Начнём с самого начала…
После того инцидента Питер в прямом смысле этого слова сбежал с базы и по меньшей мере четыре часа гулял (кхм-кхм, летал) по Нью-Йорку и думал, думал, думал. События со Стервятником, вероятно, навсегда отпечатались в его голове как незаменимый опыт, да ещё и тот факт, что Лиз была его дочерью и теперь фактически уехала отсюда, не имея возможности остаться. Да, Питер был влюблён — он это знал, он в это верил. Но Паркер определённо уже перестал сохнуть по Аллан, и теперь, можно сказать, был в свободном плавании. Отношения? Зачем они ему? У него времени в обрез: школа, друзья, геройства, миссии и просто потребность в отдыхе. Не раз же он заваливался сразу же по приходу домой спать, даже не поздоровавшись с тётей. А теперь ему ещё и дали Хейли с амнезией, с которой, собственно, всё должно было пройти нормально, но… Здесь на крыше прохладно и приятно. Самое время подумать о чём-то обычном и на минутку позабыть о своём паучьем альтер-эго Хейли. Только вот у Паркера невольно всплывали несколько проблем. Первая — Хейли, к которой он пока в теории (может и на практике, но это слишком сложно) относился как к очередному человеку в беде, которому нужна его помощь, да вдобавок отчаянная альтруистичная личность Питера не могла обойти такой случай стороной. Вторая — Старк, что вполне намеренно возложил эту миссию на парня. Вновь показал, что Паучок по его мнению пока не готов к большим заданиям, и это Паркера опять порядком обидело, но… Но теперь он понимал, что обиженным криками ничего не добьётся, разве что Тони опять костюм заберёт. Ну и третья — Питер, конечно, человек правильный и принципиальный, но не заметить толстую папку с именем девушки на столе Старка вчерашним утром было попросту невозможно. Ну и надпись «Уровень секретности — 7, департамент безопасности Щ.И.Т.а» порядком привлекла внимание подростка. Паркер знает — он людям не навредит, что вы, ни в коем случае. Но разобраться всё же в том, что на самом деле происходит, он хотел бы. А ещё хотелось бы узнать, что за метка расположена на спине у Хейли между лопаток. «1742» Питер готов поклясться, что это что-то означает.***
Маленькой девочке восемь, а такое ощущение, что все девяносто. Когда мать не возвращается домой вечером с работы, она начинает волноваться. Ваза на тумбочке привычно трясётся, ведь в этот момент ребёнок едва-едва прикасается к деревянной поверхности, а внутри неё бушуют чувства. По лакированной тумбочке идёт небольшая трещинка. Хрип, вздох, крик. Снова всё по кругу. Хейли тяжело дышит, сидя на кровати. Сны преследуют её каждый день, не давая ни покоя, ни ответов. На базе Старка она уже пять дней, а ничего лучше не стало. Странные вещи так и продолжают случаться, действия теперь становятся рутиной, а в голове больше понимания происходящего всё никак не становится. Пеппер каждый день готовит что-то новое и по умолчанию вкусное. Иногда на трапезах присутствуют либо Тони, либо Роуди, либо ещё иногда Питер, который появляется тут часто. Точнее, если быть точным, то каждый день. Хейли старательно избегает встречи с ним: во время еды не смотрит, не разговаривает — только обычно беседует с остальными, но всё же чувствует пристальный взгляд Паркера. Ей страшно? Нет, скорее просто как-то не очень. Он так и не извинился, она так и не накричала. В общем, маленький инцидент типа «замяли». Хейли проводит своё время сравнительно скучно, Старк изредка заходит, разговаривает о чём-то, но смотрит теперь по-другому: как-то с подозрением и будто вечно ожидая подвоха. Хейли намеренно игнорирует его выпады, а когда получает в подарок гору книг и новый планшет «Старк Индастриз», то принимается за вроде бы ранее любимое дело: изучение. Она перечитывает старое, находит новое, экспериментирует, а ещё иногда переписывается с друзьями из Щ.И.Т.