твои неважные шестнадцать

— И какого хрена?! Кошелева лениво глаза приоткрыла, щурясь от тёплого света лампочки. Голос, разбудивший её, все ещё эхом отдавал в голове. А рука механически потянулась к лицу, за уши растрепанные пряди убирая и протирая уставшие глаза, под которыми уже осыпалось немалое количество косметики. Через секунду понимания того, где она находится, Кошелева покосилась на спящую Софу рядом. Та спала, как и Крис, сидя и выворачивая при этом шею так, что Кристина буквально почувствовала эту боль. Она невольно покрутила головой, взглядом рассматривая хоромы, в которые их по глупой случайности занесло. Камера семь или восемь квадратов с ужасно неудобными лавочками и облезшей краской на стенах вызывала, мягко говоря, легкое отвращение. Совсем рядом с Кристиной на лавке было выцарапано такое типичное для этого места «Жизнь ворам, смерть мусорам», что вызвало у Кошелевой после прочтения лишь легкую усмешку. — Да полегче, дядя! — вскричал недалеко смутно знакомый насмешливый голос, отвлекая девушку от изучения дизайна дивного помещения. И Кристина лениво поднялась с лавки, засовывая руки в задние карманы джинс и проходя вперёд, стараясь сквозь железные прутья рассмотреть что-то, кроме портретов Путина и некого Михайло Александра Владимировича, являющимся начальником этого отдела полиции. Но это было, увы, напрасно. И девушка лишь вновь пересеклась взглядом с Владимиром Владимировичем, тяжко вздохнув. Часы, висевшие над портретами, гласили два часа ночи. А значит в этой камере арестованные по глупой причине подруги торчали порядка двух (а то и трёх может) часов. Спящая Софа что-то громко забормотала, привлекая к себе внимание. И, обернувшись через левое плечо, Кристина посмотрела на недовольную проснувшуюся мордашку Авазашвили, к которой приходило понимание происходящего. Она быстро обвела помещение взглядом и, наконец, уткнулась им в Кошелеву. По глазам той можно было совершенно точно прочесть: «Пиздец» и с этим выражением Кристина была несомненно согласна на все возможные проценты. — Руки, пожалуйста, не распускайте! — деланно взвизгнул, как настоящая истеричка, все тот же знакомый мужской голос. И Кошелева наконец поняла, кому он принадлежал. И от негодования та закатила глаза. — Только не говори, что… — начала хрипло ото сна Софа, устремляясь быстро к девушке. Она, подобно Кристине, попыталась что-то рассмотреть, но, кроме вышеупомянутых часов и портретов, увидеть ничего не удалось. — Это был голос Олега, да? — полувопросительно и недовольно простонала Софа, упираясь лбом в решетку. — Кажется. Хмыкнула Кристина, обернувшись и уткнувшись в решетку, как подруга. — Только этого для счастья не хватало, — тихо произнесла брюнетка, отлипая от решетки. Она поместила руки на груди и пересеклась взглядом с Кристиной, которая встала спиной к решётке, пальцами пытаясь прочесать запутавшиеся волосы. Чужие голоса становились громче, а это значит, что приближались, и обе девушки на секунду забыли как дышать, когда по коридору прошествовал Терновой в компании двух полицейских. — О, дамы! — удивленно проговорил Олег, приподнимая бровь, пока камеру открывали. Кристине пришлось изменить позицию и встать рядом с Софой, неосознанно принимая её положение. Теперь обе девушки скрещивали руки на груди и возмущённо-удивленно смотрели на Тернового, которого такая компания только веселила. — Моё почтение! — продолжил он, перешагивая через порог. Кристина ненароком проследила за связкой ключей в руках у полицейского, а через пару мгновений решетка вновь закрылась на два оборота, и Кошелева лишь недовольно поджала губы, — Крис, — Олег кротко кивнул головой, изображая джентельмена, (больше подходящего на сумасшедшего), — Бурерожденная София, — тут уже Терновой собрался с силами и даже