Мышонок

— Антоша, я дома! Отработанными движениями бросает ключи на тумбочку, торопясь снимает кроссовки, сумку привычно отправляет в угол. — Мышонок? Игорь заглядывает в пустую спальню: на кровати наполовину разобранная после тренировки сумка с яркой буквой «Л» и валяющаяся на полу подушка. В маленькой кухоньке тоже никого, только на столе гордо высится синяя кружка с остывшим зеленым чаем. Мужчина делает глоток и хватает из коробки кубик сахара. Тяжело вздыхает и закидывает его в рот, сразу же разгрызая. Кристаллики тают на языке, заставляя Игоря сощуриться от сладости. Заглядывает в уютную гостиную и сразу же расплывается в улыбке. На диване, свесив руку и ногу, громко сопит Антон. Игорь присаживается на край и тормошит его, крепко ухватившись за плечо. — Нееет… я еще посплю чуть-чуть… совсем… — Лучше раньше спать ляжем. Антон измученно вздыхает и раскрывает глаза, видит Игоря перед собой и сразу же счастливо улыбается. — Мышонок, ты бы по утрам так радостно просыпался! Игорь мягко щипает лежащего за бок и наклоняется, целуя растянутые в улыбке губы. Антон сразу же увлекается, пытаясь завалить мужчину на себя, задирает ему футболку на спине, стараясь не разорвать поцелуя. — Антош… — недовольный стон, — дай я хотя бы в душ схожу. Парень цокает и складывает руки на груди, усаживаясь. Внимательно наблюдает за движениями мужчины, а потом тихо произносит, вглядываясь в лежащий на столе чужой телефон. — Игорь, а тебе позвонили уже? Мужчина кивает, доставая из комода полотенце, закидывает его на плечо и оборачивается. — Еще перед тренировкой… А тебе? По хмурым бровям Антона становится понятно, что ответ будет отрицательным. — Нет. — Ничего! — Игорь сразу начинает успокаивать парня, который поник окончательно. — Они могут завтра позвонить. Сам же знаешь, каждого вызвони, с каждым поговори, договорись, выслушай. Антон тяжело вздыхает и закусывает щеку. Ему кажется, что не позвонят, а вот Игорю нет, не кажется, Игорь точно знает, что звонка не будет. Но он не лишит парня надежды до последнего, просто иначе Миранчук раскиснет. — Знаешь, мне кажется, что они не позвонят. Просто братику уже звонили. — Мышонок, — Игорь подходит и гладит мягкие кудри, Антон утыкается лбом в крепкий живот мужчины и опять тяжело вздыхает, — только не вешай нос. Хочешь, мы сходим в магазин и купим огромный шоколадный торт? — в ответ кивок, Антон откидывает голову, чтобы заглянуть Игорю в глаза. — Тогда собирайся, а я в душ. Взъерошивает мягкие волосы и уходит в ванную, напоследок улыбнувшись Антону. Игорь долго настраивает воду на нужную температуру, склонив голову чуть набок. Медленно заходит в душевую кабинку, блаженно прикрыв глаза. Вода обволакивает его тело, Игорь подставляет ей лицо и устало вздыхает. Совсем скоро начнутся тренировки Сборной России. Он прекрасно знает, что Антона в списках нет. Хоть Акинфеев и пытался тонко намекнуть Черчесову о том, что «тот второй Миранчук» будет полезен, главный тренер не принял это всерьез. Да, Игорь зарекся больше не врать Антону. Даже на следующее утро после клуба он все, как на духу, выложил парню: все слова, услышанные и сказанные в сторону Дзюбы, все движения и рукопожатия. Потому что пусть лучше Антон это узнает от Игоря, чем от Леши, который обязательно чертовски приукрасит и переврет. А вот Антон не стал развивать тему про свой поцелуй с какой-то девушкой. Игорь и не ждал каких-то подробностей и извинений, ему просто… похуй на это. У него нет желания кричать и выяснять отношения из-за какой-то девушки, потому что он нутром чует: когда-нибудь все закончится именно так. Парень приедет пьяный поздно вечером и признается, что какая-то нимфа забеременела от него, что он хочет ребенка, что ему пора обзавестись семьей, а Игорю ничего не останется, кроме как слабо улыбнуться и пожелать удачи. Ведь самое страшное уже наступило: его не бросает в холодный пот от этих мыслей. Нет, он принял это как