Ее девять жизней

Сложно сказать, чего она ждала, переступая порог дома сестры. Ответов на вопросы? Больше Никита не страдала излишним любопытством, раз и навсегда избавившись от глупого порока. Семейного тепла? Молодая женщина была не так наивна, чтобы верить, что оно ждет ее в этом доме. Скорее, она отдавала дань уважения человеку, пожертвовавшему собой ради нее, по сути. Джонсу не было дела до Адама, ему плевать было на Майкла, но вот до нее, Никиты, ему очень даже было дело! Старый сукин сын нашел лучший из возможных источников манипулирования дочерью - через тех, кого она любит. А еще совершенно правильно просчитал, как будет грызть ее чувство долга. Быть может, даже эта проклятая встреча-расставание, когда ей пришлось разорвать сердце напополам, отпуская Майкла, была рассчитана и где-то в тайных файлах запротоколирована коварным кукловодом. Иногда Джонс казался Никите хитрым пауком, дергающим за правильные ниточки, иногда - выжившим из ума стариканом. Это же надо было такое придумать - мессия! Девушка сокрушенно покачала головой, рассматривая немногочисленные фотографии по стенам. Вот он и Мишель в Париже, сестре, пожалуй, не больше семи, голубые глазенки распахнуты и доверчиво смотрят в объектив, ярко-розовый плащ едва прикрывает худые острые коленки... В руках симпатичной темноволосой девчонки трогательный плюшевый заяц, одним ухом волочащийся по земле. Отец здесь совсем другой - черты лица мягче, во взгляде еще нет настороженной подозрительности, а губы улыбаются, а не сложены в прямую упрямую складку. Такого Джонса она не знала, в него не верилось даже - отчего-то Никите думалось, что отец был холодным расчетливым стратегом едва ли не всю жизнь. Ан нет, и в нем было что-то человеческое! На следующей фотографии Джонс белозубо смеялся, перехватив Мишель поперек. Здесь ее сестра еще младше, быть может, лет пять. За спиной у них колесо обозрения, мордашка Мишель перемазана мороженым... Нет, она не завидовала! Больше не завидовала - после того, как "умерла" для своей матери. Сумела отпустить прошлое, поставить крест на детстве и не слишком-то счастливой юности. Да и вообще, счастье - это абстракция. Мимолетный момент, вспышка, за которую потом приходится платить непомерную цену. Счастье за последние годы сосредоточилось для Никиты на одном человеке, да и с ним она могла по пальцам пересчитать моменты, когда было только лишь оно, счастье, - без привкуса горечи, обреченности, опасности, непонимания... и много чего еще. И все равно видеть в кабинете эти фотографии было странно. Джонс не производил впечатление сентиментального человека. Никита была уверена, что даже за стенами своего дома он оставался все тем же холодным, расчетливым человеком, готовым пожертвовать самыми близкими ради видимой ему одному Великой Цели. Неслышно подошла Мишель. Увидев, куда смотрит ее сестра, безразлично пожала плечами. - Повесила, еще когда была совсем девчонкой. Тогда умерла мама, а отец... Он ничего не сказал. Мишель казалась совсем спокойной, говоря о том периоде времени. В ее ясных глазах не была и намека на эмоции. Никите оставалось только гадать, что стоит за ее словами — привычка прятать свои чувства или же равнодушие. - Сколько тебе было? - Когда умерла мать? Почти пятнадцать. Оказывается, в каком-то смысле между ними было больше общего, чем думала Никита. Ей тоже было неполные шестнадцать, когда отношения с матерью стали совсем невыносимыми и Никита подалась на улицу. Не отвечая, она слегка наклонила голову, бросая на фотографии последний взгляд. Между сестрами опять повисло неловкое молчание. Передернув плечами, Мишель торопливо села в глубокое кресло, изящно закинув ногу на ногу. Проживи Никита хоть сто лет — ей ни в жизнь не повторить этот жест с той простой элегантностью, которая, казалась, была у ее сестры в крови! - Ты подумала о моем предложении? - Переехать сюда? Спасибо, нет. - Жаль. Никита ответила удивленным взглядом. - Я надеялась, что ты ответишь иначе. Дом стал пустым без отца. - Мне казалось, ты говорила, что между вами не было особой близости. - Так и есть, - Мишель устало вздохнула и потерла переносицу. - Вчера ты сказала, что у меня был дом и забота родных... Это не так. Знаешь, что я чувствовала почти всю свою жизнь? Она выдержала паузу, пристально глядя в небесно-голубые глаза. - Одиночество. Интуитивно Никита чувствовала, что Мишель говорит правду. Но та не понимала, что правда может быть у каждого своя. После вчерашнего разговора, когда