поклонился, вызвав у Софы лишь фырканье. — И что ты здесь делаешь? Его блестящие глаза медленно обратились к Кристине, задавшей вопрос, и на лице Олега отразилось недоумение. — Мне больше интересно, что вы здесь делаете, — подняв указательный палец, изрёк парень, тяжело ворочая языком, и оперся на решетку в качестве опоры, хватаясь за неё как за спасательный круг. Пьяный. Кристина переглянулась с Софой. И пока Терновой медленно стекал вниз по решетке потому что ноги, видимо, перестали его держать, обе молча размышляли. — Эй, — негромко позвала Авазашвили, подхватывая парня и не давая ему встретиться с грязным полом. Он медленно и явно не хотя открыл глаза, а когда увидел, кто его пытается поднять, расплылся в довольной улыбке и прильнул к девушке, всем, чем мог. Кристина прыснула. — Со-о-о-оф, — радостно протянул парень, позволяя усадить себя на лавку, — А ты со мной посидишь? — перехватив её за руку, поинтересовался Олег и не то лизнул, не то поцеловал тыльную сторону ладони девушки. Той этот жест не прельстил и она быстро вырвала руку, вытирая слюни об кофту и встречаясь глазами с Крис. И Кристина окончательно сдалась, смеясь в голос с вопроса Тернового и с вида явно озадаченной этим вопросом Софы. Но уже через мгновение Авазашвили смерила подругу серьёзным взглядом и та послушно приложила ладошку ко рту, переставая смеяться. Кажется, ничего не понимал лишь Олег, все так же пытавшийся ухватить Софу за руку. — Не дело здесь торчать, — отойдя подальше от Тернового, уже обнимающегося с лавочкой, произнесла брюнетка и посмотрела на на Кристину, вновь изучавшую взглядом Путина, — Нужно позвонить твоим родителям, — решила Софа. — Они нас прикончат. — А мои в Калуге. Девушки переглянулись, буравя друг друга взглядами. В принципе, Кристину вполне устраивала перспектива пробыть здесь до утра (ну только не звонить родителям), в отличии от глубоко возмущённой нахождением здесь Софы. — А я знаю! — радостно заявил Терновой, вновь привлекая внимание, — Есть у меня вариантик… — заговорщически прошептал Олег, с усилием поднимаясь с лавки. Кристина красноречиво недоверчивым взглядом проводила парня до самой решетки, а потом взглянула на не менее сомневающуюся в вариантике парня Софу. Но уже через полчаса тот самый полицейский, что заводил Тернового, объявил амнистию и велел всем идти на выход, да не медлить. Поражённая Кристина подхватила Олега с одной стороны и не без помощи Софы вытащила это убитое тело за пределы камеры. Медленно пересекая длинный коридор, девушка думала о том, с кем же болтал по телефону Терновой. И как бы ей не хотелось, но в голову приходил лишь один знакомый совершеннолетний, видеться с которым не хотелось от слова «совсем». — С-о-о-о-ф, — вновь простонал Олег и носом уткнулся той в макушку, — Ты пахнешь овсянкой, — тише добавил парень, а Софа лишь закатила глаза и поторопилась вперёд. Её, в отличии от Кристины, не особо привлекала возможность провести с этим пьяным и несущим непонятно что телом. Даже если оно на вид и ничего. — У Сони волосы овсянкой пахнут, — шепнул Кристине парень, и та удивлённо подняла бровь, не сдержав смешок. — Соф, у тебя шампунь с грейпфрутом теперь овсянка, — изрекла Кристина, все больше и больше веселясь, и увидела закатанные глаза подруги в ответ на её реплику. — Но овсянка вкусная, — нахмурился Олег так, будто его кто-то наругал за его оценку шампуню Софы и непонятливым взглядом уткнулся в Кошелеву, — А ты пахнешь сиренью. И прежде чем девушка успела смоделировать ответ её взгляд уткнулся на возникшие в двух шагах кроссовки, обладателя которых она прекрасна знала. — Сирень это классно, — усмехнулся парень, и Кошелевой все же пришлось поднять глаза, встречаясь с направленным на неё насмешливым взглядом Максима. — Забери его, — вовремя вклинилась