Надежда умирает последней

Типичное приветствие с горничной друга. Все тот же коридор и мраморная ваза, через которые Чимину проходится проходить каждый раз, чтобы открыть заветную дверь лучшего друга и убедиться, что с ним все в порядке. Все те же упаковки с успокоительными и антидепрессантами. Все та же кружка с кумамоном, которую подарил Чимин другу, когда они были в средней в школе. На кружке есть скол, жизнь и Юнги её изрядно потрепали, но сероволосый бережет её. А сам сейчас беззаботно, как думает Чимин, сопит, при этом кривя забавную морщинку на лбу. Удивительно, до каких маленьких размеров умудрялся скрючиваться Юнги во время сна. Чимин, как обычно, взял эти мерзкие упаковки с таблетками и засунул их в ящики куда подальше, чтобы Юнги больше не вспоминал про них. Чтобы этот яд не мозолил глаза им двоим. И Чимин сел на край кровати, случайно стянув одеяло и обнажив пяточки Юнги, отчего тот инстинктивно поморщился. Так странно, как этот серьезный и суровый парень выглядит, когда он спит. Просто другой человек. Он превращается в плюшку, которую хочется заключить в объятия и никогда не отпускать. А потом Юнги просыпается, обличая самого страшного демона, в которого сам себя превратил. И Чимин не знает, что сделать с этим. Уже полтора года, как не знает. Парень мысленно желает другу хорошенько выспаться и молча выходит из комнаты, прощается с горничной и направляется в школу, куда приходит только к обеду. Тут и привычная столовая и такой же родной столик с друзьями. Тот же Моня, который накрутил лапшу на палочки и пытается накормить Гука, а тот демонстративно кривится, и друзья смеются над самым младшим. У Чимина теплеет на душе. Когда-то Юнги наматывал лапшу и пытался кормить младшего. Пак переводит взгляд уже на совсем другой столик и видит по прежнему одинокую Квон Мэй, предоставленную самой себе. Видит, как она хмуро жует свой рис и явно пребывает в плохом настроении. Видит свою одноклассницу, с которой учится уже третий год, но в первые смотрит на неё так. В первые видит, что эта серая девочка, его одноклассница, может так мило хмурить брови и жевать этот злосчастный рис. И тогда улыбка Чимина достигает своего апогея. Он хочет направиться прямо к ней. Затем Пак вспоминает Юнги. Он сразу вспоминает картинки прошлого. Приходит осознание того, что Мэй по уши влюблена в его лучшего друга. Чимин вспоминает с какими искрящимися глазами Мэй говорила о Юнги. И как он лично рассказывал ей о нём, с целью помочь. Улыбка сходит с лица. Он снова опоздал, он снова сделал, что-то не так. Чимин обходит Мэй и идет в сторону столика своих друзей.

***

Я нехотя проснулся из-за звонка отца, который попросил меня приехать в компанию. Сглотнул накопившуюся желчь, и выпил остатки воды, которые были в кружке. Я заметил, что все мои таблетки были аккуратно сложены в самые дальние углы ящика. Наверное, Чимин приходил. Открываю шкаф, достаю первую попавшуюся рубашку и брюки и еду к отцу, запихав все воспоминания о вчерашней тревоге куда подальше. Я не хочу чтобы отец знал, что я не в порядке. Серый офис, такой же унылый как и я, встречает меня как обычно: равнодушно. Я открываю дверь кабинета и вижу папу, который что-то весьма возбужденно обсуждал по телефону. Спустя миг, он заметил, что я вошел и отключился. — Юнги, ты пришел, — он попытался выдавить улыбку, но из-за большой загруженности и усталости, получилось весьма неважно, — садись, у меня к тебе важный разговор, — его тон вмиг стал серьезным. — В последнее время на нас обрушилось большое количество кибер атак, также, мне поступают угрозы. Я так думаю, что это директор Минсок, которому мы отказали в сделке продать все наши акции. — Он ведь в тесном сотрудничестве с Рэдом...— вставил я. — Верно, — он тяжело вздохнул, — человек из твоего прошлого, который никак не может оставить тебя в покое, — он устало потер переносицу, — я хочу предупредить тебя, что настали трудные времена, как и для компании, так и для нашей безопасности. — Я понимаю отец, на Чимина недавно напали, он был серьезно ранен. В данное время Тэхён пытается нарыть информацию о планах Рэда, я попрошу, чтобы он подключился к Минсоку. — Юнги, я хотел тебя попросить не вмешиваться в это. Вы... Вы еще совсем юные, один неверный шаг и... Сын, это все минное поле, понимаешь? — он посмотрел на меня, как на маленького и глупого ребенка, но я давно понял, во что играю. — Так что, пожалуйста, Юнги, скажи парням не высовываться и не светиться, залягте на дно на пару месяцев, не занимайтесь своими делами, — он сделал явный акцент на последнем слове. — Я понял, отец, — спокойно проговорил я и поднялся с кресла, понимая, что разговор подошел к концу, — ты тоже... позаботься о себе, кхм-кхм. Конечно же я не собирался опускаться на дно. Я не собирался отступать. Будь у меня возможность, я бы своими руками убил этого мерзкого подонка Рэда. Будь только крохотный шанс. И я не дам пострадать отцу. Никто больше не пострадает от его рук. Я слишком долго и слишком хорошо скрывался. И я знаю, знаю, что каждый день хожу по краю, потому что Рэд хочет избавиться от меня и моей семьи так же сильно, как и я от него.

