Надежда умирает последней

— Мам, я ухожу, вернусь поздно, — кричу у выхода опираясь на дверь в ожидании ответа мамы. — Мэй, ты покушала? — прибегает ко мне и спрашивает с беспокойством она. — Мам, — говорю с теплотой, — я уже не кроха, чего ты так переживаешь, просто иду с друзьями встретиться. — Телефон на беззвучку не ставь, допоздна не ходи, люблю! — протараторила она и чмокнула в щеку, а я поспешила к Сохён, которая и так ждала меня уже в лучшем случае минут десять. На такси мы приехали к дому Хосока, который, кстати, был на удивление большим. Бассейн на заднем дворе, шум на всю улицу, горящие глаза Сохён и счастливая я от того, что она рада. Честно, я не фанат вечеринок, я больше люблю тихие спокойные компании, с самыми родными людьми, коробкой пиццы, фильмом и пледом. Мы спокойно зашли в дом и нас сразу же поприветствовал Чимин: — Мэй! Ты пришла, как круто! — проговорил парень, кинувшийся меня обнимать и явно подвыпивший, но до жути веселый и радостный. — Я тоже пришла! — недовольно буркнула Сохён. — Ой, Сохи-и, — и он навалился на нее всем телом. — Слезь с меня, пьяный придурок, — все так же бурчала подруга, а мне оставалось только смеяться. — Удачи, Сохён, я пошла Хосока найду! — Мэй, не оставляй мен... — слышала я где-то вдали и подумала о том, что из этих двоих получилась бы милая пара. Кошмаарные мысли у меня. Пробираюсь на кухню, вижу Хосока, который смешивает водку и пиво и понимаю, что завтра этому парню будет ух как тяжело. — Хосок-и! — подкрадываюсь со спину и пугаю его. — Ёмае, Мэй, не пугай так, я чуть не разлил свой драгоценный коктейль! — сказал он с упреком, но обнял меня в следующий же момент. — Рады тебя видеть, Мэй, — улыбнулся мне, появившийся Мон. — Спасибо, что пригласили, — смущенно благодарю я. — Эй, без проблем вообще, тут очень много чуваков из школы, — добавил Чонгук. — Просто, — осекаюсь я, — у меня никогда не было никого кроме Сохен... Да и в подобные тусичи меня никогда не приглашали, так что, спасибо!, — лучезарно улыбаюсь им, подмигиваю напоследок и иду в гостиную. Неловко вышло. Беру себе джин тоник, для начала, и сажусь на диванчик в надежде напиться за эти 6,8% алкоголя. Выпив всю эту, казалось бы бесполезную баночку и почувствовав легкое головокружение иду за еще одной. Интересно, где сейчас Сохён? Она так хотела сюда, а в итоге веселится где-то без меня, негодница. Стою, осматриваюсь по сторонам в надежде найти еще один джин тоник, потому что хлестать тупо водку, как то не особо хотелось, но внезапно, меня словно током прошибает. Это он. Это точно он. Его белые волосы, его профиль, его стройное тело и худые ноги. Да, по его телу сейчас ходят руки какой то девушки. И это его губы касаются её. Отворачиваюсь. Глупая, знаешь же, что это нормально. Знаешь же, что такое происходит. Дак почему сейчас так непростительно больно. Чего ты так ожидала, глупышка? В горле встает ком, а я с напором захожу на кухню, встречая по пути Чимина, который что-то говорил мне, но я не слушала. Я просто взяла проклятый джин тоник и бутылку водки. Да, целую. Да, собираюсь сейчас напиться в одиночестве из-за своей несчастной любви. Да, поступаю, как маленькая и глупая девочка, хотя... Почему как? И почему эти проклятые слезы не хотят останавливаться! Открываю дверь первой попавшейся спальни, да простит меня Хосок и его родители, и заваливаюсь на пол. Черт, а ведь я никогда не понимала, насколько буквальным было слово "любить". Я не понимала, что это обозначает падение. Я не была готова к тому, что вместо своих ног буду ощущать какое-то непонятное желе. Или к тому, что каждый раз, когда я вижу его, я буду запинаться за каждое слово, произнесенное мной... Я никогда не ожидала, что буду тонуть в этом чувстве настолько сильно, что мое сердце будет болеть от мысли о том, что он даже не будет любить меня в ответ. — Какая же я глупая, господи! — жалуюсь на саму себя в совершенно пустой комнате, наедине с полупустой бутылкой водки и выжратым тоником. Я уже немного пьяная, но все еще хорошо понимаю, что мне пиздец. Беспросветный, полный. POV Автор. Чимин ходил перебирая каждого