Тьма и Лунный свет

Гюнтер, оставшись с Александром наедине, продолжал наблюдать за веселившимися подданными, выискивая две светловолосые макушки. Вот народ расступился, пропуская принцев. Сначала прыгнул Гилберт, взметнув в небо сноп искр, а затем, развернувшись, стал подзадоривать Ивана. Король эльфов улыбнулся краем губ, наблюдая за этим. — От чего очищает данный ритуал? Например, я вижу на Вас какие-то заклинания, но они не развеялись после прыжка, — взгляд Александра стал цепким, заинтересованным. Природу окружающих королеву заклинаний он давно хотел узнать. — Огонь очищает не тело, а, скорее, душу. Все негативное — все дурные помыслы, злость, раздражение — все это оставляет нехороший отпечаток в нашей ауре. Может, Вы слышали об этом. Огонь выжигает все чёрное. Не скажу, что после этого мы белые и пушистые (не зря же этот обряд проводится каждый год), но и правда становится легче, — произнес король эльфов, и в этот самый момент Иван прыгнул. Стройное сильное тело изогнулось и с легкостью перескочило препятствие. А вот слова о заклинаниях слегка насторожили Гюнтера. Александру точно ни к чему было знать, какие именно он применил на себе. — Боюсь, при таком прыжке от моей души ничего не останется, — хмыкнул некромант. — Хотя, говорят, у тёмных магов её и вовсе нет. — Какие мрачные слова Вы говорите, — повел плечом Гюнтер. — Искренне надеюсь, что душа у Вас есть. Александр незаметно провёл кончиками пальцев по серебряным волосам королевы, пока та была увлечена наблюдением за принцами. Таким образом он пытался проанализировать эльфийскую магическую вязь, но в большей мере сделал это потому что снова хотел к ней прикоснуться. С момента возвращения маг достаточно оттаял, чтобы вспомнить о том тепле, что вызывала эльфийка в сердце. — Я тоже чувствую на Вас вязь заклинаний... Щиты? — поинтересовался Гюнтер. Даже не касаясь спины эльфийки, некромант почувствовал, как она напряглась. — Да. Я нежеланный гость. Довольно часто меня хотят убить. Ваши подданные не исключение. Но Вам-то чего бояться в своём королевстве? Меня? Гюнтеру не нравилось, что Александр так открыто допытывается о заклинаниях. Так что он предпочел на все вопросы ответить молчанием, сделав вид, что он очень увлечен танцующими эльфами. Александр придвинулся ближе, закрывая их тенью. — Не хотите рассказывать? Согласен на обмен. Я душу в себе любопытство, а Вы меня целуете. Признаться, я соскучился по Вашим губам. Я могу сделать так, чтобы временно нас никто не увидел, — прошептал он Гретхен. Как бы ни старался король Оросорсага создать хорошее впечатление и правильно ухаживать, хотя бы как Иван, его настойчивый, нетерпеливый нрав лез из всех щелей. Молодой эльф подавил желание переспросить, так как все прекрасно слышал. Бросил на мага быстрый взгляд. Одна мысль о поцелуе с Александром вызывала стайку мурашек. Он хотел целоваться, и сохранить тайну заклинаний ему было необходимо. И тут вдруг такое заманчивое предложение. — Вы хитры, Александр, — хмыкнул король эльфов, словно невзначай придвигаясь ближе, так, что их руки соприкоснулись. — Хорошо, я согласна на Вашу сделку, — он едва заметно и мягко улыбнулся. — Согласитесь, что сделкой неплохо можно заткнуть собственную совесть и сделать вид, что Вас принудили, — король магов оскалился в довольной улыбке. — Целоваться без условий Вы не готовы. Гюнтер весело хмыкнул. В общем-то, Александр был прав. Он не подошел бы к нему и не попросил поцеловать просто так. А так можно притвориться, что он сделал это для того, чтобы сохранить свой секрет. Не медля, некромант направил силу в руку. Сапфир в одном из его широких перстней ярко загорелся синим, концентрируя магию. Он прошептал заклинание и сделал пас рукой. На них с королевой легла густая тень, словно занавесила чёрным пологом. — У нас есть несколько минут. Заклинание не развеется. Однако Ваши подданные рано или поздно заметят чужое колдовство. Гюнтер с любопытством наблюдал за колдовством мага, так как никогда