твои неважные шестнадцать

Октябрь, переступив экватор, был богат на скверную погоду и на проблемы для Кристины Кошелевой. И не сказать, что раньше последнего было в недостатке, но после пятнадцатого числа, которое можно было, в принципе, обвести красным в календаре, их количество превзошло все ожидания. А началось все с того, что тринадцатого октября школа торжественно ушла на карантин, виновником которого стал то ли грипп, то ли ветрянка, и потому на пятнадцатое число с выходных переместилось празднество Софы. И, в принципе, изначально ничего фееричного не планировалось, но, наверное, та обычная и размеренная жизнь утекла безвозвратно первого сентября нынешнего года и потому планировать и ожидать чего-то нормального было, наверное, глупо. И безнадёжно. Но девочки верно ждали. И, конечно, зря. Ведь стоило только рассказать о дне рождении Софы Диане, как на следующий же день Серёжа с Никитой выяснили всё-всё-всё про праздник, а точнее его отсутствие (ну, просто, в тесном семейном кругу, который разбавляли Крис и Диана, было хорошо), и пообещали, что всё будет «в лучшем виде». Хотя тех никто их не просил, врождённые вежливость и дружелюбность Авазашвили не дали той воинственно упереть руки в бока и твёрдо сказать: «Нет». Вместо этого вышло: «Да, конечно, соберёмся ближе к восьми?». И все, конечно, собрались. Серёжа, гордо обнимающий Назиму за плечи. А так же статично стоявшие на морозе Дэни, Тим, Женя, Диана, Крис и Никита, который, кажется, уже выпил, а оттого и использовал Соломонову в качестве опоры, на что та ли то ли раздраженно, то ли деланно раздраженно фыркала. Блондинку Софе удавалось видеть не часто и те общались, кажется, раза три от силы. Лишь однажды на сплочении, когда Илона попросила подать Софу бутылку пива, а остальное — в школе, когда роль ведущей какого-либо праздника доставалась Соломоновой, а артиста на этом самом празднике — Авазашвили. И то, кажется, там было что-то вроде «кто здесь София?» и ответом на это служила молча поднятая рука Софы. А здесь Соломонова стояла в толпе людей, пришедших на Софин день рождение, и вторая вообще не была уверена, что Илона знает, что здесь не просто очередная тусовка. И, видимо, в подтверждение этой теории к месту встречи с опозданием причалили Терновой (век бы его не видеть) и Анисимов. Последний, кстати, шёл вразвалочку и явно был не напряжен тем фактом, что толпа из восьми человек на улице окоченела и в край задолбалась слушать недовольное бормотание Жени, что разоделась как на светское мероприятие и не была готова стоять на морозе пятнадцать минут. Кристина, увидев шпильки и тонкое короткое пальтишко, пустила шутку, что Майер ничего и никогда не изменит. А вторая же шуточно закатила глаза в ответ и демонстративно покрутилась на своих тоненьких шпильках, демонстрируя то, как красиво развивается её бордовое платье. А Софа в очередной раз убедилась, что все происходящее едва ли напоминает праздник по случаю её дня рождения. И даже о нём забыла, сосредоточенная на морозе и опоздавших. Пока Максим, шагая все так же вразвалочку, не провозгласил во всё услышание: — Софочка, С Днём Рождения! А потом ещё и резко накинулся на неё с медвежьими объятиями, приковывая внимание всей этой толпы к ней. Формально — к виновнице торжества. И рядом одобрительно заулюлюкали Серёжа с Никитой, а Диана с Кристиной звонко засмеялись. И Софе стало тепло. /// Местом проведения данного мероприятия был назначен гараж. И если Софа сначала подумала, что над ней издеваются, когда услышала об этом в школе, то, когда узрела реальный гараж перед своим носом, абсолютно охренела. По вытаращенным глазам рядом стоявшей Кошелевой той