Болезнь

Лишь одно Томас знал наверняка: стоит ожидать всего и готовиться к худшему… — Горькая, Томми… очень горькая… — прошипел Торд с явным отвращением на лице и нахмуренными бровями.       Чёрноглазый, тем временем, решился доверить свою руку на перевязку доктору. Он ничего не ответил на слова красноглазого и лишь внимательно наблюдал за тем, ожидая эффекта таблеток.       В такой тишине они сидели какое-то время, пока доктор не прервал это нависающее в кислороде молчание порывом воздуха изо рта. — Эффект таблеток не всегда предсказуем. Часто это может быть слишком спокойное поведение, иногда — наоборот, слишком активное. Это лекарство отключает те части мозга, которые работают нестабильно, чрезмерно, при помощи такой схемы и утоляя симптомы какой-бы то ни было болезни. Скорее всего, в этом случае препарат подействует на часть его мозга, которая отвечает за эмоции, ведь именно эта «поломалась» у парня из-за ловдисиса. Вполне вероятно, что он уснёт или впадёт в обморок на какое-то время, и после пробуждение будет проявлять крайне мало активности в плане разговоров и коммуникации, но при этом все рефлексы будут работать на отменно, даже, если он не будет выражать какие-либо признаки страха или боли. Но, повторюсь. Эффект этого лекарства невозможно предсказать на все 100%, поэтому советую вам быть на чеку.       Том кивнул на такой совет скептически.       М-да, вот тебе и доктор, помог сильно, называется. Ну, это уже хоть что-то, надеюсь, эти таблетки будут работать, ибо если я пёрся и терпел всё это зря…       Спустя несколько секунд по окончанию рассказа лечащего врача, Торд будто замертво медленно откинулся на спинку стула, и, похоже, отрубился, или заснул — понять было сложно. — А вот и эффект… — с тяжестью в голосе произнёс парень в синей худи с пониманием, что ему сейчас придётся тащить эту тушу в машину, и что та может в любой момент очнуться и он не знает, что от неё ждать.