стала ясно, что Мишель идеализирует жизнь в Отделе, она отчасти даже ожидала подобного разговора. Видимо, наследственность все-таки великая вещь! Потому что следующую фразу сестры она могла бы предсказать, едва та произнесла первую фразу. - А у тебя был Майкл. Больно. Больно. Больно. - Не нужно романтизировать что бы то ни было, Мишель. Ни мою работу в отделе, ни тем более наши с ним отношения. - Правда? И почему? - ей показалось, что в вопросе сестры был вызов. - Майкл и Никита. Никита и Майкл. Легенда Отдела. Чертовы Ромео и Джульетта. - Ты завидуешь? - недоуменно уставилась светловолосая девушка на сестру. - Чему? Тому, что раз за разом мы проходили через ад, лишь бы быть вместе? Тому, чем все закончилось? Если это так, то ты ненормальная, Мишель. Та молчала, вновь скользнув в бесстрастную маску. Когда Мишель решила заговорить, ничто в ее скучающем тоне не выдавало бушующих внутри эмоций. - Иногда мне кажется, что ненормальная ты. Ты хоть понимаешь, как редко между людьми возникают подобные чувства? Человек измельчал, Никита. Люди забыли, что такое порядочность, честь. Любовь... - Любовь? - взвилась Никита. - Я расскажу тебе, что такое любовь в Отделе. Это когда тебе говорят, что миссия, на которой ушел тот, кого ты любишь — самоубийственная. Когда не смеешь поднять глаз, пока вы вместе в Отделе. Когда приходится придумывать что-то невероятное — просто для того, чтобы хоть недолго побыть вместе наедине, а не под колпаком у Отдела. Еще это постоянная ложь, Мишель. Сколько раз Майкл лгал мне, а я — ему, не перечесть! Сколько раз мы становились подопытными крысами в психологических опытах Мэделин — одному дьяволу известно. Ты правда думаешь, что такая любовь — огромное счастье? Холодный взгляд из под ресниц, отточенное движение ноги, когда Мишель меняет позу. - В чем ты хочешь меня убедить? - ее голос звучит так тихо, что Никите приходится наклониться ближе. - В том, что, если бы был выбор, ты предпочла бы, чтобы Майкла не было в твоей жизни? Никите надоел их бессмысленный спор. Убеждать рафинированную девочку, что будь у нее хотя бы полшанса, она хотела бы себе другой жизни, было бессмысленно. В трудных, сложных отношениях с Майклом она видела лишь мелодраматическую подоплеку, ничего больше. Но правда была в том, что между ними существовало нечто большое, чем любовь. Порочное, темное, донельзя сложное. Патологическая тяга, зависимость, страсть, ненависть, доверие, обман... Разобраться в этом клубке было невозможно. Да и не хотелось — ни ей, ни ему. Просто был мир. И были они. По разные стороны баррикад. И все остальное не имело смысла. Никита вспомнила, как поначалу ждала каких-то слов, подтверждения чувств. А потом в них отпала надобность — не только потому, что друг друга они ощущали как единый организм — главным образом потому, что в их собственном, состоящем из двоих мире, в каких-либо определениях исчезла потребность. Они были друг для друга ВСЕМ. *** Никита не планировала надолго оставаться после церемонии, но те немногие, кто пришли проводить Джонса в последний путь, настойчиво попросили ее задержаться. Равнодушно пожав плечами, та согласилась. Безупречный нюх, выработавшийся за годы работы в Отделе, подсказывал, что это не те люди, с которыми стоит спорить. Однако причина, по которой ее заставили остаться, так и осталась за границами ее понимания — кроме долгих пристальных взглядов в свою сторону других проявлений внимания к себе она так и не дождалась. В полном недоумении девушка вернулась в Отдел. На ходу раздавая указания, она прошла в информационный центр и подсела к Джейсону. - Отчет по операции? - вскинулся юноша. - Сиди, - остановила его Никита. - Будем считать, у меня ностальгия, - криво улыбнулась она. Пальцы привычно легли на клавиатуру, выводя данные на голографический экран. Было что-то, что ей не нравилось в этой операции по Халиду. Никита ощущала что-то неправильное в кажущейся простоте операции, все ее инстинкты кричали об опасности. Раз за разом она перепроверяла каждую ниточку, данные от каждого источника, пытаясь убедиться в том, что ничего не упускает. Поначалу Джейсон бросал на нее удивленные взгляды, но, убедившись, что начальница целиком и полностью поглощена работой, он успокоился и сосредоточился на собственных задачах. Зато Вальтер успел пройти мимо информационного отдела аж три раза, пока Никита скрупулезно изучала данные. С выражением лица, как у обеспокоенного папочки, он бросал быстрые, незаметные, как