Самое глубокое горе нам всегда причиняет тот, кто мог бы дать нам счастье, и всего мучительнее те раны, которые наносит рука любимого человека. Георг Эберс. Уарда
...С чего вообще все началось? Когда? И как они могли не заметить этого? И не заметили бы, если бы он не ушел. И, ладно, его старший брат просто ушел. Из дома. Не оставив ничего, забрав все вещи: майку со своим лицом, блестящие предметы, солнечные очки, худи, толстовки, обычные штаны и другие, те, что были все в блестках и обтягивали туловище брата, коженую куртку - забрал все, уничтожил, не оставляя не одного напоминания о себе. Словно его старшего брата никогда не было, словно все было сном, и они сами придумали эту личность. Хотя в этом вина Тодомацу. Он всегда говорил , что у его брата отвратительный стиль, поддерживал Ичимацу, выбрасывал одежду Карамацу. В общем, он был демоном. И это он довел Карамацу. В детстве они все были парами. Осомацу был с Чоромацу, Ичимацу - с Джушимацу, а Карамацу был с Тодомацу. Младшему нравилось проводить время с Карамацу. Он был мягким, старшим братиком, который помогал. Вскоре эта забота начала раздражать, и в средней школе он начал отдаляться от своего брата. Просто выбросил его из своей жизни. Вот так. Так просто. И все. Средняя школа закончилась, но Тодомацу был расстроен, над ним жестоко издевались его одногруппники, его брат приходил ему на выручку, помогая Тодомацу, что бесило второго. Он думал, что Карамацу считает его слабым, хилым, недееспособным. Его старший брат не знал этого. Тодомацу был сам виноват, но злость на старшего копилась. И он решил измениться в старшей школе. Так получилось, что в старшей школе все распределились по разным классам, Тодомацу начал приспосабливаться к окружающей среде, и вскоре он понял, что легко можно манипулировать людьми. У него была хорошая репутация, он не разговаривал с братьями, игнорировал их существование, хотя настоящих друзей у него было немного (от силы два), ему нравилось, когда к нему относились так дружелюбно. ...А в конце старшей школы они поняли, что сильно изменились за время, проведенное отдельно друг от друга. Особенно, это касалось Ичимацу и Тодомацу. Ичимацу перестал быть застенчивым, милым, робким, став грубым, а он, Тодомацу, стал демоненком. Карамацу стал носить свой наряд, режущий глаза, Осомацу перестал постоянно направлять их, выглядел устало, Чоромацу был хмурым, незаинтересованным ни в чем. Наверное, тогда надо было уже заметить то, что Карамацу был совсем другим. Будто был не в своей шкуре, хотя вскоре это стало выглядеть так натурально. Никогда не обижающейся, добрый, глупый, стесняющий вас, брат. Он не был таким образом неранимым. Как они вообще могли подумать, что оскорбления не оставляют шрамы? Они тупые. Все. Особенно, Тодомацу. Карамацу был его парой. А он просто его оттолкнул. Ичимацу виноват. Нет. Виноват он, Тодомацу, пара Карамацу. Он выкинул из жизни старшего брата, считал его пустым местом. Когда в последний раз он говорил, что дорожит временем с ним? Ах, точно. Никогда. Столько лет... Ни одного слова, а его брат даже не ждал этого. Словно так и должно быть. Так и было. Ичимацу медленно шел на поправку, как и все остальные. Они начинали разбираться с тараканами в своей голове. Хоть сначала это были только обещания, они все медленно превратились в реальность. Если бы Карамацу видел их, чтобы он подумал? Губы скривились в тонкую линию, он немного поерзал, достал телефон, а затем набрал номер: - Такеши, это я Тодомацу. И будь, что будет. Они вернут Карамацу обратно. Тодомацу не позволит себе снова так поступить.***
Джушимацу любил крышу. С неё всё выглядело иначе, не так, как это было видно оттуда, снизу. Ты был не просто крупицей этой жизни, а был больше всего этого. На несколько мгновений для тебя менялось все. Но намного сильнее Джуши любил крышу из-за того, что мог проводить там время со своим братом, Карамацу. Они всегда пели песни, некоторые из них они даже сами сочинили, наслаждались обществом друг друга. Джуши мог придти, когда хотел, чтобы попеть вместе, от чего у его появлялась широкая улыбка и он чувствовал себя хорошо. В такие моменты Карамацу говорил, что он, Джушимацу-солнце. Яркое, лучистое, распространяющие тепло. Старший брат всегда шутил и лелеял его. Почему же он забыл о том, что говорил сам же. Джушимацу это солнце. Солнце не может быть без неба. Оно не может быть без Карамацу. ( Это было больно) Это вина Джушимацу? Он не показал этого брату? Карамацу не знал, что Джуши его любил? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему он ничего не сделал, чтобы помочь своему брату. Почему? Почему? Почему? Это он виноват, да? Он всегда делал все за сладости. Сдать брата? Да. Если ему не дали конфету или сладкое Выбрать сторону Ичимацу, когда прав Карамацу? Да. Почему? Почему? Почему? Добрый? Нет. Он виноват. Он не видел дальше себя. Это не вина его братьев. Это его вина.Даже солнце бывает беспощадным к живому.
