Мышонок

Их селят как всегда вместе. Антон торжественно открывает дверь, изображая звук фанфар (он так делает каждый раз — традиция), и пропускает брата с вещами внутрь. — Ох, Леш, ты глянь, тут очень даже мило. Ах! — полный восхищения вздох, — Стены не белые, а светло-зеленые… Красота. Антон медленно проводит ладонью по шершавым обоям, внимательно их изучая. С прошлых суток мир внезапно заиграл красками, будоража сознание парня. Ему хотелось постоянно улыбаться и кушать сладкое. В самолете на дне своего бездонного рюкзака он нашел плитку шоколада, с Лешей они схомячили его сразу, чтобы никто не отобрал. Антон задумчиво оглядывает двуспальную кровать, на которой уже успел развалиться брат, сбросив все вещи в одну кучу. В голове пролетает одна заманчивая мысль, но она сразу исчезает, стоит только Леше заговорить. — Братик, а ты где ночью был? Антон пытается сделать невозмутимое лицо. Его будто застали за чем-то ужасно постыдным и просят разъяснить все. Легко пожимает плечами, зачем-то меняя местами бутылки воды на столе. — Да так…уехать нужно было. — А если честно? — А я честно. Стягивает с себя ветровку, пытаясь нашарить вешалку в шкафу. Брат внимательно смотрит за ним, скрестив руки на груди. Где-то в глубине души он понимает, что то, что он может услышать, совсем ему не понравится. Но Леше нужно знать. — Блять, Антон, я тебя слишком хорошо знаю. Давай только без пиздежа! — Я первый в душ, ок? — Антон! Парень нервно ерошит свои волосы, бегая глазами по комнате. Ему стыдно. Стыдно, потому что не рассказал брату. Стыдно, потому что Леша никогда не одобрит. Стыдно, потому что понравилось и хочется еще. — Антон! — Ну что, что ты хочешь услышать, Леш? — говорит устало, вполголоса. Из-за этого он выглядит вдвойне виноватым. — Я устал ругаться с тобой. — Знаешь, почему мы ругаемся? Потому что ты врешь и не договариваешь постоянно. Раньше мы всем делились, — с нажимом, подчеркивая, — всем, братик. А что сейчас стало?! — Не знаю… Антон, сгорбившись, садится на стул, водит пальцем по всем линиям левой ладони, ковыряет ногтем старую мозоль. Хочет все рассказать, вывалить перед братом. На, Леш, разбирайся и клейми меня. Все слишком сложно. Мы далеко зашли. Но мне нравится. Только камни убери — больно уж обидно их ловить. Тяжело вздыхает, пряча лицо в ладонях. Парень встает с кровати, подходит чуть ближе, нависая над братом. — Антон, я жду, — тишина. Леша дергает младшего за руку, — Антон! Парень вырывается, недовольно поджимая губы. — Я уехал вчера, там нужно было, а потом поздно было возвращаться, там просто… Поднимает глаза на брата, считывая с его лица раздражение. Миранчуки всегда злятся друг на друга, если кто-то из них врет. Потому что как можно лгать своему отражению? А Антон делает это сейчас так безыскусно, что хочется ударить его. — Антон, либо ты рассказываешь мне сейчас же всю правду, либо я не отвечаю за себя! — Меня позвали, — робко, еле слышно. — Кто? — громко и несдержанно. — Точнее позвал…я был с Игорем… На лице Леши застывает немая ярость, глаза на долю секунды вылезают из орбит, рот приоткрывается. Тишина. Точнее, затишье перед бурей, уж это младший знает. — Блядство, Антон! Вы же не спали?! Нет? Не спали же? Антон, скажи, не спали?! Одного взгляда на брата ему достаточно. Виноватый, стыдливо прячущий глаза в широких ладонях. Ничего не говорит, зная, что Леша все сам поймет. И действительно, он все понимает, моментально взрываясь. Бьет кулаком по столу, срывая связки. — Ты пидорас! Чем ты думал?! Как матери скажем?! Вообще ебанутый? Блять, Антон, ты ебаная подстилка! Никто ведь и не сомневался! Да что с тобой не так?! Ты просто дырка, блять! Господи, еб твою мать, АНТОН! Зачем ты поехал вообще? А что дальше, что, сука, дальше? Ты под каждого, кто шоколадки дает, ложиться будешь?! Дырка, блять… Антон сверлит взглядом пол, сжимая до судорог кулаки. Почти не дышит, ведь воздуха в комнате не осталось — весь превратился в оскорбления, которые так жестоко выплевывал брат. — Шлюха, чего молчишь, стыдно? Леша цепляет пальцами подбородок брата, грубо поднимая голову. На лице красные пятна, а реснички