Либо ты, либо я

POV Максим Я даже глаза закрыть не успеваю, как сразу чувствую прикосновение чего-то горячего и чуть влажного к своим губам. Их сминают сначала осторожно и даже как будто бы нежно, а затем чуть более настойчиво, и только благодаря этому напору я отмираю. Отталкиваю от себя сумасшедшего Самойлова и пялюсь на него во все глаза, пытаясь понять… Пытаясь понять что? Почему он поцеловал? Почему именно он и именно меня? Почему поцелуй, а не хук правой? Кажется, мне хочется слишком многого – осознать сразу весь смысл бытия. Кирилл только недовольно хмыкает в ответ на мои ладони, упёршиеся ему в грудь и не дающие вновь совершить это безумие. Вдруг наша поза стала казаться мне весьма двусмысленной: я сижу у него на бёдрах, практически вжимаясь своим пахом в его. Господи, дай мне сил… - Конфетка… - зовёт он хрипло, заглядывая в мои глаза, но у меня нет желания его слушать. Со скоростью света я подскакиваю с его колен и убегаю прочь, как в жопу ужаленный. В голове бьётся только одна мысль: «Бежать!» Когда я, наконец, останавливаюсь, то понимаю, что успел добежать до маленького парка, где с небольшого постамента приветливо (или не очень?) улыбался бюст Пушкина. Отсюда до дома, как до Китая босиком, но я даю себе пару минут отдышаться и выбираю верное направление. Домой возвращаюсь замёрзший и злой, как чёрт. Соньку волновать совсем не хочется, но при моём внешнем виде это вряд ли возможно. Несмотря на то, что я умыл лицо снегом, смыв с него кровь, следы ссадин на коже остались, как и красноречивый фингал под глазом. Самойлов, сука, меткий. - Максим, что опять случилось? С кем ты подрался? – тихо-тихо спрашивает сестра, вытирая руки о кухонное полотенце. Видно, готовит. А я тут заявляюсь, значит, в таком виде. Красный квадрат Малевича на лице и полный раздрай в мыслях. Объяснять что-либо сестре нет ни сил, ни желания. Проходя в «свою комнату», я сходу открываю ноутбук. Мне всё ещё надо работать и содержать эту семью. Поиграли немного в главных героев бредового романа, и хватит. Сейчас мне нужно сосредоточиться на учёбе. ГОСы не за горами, собственно, как и диплом, а у меня все мысли только и забиты местным университетским быдлом. Даже с Ритой и Тохой в последнее время говорю всё реже и реже. Надо что-то делать со всей этой фигнёй. - Куколка, - жизнерадостно поёт мне на ухо Самойлов, на утро в универе вновь подкравшись со спины, и моё терпение на этом заканчивается. - Не смотри на меня, не говори со мной, не слушай моих разговоров и даже не дыши со мной одним воздухом, ты понял? Самойлов, я не желаю тебя ни видеть, ни слышать, ни знать, что ты живёшь со мной на одной планете, - развернувшись к парню, чеканю я одеревеневшими губами и, так же резко вновь отвернувшись, намереваюсь уже скрыться за дверьми аудитории, как вдруг горячая жёсткая ладонь ловит меня за предплечье. - Ну-ка пошли побазарим, - почти рычит парень мне на ухо, и мне даже не страшно. Вот он, Кирилл, каков он есть. Жестокий, бесцеремонный, эгоистичный, избалованный. Я никогда не привыкну видеть его таким, каким он был последние несколько дней. Потому что мы не друзья. Он просто не может быть моим другом. Он издевался надо мной, избивал, унижал, портил мне жизнь три чёртовых года, а теперь что на него напало? Прозрение? Мы не друзья, и пусть не старается быть милым! Так и выдаю ему, выплёвываю гневно прямо в холёную, правда разукрашенную мной же вчера рожу. Он хмурится, поджимает гневно губы и смотрит на меня так, как если бы хотел расчленить и скормить стае уличных псов. - У тебя месячные, что ли, конфетка? Совсем охуел? – выдаёт это быдло и заталкивает меня в одну из кабинок. В целом, я не слишком-то уступаю Кириллу в росте или силе, но меньше всего мне хочется вызывать на себя его гнев. Настоящий гнев, как вчера в адрес Калинина, а не то позёрство, что он демонстрировал в отношении меня все эти три года. То был не гнев, а так, шалость, блажь. И за это я ненавижу его ещё больше. - Нет, это ты охуел! Ты мне