Мышонок

Игорь за полчаса долетает до клуба, собирая по пути все красные светофоры. Уже предвкушает завидной толщины стопку штрафов в своем почтовом ящике. Сразу звонит Артему, подходя ко входу, но тот скидывает, чем еще сильнее пугает Акинфеева. На улице стоит курящий Кокорин, который сразу улыбается и машет Игорю, подзывая к себе. — Кокора, че за хуйня? Что произошло? Артем где? Саша медленно затягивается, прикрывая глаза от удовольствия, из его рта вырывается облако сизого дыма, в котором тонет лицо мужчины. -Не кипишуй, спокойно, я докурю и отведу тебя… Игорь от возмущения хочет рвать и метать, точнее, оторвать Кокорину голову и выбросить её к чертовой матери. Слова застревают где-то в глотке, получается только максимально сердито вздохнуть и нахмурить брови. — Игорек, не ссы… Мужчина сжимает кулаки, ему очень хочется двинуть по самодовольному лицу Саши, но он осекается, понимая, что увидеть Артема сейчас — его первостепенная задача. Разворачивается и топает в сторону входа. Внутри душно и очень шумно. Игоря начинает мутить, он беспомощно вертит головой, замечает девушку-хостес, подскакивает к ней и грубо хватает за предплечье. — Здравствуйте! — девушка учтиво кивает, пытаясь высвободиться из цепкой хватки. — Добро пожаловать в… — Где Дзюба? — Игорь слегка встряхивает ее, но потом убирает руки, понимая, что вымещает все волнение на хрупкой собеседнице, — Извините…я…я ищу Артема Дзюбу, я — Игорь Акинфеев. — Да, мне сказали, что Вы будете, — девушка устало улыбается, кивает, маня пальцами мужчину за собой. — Пройдемте. Он послушно идет следом, радуясь, что они сворачивают на какую-то лестницу, а не протискиваются сквозь разгоряченную толпу. Девушка пропускает Игоря внутрь небольшого помещения, указывает на нужную ложу и удаляется, выслушав еще одни сбивчивые извинения. Игорь оглядывает небольшую, всю обитую бархатом комнату. Там много бутылок из-под алкоголя, на полу валяется какая-то блестящая ткань, заполненная пепельница венчает середину стеклянного стола, потухший кальян и пара горящих глаз, которые буквально пожирают Акинфеева. — Твою мать, Дзюба. Что случилось?! Ты цел вообще? Игорь с трудом унимает себя, пытаясь в потемках разглядеть следы от драки на чистом и невредимом лице мужчины. Тот быстро вскакивает и в два шага оказывается напротив, сгребает сопротивляющегося Акинфеева в объятья, не давая из них вырваться. Игорь жадно вдыхает запах Артема, перемешанный с потом и табаком. Сразу же мысленно ругает себя за то, что так легко сдался и уткнулся носом в широкую грудь, положив руку на мускулистую спину и отчетливо почувствовав ладонью влажную рубашку с пробивающимся сквозь нее сердцебиением. Где-то возле поясницы у Игоря поднывает совесть, совсем тихо, пробивающаяся издалека музыка заглушает ее истеричные крики. Еще раз вдыхает, уже крепче обнимая двумя руками, параллельно пытается вызвать в голове образ спящего и брошенного Антона, но тот медленно рассыпается, стоит только вспомнить весь ужас от сообщений Артема. А теперь он рядом, и бояться нечего, ведь Игорь уже здесь, примчался, чтобы спасти его задницу и репутацию. — Я же говорил, что сработает! Саша появляется из ниоткуда, опять держа сигарету в зубах, встает за спиной Акинфеева, подмигивая светящемуся от счастья другу. В голосе сквозит хитрость и усмешка, Артем согласно мычит куда-то в короткие волосы капитана. Что сработает? Что-то здесь не так…что-то… Курящий на улице Кокорин, хостес, ждущая прямо у дверей, целый, без единой царапины Артем, слишком бредовая история, в которой намешано много несвязных вещей. В голове пустота, а потом резкий, выбивающий из идеальной реальности щелчок. Игорь внезапно все понимает. Его жестоко наебали, как последнего лоха. Грубое осознание происходящего сильно бьет током, заставляя прийти в себя. Капитан с трудом высвобождается из кольца рук Артема, с силой отталкивает от себя и еще раз оглядывает его. Целый, невредимый, безбожно пьяный. Картинка начинает вырисовываться, Акинфеев взрывается. — Дзюба, блять, это пиздеж все? Где драка, какие, мать его, наркотики? Не молчи! Выпученными глазами беспомощно оглядывает присутствующих в поисках ответов, но натыкается лишь на ухмылку Кокорина, подернутую легким дымом, и на нетвердый, довольный взгляд Дзюбы. Игорь закрывает лицо широкими ладонями и считает про себя до десяти, но на шестерке сбивается, слыша голос Саши где-то сбоку от себя. — Слышь, Игорек, ты что пить будешь? Кальян зак… — Блять, Кокора, заткнись! Завали ебало! Акинфеев кричит, пиная первую попавшуюся бутылку в сторону сидящего за столом мужчины, содержимое выливается на ковер, вырисовываясь темным пятном. Саша безэмоционально смотрит на бутылку, потом медленно поднимает взгляд на разъяренного вратаря, вызывающе скалясь. — Чего злой такой? У тебя недотрах что ли? Мы вам с Темой сейчас быстро все организуем! — Как ты…?! Игорь рвется вперед, обрывая себя на полуслове, но сзади его перехватывает Артем, крепко прижимая к себе, мужчине удается задеть носком кроссовка край