потемнели от слез. Тот сразу дергается, отталкивая руку, но голову поднимает, заглядывая прямо в глаза отражению. — Отъебись! Не смей так говорить со мной, мудак. Антон встает, отпихивая брата. Он хочет уйти, и плевать куда. Просто отсюда подальше. Все как он и думал, от этого еще больнее. Рукой утирает выкатившиеся слезы, шмыгая носом. — А знаешь, почему мы не общаемся как раньше? Потому что ты перестал слушать, можешь только презирать и ругать! Я не хочу говорить правду, потому что все равно встречу непонимание. Да, так вышло. Я люблю его! — Антон уже не пытается вытирать слезы, которые бегут ручьем. Только часто моргает, чтобы смотреть прямо брату в глаза. — Я переспал с любимым человеком, и мне было охуеть как хорошо! Но тебе плевать, тебе похуй! Ты бы ебало видел свое! Почему не можешь принять меня и поддержать? Почему ты такой? Что, стыдно за меня? Только это моя жизнь, моя! Я сам решу за себя, ладно? Я скучаю по прошлому Леше, который… — всхлипывает, давясь слезами, — который был чутким и все понимал… Я люблю тебя, но не могу так больше… Он хочет сказать еще много всего, но захлебывается в рыданиях. Теперь Антон понимает, что правда вслух — это сложно и очень больно. Его сейчас буквально разрывает на куски от всего того, что было сказано. Сквозь толщу пробивается дрожащий голос Леши. — Блять, братик, я тебя люблю, понял? — руки обвиваются вокруг плеч, затягивая в крепкие объятия. — Несмотря на то, что ты пидорас ебаный… Но люблю! — ему кажется, что Антон даже смеется. Леша упирается своим лбом в лоб брата, — И буду защищать тебя и твое упавшее ниже плинтуса достоинство. Я его убью, если он обидит тебя. И не посмотрю, что он там капитан и всякое такое. — младший улыбается, вглядываясь в лицо Леши. На нем тоже блестят дорожки от слез. — Братик, прости меня, пожалуйста. Это я ебанутый дурак. Прости! Ты мой брат, и я люблю тебя…прости. Навсегда рядом, да? — Да, братик… Антон прижимается к Леше, вдыхая его такой родной запах. Когда-то давно они пообещали друг другу, что будут навсегда рядом. Даже если между ними сотни, тысячи километров — все равно вместе. Антон четко ощущает, что сейчас они наконец-то рядом. Не расцепляют объятий, дыша в унисон. — Братик, вы же предохранялись? — Ну Леша! Да… *** Влажная от воды кожа поблескивает на свету, с волос сбегают одинокие капельки, проезжают по шее, теряясь где-то между лопаток. Некоторым удается скатиться до поясницы и раствориться прямо под темной тканью шорт. Синяк на левой лопатке потемнел, засосы стали бледнее, следы от пальцев сошли, на фоне этого затухающего цветника горит красно-бордовое пятно, свежее и яркое. Оно украшает поясницу, расположившись с правой стороны. Мужчина скрыто ухмыляется, быстро пряча под легкими трико свои метки. Россыпь укусов на внутренней стороне бедра, там, где кожа нежная и мягкая. Он и не ожидал, что такие ровные зубы могут оставлять такие откровенные следы. Капитан закусывает щеку, возвращаясь к созерцанию мускулистой спины парня. Тот опять спорит с братом, параллельно пытаясь найти что-то в телефоне. Щеки раскраснелись, а с волос все также капает вода. Антон стоит ко всем спиной, ссутулившись над Лешей. После тяжелой тренировки все лениво переодеваются, плетутся из душа, оставляя мокрые следы от шлепок на полу, долго сидят, медленно складывая вещи в сумку. Игорь окидывает помещение взглядом: Зобнин выжимает на голову вечно недовольному Кутепову мокрое полотенце и сразу же получает локтем в живот, Самедов что-то громко доказывает Гранату, Марио с искренним непониманием и неодобрением смотрит на спину Антона, хмуря брови. Игорь поджимает губы: с одной стороны, он потакает своей гордости и не препятствует тому, чтобы Антон не скрывал следы. Ведь так все будут видеть, что он занят и любим, никто не покусится, хотя…а кто должен? С другой, слишком уж много презрения в глазах Марио. О, супер, тот уже указывает Денису на Миранчука и что-то возмущенно бубнит. Капитан злится, резко подскакивает и подходит к братьям, рука тяжело ложится на плечо Антона, пальцы сильно стискивают влажную кожу. Парень морщится, поворачивает голову и