Техническое обслуживание и ремонт

      Шерлок раскрывает следующий шаг плана, как только они оказываются в безопасности 221б. Он расхаживает по гостиной, пока Джон заваривает чай, а Мона тонет в мягких объятьях дивана.       План сам по себе, как только покончено со всеми техническими причудами, становится исключительно обыкновенным и совершенно не волнительным и захватывающим. Большую часть времени Джон и Шерлок проводят за слежкой, и эта часть приключений упоминается в блоге лишь вскользь. Вот почему сидеть, смотреть и ждать вероятной случайности, которая принесёт узнаваемое враждебное лицо — не очень захватывающе.       Разумеется, Мона выражает недовольство, она, очевидно, ожидала чего-то более вдохновляющего.       — Видишь? — спрашивает Шерлок, почти презрительно изогнув губы, когда проходит мимо Джона, поставившего три чашки чая. — Твоя нарочито сенсационная писанина создаёт нереалистичные ожидания. Если бы ты просто следовал фактам и последовательности —       — Тогда я бы уснул, пока писал бы это, и никогда бы не опубликовал.       — Хмф, — Шерлок отворачивается и топает в сторону, почти злобно. Между работой головой и ногами он достаточно отвлёкся, но Джон знает, что Шерлок ненавидит сидеть и ждать также сильно, как и он сам, и перспектива поиска лица, основанного на расчётах, основанных на тенях, основанных на воспоминаниях, — пугает. Похоже, это будет самая долгая и трудная часть всего расследования.       Промежуточные моменты всегда такие, полагает Джон. Начало освежает спонтанностью и новизной по определению, окончание наполнено адреналином и острыми ощущениями. Но середина изматывает и еле тянется, и остаётся только не сдаваться, скатываться в скуку или искать отвлечение. — Когда мы начнём? — спрашивает Джон, надеясь отодвинуть Надвигающуюся Хандру как можно дальше. Шерлок продолжает расхаживать, конечности напряжены, движения отрывисты.       — Завтра. Нет смысла начинать сегодня, когда Мона еле удерживает глаза открытыми, — он бросает взгляд на разбитую Мону. Вялая энергия и реакции её тела ждут своего часа, чтобы расслабить мышцы и откинуть голову. Она медленно моргает. У Моны получается поднять два пальца в сторону Шерлока, но спустя секунду рука в салюте безвольно падает на диванные подушки.       Через мгновение Джон оказывается рядом и проверяет пульс Моны. Вскоре она одёргивает руку.       — Просто устала, — бормочет Мона. — Как будто информация повторяет саму себя снова и снова, — она морщится. — Я сотру всё, как только мы закончим. Я даже думаю с трудом.       Шерлок усмехается, непонятно, связано ли это с её перегрузкой данными или её общей возможностью ясно думать. Джон хмуро смотрит на него.       Тем временем Мона повернулась набок и теперь тихо сопит.       — Шерлок, насколько это безопасно для Моны?       — Она согласилась на это, — Шерлок стоит у окна, задумчиво проводит костяшками под нижней губой и складывает руки под подбородком.       Джон мысленно считает до десяти и останавливается на трёх.       — Это не ответ.       — Твой вопрос нерелевантен. Мона обратилась к моим услугам, я представил ей план действий, и она с радостью согласилась с каждым его шагом, — Шерлок пожимает плечами, даже не смотря на то, что он всё ещё не смотрит в сторону Джона. — Безопасно это или нет — вопрос, который должна была задать она, но не стала, что говорит многое о её психическом состоянии, а также об её стремлении довести план до конца. Твоё беспокойство неуместно и тратит время попусту, — и твоё, и моё.       Джон резко встаёт.       — Точно. То, что я беспокоюсь о рисковом поведении другого человека, не приносит тебе никакой пользы, не так ли.       — Возмущение моим анализом рисков и пользы — перебор для человека, который сделал карьеру, бегая под пулями, — и как всё это обернулось для тебя? — кудряшки Шерлока сдвигаются, когда он наклоняет голову, совсем чуть-чуть, лёгкое любопытство написано в изгибах его тела и ровном тоне голоса. Это воспринимается как вызов скуке.       Джон чувствует, как лицо сковывает ледяная маска.       — Не знаю, я пока не умер, — Шерлок наконец поворачивается к нему лицом и растеряно смотрит. А затем Джон, не чувствуя губ, говорит: — Однако на тебе сработало неплохо, разве нет? Ты бы убил себя, если бы не я.       Эти слова повисают между ними, и возможно Джон хотел бы вернуть их обратно, если бы думал головой, а не сердцем, если бы вопрос Шерлока не ранил его. Джон задерживает дыхание, когда Шерлок заговаривает:       — Полагаю, мы в расчёте.       Тишина взрывается в комнате, невысказанное повисает грибовидным облаком. Шерлок не стоит так близко, как обычно, не вторгается в пространство Джона, но его пристальный взгляд уничтожает расстояние между ними. Джон может лишь терпеть взгляд так долго, пока всплеск гнева и боли не разливается внутри, превращаясь в ненависть. Он отводит глаза в сторону и чувствует, что перед ними плывёт ещё до того, как он с силой зажмуривается. Он сжимает левую руку, а затем находит силы снова посмотреть Шерлоку в глаза.       Шерлок, чёрт бы его побрал, (вероятно) прав.       