ему казалось, взгляды на свою любимицу — и тут же принимал самый что ни на есть занятой вид, создавая иллюзию крайней занятости. Никита усмехнулась уголками губ - похоже, Вальтер еще не скоро успокоится из-за ее досадной оплошности с Джейсоном. Мелькнула мысль поговорить со старым другом, успокоить, однако потом девушка отказалась от нее. Да, за столько лет совместной работы Вальтер стал не просто другом — родным человеком, но... Но ей придется дистанцироваться от искренне любящего ее старикана. Терять близких Никита больше была не готова. Значит, придется придумать, как отдалиться от Вальтера, постаравшись причинить ему как можно меньше боли. К тому же, если что-то пойдет не так и Центр решит, что она не справилась, ей бы хотелось, чтобы откат неудачи накрыл ее и только ее, никого больше. Никто не должен пострадать из-за нее. «Больше никогда», - дала себе слово Никита, снова сосредоточившись на цифрах. Но даже самая пристальная проверка ничего не дала, и все-таки тревожный звоночек внутри не умолкал. Выключив панель, Никита еще некоторое время сидела, слепо уставившись в монитор. Стряхнув наваждение, она с неохотой отправилась к себе. Может, устроить в Отделе грандиозное переселение? Поменять ко всем чертям местами отделы и секторы, выкрасить серые стены веселенькой краской, а себе отвоевать кабинет где-нибудь у черта на куличиках — там, где ничто не будет напоминать ни о Мэделин, ни о бывшем Шефе, ни о... «Ни о Майкле», - привычной тяжестью отозвалось внутри. Девушка прекрасно понимала, насколько глупым и детским было ее желание. Ничего она не сделает с доставшимся ей в наследство Отделом, даже унылые стены не тронет! Пусть ее тюрьма остается тюрьмой, не стоит обманываться и думать, будто внезапно должность Шефа Первого Отдела стала самой любимой работой. Теперь Никита гораздо лучше понимала Пола Вульфа, все чаще вспоминая разговор о том, что у главного в этой ловушке, называемой Первом Отделом, прав еще меньше, чем у последнего зеленого новичка. Огромная ответственность, талмуды правил и, что самое главное, абсолютное знание о том, к чему может привести малейшая ошибка, связывали руки еще сильнее, чем негласная субкультура и запреты Мэделин, с которыми приходилось считаться, будучи оперативником. Ошибка... И что же все-таки не так с этой операцией? Проверив и перепроверив каждую букву и цифру, Никита так и не нашла хоть чего-то, что указывало бы на угрозу. Но противное чувство внутри не унималось, из подозрения перерастая в уверенность. Она знала это чувство — когда по затылку будто прошлась ледяная рука, а в горле пересохло. Предчувствие, что вот-вот что-то должно было случиться, натянуло нервы до предела. - Никита! Взволнованный голос Джейсона, раздавшийся в наушнике, вызвал почти умиротворение. Внутреннее напряжение ослабло настолько, что девушка смогла вздохнуть полной грудью. - Что не так с Халидом? Джейсон посмотрел на нее удивленно, потом уткнулся в монитор. - Не знаю, как такое могло случиться, но мы потеряли его. - Это все? - А этого мало? - взгляд из под очков был обиженным, но Никита привыкла доверять своей интуиции. - Проверь всех, с кем вступал в контакт или мог связаться Халид. Если не сможете найти кого-то еще из списка, немедленно доложить мне. Понял? Насупившийся айтишник сдержанно кивнул. Никита понимала, что более эмоциональный, чем брат, Джейсон сейчас пылает от гнева, однако адаптировать его к работе в Отделе тоже было одной из задач, которую она, как главная здесь, должна была выполнить. - Э... - Не мычи, - отрезала Никита. - Кто? - Роберт Говард. Он... - Руководитель проектной группы в «Техноком», - закончила за него девушка. - Он ведь даже не был под подозрением? - Да. Всего лишь возможный вариант, причем маловероятный. - Значит, мы что-то упустили, Джейсон. Ищи связь между ними. - Или это значит, что у нас завелся крот, - тихо, но твердо ответил тот. - Исчезнуть при таком плотном наблюдении... Никита, я не думаю, что он сумел сделать это сам. Халиду помогли. Он не стал продолжать, но это и не нужно было. Никита прекрасно понимала, каким образом так быстро и так внезапно человек смог исчезнуть со всех радаров Отдела, изавиться от «хвоста» тех, кто вел слежку за ним. - Свяжись с Конг. Я жду ее через полчаса. Джейсон согласно кивнул и отключился. Тоненькая иголочка, впившаяся в затылок, все еще не давала покоя. Никита приглушила свет в кабинете и тяжело опустилась в кресло, сжав виски. Она наклонилась к столу, устраивая