Софа и закинула руку Олега на вздохнувшего Анисимова, ненароком пытаясь рассмотреть на лице подруги хоть что-то, кроме красных пятен от смущения. — Была бы моя воля, никогда бы здесь не появился, — усмехнулся Максим и бросил взгляд на плетущееся рядом тело, — Благодари дам, овощ, я тут только ради того, чтобы им здесь не пришлось ночевать. И Анисимов выразительно подмигнул Софе, а после уткнулся взглядом в понурую фигуру Кристины, шагающую впереди. — Спасибо, — учтиво произнесла Софа и поспешила догнать Кошелеву, которая уже вышла на улицу. Ухватить ту удалось за локоть и то не с первой попытки. — Что делать? — спросила Софа, когда Кошелева все-таки снизошла и обернулась. К слову, очень удивленная от того, что была догнана Софой, а не Анисимовым, что было бы так предсказуемо. И тогда Кристина растерялась. Она вместо ответа лишь пожала плечами, шмыгнула носом (температура на улице грозила наказать повышением температуры тела, если на этой улице ещё проторчать хотя бы пять минут) и бросила быстрый взгляд в сторону Максима и Тернового. А как только Макс взглянул в их сторону, уткнулась тупым взглядом в носки своих грязных ботинок. — Куда его? Софин вопрос повис в воздухе так же, как Олег на Максиме. Первый, к слову, что-то не переставал бурчать, чем постоянно заставлял Анисимова хмурить брови. — Ну, — тяжко выдохнул парень, а потом красноречиво посмотрел на брюнетку и бросил, — Хер знает. — Домой ему нельзя, — внесла свою лепту Кристина, наконец-то отрываясь от разглядывания ботинок. На неё устремились две пары глаз и она поджала губы, говоря этим, что продолжения фразы не будет. — В общаге у меня не лучший сосед по комнате и одноместная скрипучая рухлядь, — отозвался Макс, поймав намекающий взгляд Софы. И та вздохнула, складывая руки на груди. Так и встали. Рядом с полицейским участком, полицейскими машинами и ларьком, что работал двадцать четыре на семь. Максим пытался закурить и при этом не уронить совсем уж несамостоятельного друга, а Кристина эти попытки сопровождала беглыми взглядами, прикидывая, как помочь и надо ли оно в принципе. Со вздохом забрала из рук у Анисимова пачку и достала оттуда сигарету. И совсем уж неловко поднесла её ко рту парня, на что он лишь ухмыльнулся и крепко обхватил губами палочку. И с третьей попытки совладала с огнём, замёрзшими непослушными пальцами и с слишком заинтересованным взглядом Максима, наблюдавшим за процессом. А когда получилось и Макс ей благодарно кивнул, подтягивая вновь утёкшего к земле Олега, Кристина поспешно обернулась к Софе, буркнув едва различимое: «Пожалуйста». Или Максу просто показалось. — Соф? — позвала девушка, отвлекая брюнетку от жадного жевания нижней губы в процессе размышления. Авазашвили резко заморгала и, неожиданно для всех, провозгласила: — Пусть останется у меня. /// — И как ты докатилась до такой жизни, Крис? Насмешливый тон Анисимова застал её на балконе, когда часы пробили три часа ночи, и Кошелеву, как по щелчку, накрыла неизмеримая тоска. Терновой уже спал в зале на диване, изредка бормоча что-либо, а Софа торчала в ванной в попытке отогреться. Кристина же обошлась пледом, чаем и тёплой курткой Анисимова, которую он накинул на неё, буквально через несколько минут после того, как они покинули участок и двинулись к дому Авазашвили. И Кошелева пыталась — правда пыталась — оставить вещицу на крючке, когда компания переступила через порог, но даже в пледе ощутила себя чересчур замёрзшей. И незаметно даже для самой себя оказалась вновь в неё укутанная. — О чём ты? — как можно более будничнее бросила Кристина и периферийным зрением уловила движение рядом. Анисимов встал слева. Так, что их плечи не соприкасались, но, соверши Кристина хоть одно движение, и столкновения было не избежать. Поэтому Кошелева просто