Не значит, что от этого лучше или легче, и Джон с силой разжимает челюсть, а самодовольная усмешка Шерлока не помогает.       — Или мы не ведём счёт? — спрашивает Шерлок, глядя Джону прямо в глаза, и вот оно, это последнее слово, из-за которого становится душно, и для Джона не остаётся места в квартире. Не прямо сейчас.       Он оказывается на улице раньше, чем просовывает руки в рукава куртки, и стремительно уходит.       Когда Джон возвращается, в квартире темно и прохладно, и каждый шаг отдаётся болью.       221б ощущается пустынной, хотя слабое покалывание в затылке говорит Джону, что Мона наверху подключилась к сети, возможно до сих пор пытаясь обработать объём данных.       Жилое пространство выглядит так, словно Шерлок разнёс его на куски, а потом ушёл, и Джон проводит рукой по карману, чтобы посмотреть, вдруг Шерлок писал ему, а он не заметил, но видит свой телефон на плюшевом подлокотнике кресла. Когда он поднимает его, то видит одно новое сообщение, но прежде чем успевает проверить, его отвлекает скрип половицы, и Джон оглядывается.       Сзади него, в дверях ванной стоит Шерлок, одетый в потрёпанные пижамные штаны, застиранную футболку и почти художественно измятый голубой халат.       — Джон, — кажется, будто Шерлок качается вперёд, но он поднимает руку к косяку и прерывает любое возможное движение.       В этот миг, особенно в этот миг, Джон думает, что Шерлок произносит его имя с чувством, а не с целью, с мягким отзвуком чего-то отличного от своей обычной целесообразности, но затем Джон видит, что Шерлок смотрит на телефон в его руках, и его лицо становится серьёзным, холодным и пустым, таким же, какой ощущалась квартира, когда Джон вернулся.       — Дай мне свой телефон.       Джон поднимает бровь из-за его тона и вместо того, чтобы выполнить указание, убирает телефон. Затем, прежде чем ледяной взгляд Шерлока успевает остановить его, Джон глубоко вдыхает и говорит то, к чему его привела зябкая и сердитая прогулка по пустым улицам Лондона:       — Прости меня.       Шерлок не двигает ни единым мускулом, но сомнение поселяется в его глазах, и Джон ясно видит в них оттепель, когда Шерлок сканирует его лицо, сначала медленно, а затем почти неистово, стремясь понять.       — Мы оба знаем, что я — что было бы… без… ты знаешь, — Джон не из тех, кто делает заявления. Он пытается снова. — Без, — его горло сжимается, Джон сглатывает и смотрит куда угодно, только не на Шерлока. — Итак. Ты был прав. Насчёт того, что мы квиты, и я…, — Джон судорожно, жарко и неуютно выдыхает и говорит, — в счёте нет нужды, точнее, в том, чтобы его вести. — Грудь Джона схватывает металлическими тисками, но он всё же выговаривает последние слова: — Я имею в виду, это не для нас.       Шерлок недвижим, его лицо сменяет несколько вариантов безэмоциональности, пока, в конце концов, он не вдыхает, задерживает дыхание на секунду, затем наклоняет голову, словно задумавшись.       — Нас, — говорит Шерлок наконец, на мгновение он остро смотрит в глаза Джона, а затем расфокусируется, словно находится где-то ещё, занятой и поглощённый. От этого у Джона застревает дыхание в горле.       Момент длится, напряжённый и почти поющий под весом слов между ними — вечерним спором, отдалением и —       Джон понимает, что Шерлок всё ещё смотрит на него в ожидании, и ему приходится вернуться на минное поле своих размышлений, чтобы вспомнить первоначальную цепочку мыслей. Он моргает.       — Полагаю, именно так, — заканчивает он неубедительно, не желая вдаваться слишком глубоко, но судя по задумчивому выражению Шерлока, он уже это сделал.       Джон снова может дышать, когда Шерлок проходит мимо, направляясь в кухню. Спустя мгновение Джон идёт за ним и спрашивает «Чай?» — и не ждёт ответа.       Шерлок роется в холодильнике, пока Джон щёлкает и звенит, пробираясь за чашкой — или двумя на этот раз. Когда он оборачивается с двумя кружками, Шерлок делает заметки, поднеся флакон почти прозрачной жидкости к свету.       Джон поднимает брови в немом вопросе, и спустя секунду Шерлок рассеянно отвечает:       — Слюна — скорость разложения и изменения цвета от разных добавок. Спасибо, — последнее слово он шепчет, когда Джон ставит чай возле блокнота Шерлока с изящными, но неразборчивыми закорючками.       Джон не медлит со своим чаем, нуждаясь в тепле после прогулки, и скоро осушает свою чашку. Шерлок едва притрагивается к своему чаю, но бросает быстрый взгляд, когда Джон допивает свой, он обводит глазами линии тела и лица Джона, видя бог знает что.       — Шерлок —       — Иди спать, Джон, — Шерлок пристально смотрит в свои записи. — Я тоже лягу сегодня, так что тебе придётся занять диван.       — Конечно, — выговаривает Джон.       Когда Джон возвращается, приняв душ и почистив зубы, гостиная снова пустует. Он скидывает диванные подушки привычным движением, сворачивается под запасным одеялом и закрывает глаза.       Он почти дремлет, но потом вспоминает проверить непрочитанные сообщения, и лёжа в темноте и безмолвии ночи, наконец видит сообщение, которое прислал ему Шерлок. Оно гласит лишь:       Вернись.       ШХ       Остаточный образ этого простого слова надолго остаётся в снах Джона.