а. Джемма учтиво интересуется, всё ли у неё в порядке, и возвращаются ли воспоминания, на что Хейли советует ей не волноваться и работать. Фитц шутит, в коротких видео улыбается и советует почитать что-то об инженерии, хотя бы потому что он скучает по их старым разговорам, обрывки которых он отсылает Хейли. Она читает. С искренним интересом, потому что вправду видит в смсках свои слова и свою манеру речи. Голову внезапно пронзает резкая боль. Они с Фитцом в лаборатории, ковыряются в очередном оружии нового поколения. Она смеётся, Лео оправдывается перед Джеммой из-за небольшого экспериментального взрыва, а когда комнату внезапно несколько раз трясёт, все трое падают на пол. Симмонс вскрикивает. Фитц заставляет девушек заскочить под стол и прикрыть головы, хотя когда какой-то тяжелый предмет чуть ли не падает на ногу Джеммы, Хейли резко выдёргивает свою руку вперёд и он рассыпается. Просто в прах. Девушка оказывается на полу, явно упала с кровати, а телефон лежит рядом. Руки дрожат, в то время как понимание, что она всё ещё на базе в гостях у Старка, медленно возвращается обратно. Садясь, она вновь смотрит на экран телефона, где уже появляются взволнованные сообщения Лео с вопросами, куда она пропала. Хейли торопливо отвечает, что просто зачиталась, и что напишет где-то под вечер, а затем отключает телефон и проходит к окну, вновь глядя на уже ставший привычным лес. За пять дней привыкаешь к рёву самолёта, к какому-то грохоту и пению птиц за окном, к вкусной еде Пеппер, что всегда интересуется, как та на вкус и что понравилось Хейли больше всего. А к отсутствии целого куска воспоминаний в голове — вообще нет. Уильямс (хоть это и поддельная фамилия, но пусть пока будет так) всё же решает сделать кое-что слегка сопливое и в то же время рациональное — начать записывать все видения и сны как можно точнее. Она, конечно, помнит их всех наизусть, это же её жизнь, но сложить мозаику всё же хочется. Имени парня, что донимал её, Хейли не знает, поэтому решает сделать кое-что странное и вряд ли действенное: начать перебирать имена людей, в надежде, что пойдёт ассоциация, как с Фитцом. И к её собственному удивлению, получается. На имени Патрик висок резко пронзает боль. У него улыбка приятная и обаятельная. Он представляется то ли с гордостью, то ли с весельем: — Патрик, — протягивает руку, а она тут же её пожимает, улыбнувшись: — Хейли, — его ладонь холодная, впрочем, как и глаза. Лицо хмурое, но сейчас он смотрит на неё с какой-то фанатичной нежностью, а ей кажется, что они больше никогда точно не встретятся. Это просто её задание. Он просто повстречался на пути. У Патрика искорки в глазах, а ещё слишком манящая улыбка. Хейли танцует с ним весь вечер, пока наушник не начинает разрываться от криков Колсона. Прощаясь, она говорит, что он ей понравился и жаль, что они больше не увидятся, но упускает из виду его бормотание: — Свидимся, свидимся. Именуя его Патриком, она ведёт линию к первому сну. «Кто он?» — пишет вопрос и обводит его на полях блокнота. Хмурит брови, прикусывая губу с лёгким непониманием. Внезапно зачёркивает этот вопрос, под ним выводя два других: «Что ему было нужно от меня? На кого он работал?» Хейли качает головой, дописывая и первый вопрос, а затем роняя ручку. Сплошной беспорядок как и в голове, так и в действиях. Но, пересилив себя, она начинает вспоминать каждое воспоминание, что пришло к ней за последние два месяца.***
У Хейли в отражении — ослепительно-красивое платье, а ещё причёска уложена. Дейзи за спиной улыбается, Коулсон подмигивает, будто говоря, что она прекрасно выглядит. Ей хорошо. Ей легко. Она знает, чего ожидать. Но чувство того, что должно произойти что-то плохое, никак не отступает.…
Она слышит очень много голосов, и все они будто в её голове. Кричат, возмущаются, злятся. Хейли — ребёнок, ей-то всего лишь восемь лет, а вся школа сотрясается. День, как мама умерла, а она узнала только сейчас об этом, потому что вечером соседка забрала её к себе, сказав, что мать вернётся. Не вернулась. Девочка кричит, забегая в туалет, а всё трясётся: по стенам идут трещины, перед глазами всё расплывается из-за слёз, а когда начинает выть сирена, то паника только и делает, что возрастает и возрастает… Она точно не знает, в какой именно момент в помещении появляются люди в чёрных костюмах с оружием. Хейли просто плачет, забившись под раковину и зажимая уши руками, надеясь не слышать этого. Забыть. Не знать. Чтобы всё было как раньше.…