не видел его в действии. После паса рукой он почувствовал колебания воздуха. Теперь их никто не смог бы увидеть, вот только эльфы действительно могут чувствовать магию, что только что озвучил Александр, поэтому им стоило бы поторопиться. Александр наклонился ближе к Гретхен. Тронул её губы своими, пробуя и вспоминая. Бледные и жёсткие, совсем не такие, как у Ивана, но сводящие с ума не меньше. Саша обхватил ладонями её лицо и поцеловал по-настоящему — порочно и возбуждающе, так, как нравилось ему. Прикосновение губ вызвало дрожь в теле, от чего Гюнтер слегка прижался к королю Оросорсага, ловя ощущения от соприкосновений губ. Руки слегка осмелели, одна ладонь легла ему на шею, а после того, как поцелуй разорвался, мягко повела, погладила плечо, спустилась ниже. Гюнтер довольно улыбался. После первого глотка воздуха руки мага скользнули ниже, уместившись на талии эльфийки и иногда поглаживая узкие бёдра. Александр поцеловал её ещё раз, пока позволяло время, уже не спрашивая. Так отмечать этот эльфийский день рождения ему решительно нравилось. Целоваться на виду у всех, когда обзор закрывает только одно заклинание, было делом рискованным, но в этом была своя прелесть. Бестолковые поцелуи Александр терпеть не мог и рассчитывал на продолжение. — Зачем Вы надели штаны? — спросил он королеву в очередной раз прервав поцелуй. — Платье — замечательная женская одежда. Одно ловкое движение и всем будет хорошо. — Александр снова улыбнулся, показывая, что шутит. — Подпалить себе юбки при прыжке через костер? Ну уж нет, — весело хмыкнул Гюнтер, стараясь отдышаться. — Я видела, как Вы посмеивались над некоторыми моими соотечественницами. — А я этого и не скрывал, — усмехнулся Александр и снова приник к тонким губам. Пока венценосные особы занимались непристойностями под носом у эльфийского народа, оба принца развлекались. Иван изредка кидал обеспокоенные взгляды в ту сторону, где сидел брат, но не мог различить, что там происходит. К тому же, вскоре любопытные эльфийки убедились в том, что этот тёмный маг безопасен, и окружили его плотной стайкой, оттеснив Гилберта в сторону. Принц эльфов прорвать кордон, окружавший Ивана, не смог, потому что его самого то и дело увлекали в танец или игру.

***

Морок, скрывающий королевскую пару от посторонних глаз, скоро должен был рассеяться. А потому король эльфов еще раз прикоснулся губами к чужим, ласково погладил по плечу короля магов и отстранился на более-менее обычное расстояние. — Сейчас начнется пускание венков на воду, — как бы невзначай сказал он. — Вы с принцем Иваном можете не участвовать, если не хотите. Своему избраннику я могу вручить венок лично. — Данный ритуал к чему-то обязывает? Хотелось бы знать, что требуется от участника и чем ему «грозит» само участие, — поинтересовался Александр. — Брат, скорее всего, захочет всё попробовать. От длительного сидения в одной позе у мага стали затекать мышцы. Ему захотелось встать, размяться, а неизвестные венки были хорошим поводом для этого. Просто так, бесцельно бродить в толпе эльфов, или, как Ванька, скакать с ними, король не желал. Испортит себе репутацию, которую зарабатывал много лет. Лучше уж потерпеть. — Саша, там сейчас венки пускать будут! — неожиданно приземлился рядом с некромантом запыхавшийся Иван. — Гилберт сказал, что это вроде предсказания! Пошли, тоже попробуем! — Я тебе для этого зачем? Пробовал бы с Гилбертом, — невозмутимо спросил Александр. — Я позвал. Он на меня накричал, рассказывать, что надо делать, отказался и сказал, чтобы я близко к воде не подходил, — насупился Иван. Король магов многозначительно посмотрел на Гретхен, намекая на то, что хотел бы узнать, что напугало её брата в ритуале. — Этот обряд, скорее, выявляет скрытые чувства. Венки должны плестись своими руками, так в них переходит энергетика. Потом венок запускают в воду, и он плывет к тому, к кому у его хозяина есть чувства. Так что, думаю, вы понимаете, почему так испугался Гилберт, — с намеком