***
Карамацу со входом закрыл дверь, прислонившись к ней спиной, которая согнулась. Он медленно осел на пол, закрывая руками глаза. Что он творит? Почему он просто не скажет Осомацу уйти? Разве он этого не хочет? Не хочет. Он вздохнул. Выдохнул. Повторил несколько раз, а затем встал с пола, направляясь на работу. Ему нужно объяснить все его друзьям, чтобы те не волновались о нем. Карамацу должен принять сложное решение. Он должен, к его сожалению, рассказать правду им. Всю. Без утайки. Про его семью. Странное чувство поселяется у него в груди, сдавливая сердце. Он этого не хочет. Но Карамацу должен это сделать.***
Нос щекочет приятный запах кофейных зёрен, чая, а ещё свежеиспечённых булочек, которые продаются в кафе. Тепло распространяется в груди, когда он идёт в комнату персонала, передаваясь в рабочую одежду. Здесь он свой. Карамацу идёт за стойку, приветствуя друзей, занимая место около кассы, чтобы начать свою работу. Черноволосый перекидывается несколькими фразами с Эндрю и Виолой, говоря с клиентами, которые решили толпой направиться сюда. Рабочий день проходит тихо и мирно, от чего Карамацу чуть не засыпает, но мысли о предстоящем разговоре не дают этого сделать. День подходит к концу: посетители расходятся, включаются огни на улицах, темнеет. Они переодеваются в свою одежду, присаживаясь за столик. Карамацу начинает свой рассказ.***
Черноволосый идёт домой, весело напевая знакомую песню, которая резко всплыла в голове. Разговор прошел хорошо, хотя как сказать… Они просто расплакалась, обозвали его семью «бесчувственными козлами», а затем принялись тискать бедного Карамацу. Но они не осудили его. Только чуть-чуть. Они ругали его за то, что он не сказал им сразу. В общем и целом, Карамацу был в отличном настроении, которое не могло ничего испортить. Все казалось лучше, чем было. И, хотя это был временный эффект, — он наслаждался им. Дверь, ведущую в его квартиру он не запирал, поэтому Карамацу сразу зашёл внутрь, снимая на ходу обувь. Карамацу снял верхнюю одежду, а затем пошел к шкафу переодеться. Когда он это сделал, Карамацу нахмурился. В доме царила тишина. Но Осомацу был тут. Он быстро пошел проверять все комнаты: ванную и кухню. В последней комнате он нашел своего старшего. Тот просто сидел и смотрел на экран ноутбука. Осомацу не двигался. Холодок пробежался по спине. — О-осомацу? Что-то не так? — нервно спросил черноволосый, подходя ближе к брату, который не отвечал. Карамацу подошёл ближе, всматриваясь в экран, пока не застыл, увидев наконец-то то, на что смотрел его брат. Это была история в интернете, состоящая из вопросов: «Как убить себя?», «Самый ужасный способ покончить с собой» и т.д. — Что не так? — послышался рык старшего, от чего Карамацу подпрыгнул. Это было нехорошо. Ни капельки. Черноволосый успел заметить только глаза Осомацу, наполненные гневом, когда его схватили за воротник рубашки, в которую он переоделся, и потянули на себя. Стул упал на пол, а Карамацу мысленно сжался. — Что, блять, не так? Что с тобой не так! Почему ты молчал? — его подняли за воротник, от чего становилось трудно дышать. Перед глазами темнело. — П-прости. — прохрипел Карамацу, после чего он упал на пол. Черноволосый пытался отдышаться, перемещая свой взгляд на Осомацу. Тот шокировано смотрел на свои руки. Там не было гнева. Он глядел на руки со страхом, а затем, с таким же взглядом, посмотрел на младшего брата. Карамацу увидел слезы, которые начали образовываться в глазах старшего. Черноволосый поднялся, делая шаг навстречу Осомацу, но тот закричал: — Не подходи ко мне! — сначала это было тихо, но он продолжил, повышая громкость, от чего Карамацу отступил. — Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Старший упал на пол, сжавшись в комок. Карамацу посмотрел на своего брата, сердце сжалось. Черноволосый посмотрел себе под ноги, а затем начал подходить к старшему. Осомацу не видел его и не слышал, продолжая бормотать: — Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Не подходи! Карамацу опустился рядом с братом, крепко обнимая его. Осомацу дёрнулся, делая попытку избежать контакта, но младший не позволил этому случиться. Вскоре старший перестал вырываться, вцепляясь в рубашку второго по старшинству. — Извини. Извини. Мне жаль. Я не хотел. Я ужасный брат. Почему я так поступал с тобой? Извини. Извини. Я не хотел. Я не должен был… — Осомацу, все хорошо… — Нет, я лишь пытаюсь казаться лучше, чем я есть. Я ужасен. — на лице старшего появляется улыбка, которая дёргается. — Не говори так.- шепчет Карамацу, обнимая своего брата. — Это неправда. — Нет. Я всегда был таким. Я не заслуживаю прощения. — на лице старшего до сих пор мягкая улыбка, от чего сердце падает.Нет! Нет! Так не должно быть!
— Карамацу, я все понимаю. — говорит старший, выходя из объятий. — Тебе больше не нужно себя принуждать. Я уйду. Осомацу направляется к выходу, но его останавливают руки, которые тянут его за красную толстовку, из-за чего он падает. — Карамацу! — вскрикивает он, когда понимает, что упал на младшего брата. — Заткнись! Мне нравится твоя компания. Да, сначала я не понимал этого. Я говорил себе, что мне не нравится твоя компания. Но я… Я… Лгал себе. Не уходи! Осомацу обнимает Карамацу, который тоже плачет. - Пожалуйста, когда тебе станет опять плохо. Расскажи мне. — говорит Осомацу. — Я не хочу больше быть в неведении. — Я попробую.