Лёд трещит. Стекло трескается. Я падаю.
Этот вторник был относительно спокойным примерно до урока физики, на котором им сказали распределиться по парам. Питера почти сразу нагло забрала Рейчел, всё время улыбаясь и сверкая глазами. Хейли наблюдала за этим свысока, стараясь не сильно показывать своё тихое недовольство. Нед и Мишель предпочли объединиться, ведь оба не слишком сильно разбирались в этой теме. Хейли осталась сидеть в гордом одиночестве, не горя особым желанием идти к также одинокой Бетти Брант, что как обычно трещала без умолку. — Здесь свободно? — услышала Хейли голос сверху, и тут же обернулась. Рядом с её партой стоял улыбающийся Гарри Озборн, как обычно со слегка взлохмаченными чёрными волосами. Хейли вздохнула и тихо ответила, мысленно прокрутив возможные последствия в голове: — Да. Если честно, она почти ничего не знала по этой теме. Да и физика при всех нюансах шла у неё порядком хуже, чем остальные предметы. Да, месяца три назад всё было относительно хорошо, но теперь, когда Питер более не помогал ей, она вновь скатилась по этому предмету. Краем глаза поглядывая на слаженно работающих Рейчел и Питера, Хейли чувствовала невольные уколы ревности. Гарри тем временем что-то старательно делал под её боком, будто это всё и было его работой, а не их общей. Учительница на это не обращала ни малейшего внимания, предпочитая заниматься своими делами во время лабораторной работы. — Ты в порядке? — тихо и учтиво поинтересовался Гарри, чуть коснувшись её бока. Хейли слегка вздрогнула, будучи непривычной к таким мимолётным чужим прикосновениям. — Вполне, — ответила девушка, даже не подумав. Озборн предпочёл больше не спрашивать её, и продолжил работать. А Хейли всё наблюдала за парочкой за соседней партой и старалась усмирить гнев, что постепенно поднимался где-то внутри.***
На американской литературе она была вместе с Мишель, которая предпочитала пускать бумажные самолётики в окно и наблюдать, как они тут же падают вниз. Для Хейли это дело не оказалось слишком занимательным, да и лишнее повторение такой детской вещи, как «Убить пересмешника» её не сильно интересовало. Может, стоит всё же отступить и задуматься, почему её так тянет к Питеру? Девушка вперилась взглядом в бесконечные линии своей тетрадки. Напряжённо глядя в пустоту между ними, она лихорадочно анализировала собственные действия и всё больше понимала, насколько ненормально порой вела себя. Ладони невольно начинают дрожать, из-за чего Хейли просит пустить её в медпункт ввиду плохого самочувствия. Учительница без интереса даёт ей разрешение, не отправляя с ней никого. Мишель лишь хмыкает, и продолжает заниматься всё тем же, а именно точным метанием бумаги. Хейли быстрым шагом проходит длинный коридор и заходит в туалет, сразу хватаясь ладонями за белую раковину. И как твой контроль, Хейли? Работает прекрасно, видимо. Голову в очередной раз пронзает вспышка боли. Так странно понимать, что вот они, воспоминания, возвращаются. Так болезненно и неправильно, хотя по логике лучше бы они ей снились во снах и не приносили столько боли. Или лучше бы она вообще ничего не вспоминала. У Хейли изощрённое понимание действительности. В сущности она хоть и понимает гораздо больше, чем остальные, и её iq довольно неплох (порядком выше среднего, а значит почти гений, хотя это уж ничем не поможет), это всё же будто наоборот всё усугубляют. Хочется просто наплевать на всё и уснуть, а проснуться либо вновь ничего не помня, словно чистый белый лист, либо спокойно понять, что вот он, конец, ведь она помнит всё. Вдох-выдох. Сжимает пальцами раковину и ощущает, как материал будто рассыпается в руках. Хейли смотрит самой себе в глаза и старается убрать этот то ли несчастный, то ли отчаявшийся блеск собственных глаз. Она слишком запустила себя и позволила свалиться в неизвестную пустоту. Говорила же себе: хватит ныть. Поднимись и поверь в себя. Хватит. Хватит надеяться на других. Перестань быть ребёнком. Беги, спасайся, делай что хочешь, но это конец. Щ.И.