данность, теперь терпеливо ждет, когда же к этому придет Антон. Сам он ни за что не бросит парня, не пересилит себя, оставшись до конца конченым эгоистом, а Антон еще сможет соскочить, господи, как же Игорю хочется верить, что сможет. Игорь медленно наносит мочалкой белую пену на свое тело, смотря куда-то в сторону, полностью погрузившись в свои мысли. На днях Антон предлагал съездить на ужин к его матери: «Игорь, моя мама завтра ужин семейный устраивает, давай сгоняем? Она у меня так вкусно готовит, еще обещала пирог ореховый испечь… Поедем?» Игоря вопрос застал врасплох, он пытался не показывать свое отношение к этому. Только сказал, что обещал провести вечер с детьми. Антон горько улыбнулся в ответ и сразу поспешил уехать по каким-то резко появившимся срочным делам. Все сделали вид, что забыли про этот разговор. Игорь прекрасно понимает, что у Антона творится в душе, знает, что за столом только рядом с ним стул был пустым, а сам он перед мамой отшучивался, что еще не нашел «ту самую». Приехал домой тихий и сразу поспешил лечь спать, оставив на столе в кухне кусок орехового пирога, заботливо завернутого мамой с собой. Конечно, потом перед сном Акинфеев не выдержал, обнял Антона и прошептал ему на ухо, что в следующий раз они обязательно поедут к его маме вместе. Игорь чувствует, как после этого Антон еще с большей болью стал реагировать на все упоминания о семье, стал больше ссориться, цепляясь за каждую мелочь. Поэтому мужчина осторожен, обходит все острые углы и скользкие темы. Погруженный в размышления Акинфеев не сразу замечает, что в ванную зашел злой Антон. Игорь вопросительно поднимает бровь, смотря на парня через тонкое зеленоватое стекло. Миранчук недовольно поджимает губы и показывает экран телефона Игорю. На нем горит входящий вызов от контакта 'Баран' с черным сердечком. Игорь хмурится и переводит взгляд с Антона на телефон и обратно. Поджимает губы и тихо произносит: «Блять». Парень закатывает глаза и небрежно швыряет телефон на полотенце, хлопая дверью. Игорь закрывает лицо руками и чертыхается. Да, он осторожен и обходит острые углы, конечно. Наспех смывает с себя всю оставшуюся пену, быстро обматывает вокруг бедер полотенце, хватает телефон и вылетает из ванной в прохладу квартиры, оставляя за собой на полу мокрые следы. — Антон! Прошу, только не придумывай ничего… Мышонок! Парень стоит на кухне лицом к окну, руки сложены на груди, а голова чуть наклонена вперед. — Солнце, иди ко мне?.. Игорь цепляется за плечи парня, но тот дергается, всем видом показывая, что он не хочет ничего. — Антон, ну, позвонил он, и что? Миранчук возмущенно взмахивает руками, громко восклицая: — Ах! Ну конечно, что такого! Что такого, Игорь? Что, блять, такого?! Да ничего, все заебись! Ты на звонок-то ответь… — указывает на телефон в руках Игоря, который опять начинает вибрировать. — Знаешь, сколько раз он набирал? Пять раз! Пять! — Антон растопыривает пальцы и машет ладонью прямо перед носом мужчины, чье лицо остается непроницаемым. — А это уже шестой. Ты же сказал, что вы не общаетесь больше! Акинфеев, ты… — Так, стоп! — Игорь знает, что этот локомотив безумно-гневных мыслей Миранчука нужно как можно быстрее остановить, пока он окончательно не сошел с рельсов и не взорвал Антону мозг. — Немедленно успокойся и сядь… Антон морщится, закатывая глаза: — Ой, бля, Акинфеев, что за приказной тон. Ты не в своем любительском клубе. Огрызается, но нехотя усаживается на край кухонного стола и поджимает губы. Ревность бурлит внутри, подначивая на разборки. — Антон, слушай меня внимательно! — Игорь подходит вплотную, внимательно глядя в потемневшие глаза. — У нас… — У кого «у нас»? — выпаливает тот нетерпеливо, резко. — У старой гвардии, — Игорь тяжело вздыхает, моля богов о терпении, — есть традиция. Перед каждыми сборами мы идем в какой-нибудь ресторан. Сейчас очередь Артема выбирать место. — Игорь, вот скажи честно, ты меня