®“The Black Heart”

      — Кула! Аккуратней! — шикнула на подругу Нала, когда та слишком резко прыгнула к малышкам.       — Я всегда аккуратна с детьми, — махнув хвостом на замечание подруги, Кула вальяжно подняла подбородок.       — Охотно верю, — усмехнулась Нала, одним рывком преодолев расстояние между ней и подругой, — особенно, когда вспоминаю, что мы — последние львята, родившиеся перед Сио и Маони.       «И Симбой», — добавила она про себя, но вслух воспроизводить эту мысль не стала.       И каждый раз, когда Нала смотрела на дочь Скара и Сараби, она видела Симбу. Милого её сердцу и до сих пор самого лучшего друга Симбу. Хотя цвета шерсти и глаз, форма мордочки — всё было другим. В Сио мало кто видел погибшего принца, а точнее, не видел никто. Нала искренне не понимала, почему так. Может, она настолько истосковалась по львёнку, что придумала себе какую-то иллюзию, в которую так отчаянно верила? Никто не мог сказать, у каждого в прайде были свои взгляды на этих новых львят, каждый видел в них того, кого хотел увидеть. Сарафина видела в Сио Сараби, хотя последняя отрицала это, в Маони она видела Зиру с характером Рудо, Малаика смотрела на девочек и видела в них Скара, как и многие остальные, не исключая Сараби. И лишь Зира видела в малышках что-то новое, видела в них их.       Нала всё ещё скучала. И будет скучать, наверное, всю оставшуюся жизнь. Почему она не пошла тогда с Симбой? Может, поступив бы тогда по-другому, сейчас было бы всё иначе?       — Водишь! — мягкая лапа принца резко, но мягко ударила по макушке подругу.       — Ах ты, комок шерсти, — нарочито злостно пригрозила Нала, уже пуская пыль из-под лап, чтобы побежать за неуклюжим в сравнении с ней Симбой и осалить его. Принцам не всегда суждено выигрывать.       — Не догонишь! — обернувшись крикнул Симба и тут же потерпел крах, споткнувшись о камень, что будто специально лежал в траве перед маленькими, но мощными лапами. — Я не играю! — воскликнул он, когда на него налетела полная энтузиазма и азарта Нала.       — Теперь ты водишь, я тебя осалила, — важно подняв маленькую головку и закрыв бирюзовые глаза, львичка быстро встала с друга, что всё ещё пластом лежал на земле, не признавая собственное поражение и отказываясь вставать, ссылаясь на «нечестность боя».       — Ты проиграл, Симба, прими этот факт, — лукавая ухмылка появилась на личике Налы. Она любила превосходить Симбу, ей нравилось показывать, что она лучше него. Но эта борьба за соперничество была всё равно обречена на провал: Симба рано или поздно должен был стать королём Прайдленда. Посему, Нале хотелось хотя бы сейчас быть лучше него.       — Я будущий король, мне нельзя проигрывать! — упрямился львёнок.       — Вот именно потому что ты будущий король, ты должен учиться проигрывать, Симба, — львичка села напротив друга, пытаясь заглянуть в его карминовые глаза, которые он всячески прятал. — Нет ничего постыдного в том, что ты проигрываешь. А если и так, то нужно это делать с честью, — повторила слова Муфасы Нала, пытаясь сумничать. Симба заметно погрустнел: прижал уши и сгорбился.       — Но, с другой стороны, ты вырастешь, станешь большим и сильным, как твой папа, как наш король, и проигрывать будут враги, — Нала подошла к Симбе и лизнула его в щёку, прижавшись к его тёплой шее.       — Ты правда так считаешь? — в карминовых глазах блеснула надежда. Надежда, что Симба скоро превратится в такого же правителя, как и всеми любимый король Муфаса.       Он был ей дорог, безусловно дорог. Как и она ему. Они дружили. Лизнуть в нос, уснуть вместе, в объятиях друг друга, — для них это были дружеские жесты. Они считали, что все лучшие друзья так делают.       Каждый день Симба и Нала проводили уйму времени вместе: играли, разговаривали, шутили, ругались или просто спали рядышком. Все в прайде видели это. Все взрослые знали, к чему это должно было привести. Знали, что просто дружбой это не закончится.       Уже тогда их отношения были намного больше, чем просто дружба.       — Конечно правда, Симба. Ты же мой друг, как я могу тебе лукавить?       «Ты же мой друг», — для этих двоих эти слова были равнозначны взрослому «я тебя люблю». Это было их шифровкой, хотя они сами того не понимали. Не понимали, но знали, что эти слова — исключительны. Они произносились лишь тогда, когда ребята были вдвоём, наедине, потому что только друг другу они могли рассказать о своих самых сокровенных тайнах, о самых сильных страхах. И ничья поддержка не могла им заменить друг друга.       — Спасибо, Нала, что веришь в меня. Никто так не верит в меня, кроме тебя, — Симба повалил подругу на мягкую траву и лизнул в розовый нос. — И никто никогда мне не будет более лучшим другом, чем ты, — принц лёг рядом с соратницей, положив свою головку, на которой даже не было намёка на гриву, Нале на живот. Его голова так аккуратно лежала на животе подруги, чтобы ей не было больно. Он так трепетно относился к ней, а она к нему. Карминовые глаза встретились со взглядом бирюзовых очей и задержались друг на друге ещё долгое время, а потом Нала быстро лизнула Симбу в нос, и он чихнул от столь неожиданного жеста.       — А мне не будет никто более лучшим другом, чем ты, — то был синоним фразе «я очень сильно люблю тебя», и они оба это поняли.       У обоих в животе порхали бабочки. Оба почувствовали нечто иное.       И их сердца в одну и ту же секунду ёкнули.       — Нала? Кула? Вы что тут делаете? — лаймовые, всё ещё сонные маленькие глазки туманно смотрели на сестриц по прайду.       — Доброе утро, Маони, — Кула расплылась в улыбке. — Сио ещё спит, все остальные ушли на охоту, ну, кроме Скара. Он, как всегда, лежит на выступе. Отдыхает, — львёнка посмотрела назад, на выход из пещеры, где золотые лучи озаряли рыжую, как у Сио, шерсть, и чёрную, как перо ворона, гриву. — Сколько можно отдыхать? — закатила она глаза, задав риторический вопрос.       — Мой папа — король, ему нужно отдыхать, — слегка обиженно ответила Маони.       Она не понимала, почему её папу так все не любят, особенно тётушка Сараби. Моментами ей казалось, что Сараби так же недолюбливала Сио, свою родную дочь. Часто сестрёнка пропадала с ней и Зирой. Львица нередко рассказывала детям истории из своего детства.       — Сио, просыпайся, — Нала мягко лизнула спящую принцессу в щёку, отчего та лениво открыла янтарные глазки, в непонимании глядя на окруживших её детёнышей.       — Девочки, принцессам негоже просыпаться намного позже восхода солнца, — эхом разнёсся по пещере тихий и ласковый баритон, а следом послышался звонкий стук когтей о камень, знаменовавший одно.       — Доброе утро, папочка! — весело, уже бодро побежала навстречу королю Маони.       — Доброе, золотце, — когтистая лапа мягко прошлась по пепельно-золотистой головке, а чёрные губы расплылись в такой светлой отцовской улыбке, что казалось, будто это и не Скар вовсе. Он улыбался. Последние пару лун на его лице часто можно было наблюдать данный жест. До сих пор никто из прайда не видел его таким счастливым. Он имел привычку частенько проводить скоротечное время со своими дочерьми: рассказывать о королевстве или просто играть.       — Сио, солнышко, ты только открыла свои замечательные глазки? — спросил Скар и ничуть не лукавил по поводу глаз. Они были одними из самых красивых, одними из самых любимых. Безусловно, он не разделял одинакового количества любви к обеим дочуркам. Одна в чём-то обязательно превосходила другую. Сио была более тихой, нежели Маони, но это в разных ситуациях может быть и плюсом, и минусом. По красоте Скар не разделял их, они обе были прекрасными в его глазах, обе неповторимы и исключительны. Но глаза Сио были во много раз лучше глаз Маони, — и Скар корил себя за то, что выделял их с Сараби дочь, — потому как цвет радужки был один в один цветом глаз его ещё не угасшей любви.       — Здравствуйте, девочки, — будто только сейчас король увидел Налу и Кулу и кивнул им гривастой головой в приветствии.       — Ваше Величество, — в один голос произнесли старшие львята и склонили головы перед правителем. Не из чувства долга или, тем паче, почтения, а скорее из страха гнева короля.       — Доброе утро, пап, — хрипло промяукала Сио, лениво поднимаясь со своего ложе.       — И всё же, зачем нам вставать так рано? Мы не королевы, и даже не станем ими, и не охотницы, — Маони в который раз донимала отца этим вопросом, но никогда не получала внятный и чёткий ответ.       — В будущем вас с сестрой ждёт судьба охотниц, — монотонно ответил Скар без лишних разъяснений.       — Но это только в будущем, сейчас мы просто львята, — вторила сестре Сио, всё ещё пытаясь проснуться.       — Которые хотят быть беззаботными, — продолжила утреннюю тираду Маони.       — Готовь зебру летом… — начал Скар.       — А антилопу зимой, — вдвоём уныло провыли принцессы.       — Но как это сюда относится? — решила спросить Нала, и тут же пожалела, когда изумрудные глаза короля вперились в её.       — Прямо, Нала. Прямо, — король лёг у входа и Маони тут же прижалась к тёплой и пушистой гриве папы, а Сио забралась ему на макушку, распластавшись меж таких же рыжих ушей, как у неё. Принцессы что-то тараторили королю, а он с лёгкой улыбкой и добрым взглядом отвечал им.       И Нала готова была отдать всё на свете, чтобы поклясться, что так, как Сио, делал лишь Симба.       — Эй, — тихо шепнула Кула, толкнув Налу в плечо, — я тоже не привыкла видеть нашего короля таким, но не могла бы ты свою изумлённую морду засунуть куда подальше?       Нала поспешила последовать совету подруги и встряхнула головой, но образ Симбы до сих пор маячил перед глазами. Оставалось только через великие львиные силы напустить на лицо беспристрастное выражение, что было крайне тяжело из-за часто ноющего сердца и саднящего чувства в животе.       — Девочки, хватит, мне нужно идти. Сио, слезай, — тихий смех льва лёгкой вибрацией разносился по пещере, когда принцесса юрко спрыгнула с головы Его Величества, а он ловко поймал её в лапы и лизнул в нос.       Смех, каким смеялся лишь Муфаса, играя с Симбой.       — Интересно, а Сио знает о своих брате и дяде? — еле слышно шепнула Нала, чтобы упоминание о прошлом бомбой не разрушило нависшую стеной идиллию.       — Это не наше дело, — отрезала Кула, надеясь грозным и резким тоном избавить подругу от этих мыслей.       Хотя сама часто думала о принце.       — Но…       — Никаких «но», Нала. Если я узнаю, что ты пыталась что-то узнать или рассказать им, то я самолично отдам тебя на корм гиенам, глупая ты кошка, — полуоскал, в котором исказилось лицо Кулы, был вполне убеждающим, на что львёнка и надеялась.       — А с чего такой вопрос? — заговорила Кула, когда принцессы пошли проводить короля до подножия скалы, и подруги остались одни.       — Просто стало интересно, — слишком высоким голосом ответила Нала.       Кула прищурилась в неверии, но продолжить данный разговор она не смела.       Симба был им слишком дорог, чтобы так часто упоминать о нём.       — Куда в этот раз? — спросила Маони у более старших подруг.       — Ну, Зира нас в прошлый раз отчитала за то, что мы ушли далеко от водопоя в другую сторону от Скалы Предков. Мы наказаны, по итогу, поэтому идём к воде, — объяснила Кула.       — Нам с Сио мама такого не говорила.       — Правильно, потому что одни вы никогда никуда не суётесь, — сказала Нала, а про себя добавила «не то, что мы с Симбой в своё время», и была права. Сио и Мао были слишком ценны для Скара, оттого с ними всегда кто-то был. Даже гиены, и те присматривали за ними, хоть и их кандидатура являлась сомнительной, но король доверял Банзаю и Эду, чего нельзя было сказать о Шензи. Эд и Банзай души не чаяли в принцессах, но вот Шензи… она выносила девочек, и прежде чем показать клыки, предупреждала чего не стоит делать. Девочки хоть и были капризны, но слушались всегда и всех. Скар их попросил об этом, ибо время было не совсем спокойным.       — И то верно, — поддержала Кула, — Скар вас слишком любит.       «Слишком любит… такое ощущение, что Муфаса Симбу не любил. Зазу всегда был с ним, а если и не было, то Симба был либо с прайдом, либо со Скаром, — подумала Нала, а потом недоверие к нынешнему королю породило новую мысль, ставшую фактом. — И даже в день своей смерти с ним был Скар. Какая ирония: в день рождения Симбы Скара рядом не было, но вот в день смерти принца и короля…»       Слишком много мыслей о Симбе, слишком много с момента рождения Сио. Они буквально съедали голову львёнка изнутри.