Т. пал, а ты всё ещё здесь, осталась в ожидании своих друзей. Хейли переводит дыхание и чувствует, как по щеке скатывается одинокая слеза. Это конец. Коулсон оставил её. Здесь слишком холодно. Она должна выбраться и спастись. Всего лишь пара шагов, и она сможет. Зимний лес прекрасен и в то же время он может убить её. Хейли чувствует как на тело накатывает волна холода. — Я здесь, Хейли. Она поднимает глаза, но не видит никого. И в страхе оборачивается, замечая Уорда. Он не тот, кого она хотела бы увидеть сейчас, но выбора нет. — Ты дошла. Пойдём. Она чувствует, что не должна доверять ему. Никак и никогда, ведь с Уордом что-то не так. — Пойдём. Но она понимает, что вот он — единственный план спасения. И лишь поэтому тяжело поднимается, чувствуя свой покорёженный бок и подозревая, что сегодня ей ещё достанется. Снег вокруг заставляет морщиться, ведь белый всегда слепит глаза. Холод отрезвляет мозг, помогая нормально думать даже сквозь боль и голод. Она должна сама найти выход. Она справится. Из воспоминания её вырывает звонок с урока, и вместе с тем головная боль также внезапно прекращается, как и началась. Хейли подбирает кинутый ранее рюкзак и умывается, напоследок взглянув самой себе в глаза. Лишь блеск серо-голубого льда, да простой страх. Это был последний урок, а значит, у неё есть разве что тридцать минут, пока её не заберёт Хэппи. На ходу набирает сообщение водителю, чтобы тот забрал её только через два часа. Лучше прогуляться и развеяться, да… Она замирает в коридоре, понимая, что осталось совсем немного учеников, среди разговоров которых она отчётливо слышит мелодичный голосок Рейчел: — Питер! Постой, мне надо с тобой поговорить. Хейли прислоняется спиной к одному из шкафчиков и смотрит в пустоту, чувствуя, что рыженькая стоит прямо за поворотом. — Да, — голос Питера бодрый, но ничего не выражает. — Что ты хотела, Рейч? Темноволосая чувствует, как в горле образуется ком, а она дышит всё тише. — Я хотела сказать кое-что… — Рейчел мешкает, что-то бормоча себе под нос. — Не знаю, будет ли это нормально звучать, но, Питер… Хейли прикрывает рот ладонью, дабы из него не вырвался то ли тяжёлый вздох, то ли всхлип. — Ты мне очень нравишься. Девушка проводит ладонью по лицу, смахивая мимолётную слезу. Вот он, долгожданный конец. — Чёрт, Рейч, ты так… — Питер явно теряется в том, что стоит сказать, а в этот момент Хейли просто хочется дать ему пощечину, ведь она знает, что он ответит. — Ты тоже. Нравишься. Мне, в плане. Рейчел переводит дыхание, а затем тихо пищит. Хейли уверена, рыженькая улыбается. Лишь поэтому закусывает губу и тяжело отрывается от шкафчиков, чувствуя, как на голову вновь накатывает мигрень. — Знаешь, я думаю, что нам стоит… Она знает, что будет дальше. Лишь поэтому срывается с места и стремительным шагом направляется в сторону выхода из школы, на ходу пытаясь выровнять дыхание. Хейли не думает ни о чём. Лишь пустота. У Хейли сейчас вместо сердца — пустынная тундра, в которой всё вымерло. Неведомая пустота сжимает всю душу и заставляет тяжело дышать, задумчиво глядя вдаль. Питер теперь с Рейчел, а значит они уже точно не станут лучшими друзьями, и она потеряла его. Сама оттолкнула и позволила уйти, так и не спохватившись до последнего. Как странно понимать свои собственные ошибки. Прямо сейчас она бы постаралась всё исправить, но, увы, слишком поздно. — Что думаешь насчёт кофе? Может оно хотя бы немного поднимет твоё настроение? — у Озборна голос мелодичный, а улыбка пусть и загадочная, но приветливая. Они такие: аристократы. Странные, богатые и неуловимые. Для неё такая прослойка общества недосягаема, и в то же время крайне проста. Он всегда рос в достатке и хороших условиях, а также был уверен в своих силах. — Может, — отвечает тихо, поднимая голову. Медленно натягивает на плече съехавшую лямку рюкзака и застёгивает куртку. Гарри помогает ей подняться и слегка усмехается: — Плохой день? — Плохой месяц, — бурчит Хейли, встряхнувшись. Ладно, стоит приводить себя в порядок, а не унывать. Она же сказала себе «хватит», вот пусть и вылазит из своего «конца». Озборн хмыкает, играя бровями: — Как думаешь, карамельный латте это исправит? — они проходят мимо бегающих друг за другом пятиклассников. — Вполне возможно, — отвечает Хейли, перекидывая распущенные волосы на спину. Поглядывает краем глаза на Гарри, глядя себе под ноги. — Только если при этом съем ещё и чизкейк с ягодами. — По рукам, если ты после этого повеселеешь, — усмехается парень, поворачивая вместе с девушкой на соседнюю улицу. Здесь уже меньше