Гаптофобия

POV Крис - Фань, каждый раз, когда ты с такой искренностью рассказываешь о своей жизни и чувствах, я начинаю думать о том, как бы я сейчас жил без тебя и твоих родителей. До появления тебя в моей жизни мне никто не помогал. Даже до изнасилования мои друзья никогда не были со мной так же добры. Несмотря на ситуацию с моими родителями, сейчас я могу сказать, что счастлив, - улыбка как будто застыла на лице малыша. До этого момента я даже не мог представить себе, насколько красива его улыбка в такие моменты. Надежда в его блестящих от вечернего солнца глазах столь красива, что в этот момент, клянусь, я не могу думать ни о чём, кроме младшего. Моё сердце бьётся в невероятно быстром для человека ритме, а волнение, с каждой секундой подступающее всё ближе к моим мыслям и рассуждениям, кажется, совсем скоро окончательно выведет бушующее сердце из строя. Тёплый и такой родной взгляд на водяную гладь, а затем на меня как будто переворачивает землю под ногами, заставляя совершать различные движения, сопоставимые лишь с танцем, в который танцор вложил все свои чувства и переживания. Только несколько секунд спустя я замечаю, как неровное дыхание моего мальчика потоком воздуха опаляет губы, а затем я чувствую, как словно мягкое бамбуковое одеяло аккуратно накрывает уголок моих губ, а дыхание снова сбивается, превращая этот момент во что-то по-настоящему живое и волнительное. Этот момент доказывает нашу любовь. Не глубокий, но до невероятности чувственный поцелуй непередаваемым водопадом эмоций растягивает время вокруг нас. Поток белых облаков на небе останавливается, земля перестаёт двигаться по заданной миллионами лет назад орбите, а ветерок, совсем недавно лохмативший особенно приятную на ощупь шевелюру пандочки, прекращает свои мимолётные порывы. Несколько мягких медленных прикосновений отдаются в сердце сильными как звон церковного колокола ударами, передо мной с непроглядной периодичностью слегка подрагивают тёмные реснички малыша, а в душе словно расцветает цветок лилии. Внезапное прикосновение к затылку не таких больших как у меня ладоней заставляет подрагивать тело в приступах счастья и полной свободы. Мне бы хотелось всегда целовать этого человека, уже давно перебравшегося мне на колени и теперь осторожно сидящего на них, но совсем неожиданно губы Тао отрываются от моих, затем легко поцеловав меня в момент закрывшееся веко. Эту нежность в его взгляде невозможно передать словами или изображением. Эта нежность так же бесценна, как бесценна любовь в семье и понимание между родителями и их детьми. Всё в этом мире не сравниться с чувством, которое я испытываю в данный момент. - Я люблю тебя, - слышу тихие слова, прозвучавшие из уст моего мальчика. Это похоже на сказку... - Я тоже люблю тебя, - так же не громко отвечаю я, поднимая Тао на руки, неся по направлению к бабушкиному дому. - Пошли домой. Ты, наверное, хочешь кушать. Я приготовлю что-нибудь для тебя, - проговорил я, затем легко, но не менее нежно улыбнувшись. - Спасибо. Но, Ифань, ты потом полежишь со мной? - словно испугавшись остаться в одиночестве, подрагивающим голосом спросил младший. Я на это лишь совсем тихо ответил: - Конечно.

***

Накормив ещё совсем недавно голодную панду супом из свеже-пойманного осьминога с деревенского рынка, я взял, кажется, снова засыпающего Тао за руки, аккуратно приподнимая его ладони, а потом всё остальное тело с деревянного стула. Пройдя несколько метров по длинному коридору, я зашёл вместе с малышом в свою комнату, которую мои родители отремонтировали незадолго до смерти любимой бабушки. Положив Цзы на совсем новую двуспальную кровать, я, стараясь остаться незамеченным, снял с него ботинки и толстовку, а затем прилёг рядом. Несколько беззвучных минут, проведённых в кровати, для меня теперь будто испарились за вновь прибывшим переживанием. Малыш неожиданно присел на постели, но совсем скоро произошло то, чего я совершенно не ожидал. Тао всего за пару секунд оказался сидящим на моих бёдрах, в то время как его губы потрясающе чувственно сминали мои, проходясь слегка ощутимыми отголосками сознания по всей поверхности тела. В этот момент я не смел сказать ни слова. Моё возбуждение, которое, как мне казалось, может только испугать малыша, моментально распаляло желание целовать долго и глубоко, а лежащие на всё ещё перебинтованной спине руки под управлением ниспадающего напряжения и желания переместились на бёдра моего мальчика, совершенно неожиданно вызывающие у него еле слышный стон. В этот момент со мной будто что-то произошло. Я осторожно перевернул Тао на спину, нависая сверху и, убедившись в правдивости происходящего, начал покрывать такое хрупкое для меня тело невесомыми поцелуями, переходя с соблазнительно выпирающих ключиц на плечи, а с плеч словно тонкой струёй спускаясь к месту расположения впадины пупка. - Крис, я хочу тебя. Тем, что я чувствовал дальше, были мягкая и горячая узость желанного тела и окутывающие пеленой непередаваемого тепла стоны, сопровождающиеся такими родными объятиями...