лукаво улыбнулся Гюнтер, показывая, что знает о взаимоотношениях брата и Ивана. — Если тот, к кому приплыл венок, достал его из воды, значит, он принял чувства. Иван с беспокойством взглянул на брата, практически мгновенно понимая, чем грозит эльфу венок, который подплывёт к мужчине. За Гилбертом будут следить множество девичьих глаз, ведь принц самый видный жених королевства. Скрыть конфуз не получится. Запускать свой венок Иван тоже опасался. — А если эльф любит сразу двоих? — задал он волновавший его вопрос. — Как поведёт себя венок? — Да. Как? — Саша кивнул, одобряя пытливость брата. — Или не любит никого? Или у него влюбчивый характер, и чувства мимолётны? Принц гневно фыркнул, приняв последние слова на свой счёт, хотя Александр имел в виду Гретхен. Ивана король магов знал, как облупленного. В физическом притяжении со стороны эльфийки маг был уверен. Да и в результате выбора между ним и Иваном почти не сомневался. Чувства же королевы оставались для него загадкой. Она, в отличие от Гилберта, не была столь экспрессивной. — И ещё. Если Ваш венок уплывёт не к избраннику, то как будем выходить из ситуации? — Александр точно знал, что не туда её венок уплыть не сможет. Он просто этого не допустил бы. Но заставить поволноваться эльфийку просто был обязан. Гюнтер даже немного возмутился от такого количества подобных вопросов. Но потом вспомнил, что Александр и Иван — иностранцы, и им это простительно. — Это древний магический обряд, при плетении венка нужно прошептать заклинание (его слова я скажу вам позже). Магия досконально изучает все. Если заклинавший любит двух сразу, но стыдится этого, венок просто-напросто замрет на полпути и дальше не двинется, так как у кинувшего его в душе сомнения. Если эльф не испытывает чувств, он и не будет кидать венок, поскольку в этом обряде участвуют по желанию. Если же кинувший венок любит одного, венок поплывет строго к избраннику, тут ошибки быть не может, — принялся разъяснять король эльфов, не оправдав надежды Александра на волнение. — Ясно, — ответил Александр. — Тогда я тоже ничего плести и кидать не буду. Вот посмотреть не откажусь. — Сестра, — не обращая внимания на магов, произнес неожиданно подошедший Гилберт. — Пожалуй, я опять не буду кидать свой венок. — Это твое право, Гилберт. Ты же знаешь, что участие в обряде добровольное, — произнес Гюнтер. В нём в это время всколыхнулись подозрительные мысли. Король магов отказался кидать венок, а это могло быть намеком на то, что чувств он все же не испытывает. Или хочет что-то скрыть. Однако устраивать истерику король эльфов не собирался, потому поднялся со своего места со спокойным выражением лица и подал протянувшему ладонь Александру свою руку. — А я буду! — упрямо объявил принц Оросорсага, с вызовом взглянув на Гилберта. Сомнения последних дней вновь настигли Ивана. Гретхен сказала, что не кидают венки те эльфы, которые чувств не испытывают. Это всколыхнуло недавние подозрения мага в том, что Гилберт его не любит. Разумом он понимал, что эльф отказался по другой причине. Но, как бы это глупо не было, хотелось подтверждения чувств. — Ваше Величество, скажите мне заклинание, — попросил Иван эльфийку и обратился к Гилберту, насмешливо щуря глаза. — Гилберт, ты же не сбежишь трусливо от поклонниц, которые будут пускать венки в твою сторону? Была и другая причина, из-за которой Иван решил участвовать. Склонность к экспериментам, присущая всем магам, толкала его проверить слова Гретхен. Та же склонность помешала Александру вмешаться в балаган и запретить брату нарываться на неприятности. — Саша? — Иван посмотрел на короля в поисках поддержки. Александр кивнул, соглашаясь прикрыть брата в случае непредвиденных результатов его безумства. — Конечно, Ваше Высочество, я скажу их Вам, когда мы будем плести венки, — отозвался Гюнтер на просьбу младшего принца. Подозрительно молчаливый Гилберт сверлил Ивана недовольным взглядом. Совсем помешался, что ли, и не понимает, чем им грозит