Выпускной с Дьяволом

В Аду полно достопримечательностей. Любой демон, не обделенный патриотизмом, в красках опишет вам обилие всевозможных произведений искусства, исторических памятников и музеев с уникальными экспонатами. Но самой огромной и величественной, по праву, считается Библиотека. Находится она точно посередине Подземья, не на миллиметр не переходя очерченные для неё границы. Что ни говори, а возводивший её архитектор обладал чудным глазомером. Как и во всех огромных и величественных Библиотеках, в этой находилось бессчётное количество книг, рукописей, древних свитков и пара экземпляров свеженьких газет. Поговаривают, что где-то в укромном уголке даже спрятана уникальная книга — дневник самого Люцифера, написанный во времена его изгнания. Ходят слухи, что вместо чернил архангел использовал собственную благодать, выписывая ею строчки своей последней исповеди. После того как финальная точка была поставлена, Люцифер познал новую сущность Падшего Ангела и с головой ушел в обустройство нового дома — Подземья. Помимо этих ничем не подтвержденных баек о дневнике, мелкие демоны поговаривают о Великой Книге Перемен. По слухам, в этой книге ведется история с самого сотворения Мира. В этой Книге никто не пишет, но с каждым разом в ней появляются все новые и новые записи. Считается, что подобная уникальная вещица была принесена тем же Люцифером с Небес. Просто архангел не растерялся, и пока остальные небесные жители в суматохе решали что им делать и пытались осознать предательство Первого после Бога, Люцифер пробрался в Небесную Библиотеку и позаимствовал Книгу. Без какого-либо злого умысла, а просто на память о былых деньках. Если оставить все эти россказни и слухи и поговорить о подтвержденных фактах, то можно с уверенностью сказать, что в Библиотеке есть книга, описывающая события после Изгнания, рецепт создания демонов, некоторые тайны и сплетни об ангелах и их небесной канцелярии, а так же отношения между ангелами и демонами во времена правления Люцифера. В прошлом войны между тьмой и светом происходили так часто, что какое-то время демоны и ангелы считали, что в этих стычках и заключен смысл их существования. Сейчас же, после того как исчез Люцифер и таинственным образом пропал архангел Михаил, на смену войны пришла дипломатия. Хоть стычки и продолжаются, стоит агрессивно настроенному демону и обиженному ангелу встретиться где-нибудь между мирами, но до массовых войн дела доходят все реже и реже. Говорят, пройдет еще пара вечностей, и Небеса с Подземьем станут союзниками в войне против общего врага. Вообще Библиотека может поведать вам многое о былых временах, объяснить существование Небес, Земли и Ада, а так же открыть тайну знаменитого людского вопроса «В чем смысл жизни?». Поэтому тому, кто хочет узнать обо всем этом подробней, нужно всего лишь совершить то, что ни одному человеку не под силу: Спуститься в Ад, пройти его до середины, перебраться через кипящее озеро с извергающимися гейзерами, перейти пустыню с огненным песком и наполненную ядовитыми газами такой концентрации, что у самого отъявленного демона сущность из глаз вытекает. Ну вот, наконец, и двери Библиотеки. Чтобы их открыть, нужен сущий пустячок — найти решение на вопрос, который решения не имеет. Но разгадывая неразгадываемую загадку нужно быть предельно внимательными, ведь в любой момент с дюжины сторон могут напасть дюжина адских гончих и задать дюжину вопросов. Учтите, что говорить они будут одновременно, поэтому и ответ нужно дать на тринадцать вопросов сразу. И только после всего этого двери Библиотеки приветливо откроются. Можете читать сколько угодно, при условии, конечно, что вы в совершенстве владеете Древним Языком демонов и ангелов. Так как пробраться в Библиотеку возможности не предоставляется, то и познать всю сложную систему ангельскодемонических взаимоотношений не выйдет. Можно только предположить, что отношения между этими существами неоднозначные. … Демона не было так долго, что Дженни невольно задремала, хотя и была готова в любой момент подняться и из последних сил защищать свое покалеченное тело. Но вот сквозь закрытые веки она уловила поток теплого света, который, казалось, пробрался