школьников — все обычно бредут в сторону метро, а это всего лишь небольшой спальный квартальчик. — Для тебя это так важно? — поворачивается к нему Хейли, клоня голову вбок. — Не то чтобы важно, но лицезреть тебя в великой депрессии — дело не такое уж и радужное, — пожимает плечами Озборн. Он невольно поправляет свои чёрные локоны, глядя по сторонам. — Тем более, если понимать, из-за кого ты такая… — Грустная? — продолжает, как ни в чем ни бывало, его реплику Хейли. Гарри щурит глаза: — Кислая, скорее, — девушка хмыкает, пытаясь свести на нет свою хмурость. — Будто кто-то хорошенько насолил тебе, хотя это было и не специально. Но обидно ведь, да? — В самую точку, Озборн, — вздыхает темноволосая, облизнув губы. — Как догадываешься? — Я отличаюсь умом и сообразительностью, просто раньше этого никто не хотел замечать, — гордо отвечает Озборн, выпятив грудь вперёд. — Или же ты попросту не показывал свой «бесконечный» потенциал, — едва-едва улыбается Хейли, задорно глядя на Гарри. Тот играет бровями: — Но ведь сейчас показываю. Как говорится, пользуюсь моментом, пока Паркер стабильно лажает, — продолжает, тут же замечая не очень хорошую реакцию со стороны собеседницы: — Не горю желанием касаться его в разговоре. — Как пожелаете, мадам, — тут же отвечает Озборн, подмечая про себя, что о Питере в ближайшее время (да и вообще) говорить не стоит. — Вот и славно, — вздыхает Хейли, не желая прекращать разговор, ведь тишина будет только ещё больше угнетать. — Озборн Энтерпрайз ведь занимается передовыми технологиями? — она помнит, что Гарри — сын Нормана Озборна, а следовательно в силу своих неплохих умственных способностей должен понимать, что к чему в такой большой компании. — Что-то вроде того, — Гарри наконец чувствует себя комфортно, прекрасно понимая, о чем будет говорить. — Отец постоянно контролирует рынки финансов и старается всё подгонять под себя. Честно, звучит странновато — но это правда. Он даже периодически пытается забрать кое-какую долю у бизнеса Старка, да вот только железяка по жизни жадничает. — Железяка? — чуть изумлённо спрашивает Хейли, но тут же заставляет себя натянуто улыбнуться — не стоит вызывать лишних подозрений. — Ну, я лишь повторяю его слова, — пожимает плечами Озборн. — Как по мне, Железный человек не так уж и плох, хотя и крайне резок. — Возможно, — девушка смотрит вдаль, мысленно сравнивая мнение Озборна со своим собственным, ведь она, в сущности, общалась вполне прилично с мистером Старком и в прямом смысле живёт с ним под одной крышей. — Знакома с ним? — с любопытством спрашивает Гарри, глядя в упор. Хейли отмахивается: — Не-а, — специально тянет слово, надеясь таким образом убедить Озборна в том, что она не врёт. — Хотя было бы занимательно, — вздыхает, задумчиво поднимая глаза на небо. — Согласен, — Гарри аккуратно открывает дверь перед ней и бережно придерживает, давая Хейли возможность зайти в кафе. То самое, в котором она обычно ждёт Хэппи, и где ранее они с Питером занимались физикой. Как же она скучает по этим временам. — Значит, карамельный латте и чизкейк? — спрашивает Озборн, подходя к стойке. — Именно, — усмехается Хейли, прогоняя вновь появившуюся печаль. Озборн заказывает и забирает их перекус, в то время как она присаживается за столик у больших окон во всю стену. Ламповая атмосфера здесь всегда расслабляет и позволяет немного уйти от городской суеты. — Как, кстати, поживает твой ротвейлер? — спрашивает, когда парень ставит на стол два кофе и чизкейк, а затем присаживается напротив. — О, Кэрри прекрасно отъедается в апартаментах в башне, — довольно отвечает Озборн, потирая ладони. — Если хочешь, можем потом вместе его выгулять, — предлагает, в душе надеясь, что Хейли согласится. — Не откажусь, — он мысленно ликует. — Давно близко не контактировала с собаками. Тем более порода интересная, — девушка говорит правду, ведь в сущности любит собак больших пород, а также котов. Особенно диких. — Есть такое, — Гарри отпивает немного своего кофе и заглядывается на девушку. — Сложноватая правда, но в воспитании это даже… Хейли перестаёт его слушать, глядя за окно. Таящий снег, грязная улица, а ещё застывший парень на другой стороне. Она роняет вздох, понимая, насколько ужасен этот самый момент. У Паркера лицо не выражает почти ничего: лишь грусть, да лёгкое непонимание. Хейли чувствует прилив почти такого же чувства, а вдобавок и тихого ликования. Это почти повторяет то, что она могла ощутить, услышав тот их разговор за поворотом. Пусть Питер знает, что теперь всё не будет, как раньше. И Питер прекрасно понимает это, лишь не хочет слишком сильно думать. Но он замирает, будучи неспособным оторвать глаз от своей бывшей лучшей подруги и Гарри Озборна, который что-то воодушевлённо рассказывает ей. И она поворачивается к нему спустя пару секунд, словно его, Питера, здесь вовсе и нет. Что-то внутри Паркера обрывается с треском.***
