***
Ночная прохлада освежала и позволяла успокоиться. На улице не было ни души, лишь изредка слышались голоса, доносившиеся из окон жилых домов. Поднимаясь по лестнице, девушка чувствовала волнение, страх, неуверенность. Сжав рукой перила, оскалилась, смотря под ноги, которые не хотели слушаться. Но, поборов неуверенность, поднялась по оставшимся ступенькам, направляясь вперед. Остановившись возле нужной двери, подняла руку, чтобы постучаться, но остановилась в паре миллиметрах. Сделав глубокий вдох, постучала по металлической поверхности. За дверью послышались шаги и щелчок. Скарлетт показалось, что с этим щелчком всё внутри неё замерло, а сердце перестало отбивать привычный ритм. Дверь открылась, и свет, что горел в квартире, ударил по глазам, из-за чего беловолосой пришлось зажмуриться. На полу-гуля с удивлением смотрели пара голубых глаз. — Не думала, что вот так заявлюсь к следователю, да ещё и к кандидату в особый класс. Надеюсь, ты не отправишь меня в Кокурию, — с грустной улыбкой произнесла Рэйнер, смотря на девушку. — Скар... — на глазах девушки заблестели слёзы, поддавшись вперёд, сделала шаг обнимая подругу, которую до недавней стычки считала мёртвой.***
Девушки сидели на кухне, беседуя. Скарлетт попивала кофе, что заварила ей Кэтрин, и слушала то, как она стала следователям, какими гордится достижениями и прочем. Рэйнер же молчала, лишь изредка вставляя какие-то фразы. — А ты...ничего не расскажешь? — с осторожностью спросила брюнетка, сжав кружку с чаем в руках. — Что именно тебе рассказать? То, что в жизни пиздец происходит? Думаю, что это и так по мне видно, — хмыкнув съязвила Скарлетт. — Прости, не хотела язвить прос... — Нет, всё в порядке. Мне не понять тебя, но вижу, что тебе пришлось многое пережить, прости, что всё это время меня не было рядом, — положив свою руку на руку Скарлетт и слегка сжав её, произнесла Найтшейт, тем самым стараясь поддержать.POV Кэтрин
Она изменилась, хотя это и не удивительно. Её взгляд стал более холодным, жестоким и безразличным, что свойственно хищнику. Осанка более прямая, движения плавные и спокойные. Тело более подтянутое и стройное. Скарлетт стала сдержаннее. Раньше она могла остро отреагировать на что-либо, сейчас же я вижу лишь равнодушие. Передо мной сидит совсем другой человек, хотя уже и не человек вовсе. В ней осталась человечность, и я не сомневаюсь в этом, потому что она не похожа на безжалостного убийцу, который убивает всех подряд, хотя если вспомнить имеющиеся у CCG на неё данные, кажется всё наоборот. — Скольких невинных людей ты убила? — спросила я и посмотрела на неё. Она подняла на меня глаза и взглянула исподлобья. От такого холодного и безразличного взгляда по спине пробежались мурашки. — Если для CCG отребье общества считается невинными людьми, то достаточно, — усмехнулась она, но вновь, сделав серьёзное лицо продолжила. — Я не знаю, что обо мне написано в ваших архивах, но с уверенностью могу сказать, что большая часть — ложь, — Скарлетт говорила спокойно, но выделила последнее слово. — Там сказано, что ты безжалостная убийца. То, что ты убила многих, ни в чём неповинных людей, которые либо находились в квартирах, либо прогуливались днём в безлюдных местах, — я слежу за её эмоциями, но ничего не меняется. Всё то же безразличие. Мне казалось, что так и будет, но её губы вновь растянулись в усмешке. — Как я и говорила — ложь. Я ни разу не врывалась ни в чью квартиру, а днём, если не считать стычки со следователями, я вообще никого не трогаю. Убиваю лишь всякую дрянь, что шатается ночью на улице и пристаёт к людям, в особенности к девушкам. Жертв этих подонков я не трогаю. Питаюсь один-два раза в месяц. Ещё вопросы? Всё это время она смотрела на меня, из-за чего мне было... страшно?... Я не понимаю, что чувствую сейчас, но это не страх. — Нет. Хотя есть один. Может расскажешь что-нибудь из жизни? Скарлетт лишь повела плечом и сложила руки на груди, тем самым закрываясь от меня и отворачиваясь к окну. Она стала совсем закрытой и держит всё в себе. Что же произошло и происходит с ней? Позор для следователя - сидеть и мирно общаться с гулем, пускай она и была когда-то человеком. Позор, особенно для меня — кандидата в особый класс.END POV
— Как убить в себе чувство любви к кому-то? — спросила Рэйнер через какое-то время, что они провели в молчании. Повернувшись к собеседнице, Скарлетт посмотрела той в глаза, из-за чего брюнетка опешила. — В смысле? Ты влюбилась в кого-то?! — соскочив с места, задала вопрос Кэт. Она была удивлена, но одновременно и рада, что Скарлетт сама задала вопрос. Смутившись, полу-гуль отвела взгляд, а её щёки порозовели. Она не скажет кто это, ибо незачем подруге знать об этом. Брюнетка будет недовольна и возмущена тем, что Скарлетт полюбила того, из-за кого она стала такой. Да, он не сделал её гулем, но так или иначе причастен к этому, так как убил девушку. Янтарноглазая понимала, что Кэтрин - следователь, и, может быть, она не выдаст её CCG, но полностью ей не доверяет. Ляпнет лишнего и большая вероятность, что будет нападение на древо Аогири, чего девушке не нужно. Скарлетт хочет сорваться с цепи и рассказать ей всё, что с ней случилось, выплеснуть эмоции, высказаться, поделиться всеми переживаниями, но не может — боится. Боится быть не понятой, выкинутой, как ненужная вещи, быть использованной. Девушка понимает, что если сейчас сорвется, то наговорит лишнего, а этим «лишним» может оказаться какая-нибудь важная информация для CCG. — Даже не знаю, как тебе помочь в этой ситуации... — Ладно, сама разберусь. Как-нибудь... — неуверенно произнесла светловолосая. — Я пойду, а то уже поздно, и тебе, наверное, на работу рано вставать, — вставая изо стола выдала девушка. Кэтрин не стала возражать и, последовав её примеру, направилась за девушкой, чтобы проводить из квартиры. Облокотившись о дверной косяк, она наблюдала, как Скарлетт зашнуровывает ботинки. Встав Скарлетт посмотрела на человека, который не возненавидел её за то, кем она стала и, повернувшись к двери, дернула за ручку. В лицо ударил прохладный ветерок, от которого она слегка поёжилась. Повернув голову и посмотрев на брюнетку через плечо, промолвила: — Спокойной ночи, Кэт. Направилась к лестнице, что разделит её от брюнетки и вновь вернет в одиночество, которое уже стало таким родным. — Ты всегда можешь прийти сюда, если захочешь. Я приму тебя, Скалетт. Послышался хлопок двери и щелчок дверного замка. Исчез свет, что светил в спину и хоть немного, но освещал дорогу. Вот вновь она одна, вновь голова гудит от тишины и эту тишину не может заглушить даже пение цикад. Но всё же с сердца камень упал, после услышанных слов, и она была спокойна. Спокойна от того, что всё-таки нужна ей и она приняла её такой, какая она есть.