Техническое обслуживание и ремонт

      Проходит почти шесть недель с обнаружения тела Зейна Гарольдсона, когда Майкрофт, наконец, навещает Шерлока. Джон видит, как снаружи паркуется чёрный автомобиль и замирает как вкопанный, задаваясь вопросом, вдруг его опять похитит миловидная женщина, под предлогом официальной неспособности незначительного госслужащего просто позвонить по телефону.       Спустя минуту вес пакетов из «Теско» врезается в пальцы, и Джон продолжает свой путь в сторону 221б. Хорошо, если рядом будет красотка, он чертовски хорошо упакует скоропортящиеся продукты.       Дома — Майкрофт стоит, а Шерлок сидит. Оба обмениваются игнором друг друга. Появление Джона, похоже, нарушает некое неустойчивое равновесие, и Шерлок выдыхает, как только Майкрофт шагает, собираясь присесть.       Поздоровавшись кивком, Джон направляется в кухню и начинает (до сих пор успокаивающий) ритуал по присвоению кухни в пользу будущей еды: холодильник всегда первая жертва колебания линии фронта в войне между Работой и гигиеной. Джон водружает свой флаг с осторожным пересмотром, маркировкой и мытьём. Но будучи честным с самим собой, Джон не считает это настоящей войной.       Начнём с того, что он до сих пор не выбросил ни одного эксперимента.       Ему нравится эффективность и практичность уборки. Действо похоже на переключение передач, каждое небольшое движение ведёт к следующему, к принятию решения и исполнению задачи.       Заключительный штрих домашнего уюта — заварить чай. Из всех чашек сейчас убраны грязные пипетки и заляпанные предметные стёкла, а тёплое дыхание чайника наполняет прохладный воздух квартиры ароматом дома.       — Чаю, Майкрофт?       — Спасибо, — старший Холмс не отрывает глаз от Шерлока, даже когда Джон протягивает ему кружку.       Шерлок, как бы то ни было, отводит взгляд от брата, чтобы посмотреть на Джона, когда тот ставит кружку рядом с ним, и его губы дёргаются, что кажется почти криком на фоне его пустого лица. Это удивление, признательность и замешательство, и после такого долгого и холодного заклятия между ними они адресованы Джону. Между ними всё по-прежнему тихо, немного осторожно, и частенько Джон чувствует, что Шерлок не нарушает тишину, опасаясь ухудшить ситуацию.       Джон задумывается, что заставляет Шерлока вести себя так осторожно с ним — тот никогда не проявлял подобную бережность ни к кому, кого знает Джон.       В любом случае, в комнате Майкрофт, и осмотрительное безмолвие между Джоном и Шерлоком мгновенно сменяется агрессивным напряжением между младшим и старшим Холмсами. Мельком Джон решает покинуть братьев, но одного взгляда на лицо Шерлока достаточно, чтобы изменить решение. Эта тишина — натянутая паутина между двумя мужчинами, тугая от совокупности неприязни, недоверия, упрёков и долгих лет, что прядётся, она так непохожа на нить сомнения и недопонимания, повисшую между ним и Шерлоком.       Майкрофт сидит в кресле Джона, так что Джон занимает место на диване и переводит взгляд с одного мужчины на другого. Он не намеревался специально, но, тем не менее, оказывается сидящим ближе к Шерлоку, чем к Майкрофту, и в комнате сдвигается некий ощутимый баланс.       Глоток чая обволакивает теплом и дарит силы, опускаясь по горлу в живот, в самый центр. И опять словно рвётся тонкая завеса, и Шерлок говорит:       — Продолжай, дорогой брат. Просвети нас.       Майкрофт не кривится, но внезапная неподвижность вокруг глаз и губ заметно выдаёт эту попытку.       — Я поручил своим людям навести справки и обнаружить выживших в Седвике, — его губы изгибаются на последнем слове, будто оно невыносимо в своей неточности. — Предварительные поиски были информативными — фото из досье точно совпадают с семью портретами, извлечёнными из телефона первой женщины.       