совсем за дурака считаешь? — Антон отталкивает от себя мужчину, который успел вплотную к нему придвинуться. — Ты нахуй мне пересказываешь сюжет «Иронии судьбы»? Ты после рестика по ошибке обычно у Дзюбы в кровати просыпаешься? — Антон, хватит! — Да пошел ты! Игорю до зуда в пальцах хочется со всей силы приложиться к щеке Миранчука, который в такие моменты становится абсолютно другим человеком. Будто они незаметно меняются с ненавидящим Игоря Лешей, а его милого и улыбающегося Антошу где-то прячут. — Антон, если он звонит мне, это не значит, что мы с ним обязательно переспали или что-то еще. Парень буквально задыхается от возмущения, пытается уйти от Игоря, который настойчиво идет по пятам, постоянно поправляя сползающее полотенце. — Акинфеев, это я с тобой сплю, а вы с ним трахаетесь! — рассерженно плюхается на диван, притягивая к себе ноутбук. — Ты трубку-то возьми, человек уже оборвал телефон! Ты только потом скажи, во сколько тебя ждать, только в душ после Дзюбы сходи! — Хорошо, Антон, мы с ним трахаем… — резко замолкает, а потом сразу же быстро исправляется, — точнее, мы с ним не трахаемся! Я еще никуда не иду и не пойду, если ты против… Парень фыркает и захлопывает ноутбук. Окидывает Игоря гневным взглядом, еще больше злясь из-за того, что мужчина так спокоен. Антон вздыхает и размеренно произносит, сжимая ладони в кулаки. — То есть ты считаешь, что я буду непротив ваших с ним посиделок в рестике? — Антон, там будет не только Дзюба… — Игорь растерянно мотает головой, пытаясь вспомнить всю компанию. — Будет еще Дзагоев и… — Знаешь, что? — Антон подскакивает, чтобы смотреть прямо в лицо Игоря. — Вы до сборов подождать не можете? Там хоть до смерти переебись со своим, — злобно выплевывает, — Темой! А сейчас, будь добр, потерпи хотя бы ради меня! Игорь, пользуясь близостью, с силой притягивает к себе парня. — Мышонок, я прошу тебя… — ласково гладит по голове. — Успокойся, пожалуйста. Ничего не было и тем более не будет на сборах. Я тебе с Дзюбой не изменяю… И на сборы еду ради команды, а не ради него. К удивлению мужчины Антон не вырывается, а расслабляется в его руках и смирно стоит, вслушиваясь в голос: — Все, Мышонок, мир? Антон тянет долгую паузу, а потом громко и четко проговаривает, отстраняясь: — Я не хочу, чтобы вы меня трогали. Игорь раскрывает от удивления рот и хмурится, наблюдая за тем, как парень возвращается на диван и опять включает ноутбук. — Антон, почему ты как маленький себя ведешь? Из-за одного звонка весь сыр-бор? Антоша… Мышонок, пожалуйста, заканчивай… Ссоры эти до добра не доведут. Парень исподлобья кидает злой взгляд и рассерженно бубнит: — Сборы эти до добра не доведут… Игорь тяжело вздыхает и возвращается в ванную. Включает холодную воду, чтобы хоть как-то успокоиться. Его начинает трясти. Антон однозначно прекрасно умеет выводить из себя. Выкручивает все так, как нужно ему. И плевать на то, что это все неправда. Блять! Мужчина сердито вытирается полотенцем, лихорадочно соображая, что теперь делать дальше. Он не смог остановить этот локомотив, у Антона теперь каша в голове. Надо что-то делать. Игорь долго смотрит на свое отражение в зеркале, гладит щетину и скалится себе же. Чертов дурацкий день. Чертов Дзюба, который названивает уже в сотый раз. Чертов Антон со своей мозговыносящей ревностью. Мужчине постепенно приходит осознание того, что каждая ссора с Миранчуком все тяжелее, ревность становится до ужаса душной. Игорь тяжело вздыхает и выползает из своего импровизированного убежища. Заходит в гостиную и опирается о косяк, складывая руки на груди. — Мышонок, я еду за продуктами. Поедешь со мной? Антон не реагирует, лишь больше щурится, вглядываясь в экран компьютера. — Ладно, я понял тебя. Тогда тебе купить что-нибудь, раз ты занят и не можешь поехать? — тишина. — Антон, я не понял, мы в молчанку играем? — говорит максимально пренебрежительно, что, конечно же, задевает