публичное оглашение их чувств? — Я кину венок, — вдруг заявил он резко. — Гилберт! — Гюнтер нахмурился, схватил брата за рукав и с решительным видом оттащил в сторону, перед этим бросив укоризненный взгляд на Ивана. Мол, «Довольны?». Дальше король и принц могли только видеть, как эльфийка что-то доказывала своему брату с прохладным выражением лица, а тот, наоборот, смотрел дерзко и с вызовом. — Прикрою я твоего эльфийского оболтуса, — вздохнул Александр. — Только скандала мне не хватало. Иван благодарно и виновато посмотрел на него, даже подался вперёд, чтобы поцеловать. Но прервал движение, вспомнив, что они не одни. — Пока не встану рядом с Гилбертом, венок не запускай, — напоследок распорядился король. Он позволил себе небольшую вольность, поцеловав брата в лоб. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Я тоже надеюсь, — неуверенно улыбнулся Иван. Принц Оросорсага отправился собирать цветы, а король пошёл разнимать эльфийскую королевскую семью. — Ваше Величество, — обратился он к Гретхен. — Оставьте. Если Ваш брат будет стоять в стороне, то я прикрою его тенью в нужный момент. А после никто не заметит его венок среди других. Главное, чтобы Гилберт никому не показал, что он его плёл. — Ты не изменишь своего решения, верно? — поинтересовался Гюнтер, уже устав отговаривать упертого брата. — Не изменю, — кивнул Гилберт. — Понимаешь, мне это и самому нужно. Король эльфов посмотрел на Александра с благодарностью в голубых глазах. Возможно, тот больше волновался об Иване, но Гюнтер немного успокоился, когда маг предложил свою помощь. Народ был бы потрясен, узнав правду. Эльф чуть закусил губу, осознавая, что и король ничего не знает. Сможет ли он простить весь обман? Он подавил в себе желание сию же секунду признаться Александру и направился к сидевшему в стороне Ивану, тщетно пытавшемуся сплести венок. — Давайте помогу, — Гюнтер присел рядом, взял заготовку в руки и показал правильную вязь. — Вот так. — Спасибо, Ваше Величество, — улыбнулся Иван. — Можете плести из моих цветов. Кажется, я переусердствовал со сбором. Эльф усмехнулся, кивнул благодарно и тоже принялся за плетение. Среди всех собранных цветов Иван выбрал обычные васильки. Синие, голубые и, конечно, сиреневые цветы подходили эльфу, о котором он думал во время работы. Васильки сплетались друг с другом прочной травой, и лишь один цветок выбивался из общей массы — колючий, ничем не пахнущий, красный бессмертник. Иван вплёл его для единственного мужчины в мире, который заботился о нём почти всю жизнь, и которого Иван любил особой любовью. Брату не нужен был от него венок. Он всё знал и так, но принц хотел показать, что в его сердце он будет всегда. Александр в это время стоял над Гилбертом и ждал, когда тот закончит свой венок. Движения эльфа были точными и быстрыми. Гилберт то и дело отрывался от плетения, поглядывая на Ивана, но тут же отводил взгляд и краснел, как девица, стоило магу поднять голову. Александр на это действо хмыкал, но не комментировал. Накрученный Гилберт мог взорваться в любой момент. Наконец, эльф закончил и, прижав к груди венок и закрыв глаза, прошептал несколько раз заклинание, будто прося о чём-то. — Я готов. Гюнтер же выбирал из цветов темно-синие и темно-фиолетовые, так как помнил о том, что фиолетовый — цвет некромантии, кем и являлся тот, ради кого и плелся венок. Эльф часто видел Александра в одежде этого цвета. Два близких по палитре цвета переплетались друг с другом, образуя красивый причудливый узор. Закончив работу, Гюнтер поцеловал нежные лепестки цветов и прошептал слова заклинания. Иван в это время наблюдал за ним, прекрасно понимая, для кого старались ловкие пальцы королевы. Король эльфов произнес магу певучие слова заклинания на эльфийском, и тот прошептал их, стараясь четко и правильно выговаривать, чтобы не ошибиться. — Вы готовы, Ваше Высочество? — спросил он принца. — Надеюсь, Вы уверены в своем выборе. — Не сомневайтесь, я готов и уверен, — отозвался Иван.