Шерлок шумно отхлёбывает чай, и Джон провожает его взгляд на лицо Майкрофта, сдерживающего содрогание, и понимает, что не может подавить ухмылку, когда губы его друга снова изгибаются.       — И? — Майкрофт хмурится, а усмешка Шерлока ширится. — Вы их не нашли.       Со вздохом Майкрофт отставляет недопитую чашку в сторону (Джон задаётся вопросом, допил бы он чай, если б его подали в приличной чашке).       — После того, как первоначальный интерес СМИ и общественный резонанс стихли, они перестали быть приоритетной задачей. Они вышли из всех предварительных списков мониторинга. Трое самых заметных, правда, оставались — первые трое — до этого момента. Двое мертвы, а третья исчезла.       На мгновение кровь Джона пришла в замешательство — она бросилась от лица, а затем хлынула обратно. Всё это время Джон боялся, что его вызовут на опознание трупа Моны, но, похоже, убийца действительно привержен к очерёдности жертв, потому что полиция до сих пор не натыкалась на настолько повреждённые и в то же время столь обласканные тела с аугментациями.       Майкрофт продолжает без остановки, что-то насчёт отслеживания оставшихся целей, но Джон не упускает, как взгляд Шерлока мечется к нему, считывает его кратковременное потрясение, а затем возвращается к Майкрофту, и если Джону не кажется, похоже он на мгновение выглядит… потрясённым.       Происходит ещё один ощутимый сдвиг, на этот раз в груди Джона. На секунду становится легче, взвинченность от тишины и вопросов отступает.       Это мимолётное отвлечение сгорает, когда лазерный взгляд Шерлока впивается в лицо Майкрофта, когда тот говорит «Шерлок», и, в конце концов, возвращается к Джону, хоть и ненадолго.       Шерлок моргает.       Майкрофт поднимает бровь.       Джон вздыхает.       — Вы бы могли разговаривать вслух? Пожалуйста?       — Шерлок собирается содействовать попыткам моего персонала отследить информацию, касаемо оставшихся лиц.       — Майкрофт собирается уйти отсюда разочарованным.       Джон закатывает глаза, а Шерлок встаёт, оставляя чай едва тронутым, берёт скрипку и занимает своё место для раздумий у окна. Майкрофт вдыхает, чтобы заговорить, но скрипка и смычок в руках Шерлока перебивают его.       Вместо того, чтобы повысить голос и докричаться до Шерлока сквозь скрипичные вопли, старший Холмс поворачивается к Джону, одаривает его взглядом, чуть подняв брови с лёгким оттенком упрёка, и в его пустом лице отражается широкая гамма обеспокоенных чувств. Джон впечатлён, но не одурачен: живя с Шерлоком, он видел достаточно фальшивых личин и обличий, чтобы распознать то же искусное мастерство в чертах Майкрофта. Джон продолжает потягивать чай и слабо улыбается Майкрофту, ожидая, когда тот нарушит молчание.       Со вздохом Майкрофт заговаривает, и Джон не упускает внезапную суету в игре Шерлока, когда его брат вынужден начать первым:       — Джон, могу я рассчитывать на ваше благоразумие?       — Откуда я знаю, можете или нет? — это ребячество, но устоять невозможно, и Джон думает, что Шерлок всё время чувствует то же самое — пьянящее ощущение власти, неустойчивый баланс слов и намерений. Майкрофт далеко не всегда просит или заговаривает первым. Шерлок был прав — он в отчаянии. — Мне кажется, вас не волнует поимка убийцы.       Майкрофт почти незаметно хмурится.       — Мой брат плохо повлиял на вас.       Джон поднимает брови, но не озвучивает наполовину сложившийся ответ, рвущийся вперёд, чтобы сразиться с оценкой (предположением) Майкрофта. Джон достаточно хорошо помнит, что сказал Шерлок о манипуляциях Майкрофта, об аккуратной приманке, чтобы Шерлок принялся разыскивать утечку из системы безопасности. Он сжимает губы — чёрта с два он будет соучастником этого! Ещё один глоток чая успокаивает, но не уменьшает гнев, и Джон мельком осознаёт, что судьбы целой империи решались за чашками чая, за тщательно выверенными глотками, закручивая, закручивая и закручивая будущее чаинками в каждой кружке.       