парня. — Антон? — Мне ничего не нужно. — Хорошо. Игорь прикусывает губу, ему титанических усилий стоит не подойти и не встряхнуть Миранчука за плечи, хотя так хочется. Уходя, он хлопает дверью так, что Антон подскакивает на месте. Парень еще на пару секунд замирает, а потом в очередном приступе гнева швыряет в угол первую попавшуюся под руку подушку, кричит, закрыв лицо руками. В голове вырисовываются яркие картины: сборы, Игорь и Дзюба, который постоянно рядом, не отходит, цепляясь за руки и плечи. Антон судорожно вздыхает, в груди все скручивается, принося адскую боль. Он не сможет отпустить туда Акинфеева. Только в машине Игорь дает волю эмоциям, в голос матерится, молотит ладонями по рулю. Ему очень хочется разбить голову Антону, а потом следом и себе. Почему во время матчей все так просто, а в жизни так сложно? Он жмурится, прокручивая в голове ссору, пытается зацепиться хоть за что-нибудь, найти надежду на бескровное решение проблемы. Но это лишь только сильнее злит. У них с Мышонком такого не должно быть… Игорь чувствует, как телефон в кармане опять начинает вибрировать. — Да что за ебаный пиздец! — крутится, пытаясь вытащить гаджет. — Да! Дзюба, да! Что ты хочешь от меня?! Какого ты мне названиваешь? На контрасте с мужчиной, голос Артема звучит размеренно и спокойно: — Игорь, чего кричишь, у тебя нормально все? — Дзюба, что ты хочешь от меня?! Что тебе нужно? Еще чуть-чуть и телефон сломается в руке Акинфеева. — Я звоню по поводу сборов, точнее, по поводу вечера, я выбр… — Артем, ты совсем идиот? Я мог это и в чате прочитать, нахрена мне названивать?! Зачем в жизнь мою лезешь? А?! Сука ты конченая! Игорь тяжело дышит, голос срывается, сердце беспокойно бьется о грудную клетку. Был бы здесь Артем, Акинфеев бы точно ему втащил. Дзюба тихо вздыхает и мягко произносит то, от чего мужчина теряется и медленно успокаивается. — Малыш, успокойся… Все хорошо, посчитай до десяти и успокоишься. Давай вместе? У Игоря пальцы сводит от напряжения и нервов, голова пульсирует тупой болью, но он начинает тихо считать, вторя родному голосу на той стороне провода. — Раз, два, три… — Четыре, пять… — Шесть, семь, восемь, девять…десять. — Игорь, полегчало? — Да. — Антон бы точно не простил ему такого. — Да, полегчало. Зачем… — хрипит, пытаясь сделать голос строгим, — ты мне звонил? — Малыш, я… — Артем, не называй меня так! Тяжелый вздох и тишина, Игорь хмурится, вслушиваясь в тихое сопение. Он не должен сейчас разговаривать с Дзюбой, не должен делать вид, что все нормально. Мозг кричит об этом, а сердце, разоренное очередной беспочвенной ссорой с Антоном, просит продолжать разговор. Знает, что так нельзя, но не может взять себя в руки. — Игорь, я хотел спросить, приедешь ли ты? Я хотел поговорить с тобой…ну, с глазу на глаз. — Арте-е-ем, — протягивает измученно, смыкая пальцы на переносице, — я не знаю, нет, мы же обсудили уже все. Ну сколько можно? Нам не о чем разговаривать… — Но Иг… Мужчина отключает телефон и бросает на пассажирское сидение. Беспорядочно стучит пальцами по бедру и задумчиво хмурится. Дзюба. В самый подходящий и неподходящий одновременно момент появляется, заявляет о себе, заставляет исходиться в ругательствах, грызться, до судорог сжимать кулаки, а потом спокойно все разрешает, бархатным голосом считая до десяти. Игорь передергивает плечами. Ему тошно от самого себя, как он легко отдался во власть голоса, позволив непрошенному току пробежать по спине. Игорь тихо шепчет, утыкаясь лбом в руль: — Ну что за человек… Резко выпрямляется и встряхивает головой. Пора брать себя в руки. Игорь бесцельно бродит среди полок, стягивая в тележку приглянувшиеся продукты, взгляд растерянно блуждает по залу. Ему отчаянно хочется здесь затеряться и забыть обо всем, пересидеть, пока буря сама не успокоится и не придет, чтобы забрать его. Но буря хмурится в их квартире, накручивая себя еще больше. Мужчина с головой погружается в