***

      Измученный морально и физически парень с русой неаккуратной причёской держал бессознательного, худощавого норвежца и лбом нажимал на дверной звонок не в состоянии дотянуться занятой рукой.       Хочется заметить то, что всё это время Эдд и даже Мэтт себе места не находили. Вот представьте: вы отошли в магазин, а когда вернулись, то узнали, что ваши друзья едут в больницу, не объяснив ничего толком. Ты не знаешь, где они, что случилось, даже близкого понятия не имеешь, в какой они больнице сейчас. И всё, что ты можешь — это просто сидеть и думать, надеяться на лучшее, надеяться на то, что твоя злоба на их немногословность напрасна, и в итоге ты просто будешь обнимать их, дурачиться и злиться на всякие мелочи как раньше, а не сидеть у больничной койки.       И тут, когда ты слышишь заветный звонок в дверь, ты просто метнёшься открыть, уже не думая, что это может быть почтальон или ещё кто-то другой, кроме тех, кого ты так сердечно ждёшь. Судорожно хватая ручку замка, Эддвард со скоростью света раскрывает дверь нараспашку и кидается на того, кто за ней стоял не раздумывая. — ТОМ!       Но в результате, парни чуть не упали. Эдд успел вовремя остановиться, когда увидел на руках чёрноглазого отключенного Торда. — Ух, ну что же ты стоишь? Проходи быстрее!       Сейчас голос янтарноглазого звучал в чистом волнении в унисон с беспокойством, без оттенка злости. Пока что ему нет сил на злобу.       Всё, что оставалось русоволосому, так это положить ещё не очнувшегося Торда аккуратно на диван, и завалиться с грохотом на свободное место рядом, выглядя не лучше, чем бессознательный больной, тяжело вздохнув.       Мэтт тоже подоспел на шум и начал невинно глядеть на происходящее, действительно не понимая половины из него. — Что с вами, Тим? И что с Тодом?.. — Вот именно, ты задолжал нам объяснение происходящего, Томас, — прозвучал уже более недовольный и серьёзный тон шатена.       Как же я хочу, что бы все отъебались сейчас от меня… — Вы блять не поверите мне, но этот псих накинулся на меня, пока вы были в магазине. Он говорил что-то о том, что он «влюблён» в меня, что он «хочет чувствовать меня каждой клеточкой своего тела», и это не было бы так ужасно, если бы это было банальное признание в любви. Он чуть не продавил диван пальцами, а ещё продавил мне руку до крови ногтями.       В подтверждение этого уставший от всего парень закинул локтевую часть руки и показал перевязанную уже слегка розовыми от проступившей крови бинтами ладонь. Парни слушали рассказ с искренним шоком ещё не до конца осознавая и обдумывая слова их друга. — В общем… Я решил повезти его в больницу и узнать, что с этим вообще делать… Сказали, что эта болезнь называется л-ловдисис, или как-то так. Мне толком ничего и не объяснили про неё, чёртовы врачи, интернет больше вас расскажет, и сказали, что это не лечиться, ведь если он болеет этим уже двенадцать лет, то это необратимо… Как я понял, если бы мы узнали сразу, мы бы смогли ещё что-то сделать… — Ты хочешь сказать, что ему уже никак не поможешь? — наконец прорезался жалостный голос Эдварда. — Единственное, что можно сделать, это вот эти таблетки, — британец начал доставать из кармана худи баночку с лекарством. — Он сказал, что это не вылечит, но поможет угомонить его, когда тот будет на грани… Сказал применять редко, ибо это ему ещё больше шатает мозги… Вот, всё что я понял из происходящего. Как бы, я дал ему одну, и он заснул… Доктор сказал, что это нормально, и что когда очнётся, то будет вести себя безэмоционально, потому, что таблетки подавляют его эмоции, этим самым и болезнь, или что-то такое. Я и сам, честно, не до конца понял, но могу сказать точно: это пиздец полный…       Завершил Томас свой рассказ без какого-либо намёка на шутку, что уверяло, что ситуация действительно такая, какой он её описал в последних трёх словах.       Тем временем два британца уже присели рядом с норвежцем с наклоненными к нему головами. Это просто… бам их мозг. Они не знали, как реагировать. Всё навалилось так быстро… вроде Торд только приехал к ним, вроде они веселились, ссорились, а тут… Из уст обоих послышались тяжёлые вздохи. Без комментариев.       Спустя минуты молчания Эдвард всё же похлопал Торда по плечу, немного отойдя от полученной информации и обработав ту, задал логичный вопрос: — Как он вообще дошёл до этого?.. Я просто не представляю… Выходит, всё это время, когда ты с ним ссорился, дрался, он всё это время страдал внутри… За все эти годы он, можно сказать, только то и делал, что страдал, если я понял всё правильно. Ты понимаешь это, Том? Ты понимаешь, это твоя вина тоже? — УГРХ, я понимаю Эдд, понимаю я, можешь… просто не ебать мне мозги сейчас? Я всё отлично понимаю, просто дай мне перерыв от этого дерьма… — НЕТ Я НЕ ДАМ, ТОМАС, — такой крик от самого добродушного члена компании ребята могли слышать чуть ли не впервые за всё время, от него двое аж подскочили, — Ты, мне кажется, вообще ничего не понимаешь?! ВСЕ эти двенадцать лет ты издевался над ним морально, он страдал каждый день, сошёл из-за этого с ума, и после того, как ты узнал об этом, ты такой типа: «Бля, я знаю, отъебись, мне похуй»?! Я конечно понимаю, ты у нас весь такой заёбанный, важный, и вообще пуп земли и тебе не до этого, но я думал, что ты образумишься хотя бы когда твой друг будет в реальной опасности- — БЛЯТЬ, А КТО ТЕБЕ СКАЗАЛ, ЧТО ОН МНЕ ДРУГ?! — ляпнул Том не думая, и управляемый яростью, встал с диван будучи готовым размазать всех рядом стоящих по стенкам.       На эту фразу Эдда не хватило, его зрачки сузились, а брови нахмурились в злости и разочаровании. — Да ну, ребят, нашли время ссориться, — как-то неуверенно попытался предотвратить скандал Мэтт уже заранее предполагая, что сейчас этим двоим абсолютно плевать на его попытки. — Знаешь, Том, а я ведь где-то внутри всегда надеялся, что тебе Торд тоже друг, тоже где-то внутри…       Эту фразу янтарноглазый шатен произнёс так, что совестно стало бы даже самому подлому убийце-маньяку. И Тому тоже стало. Тот лишь цыкнул в пол и отвёл взгляд на стену, быстро зашагав в свою комнату и заперся там.       Мэтт, тем временем, мог всего лишь беспомощно оглядываться то на уходящего и растерянного Томаса, то на сидящего на диване, опечаленного Эдварда. Он присел рядом с британцем и норвежцем и утешительно посмотрел на тех. — Да ладно тебе… не дуйся на него. Ты же знаешь, наверное сидит себе в комнате и винит сам себя за сказанное. Всё же, вы оба устали…       Эдд резко обнял рыжеволосого. Он действительно ценил попытки того помочь, даже, если те не работали, от осознания того, что человеку не всё равно, становилось легче.       Спустя пару минут таких объятий ребята, всё же, отодвинулись друг от друга, и обнаружили, что лежащий рядом Торд моргает глазами. Спустя недолгий процесс «прихода в себя», норвежец первым делом спросил: — А где Том?