История истинной любви

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ — Теперь что-то должно произойти? — спросила Фила, выпрямляясь и выжидательно глядя на пикси. У Малефисента упало сердце. Надежда улетучилась, опять нахлынули вся горечь и все отчаяние, которые он прогнал прочь от себя в тот момент, когда встретились губы Филы и Аврора. Малефисент должен был знать, что истинной любви не существует. И Аврор никогда не проснется, и Малефисент никогда не сможет с ним объясниться. Им никогда больше не ходить вместе по вересковым топям, не смотреть на закат, не играть со Снежными феями на лугу. Аврор будет спать… вечно. Малефисент неожиданно понял, что его родители были абсолютно правы — в этом мире действительно есть хорошие люди, ценящие и любящие природу ничуть не меньше, чем феи. Он понял, что мир между их народами возможен, что нельзя всех людей отождествлять с жестокостью. Но как же поздно он это понял! Стоявшие возле кровати пикси от расстройства всплеснули руками. Правда, огорчены они были из эгоистичных соображений — трудно представить, что с ними сделает король Стефан, узнав, что они не смогли разбудить его сына. — А я была уверена, что она та самая, — сказала Флиттл, вместе с подругами подталкивая Филу к выходу. — Нужно продолжать поиски, — кивнула Нотграсс, идя вслед за девушкой. — Поскребем по сусекам. Пусть это даже будет не принцесса. И даже не красавица. — И даже не чистюля, — вставила Фислвит. Пикси вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь. Покинув свое потайное убежище в спальне, Малефисент приблизился к кровати. Опустившись на колени рядом с Аврором, всмотрелся в прекрасное лицо принца. Даже во сне он выглядел добрым и ласковым, и Малефисент с новой силой почувствовал свою вину за то, что он сделал с этим невинным как младенец юношей. Кто тогда, много лет назад, мог подумать, что все повернется именно так? Что проклятие окажется для Малефисента таким же тяжким наказанием, каким было и для самого Аврора! Печально вздохнув, Малефисент нежно отвел с лица Аврора упавшую прядь волос. Диаваль стоял рядом, его молчаливое присутствие было пусть небольшим, но утешением для Малефисента. Он глубоко вдохнул и, обращаясь к Аврору, негромко заговорил охрипшим от волнения голосом: — Я не прошу у тебя прощения. То, что я сделал, непростительно. Я тогда был сильно охвачен ненавистью и жаждой мести… Я никогда не думал, что смогу так полюбить тебя. Ты овладел тем, что еще оставалось в моем сердце. А теперь я навсегда тебя потерял. — Он замолчал, чтобы смахнуть слезу. — Но клянусь, никакое зло не коснется тебя, покуда я живу… и не пройдет ни дня, когда я не буду скучать по твоей улыбке… Малефисент умолк. Он не мог ничего больше ни сказать, ни сделать. Оставалось лишь попрощаться. И ему хотелось, чтобы их прощание было запоминающимся. Он наклонился, накрыл своей ладонью руку Аврора и нежно поцеловал юношу в губы. По комнате прокатилась волна магии. А затем Аврор открыл глаза. Малефисент ахнул, тревожно заглянул своими зелеными глазами в спокойные голубые глаза Аврора. Он был так счастлив, что юноша проснулся, но панически боялся, что Аврор по-прежнему сердится на него. — Здравствуй, — сказал Аврор и широко улыбнулся Малефисенту, осветив, казалось, своей улыбкой всю комнату. У Малефисента перехватило дыхание, его переполняли чувства. Аврор проснулся! И он не испытывает к нему ненависти. Но как такое могло случиться? Почему Аврора разбудил поцелуй Малефисента, а не Филы? А затем Малефисент улыбнулся — догадка окатила его словно волна. Он был так сосредоточен на любви, которая разбила ему сердце, что никогда не задумывался о еще более глубокой и искренней любви, которую испытывает к Аврору. Вот кем стал для него Аврор — Любовью. Он любил его безоговорочно, без всяких вопросов. Он будет так же любить его и в дни невзгод, и в дни радостей. Когда Аврор будет рядом и когда будет далеко от него. Он будет любить его мужчиной, которым тот станет, и тем юношей, какой он сейчас. «Вот это, — подумал Малефисент, глядя на улыбку Аврора, — это и есть самая настоящая любовь». Готовый лопнуть от счастья, Малефисент улыбнулся в ответ и сказал: — Привет, Чудище. Не тратя времени, Малефисент рассказал Аврору о том, что произошло после того, как тот уколол палец. Затаив дыхание, юноша слушал рассказ Малефисента о том, что пикси было поручено отыскать человека, который разбудит Аврора, и о том, как у них ничего из этого не получилось. Он рассказал даже об отважной попытке Филы сделать это. Кое о чем Малефисенту хотелось умолчать, но понимающий взгляд Диаваля заставил его изменить свое намерение. Было бы только справедливо после всей лжи сказать наконец правду. В ближайшие дни Аврору придется принять трудное решение — выбрать, с кем он останется, с отцом или с Малефисентом, и на пороге такого выбора он заслуживает того, чтобы знать абсолютно все. Когда Малефисент закончил свой рассказ, Аврор ничего не ответил, просто кивнул и медленно сел в постели. Затем, с помощью Малефисента, неуверенно поднялся с кровати. Сейчас, окончательно пробудившись, он хотел поговорить со своим отцом. Выйдя из комнаты, они обнаружили, что в зале никого нет. Стражники ушли, светильники на стенах погашены. Испытывая нарастающее чувство страха, Малефисент и Диаваль — теперь в облике ворона — провели Аврора по залам, спустились по длинной винтовой лестнице, прошли мимо железных шипов, один из которых не так давно обжег Малефисента. Аврор