Джушимацу сидел на крыше, солнце ярко светило, дул прохладный ветерок, забирая усталость с собой, разнося её по всему миру. Он так устал. Но это ничего. Ему не нужно принудительно улыбаться, не нужно этого делать. Его примут таким, какой он есть на самом деле. Все будет хорошо. Они говорили, что примут. Говорили. Он должен верить братьям. Они говорили. Судорожный вздох - и он подскакивает, надевая на свое лицо улыбку. У него нет сил.... - Не нужно. - говорит старший брат, затушивая окурок. Он хмурится, щурится от яркого солнца, а затем говорит: - Иди сюда. Руки обхватывают его - и он утыкается в мягкую ткань. Джуши шмыгает носом, цепляясь за Осомацу. Немного приподняв голову, он видит мягкую улыбку старшего, такую же, как обычно ему дарил Карамацу. - Что это у нас? - раздается хмурый голос. Джушимацу знает, что это Ичимацу. - Обнимашки, но без нас? - тихо говорит он, а затем кричит. - Тут Осомацу пытается снова быть старшим! Джушимацу плохо. Минута - и теперь он чувствует всех остальных. Джушимацу обнимают остальные, они его приняли. И от этого намного легче.***
Чоромацу любил Карамацу. Это не было так, как Осомацу с ним или с Карамацу общался. Нет. Это было тихо и спокойно. Не надо лишних действий и слов. Карамацу поддерживал его, когда Чоромацу получал работу, выпивая с ним бутылку холодного пива, поддерживал и тогда, когда третьего по рождению сына увольняли. Это были тихие минуты в жизни. Они немного общались, перекидывались обыденными фразами, в общем, можно было сказать, что это было рутиной. Чоромацу считал, что его брат думает так же. Теперь он не был уверен. Карамацу всегда поддерживал, но давал ли такую поддержку Чоромацу Карамацу ? Нет. Он не может этого вспомнить. Чоромацу никогда этого не делал. Раньше. Может быть. Но… когда это раньше было? .....Когда Джушимацу стало лучше, Чоромацу пошел в кухню. Заварить кофе - сейчас казалась хорошей идеей. Спать все равно он не собирался. Кухня встретила его тишиной и прохладой (видимо, кто-то забыл закрыть форточку), но это было даже освежающе и приятно. Поставив чайник, он принялся ждать, когда вода закипит. Кто-то вошёл в кухню. Он обернулся посмотреть и , заметив Тодомацу, спросил того: - Кофе или чай. Тот отрицательно покачал головой и сел за стол, Чоромацу вздохнул, но вернулся к чайнику, продолжая посматривать в окно, в котором виднелось небо. Синева его поражала и, как минимум, манила к себе. Манила спокойствием и тишиной. Не напряжённой и неловкой, а той самой. Любимой. - Я позвонил Такеши. - говорит Тодомацу. Чоромацу оглядывается на него и видит, что младший скрестив руки на столе, уткнулся в них, пряча свое лицо. Чоро не нужно повторять дважды - он понимает. Чайник свистит - и Чоромацу приходится оторваться от созерцания брата, чтобы сделать себе горячего кофе. Что он и делает. Ну, а затем Чоромацу просто сидит с Тодомацу, поглаживая того по волосам . Им всем нужно отдохнуть. Поездка в другой город.... Разве это не замечательная идея? " Ты просто убегаешь." " Жалкий и бесполезный " Им точно это не помешает. Даже если пошел уже целый год.