавно вышло. Скорее всего, они попытаются после сделать вид, что никогда не были на этой постыдной вечеринке. В ложе его встретило приятное оживление. Он ещё на подлёте слышал громкие, восторженные восклицания Эш и низкий, спокойный голос капитана. Лусио шагнул на балкон, тут же ища Аканде взглядом. Тот стоял у стойки и лицо его было... удивлённым, что невероятно польстило Лусио. "Ну что, как по твоему, умею ли я играть музыку?" — хотелось спросить ранианцу. Вот выражение, с которым поглядывало на него семейство Бартолотти, Лусио не слишком понравилось. В глазах Эш читалась неприкрытая жадность. Вот теперь диджей отчётливо понял, что она пугает его. То, каким жестом она разминает небольшие, но сильные и крепкие ладони, привыкшие держать оружие, а не пальмовую ветвь, это выражение, с которым она покусывает алую нижнюю губу... Эш точно не привыкла отступать и отпускать свою добычу. Остаётся только надеяться, что Аканде не меньший хищник, чем она. Президент же оглядывал его с прищуром, и лучше бы он продолжал игнорировать Лусио. Бартолотти будто выискивал в молодом ранианце брак, чтобы сбить цену, как делают ушлые торгаши. — Неплохо, неплохо, — сказал он и негромко похлопал своими ладонями-граблями. Остальные вежливо присоединились. Лусио чуть поклонился, стараясь не показать беспокойства: — Рад стараться! Надеюсь, вам понравилось. — Да! Это было супер! — Эш посмотрела на своего отца вопросительно. Бартолотти неохотно кивнул: — Хорошо! Что ж, ваше величество. У меня и правда есть мощный корабль, ваше величество. Ваши источники вас не обманули. Он зовётся "Эхо", и я согласен уступить вам его... в обмен на фестивалианца... и пару земных вилл, конечно. Жирновато отдавать корабль за лягушку. У Лусио аж дыхание перехватило от такой наглости. На деньги, которые выделяли ему из его заработков вишкарцы на карманные расходы, он содержал целый бесплатный парк развлечений. Сложно даже представить, какие дивиденды получали с него вишкарцы, раз его рекламная компания гремела по всей галактике. Но... это не важно! Ведь он человек, верно? Нельзя же вот так оценивать человека. Лусио был куплен еще младенцем и больше не продавался и не покупался... до сего момента. — Я хотел бы взглянуть на корабль. Эти слова прозвучали для ранианца, как контрольный в голову. Лусио повернулся иошарашенно посмотрел на капитана. Ну же. Он так уговаривал его помочь... даже поцеловал Лусио... обещал отпустить. Предлагал позже познакомиться поближе, как принято у свободных, цивилизованных людей. Лусио не верил, что о таком можно солгать. Диджей ждал, что Аканде хоть как-то даст ему знать, что обманывает Президента, что это уловка, хитрый трюк. Но Аканде даже не посмотрел на него. Он подал руку Вдове, помогая ей подняться из мягкого кресла, продолжая: — После того, как мой специалист осмотрит "Эхо" и подтвердит, что двигатель подходит нам, вы получите Лусио в свою собственность. Насчёт остального: прошу, не унижайтесь торгом, господин Президент. Лусио стоит десяти таких дворцов, а не одного паршивого корабля. Считайте его даром моей дружбы. — Как бы ни так, — неприятно ухмыльнулся Бартолотти, поставил бокал с виски в подлокотник дивана и тоже встал. Эш после этого тоже подскочила с места. — Я поузнавал и об лягушонке. Официально он принадлежит вишкарской правящей семье Вашвани. Не так ли? Готов поспорить, что документы на владение им вы мне предоставить не сможете, ваше величество. Но, благо, это меня не волнует. Я приобретаю его не как выгодный проект, а лишь как игрушку для моей дочери. И готов забыть о небольшой... незаконности этой сделки, если вы добавите к нему пару элементов собственности с Земли. Тоже, знаете ли, хочу приобщиться к планете своих предков. Аканде и бровью не повёл, лишь кивнул: — Обсудим. И всё же, я хочу увидеть "Эхо". — Хорошо. Эш, займись пока этим... как его... Пусть ему в чип загрузят программу подчинения и моё электронное клеймо. — Программу подчинения? — Эш фыркнула. — Он тебе кто, собака или коза? Я сама его буду воспитывать, если зазнается. Иди ко мне, лягушонок... Последнее уже относилось к Лусио, стоявшему посреди ложи, бледному, как снег, только что пережившему второй кризис доверия за... да буквально за одну ночь. В его губах застыли слова "нет" и "не надо", глупые и жалкие. Он всё ещё беспомощно посматривал на Аканде, надеясь, что тот вот-вот скажет, что это большая ошибка. Неожиданно к балкону подплыла платформа, не давшая Эш, державшую Лусио за плечо, успеть покинуть ложу. Лусио знал этот вид инопланетян. Другие расы звали их "драконидами" за внешнее сходство с персонажами древних земных легенд. Более тактичным и правильным же было звать их "ханамурцами", по имени их облачной, прохладной планеты. — Господин Президент, — шипящим голосом произнёс драконид и вежливо поклонился. Блеск его чёрных глаз Лусио показался недобрым. — Господин Шимада вернулся и желает увидеть вас. — Хандзо? — Бартолотти настороженно нахмурился. — Я думал, он пошёл в Храм, чтобы всю ночь молиться о своём безвременно почившем брате. — Так и было. Но наши каналы оповещения уведомили его о том, что злоумышленники проникли в священное для него место во Дворце. Он разгневан, потому что изначально был против празднества на костях своего любимого брата Гэндзи... Лусио отчего-то ощутил непонятную дрожь в кончиках пальцев. Возможно, зря он посчитал, что лёгкое двоение в глазах у него от выступивших на глаза слёз обиды...