свои мысли, его отрезвляет только скрипучий вскрик продавщицы, крутящейся возле полки с крупами. — Ай! Мужчина, осторожней! Игорь раскрывает глаза и непонимающе смотрит на немолодую женщину, недовольно поджавшую губы. — Вы въехали в меня! Глаза откройте пошире! — Извините… задумался что-то. Он чувствует, как краска приливает к щекам, сразу прячет глаза, будто маленький мальчик, который в очередной раз нашкодил. Аккуратно обходит женщину, хватает гречку с полки и цепляет другие пачки, которые сразу же валятся на пол. Одна лопается, крупа с тихим шорохом разлетается под ногами. Игорь испуганно подскакивает и еще больше краснеет, сжимаясь под злобным взглядом женщины. — Мужчина! Игорь тут же опускается на колени, сгребая широкими ладонями гречку в кучу, сбивчиво шепчет, озираясь по сторонам. — Извините! Я… я куплю ее, уберу сейчас… У вас пакет есть? Я куплю ее, соберу сам, сам… — Да встаньте вы, господи! Сама я все уберу, мужчина, успокойтесь вы! Продавщица хватает его за плечо, заставляя встать. Игорь вытягивает перед собой дрожащие ладони, ощущает тонкий слой пыли на них. — Простите, я испортил все… Женщина тяжело вздыхает и закатывает глаза, достает откуда-то салфетку и всовывает в руки Игоря. — Вот вам салфетка… мужчина, идите отсюда, христа ради, сегодня не ваш день явно. Акинфеев часто кивает, приходя в себя, с ужасом оглядывает весь бардак и опять стыдливо прячет глаза. Еще раз кивает женщине и, хватая тележку, уходит, пытаясь понять, начерта ему нужна эта гречка, ведь Антон ее терпеть не может. Ну да, конечно, Антон. Что с ним делать. Игорь резко тормозит и разворачивается, возвращаясь к стеллажам с крупами. Продавщица, только его увидев, сразу же поджимает губы и выходит вперед, не давая подойти близко к полкам. — Мужчина, вам гречки не хватило? Акинфеев растерянно запускает пальцы в волосы и приглаживает их, оглядывая продукты в тележке. — Да, ой, вообще-то нет… Точнее, я вообще не ем гречку… — видит непонимание на измученном лице продавщицы и крепко сжимает ручку тележки. — Я хотел у вас спросить, что делать, если твой любимый человек обиделся из-за ерунды и не хочет больше разговаривать? Женщина хмурится, складывая руки на груди. — А что за ерунда-то? Изменили, что ли? Игорь сразу же качает головой, «измена» — это страшное слово, из-за которого Антона точно никогда не вернуть. — Да нет… Бывши… — спотыкается, сразу же исправляясь, — бывшая названивала, вот, а моя сразу в истерику и крики. Боится, что я уеду в командировку вместе с бывшей и буду изменять… А мне это не нужно, понимаете? Мужчина прижимает руку к груди и честными глазами вглядывается в собеседницу, которая выглядит слегка шокированно. — А зачем с бывшей ехать-то? — Я работаю с ней, без нее у нас никуда. Игорь слабо пожимает плечами, будто в оправдание своих слов. — Ой, ну тогда даже не знаю. Купите ей цветов, пирожных, вина, глядишь, простит… — Акинфеев послушно кивает, сразу про себя отметая вариант с цветами. — А вообще, если уж так все критично, то откажитесь от командировки. Может, в следующий раз отпустит вас спокойно. Он закусывает губу на последних словах и щурится. Как? Отказаться от сборов? Нет, конечно же нет, это бред. — Спасибо большое… — Игорь вглядывается в бейджик, — Марина, еще раз извините… Она слабо улыбается, провожая мужчину взглядом. Игорь чуть оживает. Вино и шоколадный торт, Антон точно простит его. Мужчина скрупулезно рассматривает этикетки с вином, выбирая красное полусладкое. Прикрывает глаза и представляет, как оно будет терпко играть на языке Миранчука, как будет отсвечивать рубиновым цветом на губах Антона. Воодушевленный скорым примирением, Акинфеев ищет торты, проходя кучу полок с шоколадом (по пути цепляет несколько особо любимых про запас). Долго стоит возле стеллажа с тортами, выбирая самый шоколадный и красивый. Крутит в руках коробки и внимательно вглядывается в сроки годности, пытаясь найти самый