Глава седьмая. Ненавидим, до чертиков любя.
Почти прозрачная футболка, где отчетливо виден мой торс, обтягивающие черные джинсы, дезерты по щиколотку и кремово-персиковое пальто завершает мой образ «победы». Уверен, что, как только Киоск увидит меня в этом, забудет про всё.
— Тебе точно не нужен сопровождающий? — в сотый раз интересуется Коля, оглядывая меня недоверчивым взглядом.
Как-то же жил без личной охраны до недавнего времени, уверен, что и сейчас справлюсь. Это же я объясняю другу и, закинув в карман ключи от квартиры, выхожу за порог. Ну что ж, берегись, котик…
***
После оглашения приговора прошла неделя, и я совершенно тихо вёл себя семь дней, — как говорится, затишье перед бурей.
Подходя к двери, где очень давно не был, я почувствовал, что сердце начинает учащенно биться, и уверенности в своем плане не так уж и много. Однако отступать поздно, поэтому.... Я стучусь в до боли знакомую и родную дверь, за которой произошло столько всего, и спустя несколько секунд вижу за ней холодного, небритого и просто плохо выглядящего Никиту.
— О господи, Рамм, хули припёрся? — потирая красные глаза, по-моему, от недосыпа, грубо поприветствовал парень.
На другое рассчитывать и не приходилось, не удивил меня Киоссе.
— Может, впустишь? А то соседям не обязательно знать, что…
Ник резко схватил меня за локоть, заводя в квартиру, и я, довольно скинув с себя пальто, двинулся за Никитой.
— Чай не предложу, — отчеканил шатен, поворачиваясь к моей персоне.
И выражение его лица бесценно: глаза по пять копеек, при этом бегают от макушки головы до самых ног. Стараясь подавить ухмылку, я спрашиваю, чего же Киоссе застыл с приоткрытым ртом, и специально заправляю футболку в джинсы.
Ирония между нашими судьбами явно заметна — Никита Киоссе, успешный молодой солист в главной группе страны, превратился в безработного, клеймённого своим воровством, в плотно завязанном халате, Киоска; я, Влад Рамм, которого взашей выгнали из бой-бэнда по причине «профнепригодности», теперь стою перед Ником с гордо поднятой головой, в своем шикарном наряде и чувствую наслаждение от происходящего.
— Ам… — парень потряс котелком, дабы отогнать лишние мысли, — так чего ты припёрся сюда? Долг выплачивается своевременно и только со следующего месяца.
Малыш Никитка не осознает, что злой дядя Влад просто-напросто издевается над ним, заставляя вспоминать те дни, проведенные вдвоем.
— Я не за этим, — коротко бросил я, подходя ближе к нему. — Хотелось бы всё-таки поговорить о… нас.
О боже, он прикусывает губу — верный знак того, что ему до жути интересен наш диалог и, скорее всего, я. Видимо, заметив мою улыбку, Никита тотчас оставил свой рот в покое и удивленно поднял бровь.
— А что говорить о том, чего не существует? Ты разве не понял, что «нас» не было, и я тебя использовал?
Мне всё равно на подобные фразы. Всё равно. По барабану. Я вижу реакцию Киоссе на мои джинсы, футболку, и он утверждает, что ничего не чувствует? Бьюсь об заклад, когда мои ноги переступят порог квартиры, Никита поменяет мнение.
Я, медленно двигаясь на шатена, делаю попытку испепелить Ника взглядом и, приблизившись вплотную к парню, шепчу:
— Смотри, пожалуйста, трезво на вещи, Киоссе. Мы с тобой идеальная пара, потому что оба ненавидим, до чертиков любя.