приросла к своему месту, не в силах двинуться ни влево, ни вправо, сохраняя то, что сотворил Максим. А он совершенно беззаботно оперся локтями на раму и выглянул в открытое окно, вдыхая морозный ночной воздух. — О том, что сначала я узнаю, что ты торчишь в полицейском участке, а потом совершенно бессовестно воруешь чужие вещи, — он красноречиво покосился на свою куртку, накинутую на плечи девушки, и та наконец отвлеклась от бесконечного счёта трёх звёзд, которыми было богато московское небо. — Ты сам мне её отдал, — пожала плечами Кристина и все же взглянула на парня, ухмыляющегося что было мочи, — Ты… Забрать зашёл? — сконфуженно пробормотала Кошелева и было потянулась к куртке, как Анисимов бросил: — Сегодня я сплю с тобой, — и развёл руками. Усмехнулся и взглянул на нахмуренную и возмущённую мордашку Кошелевой. — Чего? — Я. Сплю. С. Тобой, — выдерживая паузы, отчеканил парень и спешно добавил, — У тебя очень гостеприимная подруга. — Может она и гостеприимная, но спать ты будешь с Терновым, — неожиданно серьезно проговорила Кристина и вновь уткнулась взглядом в три звезды. — Только не говори, что ты не заметила, как эти двое смотрят друг на друга? — тише и выразительнее проговорил парень, вновь перенимая внимание опешившей Кристины, вид которой сейчас кричал: «Что ты, блять, несёшь?», но та была, видимо, слишком обескуражена, чтобы послать парня вслух и потому он продолжил, — Да я полдороги слушал, о том, как вкусно от Софы пахнёт овсянкой и что, была бы его воля, он бы её съел. И Максим, если честно, сам удивился тому, какую ахинею ему пришлось выдумать, но себя никак не выдал. Лишь развёл руками, мол «Се Ля Ви, Кристинка, мы сегодня спим вместе». А вот Кошелева после секундного замешательства подняла бровь и выплюнула: — Что ты, блять, несёшь? Видимо, обескураженности пришёл конец. — Да шучу я, расслабься, — усмехнулся парень, оценивая ситуацию и бросая взгляд на сконфуженную своим выпадом Кошелеву. Та лишь выдохнула и отвернулась к окну, — Но про овсянку я правда наслушался, — тише добавил Макс, и Кристина прыснула, пряча лицо в ладонях. — Спать с Терновым, наверное, и не так уж плохо, — секундой позже рассудил Анисимов и невзначай бросил взгляд на все ещё улыбающуюся Кошелеву. И, наверное, именно в тот момент Максим точно понял, что разбуди его Олег ещё тысячу раз посреди прекрасного сна, который он видел до пробуждения, и попроси приехать хрен знает куда, чтобы забрать его и «Крис и Соф», он бы непременно приехал. Приехал бы ещё тысячу раз и замёрз бы в усмерть ровно столько же, если бы только знал, что Кристина Кошелева так красиво улыбается. — С ним действительно неплохо спать, — усмехнулась девушка и встретилась взглядом с Анисимовым, выглядевшим как игрушечный болванчик. — И откуда же ты знаешь? — выпав из оцепенения, спросил Макс и устроил локти на раме, вглядываясь прямиком в ночь. — Групповые поездки, — просто объяснила Кристина, — У него удобное плечо и от него тоже, кажется, пахнет овсянкой, — добавила Кошелева, посмеиваясь и рассматривая профиль Максима, полностью увлечённого теми тремя звёздами, — А от тебя морем. Ляпнула внезапно и прикусила язык чуть позже, чем нужно было. Плюс один в копилку Необъяснимых Вещей Кристины Кошелевой. — Пойдём спать. И Кристина быстро кивнула. /// Первое, что ощутил Олег утром — дикий сушняк. Второе, когда резко поднялся на кровати и осмотрелся — подкатывающую тошноту. Третье — абсолютнейший ахуй от того, что за вчерашний вечер в его голове — пустота и от того, что место, в котором парень проснулся, было ему незнакомо. Разглядывая однотонные обои в комнате, Терновой медленно (и безуспешно) пытался вспомнить хоть что-то. Но на помощь приходила лишь логика, которая утверждала, что это квартира не Дэни, не Серёжи и не Лукашева, куда