стола, из-за чего пара бутылок и переполненная пепельница сваливаются с него. Капитан буквально задыхается. Лицо покраснело, на висках вздулись венки, пальцы дрожат, желая собраться в кулак и с размаху коснуться самодовольного лица напротив. Как он его назвал? Тема? Что вообще здесь происходит? Игорь пытается выдавить из себя хоть слово, но ярость слишком сильно сковала его горло, давая только рычать, давясь горячим воздухом. Он дергается, пытаясь вывернуться из цепкой хватки, лягается, несколько раз больно попадая пяткой Дзюбе в колено, из-за чего тот громко и невнятно матерится, сжимая руки еще сильнее. — Саш, иди. Кокорин весело смеется и встает, поджигая сигарету. Долго смотрит на Артема, игнорируя испепеляющий взгляд Игоря, затягивается, специально выдыхая весь дым ему в лицо, тот морщится, отворачиваясь. — Удачки…только это, — усмехается, издевательски улыбаясь, — вы если это будете, то предупреди меня, Тем, чтобы я не помешал в самый ответственный момент. Игорь дергается, из всей реплики слыша только «Тем». Кто вообще ему разрешил так называть Артема? Он вообще знает, ЧТО значит «Тема» и в какие моменты можно так говорить? Когда было так чертовски хорошо, что они готовы были взорваться от наслаждения, когда границы между ними стирались, позволяя стать одним целым, когда вокруг было до приятного покалывания в пальцах уютно друг с другом, когда не виделись гребаный месяц, когда мог выразить миллиард чувств, только концентрируя их в одном заботливом и самом родном «Тема». — Все, Игорь, дыши… — Артем отпускает его, как только Саша пропадает из ложи, — пожалуйста, только не ругайся. Акинфеев глубоко дышит, сверля глазами мужчину. С трудом подбирает слова, в голове роятся ненужные мысли и фразы. — Дзюба, не ругаться?! Вы что устроили?! — Я все объясню… — Артем, ты специально это все делаешь? Мы же с тобой договорились, ты обещал! — Игорь не выдерживает и толкает Дзюбу, психует, возмущение давит на легкие. — Ты ведь прекрасно знаешь, что Антон ревнует! — Да… — Я оставил его, чтобы к вам сюда приехать! Я пиздец как испугался за тебя, Артем, это не шутки! — Дзюба кивает, грустным взглядом наблюдая за резкой жестикуляцией Игоря. — Зачем ты все портишь?! — Малыш… — тянет руки, но мужчина их сразу отталкивает, злясь еще больше, — я выпил и очень соскучился… Мы с Сашей решили, что если так тебе написать, то ты обязательно приедешь и останешься. — С Сашей они решили! Вы что в Москве забыли?! У вас тренировки! Я просил тебя перестать так близко общаться с Кокориным! — Я перестал… — прячет виноватые глаза, разглядывая свою обувь. Артем выглядит, как провинившийся ребенок, который правда раскаивается в своем проколе. — Дзюба, он тебя Темой называет! — Игорь понимает, что это лишние слова, но он слишком зол, чтобы фильтровать свою речь. Его это задело, сильно, больно, до глубины души, даже больше, чем весь этот дешевый спектакль. Артем вздрагивает, так реагировать на слетающее с губ мужчины «Тема» — привычка. Пьяный мозг пытается сгенерировать какие-то ответные контраргументы, но получается только ухватиться за самую банальную для их пары тему — ревность. — А тебе вообще какая разница, как он меня называет? Игорь резко меняется в лице, открывает рот, чтобы хоть что-то ответить, но выходит только растерянно покачать головой и в сотый раз сжать пальцы в кулаки. — Нахуя приехал-то вообще тогда? Артема напрягает, что между ними такое большое расстояние, начинает прикидывать, как быстрее схватить мужчину и обездвижить, очень он уж соскучился по губам и шее. — Артем! Я тебе уже всё сказал — ты очень важен для меня, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты написал, что вы подрались с кем-то, а еще наркотики… — Акинфеев обхватывает руками голову, запуская пальцы в жесткие волосы. — Артем, у тебя же поясница болит, а бедро? Я же знаю, что оно постоянно дает о себе знать…это все не шутки, вдруг…а как… — прямо смотрит в глаза мужчины, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями, — как бы ты играл потом? Дзюба складывает руки на груди, тихо вздыхая. Внимательно изучает Игоря, который сейчас находится на грани, хрипло проговаривая и пряча глаза. — Тема, пожалуйста, прошу, заклинаю, не надо так делать… Я правда очень переживаю за тебя. Ты важен мне… — Ну вот, опять эта хуйня… Давай мы все забудем и снова будем вместе? Хуй с твоим этим Миранчуком, что ты так за него цепляешься-то? Давай выпьем, поговорим, че там обычно…примирительный секс, вся хуйня… — Дзюба, ты совсем ошалел что ли? — волнение и переживание Игоря резко сменяются на недовольство и понимание всей комичности этой ситуации. Опять все по новой: эти скандалы, просьбы… Нет, нахуй, до свидания. — Артем, прости, но нет. Ты обещал мне тогда… Я…нет. Я пытался, нет, зря ты так… Не хочу больше… Ты все испортил… Не круши больше так свою жизнь и мою тоже. Забудь обо всем, ладно? Ничего не было и больше не будет. Мы больше не… Игорь машет рукой, тяжело вздыхая, разворачивается и уходит, в тысячный раз оставляя Артема одного.