человечка на этой вечеринке в поисках Мэй, которую так отчаянно желала увидеть набуханная Сохён. "Пак Чимин, если ты не найдешь мою подругу, я убью тебя, слышишь? Убью, так что катись!". Вот, что эта жуткая бестия Сохён сказала ему перед тем, как выпнула Чимина с мягкого ортопедического кресла, а потом сама же навалилась на него и задремала. А Чимину было смешно, ему не хотелось препираться, не до этого было. Внезапно, он наконец таки заметил знакомую спину и длинные каштановые волосы. По этим признакам можно было узнать Мэй. Она отчаянно смотрела в одну точку. Чимин решился перевести свой пьяный и немного затуманенный взгляд туда и немного заволновался. Юнги-хён. Он целовался с какой-то девкой из параллели. — Чёрт, и что на него нашло вообще! — буркнул про себя Чимин и снова посмотрел на Мэй. Её глаза слезились. Чимину стало неприятно. Да, было рано называть их какими-то супер друзьями, но он был одним из немногих, кто болел за Мэй. Чимин видел, что она хороший человек, и что Юнги безосновательно враждебно настроен к ней. Внезапно, Мэй быстрым шагом направилась на кухню. Чимин последовал за ней, пытался что-то сказать, как-то оправдать хёна, но она не слышала его. Он молча поплелся за ней, чтобы посмотреть, куда она направилась с таким арсеналом алкоголя одна. — Спальня родителей, понятно, — проговорил он вслух, стоял и думал, что предпринять дальше. Внезапно, он решил действовать прямолинейно. Чим нашел Юнги и обратился к нему: — Хён, что за девушка с которой ты целовался? — неуверенно спросил он. — Эм, я не знаю, какая-то охуевшая телка, — ответил он равнодушно. — В смысле? — не понял Пак — Я что ли знаю? Подошла ко мне в пьяном угаре, начала целовать, я вообще хз, кто это был, но я её оттолкнул, так что если она тебе понравилась, то не советую, — ответил он и глотнул виски, — целуется отвратно. — Ох, — легко вздохнул Чимин, — я-то думаю, что с Юнги, он же не подпускает девушек к себе, — глупо отшучивался парень, но словил грозный взгляд хена. — Не надо, Чимин, — серьезно сказал Мин. — Слушай, не хочешь выпить? — в надежде, словно маленький ребенок спросил Чимин. — Вообще-то, очень, и если ты не заметил, я это сейчас и делаю, — и он потряс запястьем стаканом с жидкостью. — Ну-у, - мешкал парень. Нужно признать, что пьяный рассудок плохо соображает, поэтому Чим не хило так тупил, — А! Иди в спальню родителей Хосока, там сейчас наша спасительница одна напивается в хламину, думаю ты был бы хорошей компаний, — задорно проговорил Чимин, стукнувшись своим плечом о плечо Юнги, и уже понимая какой бред сказал. Теперь друг никогда не зайдет в ту комнату. "Черт" - думал он. Юнги устало потер глаза и ответил: — Чим, может тебе прилечь, дружище? — с сарказмом проговорил он, — какая еще спасительница и почему я должен идти к ней? — равнодушно спросил, попивая жидкость, обжигающую горло. — Ам, — замешкался Чимин, потирая затылок, — Мэй, Квон Мэй. Юнги посерьезнел. — А она что здесь делает? — недовольно буркнул парень. — Ну-у, мы пригласили... — Понятно, — оборвал Мин и ушел от Чимина, а тот мысленно сказал про себя, что сделал все, что мог, поэтому пошел прохлаждаться дальше. Прошло примерно полчаса, и все это время Мин Юнги мысленно проклинал своего друга за то, что рассказал ему, что та девчонка сидит и пьет в комнате одна. — И зачем мне это знать, господи, — кряхтел про себя парень и в итоге, непонятным образом, но ноги все таки довезли его до этой самой комнаты, где сейчас сидела Мэй. — И зачем мне туда идти, — шептал он себе под нос, — А почему мне нельзя туда зайти? — будто ответила ему его пьяная сторона, и она не мешкая открыл дверь и вошел внутрь. Внутри, на полу сидела эта самая Квон Мэй, которую Юнги почему-то терпеть не мог, но он не ушел из комнаты а просто сел в кресло. Про себя отметил валяющуюся банку тоника и полупустую бутылку водки. — Тебя что, парень бросил? — съязвил он и сразу же понял, как неудачно. Мэй будто бы проснулась в этот момент, резко открыла глаза, посмотрела с удивлением на Юнги, из-за которого она только что так страдала, потерла свои глаза, и поняв, что это все по настоящему просто смирилась. Она равнодушно окинула его взглядом, взяла бутылку и сделала большой глоток. Юнги непроизвольно поморщился. — Мин Юнги, ты действительно идиот, — сказала пьяная Мэй на причину своей безответной любви. Парень уселся поудобнее на своем кресле, понадеявшись, что сейчас ему удастся развлечься с этой не отдающей значения сказанным словам девушкой, но она перестала говорить смешные фразы. — И почему именно ты?