в самые потаенные и мрачные уголки её души. Девушка тут же распахнула глаза и вскочила с кресла. В комнате помимо Дженни стояли двое. Всем известный демон Хэрон выглядел немного помятым и взъерошенным. Рядом с ним, держа демона под локоть, стояло существо с такой яркой аурой, что смотреть на него прямо было невозможно. Как будто смотришь на солнце. Хэрон, увидев, как девушка, зажмурившись, отшатнулась, протянул ей какую-то пластину из темного прозрачного стекла: — Забыл отдать тебе эту штуку заранее. Извиняй, Хозяйка. Еще бы пара секунд, и ты сожгла свои прелестные глазки. Дженни торопливо поднесла к глазам пластину и рискнула второй раз посмотреть на ангела. Через это стекло он все еще казался очень светлым — белоснежное одеяние, длинные серебристые волосы и золотистые глаза. За спиной были сложены огромные крылья. Пока девушка разглядывала ангела, ангел неотрывно смотрел на девушку. Потом он надменно поглядел на демона, который все еще стоял рядом и в противоположность совершенству ангела, выглядел еще более помятым. — Так это твой новый хозяин, демон? Пройдет еще пара земных лет, и ты будешь прислуживать какому-нибудь младенцу? — Я ценю твою заботу о моей дальнейшей судьбе, Рафаэль. — На удивление спокойно отозвался демон. — Эта ведьмочка — всего лишь недоразумение. Скоро я от неё избавлюсь и вернусь домой. — Зачем же ты притащил меня сюда? — Разуй свои небесные глазенки! Этой девушке конечно далеко до Мисс Мира, но вот эти замечательные круги под глазами, опухшая щека и рассеченная губа у неё не от рождения. Дженни прокашлялась и, чувствуя, как от волнения у неё дрожит голос, произнесла: — Я приказала своему демону привезти Вас сюда. Теперь я приказываю Вам исцелить меня! — Я приказам не подчиняюсь. — Спокойно отозвался Рафаэль. — Особенно после того как меня припирают к стенке и заставляют отправиться невесть куда. Дженни в отчаянии посмотрела на демона, который стоял рядом и, вытащив из кармана зубочистку, чистил свои белоснежные клычки. Казалось, он был так поглощен своим занятием, что до разговоров этих двоих ему не было совершенно никакого дела. — Хэрон, сделай что-нибудь! — Прости, птенчик, не могу. Ты пойми, — он указал отполированным концом зубочистки на ангела, — у нас с этим парнем почти-мирное соглашение, и поэтому если я буду на него давить, мне же хуже будет. И не надо вспоминать старую добрую песенку про серебряную ловушку! Во-первых, ведьмочка, ангельский клинок тоже из серебра сделан. И от его удара моя сущность вытечет быстрее, чем джем из пирожка. А вот твою безвкусную серебряную ловушку кто-нибудь и взломать может. Это я так, ни на что не намекаю. Не волнуйся, ведьмочка, я все еще тебе предан и по другим вопросам, не касающимся пернатых личностей, я полностью на твоей стороне. — А что во-вторых? — Извини? Ведьма взмахнула рукой: — Ну, ты сказал «во-первых», значит, собирался добавить что-то еще? — А, да, точно. Я просто хотел тебя предупредить, что с каждой минутой нашего задушевного разговора твоя сила ослабевает. Все из-за благодати Рафаэля. Она выжигает твой магический Дар, испаряет его, как влагу из губки. И если тебе станет легче, мне она тоже немного щекочет сущность. Рафаэль с видом неподкупного критика прогуливался по чердаку и разглядывал местные достопримечательности: заплесневелые от сырости плакаты, отваливающуюся огромными пластами краску со стен и лопнувшие от старости доски в полу. Однажды из-под одной из досок высунула свою острую мордочку упитанная крыса и уставилась тупым взглядом на ангела. Рафаэль с интересом подошел ближе и вскоре несчастный грызун, не выдержав силы небожителя, превратился в аккуратную горстку пепла. А на чердаке еще пару минут после этого витал аромат горелой плоти. Не обращая ни на кого внимания, Дженни, быстро отказавшись от попыток призвать ангела к сотрудничеству, копалась в старых тетрадях бабушки, надеясь оттуда узнать заклинание, с помощью которого удастся добиться от небожителя помощи. Но сколько бы не вчитывалась девушка в мелкий почерк на пожелтевших страницах, она не находила ничего полезного. Боль разбитого лица, разочарование в своих силах и обида на всех, кто находился в данную минуту