свежий. Тормозит возле букетов с цветами, быстро выискивает самый красивый и ласково укладывает в руку, перед этим ткнувшись в бутоны носом. На кассе Игорь долго смотрит на аккуратные коробочки с презервативами, глаза цепляются за надпись «ребристые», он неуверенно тянет руку и берет пачку. Память лихорадочно пытается выискать в своих недрах похожий сюжет, но все тщетно. Нет, не вспомнит. Мужчина расплачивается, пытаясь ухватить все пакеты с покупками в одну руку. Долго смотрит на букет, а потом отдает его удивленной кассирше: — Пожалуйста, передайте Марине. Игорь проходит в прихожую, сразу же заглядывая в гостиную. Ничего будто и не менялось, только подушка валяется в углу. Антон сидит там же, в той же позе, с тем же недовольным лицом. Они встречаются взглядами, отчего парень поджимает губы и сразу же отворачивается. Мужчина раскладывает все продукты по местам, открывает торт и максимально аккуратно отрезает красивый кусок, укладывает его на тарелку. Минут десять ищет штопор, перерывая все ящики. Находит и мягко откупоривает бутылку с вином, пробка тихо щелкает, Игорь подносит ее к носу и нюхает. — Антон, давай мириться! Игорь заходит в комнату и ставит на стол перед Антоном тарелку и два бокала. Рубиновое вино нежно облизывает пузатые стенки, журчит, добавляя ситуации легкий романтический флер. Вино же все делает романтичней, да? Игорь легко улыбается, пытаясь поймать взгляд Антона. Протягивает вино, парень колеблется, но все-таки принимает бокал и поджимает губы, болтая содержимое. — Мышонок, пожалуйста, давай заканчивать. Все, поругались и ладно. Антон закусывает губу и прикрывает глаза. До приезда Игоря он успел прокрутить это тысячу раз в голове, но сказать вслух в тысяча первый раз не может. Перед глазами сразу комната Игоря, в которой по-хозяйски разбросаны вещи Дзюбы. Он спит ночами рядом, перетягивая одеяло на себя. — Нет. Ставит бокал на стол и тонким пальцем отодвигает его к краю, также поступает и с тарелкой. Игорь поднимает бровь, флер разрушается, обнажая голую реальность. — Мне нельзя сейчас алкоголь и сладкое, и ты это прекрасно знаешь. — Антон недовольно взглядывает на мужчину и кривится. — Антон, что «нет»? Миранчук морщится и мотает головой, судорожно вздыхая: — Я не хочу мириться… не могу этого сделать. Игорь взрывается, гневно изгибая брови. — Антон, а что ты можешь сделать?! Парень пожимает плечами, прикрывая скривленный рот ладонью. Акинфеев замечает блеск в глазах Антона. — Хорошо, тогда скажи мне, что я могу сделать? — Игорь взмахивает руками, отводя взгляд от вздрагивающего Миранчука. — Мне извиниться? Антон! Извиниться? — тот все так же мотает головой, прикрывая глаза. — Это все такой бред, Мышонок, такой бред! Я извинюсь, только знаешь, что самое смешное? Я, блять, не знаю, за что извиняюсь! Я не понимаю этого! Игорь кричит в пустоту обиды Антона, чувствует, как тяжесть разливается в груди, не давая дышать. Он будто бьется о невидимую стену, которую выстроил перед собой парень, который на него даже не смотрит. — Просто не уезжай никуда… — голос Антона дрожит, боязливо расползаясь по воздуху. — Останься. Мужчина одними губами произносит «что?» и удивленно поднимает брови, даже на мгновение улыбается, чувствуя всю абсурдность ситуации. — Ты сейчас серьезно что ли? — парень кивает и переводит взгляд на Игоря. — Антон, ты хочешь, чтобы я дома сидел? Совсем с ума сошел? Я тебе не зверушка, я человек, а это моя работа! — Сделай это ради меня… — Миранчук встает и зябко обнимает себя за плечи. — Если любишь меня, то никуда не уедешь. Игорь пытается переварить эти слова, закусив щеку. Это же такой бред, так смешно, если бы не было так страшно. — Антон, я не могу потакать твоему эгоизму и вечным хотелкам. Я тебе не маль… Парень горячо перебивает, быстро выпаливая. — Игорь! Мне страшно, а вдруг ты не вернешься? Сойдешься с Дзюбой, забудешь… — всхлип. — Я ведь тебя люблю и не… не… не смогу