широко раскрыл глаза при виде всех этих острых предметов, которых не замечал здесь раньше, — их установили по приказу его отца. Хотя юноша не говорил об этом, Малефисент знал, что он напуган. И на то была веская причина. Здесь все было не так, как в волшебных замках из сказок со счастливым концом. Это было темное, злое место, насквозь пропитанное ненавистью. Наконец они вышли на балкон, нависавший над Большим залом. Огромное помещение было погружено во мрак, освещенным оставался лишь небольшой пятачок в центре зала. Они осторожно спустились вниз и подошли ближе к свету. Малефисент смотрел прямо перед собой, не сводя глаз с двух больших, едва различимых в темноте тронов. Это были те самые троны, на которых Стефан и королева сидели в тот день, когда их сына осыпали подарками по случаю крестин. Те самые троны, которые были свидетелями проклятия и его ужасных последствий. Теперь они вновь стояли здесь немыми свидетелями. «Свидетелями чего, хотелось бы знать», — подумал Малефисент. Что им известно такое, чего не знает он? Малефисент оглянулся, чтобы убедиться, что с Аврором все в порядке, и застыл в изумлении. Юноша исчез. Но куда? Ведь только что он был здесь. Повернувшись, Малефисент безумным взглядом окинул пустой зал. — Аврор! — позвал он. Из темноты послышался приглушенный звук, будто кто-то пытался заговорить. — Аврор? — выкрикнул Малефисент, бросаясь на этот звук. Оказавшись в середине светового круга, Малефисент нерешительно остановился. Что-то было не так. С нарастающим чувством страха он взглянул вверх. Затем сглотнул. Прямо над его головой свисала огромная железная сеть. Прежде чем Малефисент успел стронуться с места, сеть упала на него. Выронив посох, Малефисент вскинул над головой руки, пытаясь задержать сеть. Бесполезно. Спустя мгновение железо коснулось обнаженной плоти Малефисента. Он почувствовал невыносимую боль, услышал, как шипит, сгорая, его кожа. Не в силах выдержать это, Малефисент упал на колени, и сеть накрыла его, как когда-то накрывали крылья. Но если под крыльями Малефисенту было уютно, то под железной сетью — невыносимо. Прерывисто дыша, Малефисент почти не различал шагов дюжины человек — это его окружили солдаты Стефана. Они принялись тыкать сеть длинными копьями, заставляя железо двигаться, находя и сжигая все новые участки кожи Малефисента. Он стиснул зубы, ему казалось, что хуже быть уже не может. А затем, сквозь туманную завесу боли, услышал крик Аврора: — Не убивайте его! С трудом приподняв голову, Малефисент увидел, что появился Стефан, и он удерживает сейчас Аврора перед собой. Малефисент давно не видел Стефана и был поражен тем, как он стал выглядеть. Его ввалившиеся щеки покрылись красными пятнами, плечи поникли, поредели и поседели его длинные волосы. А глаза, которыми он смотрел на Малефисента, были пусты и налиты кровью. По лицу Стефана медленно расплывалась улыбка, его пальцы глубоко впились в нежную руку Аврора. Малефисент поежился от омерзения. Стефан совсем потерял разум. Он так долго мечтал о том, чтобы уничтожить Малефисента, что сейчас даже не осознавал, что причиняет боль собственному сыну. Было похоже, что Аврор раздражает его, и когда он в очередной раз принялся умолять, чтобы он прекратил мучить Малефисента, Стефан просто оттолкнул сына. От сильного толчка Аврор упал на пол и с того места продолжал с ужасом наблюдать за тем, как лютует его отец. Отчаянно стремясь уберечь Аврора от новой боли или неприятностей, Малефисент попытался пошевелиться под сетью. Бесполезно. Железо делало свое дело, с каждой секундой Малефисент терял силы. Если бы он еще что-нибудь мог сделать! Если бы нашелся какой-то другой выход из этой ужасной ситуации… И тут он услышал знакомое карканье Диаваля. Несмотря на разливавшуюся по всему телу жгучую боль, Малефисент улыбнулся. «Да, — подумал он, — это сработает. Очень славно сработает». И он принялся негромко бормотать. Закружилась водоворотом магическая энергия, задрожали занавеси на окнах, в Большой зал ворвался ветер, а прямо на глазах Стефана и его солдат Диаваль начал превращаться. Его крылья вытянулись, черное оперение сменилось темной чешуей, и вскоре появившаяся вместо ворона фигура протянулась почти по всей длине зала. Клюв Диаваля превратился в полную острых зубов пасть, шея вытянулась до самого потолка. Две птичьи лапы превратились в длинные, мощные, покрытые чешуей ноги. На конце каждой из них появились и впились в каменный пол гигантские, острые как бритва когти. Диаваль запрокинул назад голову и оглушительно заревел. Перед охваченными ужасом солдатами стояло существо, которого они никогда раньше не видели, которое даже на этих волшебных землях считалось мифическим. Диаваль превратился в дракона. Малефисент поднял голову, наблюдая за тем, как пятится назад потрясенный Стефан. Если бы не эта невыносимая боль, Малефисент наверняка улыбнулся бы, глядя на охваченного страхом короля. Затем, слегка повернув голову, он увидел, что Аврор поднимается на ноги и бросается прочь. Как успел заметить Малефисент, юноша исчез на длинной лестнице, которая вела в башню замка. Теперь Малефисент позволил себе улыбнуться, потому что независимо от того, что произойдет дальше, независимо от того, какую еще боль причинит Малефисенту Стефан или Диаваль Стефану, Аврор уже не увидит этого. Он будет спасён от этого ужаса. А после того, через что пришлось пройти этому юноше, пережить на один ужас меньше было для него бесценным подарком.