на чердаке, навалились разом, и Дженни, отшвырнув бесполезную тетрадь, разревелась. — Так обидно признавать поражение, когда я почти приблизилась к финишу! Закончив всхлипывать, девушка зло покосилась на Хэрона: — А тебе, демон? У тебя есть хоть капля гордости? — Увидев, что демон заинтересованно к ней обернулся, Дженни воодушевилась, — ты ведь тоже сделал немало, чтобы исполнить мой приказ! Поэтому-то бабушка и считала тебя слабаком, потому что ты с легкостью бросаешь начатое дело! Хэрон вразвалочку подошел к креслу и присел на корточки рядом с девушкой, заглядывая в её покрасневшие глаза: — Ну, предположим, Белла не считала меня слабаком… Точнее перестала считать меня им, стоило ей получше меня узнать. — Даже для демона ты слишком ничтожен! — Зло бросила Дженни и устало опустилась на спинку кресла. — И в отчаянии ты не способна отыскать силу, — отозвался Хэрон, поднимаясь на ноги и отворачиваясь. — Ненавидь меня сколько захочешь, птенчик. Такая уж у нас, у демонов, природа — обожаем смотреть, как страдают люди. Да-да, понимаю, ты бы с радостью сейчас запустила в меня серебром, если бы нашлись силы. Но так уж и быть, Рафаэль, сделай одолжение, исцели мою маленькую хозяйку. Ангел недоверчиво покосился на демона, тогда тот улыбнулся, демонстрируя ухоженные белоснежные зубки. Казалось что рядов в этот раз было несколько больше, чем обычно. Наблюдая за безмолвным диалогом этих двоих, Дженни сама затаила дыхание. Она не решалась в это поверить. И даже когда Рафаэль приблизился, и когда она почувствовала, как тысячи ледяных иголок впились в израненную кожу, даже тогда она не могла поверить в то, что ей помогают. Закончив, Рафаэль отодвинулся и окинул гордым взглядом результат своей работы. Хэрон тоже заинтересовался и, нагнувшись над девушкой, внимательно разглядывал её лицо. Дженни настороженно коснулась своей щеки, потом провела пальцами по губам и носу. Потом, оттолкнув от себя демона и вскочив с кресла, подбежала к старому зеркалу. С минуту она внимательно разглядывала свое лицо, все еще не доверяя действиям ангела. Однако потом она обернулась и сдержанно кивнула: — Хорошо. Ты, демон, до утра можешь быть свободен. Когда дверь закрылась и шаги ведьмы затихли, Хэрон покосился на Рафаэля: — Мне кажется, ты перестарался. Она стала немного красивей. — Прости, мне нечасто в своей вечности приходилось исцелять живущих. Да и какая разница? Лучше скажи, во имя Отца, зачем мне вообще нужно было это делать? Если бы мы подождали еще немного, моя сила окончательно бы выжгла её Дар. И ты бы обрел свободу. Неужели ты решился действовать вопреки своим принципам ради смертной? Снова? — Возможно, частое пребывание среди людей слегка затуманило мне голову. — Она ведь все еще жива? Хэрон покачал головой и подошел к окну: — Нечасто я это говорю по отношению к Земле, но ты только глянь, какая замечательная тихая ночь. Прогуляемся? ***

Маленькую комнату, пропавшую цветами и таблетками, ярко освещало солнце. Старая женщина мирно дремала в инвалидном кресле возле открытого окна. Она не услышала, как незваный гость осторожно присел рядом с её креслом. Хотя Хэрону и не следовало проявлять особую осторожность — сон этой женщины был куда глубже чем у обычных людей. — Снова здравствуй, Белла. Я бы сказал, что ты выглядишь куда бодрей с нашей последней встречи, но я всё еще помню твою просьбу никогда тебе не врать. Демон поборол желание прикоснуться к шершавой сморщенной щеке. Это тело больше не могло выдержать его прикосновений. — Я просто пришел попрощаться. Хотя я думал, что сделал это в тот последний раз, когда ты еще могла мне отвечать. Ну и твое лицо было чуточку моложе, знаешь ли. Если бы ты только позволила забрать тебя в Ад… Злой ведьме не так уж и сложно обрести демоническую сущность. Но ты почему-то все равно стремилась жить среди людей, хотя свою человечность давно потеряла. Что же, в Ад ты все равно попадешь, вот только я тебя там уже не найду. Собравшись было уйти, Хэрон в последний раз оглянулся на женщину: — Ты была бы рада узнать, что я помогаю твоей внучке. И точно взбесилась бы, узнав, что именно я заберу последние капли её Дара — этого проклятья, которым вы обе так гордитесь.