обычно его заносило. А значит… Да хрен поймешь, что это значит. Олег хрипло прокашлялся и поднялся с дивана. И именно в тот момент за одной из дверей, стоящей прямо впереди, раздалось лязганье, ударившее по ушам и черепной коробке. Логики Тернового хватило для того, чтобы понять, что люди, кроме него, в этой квартире ещё есть и пойти на шум. Не с первой попытки ухватив ручку (почему-то было страшно) и медленно потянув дверь на себя, Олег оказался в кухне. В миленькой кухне, в которой беспечно суетилась Софа, пытаясь совладать со сковородкой и плитой. — Привет, — тихо поздоровалась девушка, отрываясь от своего занятия и обращая взгляд на застывшего в дверном проеме парня. Выглядел он, мягко говоря, удивленно. И Софа резко почувствовала себя в своей собственной квартире неуютно и поспешила вернуться к попыткам приготовить завтрак, отворачиваясь. — Привет, — все же отозвался Олег, видимо поняв, что стоять как истукан не лучшая идея. Но на самом деле ничего другого Терновой и не смог. Открывая дверь, Олег был готов ко всему. А точнее ко всем. К Еве, к Илоне и даже к Жене, но вот к Авазашвили в тёплых пижамных штанах и оверсайз кофте, пытающейся приготовить завтрак — никак нет. — Тебе помочь? — понаблюдав за бессильными попытками включить плиту, спросил Терновой и наконец оторвался от дверного проёма, окончательно заходя и прикрывая за собой дверь. Софа вместо ответа лишь подняла ладони вверх и капитулировала, уступая место у плиты парню. Олег отчего-то усмехнулся. — Просто я и готовка это диаметрально противоположные понятия, — чуть помедлив, добавила девушка и наконец взглянула на парня, глядящего на неё через левое плечо. — Ну не во всем же тебе быть лучшей, — пожал плечами Олег и незатейливо улыбнулся. Авазашвили же лишь подняла уголки губ, переводя взгляд на электрический чайник. — Соф, — позвал парень, справившись с конфоркой в два счёта, и обернулся, все так же сидя на корточках у плиты, — Расскажешь, что… Произошло, — нашёлся парень и неловко потупил взгляд. А Софа вздохнула и кивнула, падая на ближайший стул. — Мы с Кош вчера оказались в полиции, — Олег удивленно поднял брови и занял соседнее место рядом с девушкой, — И через пару часов ты там тоже оказался, — просто объяснила девушка и закусила губу, — Потом позвонил Максиму и он нас забрал. И проще всего было всем остаться у меня, — поджала губы Софа, переводя взгляд на задумавшегося Олега, что буравил взглядом скатерть. — Если себя в ментовке я ещё могу представить, то что вы с Кошелевой там забыли? — ухмыльнулся парень и наконец отвлёкся от счёта цветочков на скатерти. Софа фыркнула. — Комендантский час, — пояснила она, — И мы просто решили не говорить адрес проживания, имена, ну и двести рублей — это всё, что было из бумажек. Олег понятливо кивнул. — Ты вообще ничего не помнишь? — тихо спросила Софа и закусила внутреннюю сторону щёки, провожая взглядом Тернового, что принялся жарить омлет. — Не-а, — отозвался парень, и Софа, незаметно для его глаз, чему-то тихо усмехнулась, — А Макс здесь? — заткнул тишину Олег, оборачиваясь к девушке. Она кротко покачала головой, и, прежде чем заговорить, дверь на кухню отворилась и заспанная Кошелева оказалась на кухне, потирая глаза и превращаясь оттого в панду. Смывать макияж было для слабаков, видимо. — Доброе, — пробормотала девушка и подперла стену. — Привет, — нестройным хором ответили Олег с Софой и отчего-то переглянулись. — Макс не остался? — продолжил Олег и обернулся обратно к плите. Кошелева медленно опустилась на его место и, устроив локти на столе, уронила на них голову. — Я ужасно спала, — немного помедлив, отозвалась Софа и перевела взгляд на Кристину, — И когда встала за водой, он был на кухне. Было часов пять, вроде. Потом Макс докурил и ушёл. А я за ним закрылась.