Техническое обслуживание и ремонт

      Джон только что вновь добрался до проезжей части, решительно направляясь вдоль Парк-роуд, когда тёмный автомобиль с затонированными стёклами тормозит прямо перед ним.       Джон вздыхает и останавливается. Он действительно не в настроении.       Когда открывается дверь, елейность Майкрофта практически лучится, и Джону приходится сдерживаться, чтобы не отпрянуть.       — Джон, — говорит Майкрофт, — я совершенно случайно ехал в вашу сторону. Подвезти?       Джон сомневается, что это предложение, и ему не нравятся перспективы отказа.       — Благодарствую, — говорит он натянуто и садится напротив Британского правительства. — Просто на всякий случай, если ты забыл, где я живу. Дам подсказку — это не заброшенный склад.       Майкрофт посылает ему одну из своих лёгких ухмылок, и дверь закрывается. Машина отъезжает.       Это ненадолго, размышляет Джон, в конце концов, Бейкер-стрит находится в двух кварталах отсюда.       — Итак, Джон, — начинает Майкрофт, откидываясь на своём сидении, со скрещенными на животе руками, и Джон осознаёт свою ошибку: разговор продлится столько, сколько пожелает Майкрофт. — У нас не было ни минуты, чтобы обсудить тот вечер.       Джон ничего не говорит, но чувствует, как сужаются глаза. Боже, это ничего не решит, но непреодолимое желание наброситься на что-нибудь, что угодно, кажется, оформилось в гораздо более конкретную необходимость врезать мужчине перед собой.       — Шерлок, разумеется, не особенно откровенен по данному вопросу, — продолжает Майкрофт, либо не заметив, либо не придав значения настроению Джона. — Конечно, этого недостаточно, чтобы я не знал общей картины, но, несомненно, есть некоторые упущенные детали, — пальцы Майкрофта смахивают пылинку с брюк. — Важные детали, — глаза Майкрофта беспощадны за маской дипломатичности.       Джон садится неестественно прямо. Он знает, к чему тот ведёт.       — Нет, — говорит Джон. Ответ безэмоциональный, непреклонный, и словно повисает в воздухе, после того, как срывается с губ. Хрустят костяшки, когда Джон сжимает руки в кулаки.       — Прояви благоразумие. Вы не сочли нужным допустить техников группы реагирования, чтобы они провели проверку — если бы вы допустили их, в этом разговоре не было бы необходимости. Если бы ты или Шерлок дали нам доступ к тому, кто был третьим лишним в этом деле, ничего из этого не было бы необходимым, — губы Майкрофта надулись в сложносочинённой маленькой презрительной гримасе. — Но вы не дали.       — Констатация очевидного, — замечает Джон. — Должно быть, ты в отчаянии.       — Брось, Джон, не прикидывайся слепым. Внешние реле, принуждение носителей аугментаций в криминальных целях, определённое продолжающееся безумие, не говори, что не видишь шаблон.       — Я его вижу, — отзывается Джон. Он не добавляет, что видел его той ночью, что понимает, что увидит его, того сумасшедшего змея в человеческом обличье, в своих снах в последующих ночах, но краткий триумф во взгляде Майкрофта сообщает ему, что тот сам прочитал всё в глазах Джона.       Майкрофт изучает свои ногти, демонстрируя, как расслаблены его руки.       — Извлечение из твоего интерфейса даст нам более чёткое представление о событиях, произошедших тем вечером. У меня даже есть техники, работающие в конкретных временных рамках, чтобы сохранить немного личного пространства, которое будет тебе необходимо.       Джон жарко вспыхивает, а затем остывает. Сжимает левую руку крепче.       — Я сказал — нет.       Майкрофт мимолётно хмурится.       — Твоё упрямство служит вражеским целям.       Джон делает вдох и огрызается:       — О да, потому что прошлое извлечение, по твоим словам, принесло невероятные результаты. Положили конец всему, не так ли? Убийствам, нападениям? Слава богу, ты смог предотвратить весь этот кошмар, — он чувствует, как искажается его лицо, показывая Майкрофту насколько глубоки его чувства, как сильно они режут, и это недальновидно, но Джон не может сдержаться, не сейчас.       — Небольшой просчёт —       — Небольшой — небольшой просчёт? Вот что это для тебя? — Джон подаётся вперёд. — Ты и пальцем не пошевелил ради людей, которых использовали и которые умерли. Ты всё ещё беспокоишься об утечке.       Майкрофт ничего не говорит и просто наблюдает за Джоном.       — Останови машину, мы закончили, — говорит Джон.       — Джон, прислушайся к голосу разума —       — Ответ — нет, Майкрофт, и он останется неизменным. Значит, — отвечает он сдавленным от сдерживаемого гнева голосом, — к чему это нас приводит?       Майкрофт поправляет свои манжеты, но за этим жестом Джон видит едва подавленный вздох.       — Остановись, — инструктирует Майкрофт, а затем машина останавливается, и дверь открывается.       «Спиди» и латунные цифры 221 Бейкер-стрит зовут.       — Премного благодарен, — бросает Джон и выходит.       Джон совершенно не ожидал, что Шерлок дома, но если Майкрофт уделил время Джону, то, должно быть, не докучал своему брату.       — Джон, где ты был? — набрасывается Шерлок, как только Джон заходит. Его голос резок и почти срывается на шипение. — И какой смысл в мобильном телефоне, если ты собираешься оставлять его каждый раз, как сбегаешь, хлопнув дверью?! — он кидает вышеназванный телефон в Джона. Тот рефлекторно ловит сотовый, искусно и без раздумий схватив его в полёте, и сосредотачивается на своём внезапном избытке гнева:       — Теперь проснулось желание разговаривать, не так ли? — спрашивает Джон, всё ещё зациклившись на Майкрофте, беспокойной прогулке, утре и предшествующей ночи.       — Что? — спрашивает Шерлок.       — Уверен, что не должен быть в другом месте сейчас? — пальцы Джона стискивают телефон.       Шерлок хмурит брови.       — Джон, я не несу ответственность ни за передвижения Майкрофта, ни за его настойчивые требования о моём участии.       — Ох, точно, ты же отбивался! Я совершенно забыл! — усмехается Джон. — Нам придётся натереть пол воском в местах, где остались царапины, когда тебя тащили в машину, а ты пинался и вопил!       Шерлок хмурится ещё сильнее и качает головой, запуская руки в кудри.       — Что?       — И ещё: зачем вообще идти, если не собираешься рассказать ему то, что он хочет?       Черты Шерлока застывают — эффект очевидный и драматический, как если бы он закричал или швырнул стакан.       — Майкрофт говорил с тобой — ты был с Майкрофтом прямо сейчас — и он спрашивал тебя о прошлом вечере.       Джон делает вдох.       — Ему нужно ещё одно извлечение.       Взгляд Шерлока становится ледяным, холоднее и резче, чем у Майкрофта.       — Нет, — говорит он.       Джон выдыхает.       — Это не тебе решать, Шерлок.       — Джон… ты же не… — в голосе Шерлока прорезается отчаяние, и оно убивает холод предыдущих слов Джона, и возвращает его к более знакомым интонациям — негодованию вместо ярости:       — Конечно, нет, ты болван, но это не остановило его от преследования меня и попыток, и —       — Ты должен был оставаться дома! — дикий взгляд Шерлока останавливает Джона резче, чем возглас.       — Да неужели? — спрашивает Джон, с каждым мгновением его голос набирает силу и напряжение. — Почему? Потому что ты попросил меня и объяснил, что Майкрофт вышел на охоту? Или потому что приказал мне и исчез?       Шерлок распахивает глаза.       — Джон…       — Серьёзно, Шерлок, какого чёрта? — Джон изо всех сил пытается глубоко вдохнуть. — После прошлой ночи…, — и это всё что может выговорить Джон, прежде чем слова иссякают, конец предложения скатывается во всё удлиняющуюся тишину.       — Я думал, ты хотел — этого, — Шерлок выглядит почти защищающимся, когда отвечает, почти разочарованным, но в целом удерживает голос ровным, а лицо спокойным. Режим блокировки.       И вот тут Джон понимает: вчерашняя ночь оставила нехорошее ощущение, потому что такой она и была. Джон всё утро расстраивался и тревожился, боже, а что тогда пережил Шерлок? Теперь всё обрело смысл, и, господи, как бы Джон хотел, чтобы это было не так: Шерлок не позволил Джону ответить взаимностью, потому что он не хотел —       О господи.       Джон подбирает слова — любые слова, которые могли бы помочь, или, по крайней мере, могли бы прервать эту бурлящую тишину.       — Это…, — пытается Джон, прочищает горло, затем упорно продолжает, — не должно было быть про…, — Джон не может, не может произнести это предложение, сглатывает и поправляется, — про желание одного человека, Шерлок…, — Джон чувствует привкус желчи, вспоминая, как Шерлок уклонился от его ответного прикосновения, — только про одного человека, который получает удовольствие от — от прикосновения — и…, — Джон прерывается, потому что, боже, он не может, так нельзя.       Он чувствует себя опустошённым до глубины души, чувствует себя взвесью грязи, повисшей над пустотой. Джон знает, что не может сдержать отвращение на своём лице, понимает, что Шерлок видит, когда тот поспешно отводит глаза и сутулится в защитном жесте.       Вот так это начинается? Задаётся вопросом Джон. Так подкрадывается сбой? Он зажмуривает глаза, чувствуя, как остатки слов застревают в глотке и душат его. Он с болью сглатывает, но не может ничего произнести.       Шерлок покашливает в тишине. Он звучит так нетвёрдо и нерешительно, как Джон ещё никогда не слышал, и это из-за него, по его вине.       — Я… эээ… собираюсь в Токио на несколько дней, — говорит Шерлок после ещё одной долгой напряжённой паузы. Его голос почему-то приглушён, словно тишина его слов с трудом проталкивается в комнату. — Отвечая на твой предыдущий вопрос, — он снова прочищает горло.       Шок ударяет Джона волной, даже сквозь наст отвращения к себе, и спустя миг абсолютного смятения и дезориентации, он чувствует себя странно спокойным. «Ты перегибаешь палку, тебе не кажется?» — думает Джон, хотя часть него в немом ужасе полагает, — «Однако это вполне логично». Однако Джон ничего не говорит, по крайней мере, он так думает. Он просто стоит и пялится на Шерлока, который не смотрит на него. У Джона такое чувство, что где-то на поверхности творится нечто безумное, но он слишком погружён в себя, чтобы отреагировать или ответить.       — О, — говорит Джон, наконец, а затем Шерлок подхватывает большую сумку и направляется к двери. Прямо сейчас, думает Джон. Он имел в виду прямо сейчас. Спустя секунду он понимает, что, должно быть, слышал гудок ожидающего автомобиля, но не зарегистрировал его. Шерлок замирает в проходе, как ни странно, оглядывается с открытым ртом, но затем останавливает сам себя.       Джон не может вынести этого — себя, момент, когда встречает взгляд Шерлока. Такое чувство, будто он проглотил слишком много воды, соль горит в уголках губ, в ноздрях и глазах.       Он не понимает, а Шерлок молчит, а потом Шерлок уходит.       Спустя несколько часов и три отправленных сообщения Джон понимает, что Шерлок оставил свой телефон дома.