Глава 57. Раскаяние
23 сентября 2018 г. в 00:12
На следующий день Джон понимает, что не знает, на сколько уехал Шерлок, и это — что ж, это рушит весь полуоптимистичный настрой прошлой ночи.
Он проверяет телефон Шерлока, после того, как тот требовательно жужжит четвёртый раз — это Лестрейд пишет сообщение за сообщением. Джон только собирался ответить на какое-нибудь из смс (все они содержали примерно одно и то же: «Где ты», «Нам нужна твоя помощь», — с нарастающим уровнем срочности и отчаяния), когда звонит его собственный телефон.
Джон берёт трубку: Лестрейд. Отвечает:
— Алло?
— Джон, господи, спасибо, что ответил — можешь дать мне Шерлока?
Джон с трудом пытается расслабить челюсть.
— Его здесь нет.
— Нет? А где его черти носят? — за вздохом Лестрейда слышно раздражение. — У меня чудовищная ситуация, и, богом клянусь, он мне нужен.
— Что ж, он недоступен, — в конце концов говорит Джон. Он не знает, насколько можно распространяться о поездке Шерлока, поэтому лишь проясняет: — Его нет в стране.
— Прости… он что?
— Путешествует, Грег. Его нет в стране. И не будет. Бог знает, когда он вернётся.
— … Вот дерьмо.
Да, думает Джон, но ничего не говорит.
Джон продолжает разговор, а затем тишина после того, как они разъединяются, поднимается вместе с ним в его комнату. Он остро чувствует её и отсутствие ответов — для Лестрейда, для себя — даже когда, натягивает тренировочные штаны и майку, и плавные движения отдаются контрапунктом к его беспокойным мыслям.
Он должен делать разминку, собирался делать, но до этого момента ему вряд ли удавалось улучить минутку. Джон вздыхает и закрывает дверь в спальню для уединения, прежде чем понимает, насколько это излишне, а затем задаётся вопросом, не стоит ли ему спуститься вниз, где больше места и света — но нет.
Тащить своё тело и его нужды в совместное пространство гостиной прямо сейчас кажется… неправильным.
Неприятным.
Джон делает глубокий вдох и старается забыть то чувство и шлейф воспоминаний, которые тот пытается воскресить. Он начинает с разогрева, вращает плечами и бёдрами, проникаясь диапазоном движений. При обратной сенсорной связи меньше шума, и Джон понимает, что всё ещё ждёт, что эта положительная сторона исчезнет — но не похоже на то.
Кажется нечестным, что Джон чувствует себя настолько хорошо после события, которое отправило Шерлока через полмира из-за его приступа неловкости.
Джон качает головой, и пытается выполнить следующий комплекс упражнений: удерживание равновесия на своей ноге, а затем на кибернитеческой, позволяя реле делать их работу, — и это тоже ощущается гораздо лучше. Более естественно. Джон продолжает надеяться, что эффект исчезнет, ухудшится, и значит, каждый раз, когда этого не происходит, застигает его врасплох. Джон подавлен и сбит с толку.
Он проглатывает комок в горле, дыхание становится совсем немного отрывистей, чем того требует упражнение.
Поднимается лёгкая паника и мрачное предчувствие — разумеется, так не может продолжаться? — а также вина и благодарность — вина возникает как раз из-за чувства благодарности, потому что Джон и правда должен Шерлоку извинения. За всё: за привнесение своих особенностей в его жизнь, за то, что осмелился втянуть в дружеские отношения, которые, Джон знает, статистически и социально невозможны, за то, что случилось прошлой ночью, и за то, что не случилось.
Границы, вспоминает он. Их разговор о границах, вероятно, должен был оказаться немного более подробным — в конце концов, Джон установил свои — элементарные, на тот момент, был непреклонен, чтобы Шерлок услышал его, но был ли он должен сделать то же самое для Шерлока? Какие черты преступил Джон, так и не узнав, так и не вынудив Шерлока прояснить?
Они должны были поговорить — как и о чём, Джон не знает, но уверен, что им стоило — задолго до этого момента, до прошлой ночи, до того, как стало слишком поздно.
Джон заканчивает упражнения, завершает день едой навынос и ещё одной дозой жвачки для мозгов по ящику.
Он пытается не думать о Шерлоке, пытается не испытывать тысячи обуревающих его чувств, старается лечь спать истощённым — и по большей части у него получается.