удалось понять, что она не одна приняла слова парней за шутку. А Кристина тем временем почти что жалобно пискнула: — Вы серьёзно? Обернувшийся Максим усмехнулся, наблюдая за девичьими минами, и заговорщически бросил: — Вам понравится, — и поспешил отвернуться, игнорируя испепеляющий взгляд Крис. О. Наверное нужно было прояснить — Анисимов, так беспардонно просунувшись в жизнь Кристины, после той ночи сдал позиции и абсолютно капитулировал. Настолько, что теперь даже не просматривал её истории в инсте (и это, конечно, абсолютно не важно и думать об этом глупо, но видеть его иконку в числе трёх первых зрителей было приятно. до той самой глупой улыбки, которой улыбаются девчонки). И парня Кошелева мысленно чуть позже окрестила проблемой номер один и подчеркнула три раза (особая важность). А пока поджала губы, но уже через мгновение улыбнулась, подбадривая рядом стоящую Софу. — Это гараж, — повторила тупо Авазашвили и уставилась на подбегающую к ним Диану. Та наконец показалась из-под своего огромного красного шарфа и тихо, недоуменно осведомилась: — Вы тоже ничего не понимаете? Ответом послужили рассинхронные кивки девушек. И Видякина тоже понятливо кивнула и встала слева от Софы, сжимая её руку в своей. — Где твои перчатки? — повернув голову, недовольно спросила Софа и поспешно стащила со своих рук тепло, передавая то Диане. Но последняя не то чтобы натянуть перчатки, но и ответить не успела, как Серёжа, расправившись с замком, громко провозгласил: — Добро пожаловать! И дело о пропавших перчатках Дианы (они, видимо, где-то выпали), в которое Видякина хотела посвятить Софу, стало абсолютно неважным. Вся толпа ринулась ко входу с небывалой скоростью и, видимо, только замыкающую тройку из Кристины и девушек, не особо тянуло в гараж. Но, видно, зря. Ведь гараж оказался вовсе не тем местом, которое те ожидали увидеть. Местечко, так мило именуемое гаражом, едва ли имело право так называться. Потому что место, имеющее столько сходств с квартирой-студией, только лишь видом из вне походило на своё название. Стены были увешаны кучей плакатов наперебой и там, при огромном желании, даже можно было найти плакат «Ранеток», повешенный Илоной года два назад в память о «лучшей музыке!». А сам гараж вмещал в себя два потрепанных жизнью диванчика, три абсолютно таких же кресла, небольшой журнальный столик, сейчас до отвала забитый напитками, и скромную зону музицирования. Две максовских (почему-то сомнений не было) гитары, синтезатор и стойка с микрофоном. И Кошелева, осмотревшись, на секунду точно была уверена, что у неё отвисла челюсть. — Охренеть! — в сердцах воскликнула улыбающаяся Диана, стягивая с себя пальто. Софа и Кристина с ней мысленно согласились и через мгновение переглянулись — на сон, вроде, не похоже. Точнее, конечно, очень похоже, но… Верить, что это местечко с абсолютно крутой атмосферой, накрывшей ещё на входе, всего лишь выдумка больного мозга не хотелось. Поэтому Софа незаметно для остальных ущипнула себя на руку и с непроницаемым лицом кивнула Кристине. Узнай бы остальные, что щипать себя у этих двух — в норме вещей и они так делают уже несколько лет, высмотрев это в какой-то киношке, приняли бы за абсолютнейших дур. И потому слава Богу, что не знали и не видели этих супер секретных знаков. — Вы там так и будете мяться? По-доброму насмешливый голос Лукашева застал врасплох, и девушки живо засуетились, освобождаясь от верхней одежды. Никита же с галантным поклоном, в очередной раз изображая из себя что-то, забрал их вещи и повесил на импровизированную вешалку. А тем временем пластиковые стаканчики наполнялись алкоголем, Назима по телефону выясняла