Исчез с музыкой

Глава девятая. Признания.

      Проснувшись от того, что пятки моих ног благополучно замерзли, я понял, что спал секунду назад не в своей комнате.       В комнате Киоссе.       И, блять, совершенно не помню вчерашний вечер! Однако видно, что тут я находился один — на стуле бережно сложена моя одежда, на кровати одна подушка и… какое-то бряканье за пределами личных четырёх стен Ника.       Голова не раскалывается, но события, происходившие вчера, никак не приходят на ум. Одно из двух — либо я научился бухать без вытекающих последствий, либо Никита стёр мою память. Пиздец, конечно, расклад весёлый…       Единственный способ узнать что-либо: встать, одеться, выйти из комнаты и вновь заговорить с парнем. Может быть, не стоит накидывать одежду?       Завернувшись в одеяло и надев заботливо приготовленные тапочки с принтом лимонов, я побрёл туда, как мне кажется, откуда идёт непонятный и уже непривычный звук готовки. Ну да, логично, что это место — кухня.       — Проснулся? — со слабой улыбкой осведомился Ник.       Он, оглядев меня, улыбнулся еще шире, подмигнув. Смешно, на нём столько же одежды, как и на мне — трусы и фартук, обвязанный вокруг талии. Киоссе всегда завтракает в таком виде?       Я приземлился на стул и, смущённо откашлявшись, проговорил:       — Знаешь, помню лишь то, что собирался уходить, ну, а дальше… память меня подводит. Не подскажешь?       Возможно, мне бы сейчас покушать, ибо живот урчит так, что любой органный зал может позавидовать, однако интересует только ответ на заданный мною вопрос. Никита, видимо, решивший потомить меня, отвернулся к сковородке на плите, куда аккуратно выложил нарезанные овощи и начал их, перемешивая, жарить. Улыбка медленно, но верно расползалась по его лицу, а мне было ничуть не весело, потому что, сука, ненавижу находиться в неведении.       — Может, ты наконец скажешь что-нибудь, идиот? — сгоряча кинул я, и на удивление, сразу же получил реакцию.       — Кто из нас еще идиот? — Никита взглянул в глаза, делая небольшую паузу. — Ты вчера решил остаться у меня, мы выпили и, как всегда, из этого не вышло ничего хорошего.       Я минуту ждал продолжения, — переспали? поцеловались? ёбнули кого-то? — тем не менее ничто не вечно.       — Блять, и почему ты не договорил? Я что, по-твоему, экстрасенс, чтобы заглядывать тебе в башку, угадывая, что же произошло?!       Ник, явно не ожидавший крики от меня, вздрогнул, что забавно, и два раза открывал рот, но после тотчас закрывал обратно.       — Влад, ты вчера тысячу раз признавался мне в любви и травил истории про своё одиночество, — таки произнёс шатен. — Мы почти поцеловались, когда в кармане зазвонил телефон. Звонил твой друг, Коля. Естественно, ты не смог бы адекватно что-либо ответить, пришлось сбросить. А ты в это время уже десятый сон видел. Я просто тебя раздел, уложив в свою комнату.       И вправду, научился вливать в себя алкоголь без физических последствий, но не без подобных…       — Ясно, — протянул я, подавляя желание провалиться сквозь землю. Надо же было так облажаться! — Я был пьян и не соображал, что несу, понятно?       Разумеется, Никита не поверит в сея устаревшую отговорку, ведь всем уже известно «что у пьяного на языке, то у трезвого на уме». Тем не менее мы давно разыгрываем спектакль розовых очков.       Парень неспешно кивнул и, выключив сковороду, наложил яичницу с овощами. Боже, я скоро сдохну от голода и стыда.       — Мне, наверное, лучше уйти, — пролепетал я, вставая из-за стола.       Одевшись и наведя более или менее внешний порядок, выбежал за гребаный порог чертовой квартиры Киоссе. Никогда сюда больше не вернусь.