Её привозят куда-то, усыпляя дротиком с транквилизатором. Просыпаясь, она оказывается в белой комнате. Хейли кричит, плачет, а приходит только один доктор и просит её успокоиться. Пол раскалывается, а она вновь погружается в сон, сражённая успокоительным. Хейли пишет слишком быстро, а затем резко откидывает ручку. Перед глазами всё ещё мельтешат воспоминания, а в голове всё то же — хаос. Девушка устало ложится на спину и поднимает ладони к лицу, закрывая глаза. Это так сложно. Понять, кто она, каким образом оказалась именно здесь и сколько прошла. Ей страшно, хотя бы потому что всё знакомое осталось где-то в прошлом и приходит только по мизерным частям. Она не думает об этом, но боится каждый раз, засыпая или забываясь. Дрожит от одной мысли о том, что ждёт её теперь: страшное прошлое, многочисленные смерти, разбитое сердце или резкая эмоциональная вспышка? Хейли сглатывает, беря в руки телефон и начиная листать список контактов, состоящий всего из восьми номеров. Перечитывая каждый, она останавливается лишь на одном, хмуря брови и приподнимаясь на локтях. «Джон Смит» Набирает короткое смс, даже не думая: «Смит, какой код отмены?» Ответ приходит спустя минуту: «Ава-Орегон, 1553» Губы Хейли растягиваются в улыбке, потому что теперь она понимает, кто такой Джон Смит и как теперь выглядит инкогнито у Щ.И.Т.а.***
Питер был не дураком. Он прекрасно замечал, что девушка вполне намеренно избегает встречи с ним, поэтому сам не лез на рожон и изредка наблюдал за ней на расстоянии. Точнее, иногда в обличии Человека-Паука висел на потолке и тихонько наблюдал за Хейли. И ещё ночью караулил её дверь. Ну так, на всякий случай. Это же его миссия, в конце концов. И вот, вернёмся к самому началу. Паркер подыгрывал Хейли в избегании друг друга (открытом), а вот за случайности он не ручался. Поэтому, случайно столкнувшись в коридоре, он всё же болтнул о том, что мучало его уже четыре или пять дней. — Чёрт, смотри, куда идёшь! — возмущённо прошипела девушка, прижимая ко лбу ладонь. Питер поморщился, тут же начав извиняться. Хейли развернулась и пошла в обратном направлении, чертыхаясь и намереваясь явно послать его, Паркера, к чертям собачьим, вплоть до того момента, пока он её не окликнул: — Я хотел сказать тебе кое-что о твоём прошлом! Он не знал, что это возымеет такой эффект. Девушка подскочила к нему молниеносно и вцепилась в воротник: — Да что ты об этом знаешь?! Питер, кажется, растерялся. А потом, собравшись с силами, выдавил: — Посмотри в зеркало, — он кивнул вбок, где так удачно было расположено большое зеркало в весь человеческий рост. Хейли фыркнула, повернувшись. Вгляделась в собственное отражение, и раздраженно посмотрела Паркеру в глаза через отражение: — И что ты видишь там? — Повернись спиной, — он осторожно развернул её и приспустил задний ворот майки, в то время как она готова была уже залупить ему пощёчину. Но не успела, замерев. Цифры, совсем обычные, но на вид словно татуировка или какая-то метка, выделялись на светлой коже. «1742» — Что это? — спросила она скорее удивлённо, нежели со злостью. Питер отошёл на пару шагов, качнув головой. Хейли покрутилась перед зеркалом, глядя на цифры с разных ракурсов. Когда наконец она подняла на него взгляд, он опустил голову и начал рассматривать свои пальцы. Страшно смотреть куда-либо кроме своих рук, особенно когда перед тобой человек с таким растерянным выражением лица. — Я не знаю, как и ты, Хейли, — намеренно произнёс её имя, понимая, что стоит идти на контакт первым, учитывая, что она вроде-как вообще не доверяет ему. — Но хочу узнать. И ты тоже, — он произносит это, заикаясь, а девушка наблюдает за ним, приоткрыв рот и медленно дыша. Питер, наверное, даёт себе три сильных подзатыльника перед тем, как, заикаясь, выдавить: — Я-я видел папку на столе Мистера Старка… — Хейли моргает, переставая дышать. — Папку с твоим именем и…и секретным уровнем Щ.И.Т.а, — он замечает, как вытягивается её лицо, но продолжает говорить, понимая, что уже и так сказал слишком много. — И…и я мог…мог бы п-посмотреть, что там, или, например, что-то…сфотографировать? Она кивает так незаметно, что ему приходится переспросить её мнение, чтобы услышать тихое «да». Чёрт, Паркер, ты реально нарвался.