пережить, если, — задыхается, тыльной стороной ладони вытирая глаза, — не вернешься ко мне. — Мышонок, — тянет к Антону руки, но не подходит, — я тебя люблю. Я сделаю все для тебя, но не это. Как я могу не поехать на сборы? Мне нужно семью кормить… На последней фразе лицо Антона буквально сереет, уголки губ тянутся вниз, а глаза становятся безжизненными. — Игорь, ты моя семья, — у мужчины все внутри больно сжимается, — и ты постоянно делаешь мне больно. — Антон, не передергивай… — Прямо сейчас тебе ведь плевать на меня, на мои чувства. Тебе все равно, просто все равно. Езжай к своему Дзюбе, пожалуйста, я не держу, — слеза быстро сбегает по щеке, слабо блеснув на свету. — Для него ведь ты все готов сделать, это он твоя семья, да? — Мышонок, зачем ты такое говоришь? Прекрасно ведь знаешь, что все совсем не так. Как будет время, я сразу буду приезжать к тебе, будем где-нибудь встречаться. Антон скалится, злобно ухмыляясь. — У тебя будет Артем под боком, зачем на меня распыляться? Ты же совсем выдохнешься. Со мной можно и не спать пару недель, я перетерплю, не бойся. Игорь напрягается, запрещая себе трогать парня. Просто стоит на безопасном расстоянии, смотря на обезображенное злобой лицо Антона. — Как же ты все перегибаешь, это слишком. Антон, ты же неподъемный! — Ах, это я неподъемный? Ну конечно, еще бы… — слабо улыбается и качает головой, запуская пальцы в челку. — Как же Леша был прав, а я не верил ему, отрицал. Я же правда дырка для тебя, теплый рот и недозамена твоего Темы. Ты меня и не любил никогда… Хорошо, я тебя услышал. Уезжай куда хочешь. Хоть прямо сейчас к своему Артему, я не держу. Пусть я эгоист, ладно. Но я единственный, кто вправду дорожит этими отношениями… Нами… Ты разбил мое сердце. Антон замолкает и внимательно смотрит на мужчину, который усиленно пытается держать себя в руках. Игорь хочет до хрипоты кричать Миранчуку о том, что все эти слова, которые все еще висят под потолком комнаты, — надуманная хрень, вздор, травящий их. Он же любит Антона, до покалывания в пальцах, до пульсирующего тупой болью синяка под ключицей, до их общих завтраков и засыпаний на плечах. Бесполезно кричать об этом Антону, он сейчас ничего не услышит, оглушенный собственно сочиненным бредом. Игорь дергает головой и выдавливает горькое: — Блять, Антон, зачем… Игорь обрывает себя и с трудом втягивает воздух, откидывает голову назад и закрывает лицо руками. Между ними проходит бесконечность, пока Игорь в сотый раз за день возвращает мозгу контроль над собой. Он сжимает челюсти, забирает бутылку вина и уходит. Антон разбитым взглядом провожает его и всхлипывает, когда тот резко оборачивается в дверях и одаривает парня взглядом, полным разочарования. Акинфеев идет в спальню, по пути отпивая вино. Ставит бутылку рядом с кроватью и ложится, накрываясь одеялом. Его снова мелко трясет, а в голове теперь полная ахинея. Он укладывается лицом к пустой подушке Антона, долго на нее смотрит. Сердце медленно сжимается, отдавая дрожащей болью. Почему его Мышонок сидит в другой комнате, почему не приходит и не лезет обниматься, как делает всегда при ссорах? Игорь никогда не хотел, чтобы у них такое было. Он, правда, пытался оградить их пару от этого, вот только парень явно об этом не знал, делая все поперек. Игорь запускает руки в волосы и тянет их, пытается сообразить, что ему нужно сделать, чтобы все вернулось на круги своя. Приползти на коленях и извиниться перед Антоном? Бесполезно, тот не простит. Его стена из ревности не пропускает звуков. Но за что извиняться? Это ведь не он звонил Дзюбе, они даже с ним не виделись после попойки с Федей. Он же ничего не сделал. Акинфеев резко подскакивает, когда видит в темноте комнаты Антона. — Мышонок?.. Тот опускает голову вниз, быстро подходит к кровати и вытягивает свою подушку, прижимая ее к груди, сразу же исчезает в темноте коридора. — Блять. Игорь прикрывает лицо руками и тихо