никто. Ни друг, ни родственник, ни приятель. Какого чёрта я должен делать то, что тебе хочется? То ты позволяешь себе спать в моём доме, то несёшь всякий бред о нас с тобой своим дружкам, то набрасываешься на меня, как на кусок мяса. Я не собираюсь терпеть твои выходки, Самойлов, больше ни дня. С меня достаточно, у меня тоже есть предел. И ты меня до него довёл! - Это я довёл? Это ты, блять, меня довёл, куколка ёбаная! – я даже не успеваю заметить, как этот кретин замахнулся, а только слышу, как глухо стукнулся его кулак о выложенную плиткой стену возле моего лица. Не страшно, лишь гнев закипает внутри. – Посмотри на меня! Посмотри, что ты сделал! Бегаю за тобой, как шестёрка, ёб твою мать! Какого хера? – Самойлов давится словами, сжёвывает их, кусает губы. Вижу, что он не хочет чего-то говорить. Чего-то важного. А я не хочу знать. Мне не интересно, это не мои проблемы. - Ну, так не бегай, Самойлов. В чём проблема? Просто оставь меня в покое уже, - давлю в себе гнев, топчу его, потому что в душе тлеет робкая надежда на то, что парень действительно выполнит мою просьбу, если попросить его по-человечески. - Да хера с два! – орёт Кирилл дурным голосом и пулей вылетает из кабинки, хлопнув дверью так, что едва окна не зазвенели. И что это значит? Как мне это понимать? Совсем он болезный стал. На пары идти нет ни моральных сил, ни физических, ни желания тоже. Но нужно. Я с этим Самойловым столько назагибал в последнее время, что на два семестра хватило бы. Первой парой история, так что в целом терпимо, если Олег Николаевич не будет опять докучать своим пристальным вниманием к моей и Тохиной персонам. - Здарова, парень, - хлопает меня по плечу Тоха, натыкаясь в ответ на мрачный взгляд. Нужно бы сократить количество тактильных контактов с окружающими. – Ты чего страшный такой? - Да Самойлов с утра достал, не важно. Где Ритка? – заглядывая за плечо друга и не находя девушки на её привычном месте, спрашиваю. - Без понятия. Проспала. Или красится ещё. Одно из двух, - посмеивается Якунин, а в глазах едва не цветочки с сердечками хороводы водят. - Как у вас дела? – подпирая подбородок рукой, выразительно дёргаю бровями, буравя друга пристальным взглядом. Хоть на что-то отвлекусь. А то с этим Самойловым совсем никакой личной жизни. Даже романтические похождения своих друзей упустил. - У нас? – делает друг акцент на втором слове, немного смущаясь его, и это видно по порозовевшим скулам. - Да, Тох, у «вас». Не тупи. - Я не знаю, если честно. Пока ты тут шашни с Самойловым крутил, я у неё пару раз в гостях был. Пожрал нормально так, на ночь не напрашивался, а она не настаивала. Ночевал в общаге, короче. Ничего мне не перепало. Только чмоки в щёку, всё как всегда, - Антон-тупая-башка даже не заметил, как я помрачнел после его слов «шашни с Самойловым», продолжив лепетать дальше, как будто ничего криминального только что не ляпнул. Ну, ничего, я тебе припомню. - А ты не пробовал… Договорить я не успеваю, прерванный яростным взглядом друга: - Я говорил, что не стану первым что-то делать. Ты же знаешь её, у неё сегодня один, завтра – другой. Мне это её непостоянство уже вот где сидит, - прижимает Тоха ребро ладони к горлу. – Не хочу стать её очередной игрушкой на пару раз. Всё порушим, что есть. - Да понял я, не дурак. Был бы дурак – не понял, - хлопаю примирительно Якунина по плечу и оборачиваюсь на вошедшего в аудиторию преподавателя. Болтать на истории – смерти подобно, поэтому примерно в середине пары на мою часть парты заползает сложенный вдвое чужой листок-партизан. «Какие планы на НГ?» - гласит корявый почерк Антона, заставив меня задуматься. Если так подумать, меня ещё никто никуда не приглашал. Хотя, чего тут измудряться? Как всегда, отпразднуем все вместе в какой-нибудь компании. А если ни к кому не притрёмся, то просто втроём, если, конечно, Рита никуда не укатит со своими подружками. Мне на самом деле всё равно. Что важнее, скоро нужно платить аренду. Не то чтобы денег не хватало, но в