Почти незаметно сузив глаза, Майкрофт кладёт папку на столик между ними. Он подталкивает её и останавливается взглядом на покачивающихся плечах Шерлока. Джон не прикасается к папке, но Майкрофт заговаривает так, словно тот обязан:       — Внутри вы увидите изображения, полученные в сочетании с более свежими фотографиями, как и актуальные данные — возраст, должность, тому подобное. — Он добавляет: — Истории болезни, если угодно, — позволяя усмешке скрасить свои слова.       — Однако, не местонахождение, — Джон не может удержаться от замечания, до сих пор не притрагиваясь к папке. Майкрофт склоняет голову в знак согласия, всё ещё не сводя глаз с младшего брата.       — Так и есть, — Майкрофт встаёт, наконец, взглянув на Джона. — Пять тел числятся пропавшими без вести. — Это не столько внезапный удар, сколько надрез скальпелем, и Джон пытается не поморщиться, когда он так точно режет.       Майкрофт выходит за дверь тремя большими шагами, зонтик покачивается на пальцах, пальто колышется в руках.       Шерлок продолжает играть, пока входная дверь не хлопает без дополнительных усилий, а затем поворачивается к Джону с улыбкой и горящими глазами. Это самое счастливое выражение Шерлока после визита Майкрофта, которое Джон когда-либо видел, однако его взгляд не обращён на папку и даже не следит за тем, как Майкрофт садится в ожидающий его автомобиль.       Вместо этого его глаза встречаются с глазами Джона, и его улыбка сияет.       — Ты доказал мою правоту, Джон.       Джон моргает.       — Что?       — Майкрофт.       Спустя секунду Джон вспоминает.       — Он ушёл разочарованным. — Конечно — Майкрофт хотел, чтобы Шерлок повиновался, а Джон посодействовал ему в этом.       Шерлок ухмыляется.       — Да. — После мрачных недель он весь оживляется и светится. В эту секунду до Джона доходит, что начальные ставки, последующая дискуссия (невербальная война, по сути) и вспышка гнева, с которой отбыл Майкрофт, в равной степени касались как Джона, так и дела. Эти мысли оставляют у него… странное чувство. Замешательство. Неужели Майкрофт до сих пор считает, что Джон так легко предаст Шерлока?       А Шерлок?       Внезапно недели долгого молчания и причина, их вызвавшая, кажутся такими жалкими. Мелочными. Грудь Джона сводит от напраслины, — но как сообщить об этом мужчине, который далёк от сантиментов?       Часть волнения отражается в чертах Джона, потому что секунду спустя свет в лице Шерлока меркнет, и огоньки в глазах мерцают неуверенностью.       — Джон… Я…, — Шерлок прочищает горло и на мгновение отводит глаза, прежде чем снова посмотреть на Джона, словно под принуждением. — Я понимаю, это было… — Джон видит, как слово зарождается в горле Шерлока, прежде чем слететь с губ: — Сложно. — Его горло снова сокращается, а затем Шерлок говорит, понизив голос: — Спасибо.       Слово гулко и многослойно резонирует, и Джон ощущает, как многонедельная тяжесть внутри проходит, а невидимая нить разрезана и медленно опадает.       Что-то хрупкое смягчает жёсткие линии лица Шерлока, а затем появляется улыбка, и Джон не знает, кто первый, но вот они оба зеркально ухмыляются друг другу, и вместо чужаков под одной крышей они снова становятся больше чем соседями, друзьями (до сих пор!), и спящая близость мгновенно пробуждается в квартире и двух взаимных улыбках.       И хотя это дело и вмешательство Майкрофта вызвали отчуждённость, каким-то образом они всё перевернули, вызвав сейчас примирение. Оно не проходит просто и всё ещё не окончено, но это исцеление, и Джон благодарен, что бессмысленно, но он не ищет этому чувству количественного определения.       Однако, похоже, нежданно-негаданно Джон, наконец, обрёл его.