Будем ли мы счастливы?

Не знаю, когда я успела задремать и как долго это продолжалось, да вот только неожиданно на щеке я почувствовала что-то тяжелое и теплое, что проводило нежно по коже. Еще находясь в полусне, я приоткрыла глаза и подняла их на Саске, ведомая его рукой, и снова закрыла. В следующий момент почувствовала уже на своих губах что-то влажное, и обжигающе приятное одновременно. Это наверно сон. Вот бы он не заканчивался. Нет, все таки надо открыть глаза и проснуться. Такого быть точно не может. Не со мной, и не с ним. Однако, какого же было мое удивление, когда, открыв глаза, я встретилась с разными глазами Саске. Он осторожно, словно что-то выспрашивая, целовал меня, не углубляя поцелуй, а я ему отвечала. Мне было приятно… очень приятно… но и больно одновременно. Такого быть не должно. Это неправильно. Мы только еще больше оба будем страдать, если допустим продолжение, если перешагнем черту, если поддадимся нашим желаниям. Положив свою ладонь на его щеку, я постаралась вложить столько нежности, сколько чувствовала к нему. Но одной нежностью не обошлось. Горечь… наверно так можно назвать то чувство, без которого не обошелся этот поцелуй. Осознание неправильности нашего поступка отразились на мне в виде слез, которые сейчас текли по щекам и увлажнили ладонь Саске. Видимо, почувствовав это, он открыл глаза, которые до этого момента были закрыты, и сейчас пристально смотрел прямо в глаза. - Нет… Саске… так нельзя… я так не могу… - Шепотом, едва слышно, произнесла я, смотря на того, с кем хотела бы провести всю свою жизнь, приняв на себя все его грехи и все то, что он натворил в том мире. Саске молчал, не знал, что ответить и как быть. – Там… тебя ждет Сакура… она ведь… тоже… любит тебя. – Уже успокоившись, и, перестав плакать, сказала я. - Что ты знаешь? – Спокойно, но так же тихо, спросил Саске, однако продолжая обжигать меня своим дыханием и поглаживая мое лицо рукой, вызывая волну желания и наслаждения. - Все. Ты ведь, женат на Сакуре… - Нет. - Ну, значит, состоишь в отношениях. Саске, пожалуйста, перестань! – Мне надоело это, поэтому я вырвалась из его ладони, которая не крепко, но удерживала мою скулу. Если разговаривать, то по-нормальному. Саске помрачнел, потом отстранился и сел в прежнее положение, запрокинув голову кверху. На лице читалась досада и какая-то безысходность. Обреченно выдохнув, он закрыл глаза. - Я должен жениться на Сакуре по возвращении в Коноху… как раз через три дня. Это условие моей свободы. – На его удивление, я никак не отреагировала на это. Такая теория у меня была в голове уже давно: не могли его просто так взять, простить и отпустить после всего, что он учудил в том мире. И Сакура идеально подходила на роль этой, то ли надзирательницы, то ли заложницы: товарищ по команде, влюблена в него по уши до сих пор, и, самое главное, сильна настолько, что сможет, при необходимости, удержать Саске. А если появится ребенок, то он станет заложником – залогом того, что Саске не нападет на Коноху и будет действовать только в ее интересах, даже если будет путешествовать у черта на рогах. Идеальный брак по расчету: Саске получает относительную свободу действий, а Сакура – мужчину, которого всегда желала, в виде своего законного мужа, пусть и без взаимной любви. Даже если она не знает об истинной причине предложения Саске, она ни о чем не догадается – он ведь пропадает на миссиях по нескольку лет и одно-два напоминания в год в виде какой-нибудь записочки уже будет достаточно, что бы наполнить ее жизнь до гроба счастьем. - Я догадывалась. Тогда ты должен вернуться к ней… - Нет. - Что, нет? – Мне это уже порядком надоело. Я была готова отталкивать его от себя, и это была оборона не своей чести, а своего сердца и души. - Я не хочу жениться на Сакуре. Теперь не хочу. – Я посмотрела на Саске. Руки продолжали сжимать ткань майки под одеялом, которое я натянула на себя, в попытке дистанцироваться от Саске хотя бы так. – Ты понимаешь меня, как никто другой, очень красивая, и невероятно сильная, Настя. Я люблю тебя… И прекрасно знаю, что это взаимно. Его слова заставили меня смутиться. Я натянула одеяло еще выше, накрываясь с головой. Что он творит?! Так нельзя! У него есть невеста, Сакура, причем тут я?! - Я уже говорила тебе, «не говори «люблю», пока не уверен в этом на тысячу процентов». Одеяло было резко отброшено в сторону, оставляя меня без укрытия от этих пленительных глаз. По Саске было видно, что он психанул. - Настя, скажи честно, ты меня любишь? – Что?! Ну как так можно резко о таком спрашивать?! Я выпучила на него свои глаза. - Что?! Саске, ты с ума сошел?! Даже если я тебя люблю, то ты меня едва ли можешь любить! Я не сильнейшая куноичи, не герой Войны Шиноби, не шиноби в принципе! Вдобавок к этому, во мне нет ничего, за что меня можно любить: ни внешности, ни способностей, ничего… - Черт! Ну почему моя самооценка именно сейчас решила погрузиться на дно морское? Ненавижу повышать голос на людей, но сейчас я хотела докричаться до него, что бы понял абсурдность и глупость всей ситуации. А Саске ухмыляется, как черт. - Ты ошибаешься. - В чем это?! Объясни мне! - Во всем. – С этими словами Саске вновь приблизился ко мне, накрывая мои губы своими. - Саске… мы оба пожалеем об этом… вернувшись в свой мир, ты быстро поймешь, что ошибался… Перестань… пожалуйста. – Ни одним, так другим задавит. Если не получается словами подавить мое сопротивление, так действиями точно удается. - Мы ошибемся сейчас, если остановимся. - Нам обоим будет больно… - Слез не было. Но ощущение неправильности всего этого сковывало тело. Хотя, уже казалось бы, что в этом такого? Я давно не девочка, стесняться и опасаться чего-то мне нет смысла. А он ведь совсем скоро уйдет, и не оставит ничего о себе. Так почему бы и нет. - Я заберу твою боль себе. – Снова отстранился Саске. Он чего-то выжидал, каких-то знаков с моей стороны. Как же я хочу быть с ним. Как же я хочу его. Пусть горит все к чертям! Лучше я сейчас сгорю дотла в его пламени, чем потом всю жизнь буду медленно и мучительно умирать от мук. - Да гори оно все! – Я впилась в его губы, обхватывая руками его шею. Мы дарили друг другу не просто ласки – это была нечеловеческая, дикая и животная страсть. С ума сойти! Кто же знал, что все будет так. Невероятно приятно… Саске то и дело вырывает из моей груди то сдавленные стоны, то сильные вздохи. Стараясь не разрывать поцелуя либо прерывая его лишь на краткий миг, я начала почти срывать с себя одежду. На полу уже давно лежала майка, а через какое-то время к ней присоединись и пижамные штаны вместе с нижним бельем. Саске тоже был уже полностью раздет. Хотя, что там было ему снимать – одни трусы. Мы отдавали друг другу все, что имели, и получали все это обратно в двойном размере. Мы сгорали… весь мир для нас не существовал сейчас, были лишь мы, и никого больше. Я искусала себе руки, пытаясь хотя бы иногда сдержать себя и свои чувства, тело дрожало, ноги сводило легкой судорогой. Это была какая-то агония. Для нас само время остановилось, и успокоились мы только поздней ночью.