этом месяце я действительно работал медленнее, чем обычно. Не нужно долго гадать, чья это вина. Надо будет Соньке что-нибудь эдакое купить. Да и этим двум оболтусам тоже. В голову ничего не идёт. Эх, до праздников всего одна неделя, дожить бы. POV Кирилл Я даже закайфовать не успел, как этот чёртов кот спрыгнул с меня и умчался в неведомые дали, мать его за ногу. А я только во вкус вошёл! И на следующий день в универе устроил мне какую-то истерику. «Не подходи, ты мне никто, ляля-тополя». Чушь собачья. Никто, как же. Хули тогда ответил-то мне, а? Можно подумать, я там в одного к чужим губам присосался! Чёрт, это уже клиника какая-то. Я спизданул Калинину, что, возможно, спал с Максом. Я подрался с Максом. Я поцеловал Макса. Макс отшил меня. Я расстроен из-за того, что эта грёбаная конфетка отшила меня. И я, блять, весь день ловлю на себе истеричный взгляд Калинина. Что, завидно, что не в твоё дупло мой дятел стучал? А вот хуй тебе, а не мой член, скотина. Что-то я не в меру психованный стал. Всё из-за этой рыжей куколки. Вечно ходит вокруг да около, ни туда, ни сюда. Бесит. Я же «пипец-как-люблю» все эти мутки-замутки. Короче, решить проблему удалось только ближе к вечеру, после четвёртой пары выловив алко-Антона в гардеробе. - Базар есть, иди за мной. - Ты напугал меня, придурок! Да у меня ж инфаркт миокарда, вот такой рубец! – показывает парень руку по локоть, вызвав невольный смешок. Всё-таки он забавный малый, с юморком. - В машину залазь, не голоси, - буквально запихиваю его в свой Мерс, пока никто нас не спалил. - Короче, какие у Макса планы на Новый Год? – не церемонясь, перехожу сразу к делу, когда мы оказываемся за столиком в ресторане. В том самом, где сидели в прошлый раз. - Я хз, вроде пока никаких. Он мне так отписал. Наверное, втроём затусим где-нибудь. Нас ещё пока никто никуда не звал, - пожимает плечами парень. Я еле удерживаюсь от того, чтобы не потереть коварно руки. Хе-хе. На ловца и зверь бежит. - Отлично. Значит так, праздновать будем у меня, - и этот долбоящер опять давится выпивкой и лупится на меня, как на душевнобольного. - Ты вписку устраиваешь? Туда ж сроду было не попасть! – его глаза по пять копеек замечает, наверное, даже старший официант, стоящий на кассе. Вот ведь чудо-юдо этот Антон. Птица-говорун, не отличающаяся умом и сообразительностью. - Не думаю, что в свете последних событий там будет большой наплыв. Удивлюсь, если вообще придёт кто-то, кроме вас, - вот что есть, то есть, того не отнять. Статус я свой слегка подрастерял. Главное, не терять ещё и самоуверенность, не то накинутся всем скопом и растерзают, как пираньи. В мире большого бизнеса иначе и не бывает. Всем этим милым сынкам и дочуркам богатеньких папочек только дай повод над кем-то поглумиться – они себе в удовольствии не откажут. Сам таким был. Мудаком, то есть. - Да придут по-любому! Это ж вписка у тебя! Круче вписок у нас на потоке никто и не устраивает. - Не подлизывайся, алкашня, - фыркаю недовольно, а в груди всё равно разливается тепло. Лестно, однако, что в чём-то я единогласно признан лучшим. - На хер иди, я не подлизываюсь! Всегда хотел туда попасть, - грустно-мечтательно вздыхает парень, подпирая подбородок рукой и уныло покачивая бокал с выпивкой. - Ну, вот тебе и представился шанс. - Чует моя жопа, мне это не за бесплатно, - поднимает на меня Антон суженные глаза, весь подбираясь. - Конечно, нет. Твоя задача – обеспечить стопроцентную явку Макса. Я его, конечно, и сам приглашу по-человечески, но он, скорее всего, пошлёт меня в далёкие дали. Так что эта задача на тебе. Понял? – протягиваю парню руку, стараясь улыбаться не совсем, как сумасшедший маньячина, потому что этот самый маньячина внутри меня уже потирает руки в предвкушении чего-то весёленького. - Да что уж тут непонятного. Миссия невыполнима, товарищ генерал. Будет сделано, товарищ генерал, - пожимает он мне в ответ руку и шутливо отдаёт честь, не то от нервов, не то для храбрости сразу залпом осушая стакан.