Почему я люблю именно тебя?! — она бросала в него гневные взгляды. Юнги встал со своего кресла, подошел прямо к сидящей на полу Мэй и сел на корточки: — Послушай внимательно, говорю только раз. Просто потому, что ты любишь кого-то, не значит, что вы будете вместе. Просто потому, что ты любишь кого-то, не значит, что хорошая идея - оставаться вместе. Просто потому, что ты любишь кого-то, не значит, что он не уйдет. Просто потому, что ты любишь кого-то, не значит, что он любит тебя в ответ. Иногда, любовь не является ответом, понимаешь Мэй? — он смотрел на её стеклянные глаза и надеялся, что разрешит все этими словами, но Мэй была в себе. Она отдавала полный отчет своим действиям и поступкам и под действием алкоголя все же решилась ответить: — Я знаю, что ты не любишь меня, — проговорила она безнадежным голосом, но спустя недолгое молчание, решилась продолжить: — Я знаю, что думаю о тебе, как о чем-то непостижимом, и что ты не думаешь обо мне вообще. Я знаю, что это типа очередной односторонней любви, я знаю, Юнги, — она остановилась, набрала воздуха в легкие побольше и продолжила: — Я знаю, что ты меня не любишь, я знаю, что это так. Но я ничего не могу поделать с фактом, что я люблю тебя так сильно, что бормочу об этом в пьяном дымке и думаю об этом прежде, чем отправиться спать, — её глаза заслезились, она отвела свой взгляд от него и продолжила, — Я бы хотела, чтобы у меня была возможность прижать свою любовь к каждому дюйму твоей кожи, но тебя слишком трудно достичь, и меня невозможно любить... Я знаю, что люблю тебя сильнее чем могу вынести, — проговаривала она задыхаясь от собственных слез, а он просто смотрел на неё. Смотрел и слушал внимательно, потому что хотел дослушать до конца, понять, сравнить. — Пожалуйста, — она наконец-то подняла на него взгляд, — дай мне знать, если однажды ты проснешься и увидишь меня в ином свете... Я знаю, ты не чувствуешь меня в своих костях, но если ты разорвешь мою грудную клетку, то все, что ты найдешь, будет твоя улыбка, твои глаза и твой смех. Ты найдешь любовь, которая есть у меня, и истекающей кровью трещины от любви, которой нет у тебя, — Мэй обреченно выдохнула. Всё. Все, что она желала ему сказать за эти годы. Все вылилось. Должно было стать пусто. Должно было полегчать. Но молчание этого парня только сильнее причиняло ей боль и тревогу. Юнги посидел минутку, встал, откашлял неприятный и застоявшийся вкус виски, походил по комнате и сел. Все это было непохоже на Юнги. Он был в смятении. И Мэй заметила это, но молчал, молчала до последнего, боялась сказать даже одно слово. Она держалась за свои колени и с презрением смотрела на бутылку водки. Внезапно Юнги подал слово. — Это тяжело, не так ли? — проговорил он легко с фальшивой улыбкой, — тяжело жить с разбитым сердцем, — его взгляд притупился, на секунду он опешил, но сразу же взял себя в руки и продолжил: — Ты вдыхаешь и надеешься, что осколки не проколют твои легкие, но в конечном счете, это произойдет, — он перевел свой серьезный взгляд на Мэй, пытаясь что-то разглядеть в этих мокрых глазах и продолжил, — От этого не сбежать, — Юнги встал с кресла и двинулся к двери. — Ты будешь истекать кровью, ты будешь задыхаться и у тебя останутся шрамы, — проговорил он сдерживая ком в горле и немедленно вышел из этой комнаты. Это было слишком тяжело, даже для него. Мэй попыталась встать, но у нее не получилось. Не из-за того, что она пьяная, нет. Упадок сил, душевных сил. От неё ничего не осталось сейчас. Квон Мэй больше нет. Или она хочет так думать, чтобы заглушить всю эту боль. — Как такое могло произойти...