дёргается от того, как близко лицо Игоря, с волос осыпаются редкие капли, скулы краснеют. Леша, раскрыв рот, смотрит на пару. — Антон, ты оденься, а то у Маруси сейчас глаза от такого непотребства выпадут! Все трое оборачиваются в сторону Фернандеса. Марио сразу тушуется под особенно тяжелым взглядом вратаря, беспомощно пытаясь окрикнуть Черышева. Антон быстро натягивает просторную футболку, скрывая, к огорчению мужчины, свою спину под темно-зеленой тканью. Губы Игоря выгибаются в пошлой ухмылке. Парень стащил его футболку, не спросив разрешения, просто утром решил, что пойдет в ней, а свою оставил валяться на полу в ванной. Вот они — прелести почти что совместной жизни в номере. — Мышонок, я зайду позже? Антон кивает, кидая многозначительный взгляд на брата. Тот презрительно кривится, начиная быстро складывать вещи в сумку. Все понимает с полуслова, поэтому бесится. Они поговорили по душам перед сном, рассказав все свои сокровенные тайны. Еще Антон попросил брата неофицально переехать к Смолову, поменявшись местами с Игорем. Конечно, Леша много кричал: «Пока я рядом, он не будет трогать твою жопу!», но потом согласился, потому что не мог иначе. Видеть счастливого Антона — счастье и для него тоже. Недовольно вздыхает, резко застегивая молнию, замирает на несколько секунд. Потом просто встает и уходит, специально задевая плечом Игоря. Леша раздраженно окрикивает Смолова, отворачиваясь от брата с капитаном. — Смол, давай фастом собирайся. Сколько можно прихорашиваться? — выхватывает из рук Феди телефон и подгоняет. — Ну красивый, красивый, все, погнали. Антон медленно выдыхает, взглядывает на все еще стоящего рядом мужчину. — Вы извините его. Леше трудно все это принять, но он старается. Игорь слабо улыбается и хлопает широкой ладонью парню по спине. — Ничего страшного, бывает. Миранчук еще пару минут стоит на месте, подключая наушники и листая бесконечный плейлист. Тело приятно поднывает от усталости, ему внезапно хочется искупаться в море и понежиться на солнце. Антон выходит вместе с улыбающимся Ромой. — Зоба, погнали купаться? — О, я не против. И давай Илюху позовем? Миранчук кивает, оборачиваясь на Кутепова. Илья замыкает их процессию, мрачно глядя по сторонам. — Ты пойдешь с нами на пляж? Рома легко пихает его, сразу получая кулаком в плечо. Морщится, поглаживая место удара. Илья всегда отвечает более сильным ударом, Зобнин уже давно перестал считать эти синяки. — Блять, Кутепов, я утоплю тебя! — Хах, только после Вас. Игорь медленно завязывает шнурки, провожая взглядом каждого, кто покидает раздевалку. Бездумно листает свою галерею, потягивая время. Их трое: Игорь, Далер и Артем. Капитан начинает сверлить Кузяева взглядом, многозначительно приподняв бровь. Тот быстро скидывает все вещи в сумку и буквально выбегает из раздевалки, наспех крича «Пока!». По помещению сразу разливается неловкая тишина. Артем сидит в углу, укладывая в рюкзак бутсы. Медленно встает, пытаясь выглядеть невозмутимо. Сердце быстро бьется в груди, заставляя съеживаться от волнения. Они так давно не были вдвоем, что даже от такой близости дух захватывает. Только это все, больше не будет ближе. Артем пьяный писал Игорю, хотел говорить. Чертов абсент убедил его в том, что один разговор вернет все на место. Игорь бросит Антона, и все встанет на круги своя. Ага, конечно. Потом они пропадают на ночь вдвоем, а после этот Миранчук светит засосами по всему телу. Игорь времени не терял. Поэтому Артему все равно (нет), он щерится колкими взглядами и презрительными фразами. Как так получилось, что именно он в дураках остался? Не понимает, почему застыл, как дурак, и смотрит прямо в глаза капитана. Чего он хочет? В голове опять всплывают красные пятна на спине, ревность режет легкие. Нападающий идет к выходу, резко тормозя, когда слышит: — Артем, подожди. Разворачивается, всматриваясь в лицо Игоря. Все та же колючая щетина, приподнятая бровь и вздувшаяся венка на виске. В горле пересыхает, а руки начинают дрожать. Артем отворачивается, бросая до немой истерики обидчивое: — Да пошел ты. Игорь только хмурится, оглядывая пустую раздевалку.