отношения с доставщиком еды, меряя шагами комнату, Серёжа настраивал музыку и Кристина с Софой медленно, но верно погружались в оживленную толпу, завязывая короткие разговоры и принимая стаканчики. — Советую Максиму не доверять, — подмигнула прошмыгнувшая мимо Соломонова и парень, услышав её реплику, громко возмутился, переставая мешать свой «суперкрутой» коктейль для именинницы. А потом обратился непосредственно к Софе: — Софочка, ну ты ж мне веришь? И девушка, завистливо засмеявшись, замахала руками, выражая протест и взгляд её уткнулся в деланно возмущенную мордочку Макса, несмотря ни на что, продолжавшего мешать коктейль. — Ты ещё пожалеешь! — воинственно провозгласил парень и окликнул рядом отшивавшуюся Видякину, — Ну вот Ди сейчас попробует, и ты ещё тыщу раз пожалеешь! И Софа от совокупности реплик Макса и испуганной физиономии Дианы после его слов снова засмеялась, прикрывая рот ладошкой. И вспомнила, как неделю назад точно так же прикрывала рот и из-за всех сил пыталась не смеяться, пока Макс травил «фирменные байки» (как он сам их окрестил), дабы не разбудить спящих Крис и Олега. Тогда они, на самом деле, много говорили и несколько часов торчали на этой кухне, неистово гоняя кофемашину. И тогда Софа по-настоящему узнала ту рок-звезду, в которую была влюблена в шестом классе. И в дань уважения, видимо, выполнила просьбу Анисимова и ничего не рассказала Кристине, успешно солгав насчёт той ночи. И возвращаться к её обиженным глазам и закушенной губе, после того, как Софа сказала, что Макс с рассветом ушёл, не хотелось. Но возвращалась Авазашвили, конечно же, не произвольно. Просто в момент. Вот она смотрит на Анисимова, а уже через секунду перед глазами лицо подруги, поникшей из-за этого парня. — Соф? И Софа вновь перед глазами видит Максима, вглядывавшегося в неё. — Ты чего? — обеспокоено прошептала Видякина, заботливо гладя ту по плечу. И Авазашвили лишь отмахнулась, забавно морща нос. — Там Олег, — шустро сменила тему Диана, шепча настолько тихо и конспиративно, что даже сама Софа едва разобрала. Но тем не менее разобрала и всего на секунду тупо смутилась, позволяя себе ту самую глупую улыбку девчонок. А потом вновь собралась и так же тихо зашептала: — Да, его тоже сюда позвали. Ты только заметила? — Не нуди! — крепко обняла за плечи Диана, и Максим странно на них покосился, — Фишка не в том, что он здесь, а в том, что он смотрит на тебя! — Смотрит и недоумевает, как меня занесло в его компашку, — с нажимом пояснила Софа и нахмурила брови, испытывая смешанные эмоции. С одной стороны Авазашвили хотелось, чтобы Диана раз и навсегда замолчала насчёт Тернового, а с другой, чтобы та никогда не замолкала и упорно продолжала доказывать, что Олег на неё смотрит. Но Диана, в отличии от Софы, уже приняла свою позицию и горячо шептала на ухо: — Так не смотрят просто так! — Как «так»?! — взъелась брюнетка и поджала губы. — Вот так! — и Диана вытаращилась на неё безумными глазами. И если Олег действительно на неё смотрел так, то лучше бы не смотрел. Но Видякина, видимо, уже осознала свой промах и защебетала: — Ну не так, конечно, но не как обычно! Заинтересованно… — Хватит! — объявила Софа, выставляя руки вперёд, — Я… разберусь, — тише добавила она и улизнула из-под крыла девушки, мысленно молясь, чтобы та ничего не подумала. Маневрируя мимо танцующих Майер и Тима, Софа старалась не поддаваться тупому желанию найти Тернового глазами и узнать, как же тот на неё, блин, смотрит. И просто найти Кристину. И та нашлась, утонув в одном из кресел и в алкоголе. Угрюмое лицо и слишком частое поднесение стаканчика к губам не на шутку напрягли, и Софа шустро устроилась