— шептала она, пока по ее щекам текли горячие слезы. Девушка нашла свой мобильник, написала маме сообщение, что останется с ночевкой у Сохён и со спокойной душой легла спать. Ну или делать вид, что спит. *** Утречко выпало весьма дерьмовое. Оно встретило меня головной болью, затекшей шеей и ужасно сухим горлом. Но каково же было мое удивление, когда на прикроватной тумбочке я увидела стакан с водой и таблетку. — Наверное, Сохён положила, — и я улыбнулась теплой улыбкой. На часах было пять утра и, если честно, не понимаю, почему проснулась так рано. Перед глазами пронеслись события вечера. — Черт, лучше бы я ничего не помнила, — мне стало до жути стыдно и страшно. С плохим настроением я тихими шажками пробралась на кухню, чтобы найти минералку и так же тихо добралась до веранды. Не особо хотелось будить кого-то. Я села на деревянные ступеньки и начала думать. Впервые, впервые я решила подумать своей глупой головой. Внезапно, сзади подсел еще кто-то. Я не сразу его узнала, но поняв, что это был Чимин обрадовалась. — Чего не спишь? — спросил такой же опухший и сонный парень как я. Он был таким домашним и милым, что мне захотелось пощупать его щечки, но я сразу же остепенилась. — Тот же вопрос, Чим, — я легко улыбнулась ему. — Видок у тебя тот еще, — спаясничал парень. — Чья бы корова мычала! — мы рассмеялись. — Чимин, можно вопрос? — спросила я гораздо более серьезно чем обычно. — Конечно, спрашивай. — Юнги разбивали сердце? — казалось, этот вопрос вогнал в краску даже меня, не только Чимина. Он как-то странно опустил взгляд, прокашлялся и посмотрел на меня. — Мэй, послушай меня, он мой хороший друг, лучший друг и... — он замешкал, — я могу рассказать тебе кое что, только потому что доверяю тебе и верю в тебя, — он направил взгляд на небо. Восходящий рассвет. — У него была девушка, полтора года назад, — его голос был ниже обычного, — её убили. — Что? Как, господи...— шок. Что я еще могла испытать в этот момент. Мне стало стыдно, стыдно за то, что заставила Чимина рассказать мне это. — Прости, прости Чимин, не стоит продолжать есл... — Мэй, пойми, — он перебил меня, — мы не шутки шутим с ребятами, и у нас есть враги. Но в то время Юнги досталось больше всех... И они добрались до неё. В этот момент мне показалось, что глаза Чимина стали мокрыми, я не стала его перебивать, я просто чувствовала, что ему очень тяжело это давалось, он говорил через силу. — Они были знакомы со средней школы, и начали встречаться в её конце. Я вспоминаю, каким счастливым он был, Мэй, каждый день, он улыбался каждый день, — маленькая слезинка все таки скатилась по его щеке, — он так любил её. Был готов перерезать глотки каждому, кто навредит ей...— И я её тоже любил, — он неестественно посмеялся, — наверное думаешь, что я отвратителен, да, я тоже так думаю, полюбил девушку лучшего друга, — он смахивал слезу одну за другой. — Нет, Чимин, пожалуйста, хватит, ты мне не отвратителен, — я гладила его плечо. — Просто, закончилось все тем, что плохие люди... они, они убили её, и потом страдали все мы, — он направил взгляд на небо, — так что, да, так ему и разбили сердце. Я сидела будто в оцепенении, я не понимала, что мне нужно сказать, что люди говорят в таких случаях. Мне было жалко и страшно. Бедные ребята. — Чим, успокойся, сейчас все в порядке, посмотри на небо и выдохни. — Вдох.... выдох.... Не чаще, чем я говорю.... Твоё сердцебиение слишком сильное... Закрой глаза... — он стал успокаиваться. — Спасибо, Мэй, я доверяю тебе, — и он вновь отвел взгляд на небо, — И после всего, что случилось, я сижу сейчас здесь и наблюдаю, как солнце постепенно окрашивает горизонт самыми разными цветами. И это настолько чудесно, что аж сердце замирает. Это такая мелочь. Это то, что происходит каждый день, но это так прекрасно... Обычный рассвет. Обычный городок, простое похмелье и такая прекрасная бутылка минералки. А по моим венам течет свобода. Свобода от всего. Ащщ! — выдохнул он, — Спасибо, что выслушала! — Тебе спасибо, Чимин. — Я, наверное, пойду в дом, а ты не скучай! — он улыбнулся грустной улыбкой и ушел, а я осталась наедине со своими мыслями. Кажется, дальше будет только хуже.