вздыхает, опускаясь на подушку. Теперь рядом с ним и вовсе пустая кровать без намека на существование Антона. Мужчина водит ладонью по простыне, представляя себе жизнь без него. Утренние подъемы станут легче, можно будет вернуться к семье, появится больше свободного времени, но в сердце будет огромная кровоточащая дыра… Может, Игорь все-таки врет себе, обещая, что спокойно отпустит парня и сможет жить без него. Сейчас, когда уход Антона на расстоянии вытянутой руки (только легко подтолкни пальцем, и все, шагнет прочь), мужчина пасует. Как он будет вставать утром без ворчания парня, а в свободное время просто загнется, утопая в теплых воспоминаниях. Он не сможет так жить. Мышонок слишком прочно въелся в кожу, чтобы его вывести. Да и кого он ночью будет горячо называть Мышонком? Игорь слишком привязан к этому парню с мягкими кудрями, чтобы заново учиться жить без него. ОН просто не сможет, не научится. «Откажись от командировки…» Акинфеев отрицательно мотает головой, зажмурив глаза. Нет, это святое. Он даже ради Кати с детьми никогда не отказывался, хотя она очень просила, крича о том, что она не тянет вторую беременность. Но Игорь непреклонно покачал головой и пообещал, что приедет после первого звонка. А сейчас что? После истерики позвонит и все отменит? Нет, ни-ко-гда. Сразу вспоминает излюбленную кричалку, по правилам которой он и живет: «ЦСКА превыше всего». Сборная тоже превыше всего, абсолютно всего. Да и что он скажет? Травма, семья? Это полнейший бред, он точно поедет на сборы. Они только раскрылись, показав миру свои клыки и прыть. И вот так уйти? На пике всего? Нет, он всегда презирал такое, он не уйдет. Игорь широко раскрывает глаза и видит пустую простынь перед собой. Не уйдет он, уйдет Антон. Игорь тихо ступает по полу, вслушиваясь в тишину ночи. Замирает в дверях, смотря на спину Антона, который лежит на узком диване, притянув к груди ноги. Он всегда так делает, когда переживает. Мужчина тихо проговаривает, обхватывая свои плечи. — Антон, — парень дергается, не спит, — я… — сам еще не до конца верит в то, что говорит, — я не еду на эти сборы, я никуда не уеду. — Миранчук удивленно вздыхает и чуть дергается, слыша эти слова. — Я очень надеюсь, что ты рад этой новости. Я тебя люблю, и ты это знаешь. Антон, затаив дыхание, вслушивается в шаги мужчины, который возвращается в спальню. Ложится на спину и всматривается в потолок. Игорь никуда не едет, Игорь будет рядом и ничего плохого не случится. Парень встает и долго смотрит на бокалы, торт, которые так и остались нетронутыми. Забирает подушку и медленно идет в спальню, ведя пальцем по стене. Опять замирает в дверях и смотрит на Игоря, который не реагирует на возвращение парня, он просто лежит и тихо дышит, сверля взглядом стену. Антон укладывается рядом, возвращая свою подушку на место. Долго не решается, но потом придвигается к Акинфееву и, оставив легкий поцелуй на макушке, шепчет: — Спасибо. Я тоже тебя люблю. Пытается приобнять, но Игорь небрежным движением скидывает его руку со своего плеча. Противно от чувства намеренно совершенной ошибки. Он прекрасно понимает, что это было для него единственным выходом, но послевкусие от предательства самого себя пожирает. Ему противно. От самого себя и от Антона, который заставил так сделать (но Игорь не признается себе в этом, никогда не произнесет это вслух). Он просто не мог себе позволить жить без Антона. Не мог. Вот и поступил так. Это же и есть та самая любовь? Игорь хмурится, внимательно рассматривая темноту. Наверное, это хорошо, что в ней есть Антон. Игорь будет дальше жить, подумаешь, сборы, пустяк. В жизни Игоря есть Антон, в темноте спальни есть Антон. Акинфеев не спит всю ночь, постоянно беспокойно крутится, а когда светает, долго вглядывается в безмятежно-расслабленное лицо Антона, заставляя себя считать, что он сделал все правильно. Игорь надеется, что Антон не только есть, но и будет. Всегда. Рядом.