День проходит хорошо, Кэрри оказывается замечательным псом (полное имя которого — Кэррингтон, и тяжело понять, откуда такое имечко выудил Гарри, но Хейли в целом это не особо волнует). Да вот только в районе пяти на девушку плавно накатывает головная боль, что со временем перерастает в повторную пульсирующую мигрень, из-за чего её почти сразу забирает Хэппи, так удачно оказавшийся рядом, хотя она ему и написала забрать вообще глубоким вечером, точно сказав где она и с кем. На базе Мстителей прохладно, и её встречает приятная тишина, которая бы в любой другой момент порадовала её, но сейчас для таких вещей ей слишком плохо. Мигрень миллионом фейерверков взрывается где-то в правом виске. Хейли недовольно морщится, едва-едва касаясь пальцами уголка глаза. Единственное желание — сжаться в комок и молиться о том, чтобы это кончилось. Головные боли всегда казались чем-то жутковатым и неуловимым, заставляющим невольно переключиться именно на эту проблему и сделать её ключевой в то самое мгновение. Всё остальное испаряется, а в голове лишь боль: колющая, неприятная, вырывающая из обычной жизни и слишком сильно привлекающая внимание, вынуждая забыть обо всём. Такие вещи тяжело понять людям, что их ни разу в жизни не испытывали. Ссылаться на погоду сегодня бессмысленно: она точно знает, что на сто километров вокруг яркое солнце и ясная погода. Значит, это очередные всплески её неизвестной болезни. Или до сих пор неизвестного прошлого. Хейли толкает дверь в свою комнату, кидает рюкзак на пол, и тяжелыми шагами бредёт к комоду. Из верхнего шкафчика выуживает косметичку с медикаментами, а уже оттуда достаёт блистер с белыми таблетками. Глотает обезболивающее в надежде не слишком запустить эту хворь, но понимает, что тот самый момент уже упущен. Она не переодевается: просто заваливается в кровать и поджимает колени под грудь, пустым взглядом глядя прямо перед собой. Фейерверки всё взрываются, всё то темнеет, то резко озаряется ярким светом. Вдох-выдох. Это не самое страшное. Голову пронзает боль. Глаза мечутся в страхе и непонимании. Выражение лица Хейли застывает где-то между болью и самым настоящим ужасом. Уорд стреляет ей в спину. Не думая, не сомневаясь — и с этого момента она понимает, что к чему. Осознание приходит слишком быстро, и в тоже время слишком поздно. Он — предатель. Он — убийца. Он убьёт её за то, что она узнала правду. Бок пронзает резкая боль, но Хейли продолжает бежать, мчаться по базе. Не замечая стен, преград. Хейли валится на пол и слышит выстрелы, что направлены ей вслед, а остановиться никак не может — это будет означать самый настоящий конец. Уорд убийца и предатель. Он — ГИДРА, а значит убьёт её в любом случае, и это уже не дело личной неприязни, это дело его принципов, которых, по факту, не существует. Она не успеет предупредить Скай, не спрячется — агент Щ.И.Т.а, а точнее ГИДРЫ, догонит её в любом случае. Эта скрытая база — ловушка для неё, и для Скай тоже. Вот только у девушки больше шансов выжить, а у неё они почти отсутствуют. Выстрел. Правую ногу пронзает резкая боль и Хейли падает на холодный пол. Уорд перезаряжает пистолет. Только встать. Только успеть. Только… Грант роняет вздох: — Тебе конец, чертовка. Хейли в последний момент подтягивается, пытаясь встать. Мозг отчаянно ищет выход. Ей не хватит времени. Не хватит дыхания. Не хватит сил. Хейли хватается за угол кровати, тяжело дыша. Это закончилось. Всё закончилось. Она у Старка на базе, никак не на старой базе Щ.И.Т.а. Перестань дышать так тяжело, будто это — тот самый конец. Хватит давать себе возможность принять слабость. Будь сильной. Хватит реветь, хватит сжиматься в комок в страхе. Хватит