***

Сегодня в школе было невероятно скучно. Пару раз мне удалось избежать стычек с компанией фанаток бантанов, и ускользнуть незамеченной. Юнги сегодня в школе не было, я надеюсь, что с ним все хорошо. Даже Чимин не подошел ни разу. Не сказать, что он должен ко мне подходить... Просто я успела привыкнуть к нему. Наверное, зря. Как и ожидалось, кто захочет общаться с такой обычной серой мышкой вроде меня? Только Сохён. Именно поэтому после школы я пришла домой, переоделась, взяла свои карманные деньги и пошла в магазин. Да, хочу прийти к Сохён с вкусняшками и устроить ей сюрприз. Без неё слишком тоскливо. Так и получилось, что весь вечер я провела у подруги. Сначала она наругала меня за большущий торт, который я принесла вместе с собой, но потом за обе щеки уплетала его со мной и чаем. Мы посмотрели пару серий новой дорамы, я рассказала ей, что теперь, вероятнее всего, на меня будут нападать фанатки парней, и весь движ, который произошел у меня с Юнги за последние дни. — Мэй, не грусти, завтра я уже прихожу в школу! — она обхватила мои щечки своими теплыми руками, — и я обязательно отпизжу любую курицу, что попытается навредить тебе! — А-а-а, я люблю тебя! Спишемся! С этими словами я вышла из квартиры Сохён и до меня дошло осознание того, что на улице темно. Вечерние фонари ослепляли теплым свечением и создавали атмосферу защищенности. Но мне впервые стало страшно, потому что в связи с последними событиями, я понимаю, что на улице нихрена небезопасно. Черт. Я дошла до остановки, на которой сидела только одна пожилая женщина и спокойно ждала свой автобус, проверяя телефон. Мама не звонила, видимо сегодня допоздна. Значит, нужно приготовить ей ужин. С такими бытовыми мыслями приехал автобус, который обещал отвезти меня домой. Но, как только я вошла, я заметила дремлющего Чонгука с сумкой на руках. Не знаю почему и зачем, но мне захотелось сесть рядом с ним. Наверное, от него веяло чем-то знакомым и привычным. Было гораздо комфортнее ехать рядом с ним, нежели с пьяными мужиками. Я попыталась максимально легко сесть рядом с парнем, но он или слишком чуткий, или совсем не спал, и как только я села, он открыл глаза и направил на меня свой взор: — Мэй? — немного удивленно спросил он. — Привет, Чонгук, — доброжелательно ответила я и добавила, — прости, если помешала, я могу отсесть... — Ничего, можешь сидеть здесь, — он посмотрел на время на телефоне, а затем на меня, — ты чего так поздно и одна? — Я была у подруги... — Сохён? — спросил Чонгук с неприкрытым равнодушием. — Разве у меня есть другие подруги? — проговорила я веселым тоном, но с грустью в душе. Чон помолчал немного, погрузился в раздумья и, казалось, забыл о моем присутствии. Мы ехали так вплоть до моей остановки, на которой, кстати, вышел и Гук. Мы постояли в неловкой атмосфере пару секунд, и он подал голос: — Ты далеко живешь? — выдернув один наушник из уха. — Да минут десять, — проговорила я, сминаясь с ноги на ногу. — Ну тогда я провожу тебя, — так же спокойно как и всегда проговорил он. — Ты чего, не стоит! — смутилась я в момент, но сама мысленно благодарила парня, потому что мне действительно было жутко на улице. Чонгук демонстративно посмотрел на меня взглядом а-ля: "Соглашайся, я второй раз повторять не буду", после чего я откинула ненужное стеснение и согласилась на его предложение. Мы шли молча, но меня это не волновало. Честно признаться, иметь рядом с собой спокойного и рассудительного парня, в черной толстовке и идеальным накачанным телом... Да еще и в лице Чонгука! На нем даже эта старенькая спортивная сумка смотрелась круто. Меня лишь удивляло, как этот парень может быть таким беспристрастным ко всему. Он слишком серьезен. Выглядит так, будто ему все-равно на тебя, но провожает до дома и помогает. Я уверена, это не последний раз, когда Чон окажет мне услугу. И я благодарна. — А ты здесь живешь недалеко? — решаю я подать голос. — Я собирался к парням, — ответил он спокойно. — В подвальчик? — я подумала только об одном месте недалеко от моего дома, где он мог встретиться с парнями, но в ответ на свой вопрос мне показалось, или это все же было. На лице Гука проскочила улыбка. — В подвальчик, — проговорил он, а его губы так же изгибались в достаточно милой улыбке. Даже слишком милой для такого сурового парня! — Это реально, сам Чон Чонгук улыбнулся?! — проговариваю я с наигранным удивлением, а его лицо постепенно принимает обычное, но уже гораздо более расслабленное, но менее задумчивое выражение. — Просто я не думал, что мне придется называть наше "логово" - подвальчиком. — Извини... Мы уже пришли! — прихожу в себя и узнаю родной силуэт почтового ящика, а затем и дома, в котором еще не горит свет. — Не ходи в темноту одна по улице, — сказал он серьезно, — здесь становится опасно, — после чего он развернулся и пошел обратно, а я только и успела, что прокричать: — Спасибо, Чонгук! Я в долгу у тебя!