на подлокотнике, но Кристина потянула её к себе и на одном кресле они оказались вдвоём. И, к удивлению, вместились. — И что это? — медленно протянула Авазашвили, глядя на профиль подруги. Та пожала плечами и коротко пояснила: — Твой день рождение. И обе обвели взглядом бывший гараж, разглядывая веселящихся ребят в количестве восьми человек. И теперь танцевали не только Женя, да Гринберг. Под хиты чартов вконтакте зажигали все. Серёжа с Назимой, не стесняясь никого, тесно обнимались, а Соломонова то и дело бежала от рук Лукашева, блуждающих по талии и ниже. И тот, наверное, действительно пил ещё до гаража, ведь развести так за пятнадцать минут проведённые здесь не могло. Но все к состоянию Никиты стремились. Макс, опрокидывавший шоты, прямо во время своих нелепых танцев, имел четкую цель нажраться, а Олег попадал под такое вот влияние старшего друга. Лишь Дэни, кажется, пил пиво и не планировал ничего менять, но и тот от души отплясывал. Майер совершенно не по-майерски залпом пила шампанское, а потом громко смеялась, завоевывая абсолютно всё внимание Тима. Со стороны смотрелось… Весело. И нелепо. — А с тобой что? — в конце концов оторвалась от оценки ситуации Софа, когда Олег перехватил её взгляд и озорно улыбнулся. — А со мной белая лошадь*, — откинулась в кресло Кристина и притянула к губам стаканчик. — Хочешь напиться и пойти танцевать? — Хочу выпить за тебя, Соф, — переменила тему Кошелева и улыбнулась так, будто бы это не на неё в момент напала вселенская депресуха, — За то, что ты у меня есть. И она смазано чмокнула Софу в щеку, оставляя там небольшой след от блеска, который Авазашвили сразу же стёрла. А потом они дружно чокнулись и выпили. /// — А теперь на сцену приглашается Максим Свобода! — почти без запинки проговорил Никита и импровизированный зрительный зал, раскинувшийся на диванах и креслах, одобрительно заулюлюкал. Так заканчивался второй час пребывания в гараже. Когда с едой и с трезвыми людьми в этих квадратных метрах было покончено, Женя захотела живой концерт, устав от песен Коржа и прочих, и совершенно по-детски захныкала, вешаясь то на Тима, то на Олега с просьбой спеть. И под напором пьяной и крайне истеричной Жени все засуетились, устраивая концерт. И вот — его начало. — Свобода? — недоуменно переспросила Диана, комично хмуря брови. С её вопросом согласились и Кристина, и Софа, вновь между собой переглянувшись, мол, «мы что-то пропустили?», но вопрос Видякиной оказался быстрее всех догадок и ответ на него девушка получила так же быстро. — Ну, это его творческий псевдоним, — пояснил ещё не слишком пьяный Олег и, запнувшись, продолжил, — Макс — Свобода, Серёжа — Пиэлси, Никита — Джей Мар… — Крутыыыые мы, — в микрофон протянул Свобода и перенял всеобщее внимание. Он шумно выдохнул, бегло оглядел зрителей и — неосознанно — чуть дольше положенного задержал свой взгляд на Кристине. И — боже — Кошелева точно была болячкой. Похуже гриппа или ветрянки, из-за которых закрыли школу на карантин. Она была… Болячкой, прилипшей к нему намертво. Вирусом, проникнувшим слишком глубоко. Так глубоко, что уже пустила корни (Макс, правда, не в курсе, как там всё у вирусов, но у него — так) и все органы поразила. Настолько поглотила, что Анисимов, сука, впервые в своей жизни поступил по совести, отправляя Кошелеву спать вместо того, чтобы просто снова поцеловать и потом всю ночь разговаривать, травя байки ей, а не Софе. Потому что хорошим девочкам нужны хорошие парни, а не мудаки.       — Я горю тобой, я горю тобой. И именно в этот момент Кристина Кошелева выделила своей проблемой номер один Максима Анисимова и подчеркнула её три раза. Особая важность.