локти на гладкой поверхности, и попыталась отключиться от нудного звона, поселившегося в голове. Крот... Но кто? - Куин, зайди ко мне, - щелкнула она по кнопке селектора. Настороженная и неулыбчивая, та возникла на пороге кабинета через пару минут. - Садись, - кивнула на кресло напротив Никита. - Знаю, ты была не очень довольна, что тебя отстранили от операции. - Очевидно, ты знаешь, что делаешь, - ровный тон Куин противоречил нервно сжатым пальцам. Взгляд темно-серых глаз сосредоточился на канцелярском приборе в футуристическом стиле. - Посмотри на меня, Кэтрин. Никита не просила — приказывала. Нехотя серые глаза поднялись вверх, сталкиваясь со стальным взглядом той, кто сидела в кресле шефа Первого Отдела. - Я не слишком-то тебе нравлюсь, - начала Никита, и, останавливая протестующий жест собеседницы, продолжила. - Это так, не спорь. Да и ты мне не слишком-то симпатична, так что будем считать, что наши чувства взаимны. Но мы на работе, Кэтрин, и здесь нет и не может быть места личным чувствам. Ты это знаешь. Та вновь опустила взгляд. - Думаю, тебе это известно даже лучше, чем мне, - не без мстительного удовольствия ответила девушка. - Да, - Никита согласно склонила голову. - Но это не та тема, из-за которой я вызвала тебя. У тебя острый ум, Кэтрин, и отличные аналитические способности. У меня нет времени растить нового аналитика, а брать человека со стороны сейчас было бы неразумно. Куин молчала, но слушала внимательно. - Я знаю, как ты предана была Полу. Сейчас я хочу услышать от тебя прямой ответ — его гибель может быть причиной для наших разногласий? - О разногласиях какого рода ты говоришь? - осторожно поинтересовалась Куин. - Не знаю. Ты мне скажи. Да, ты не демонстрировала в открытую неповиновения, но и энтузиазма в работе я тоже не видела. Ты винишь меня в смерти Шефа? Плечи девушки вздрогнули, но она быстро взяла себя в руки. Впервые с начала разговора она посмотрела Никите прямо в глаза. - Это был его выбор. Но если бы тебе не приспичило до такой степени вернуть Майкла... - Значит, ответ да, - пресекла продолжение ее фразы начальница. - Его возвращение в Отдел в тот момент было оправданным решением. - Оправданным чем? - скривились бледные губы. - Твоей неуемной тягой к Майклу Сэмюэлю? Никита бесстрастно смотрела на бледное лицо, отмечая разгорающийся гневный румянец на алебастровой коже. У нее не было сомнений, что Куин знала, что каждое упоминание имени бывшего оперативника болезненно отзывается в ее сердце, она сознательно пыталась достать зарвавшуюся выскочку. - Довольна? - выдержав паузу, поинтересовалась Никита у подчиненной. Радовало лишь одно — несмотря на полыхающее внутри отчаяние, голос ее был совершенно спокоен. - Не очень, - опустила глаза Куин. - Я понимаю, что наша работа вряд ли закончится смертью от старости в окружении детей и внуков, - печальная улыбка мелькнула на ее губах. - Думаю, не в этот раз, так в другой, Пол все равно нашел бы способ умереть. Он не слишком-то держался за жизнь. И снова в ее словах Никита почувствовала скрытый упрек. Именно она лишила бывшего Шефа единственного стимула жить дальше. После смерти Мэделин он так и не оправился в полной мере, девушка знала это. Странно, но она и впрямь чувствовала свою вину за гибель сильной женщины, причинившей ей неисчислимое число несчастий. Несмотря ни на что, Никита уважала Главного Стратега отдела, знала о том, что Мэделин и Пол испытывают друг к другу столь же запутанные чувства, как те, что связывали ее с Майклом. Смерть любимой женщины подкосила Шефа, не было смысла отрицать очевидное. - Лучше подумай о том, что, если бы Мэделин по-прежнему была жива, ты никогда не оказалась бы так близко к мистеру Вульфу, - с долей сарказма ответила Никита. - Поэтому, быть может, не стоит множить список моих прегрешений, и не учитывать ту выгоду, что ты от них получила. Куин выглядела удивленной. - Раньше ты не была циничной сукой, - прошипела она, с вызовом отвечая на пристальный взгляд прозрачно-голубых глаз. - Раньше ты не позволяла себе ставить личное выше профессионального, - отрезала Никита. - Я думаю, в отделе завелся крот. Я спрошу тебя только один раз, Куин, и требую честного ответа. Это ты? Та поджала губы и вздернула подбородок. Руки с тонкими пальцами как будто жили собственной жизнью: они сначала впились в подлокотники кресла, потом девушка оторвала их от пластика, до предела напрягла запястье, вывернув ладонь и, наконец, пальцы обманчиво-спокойно опустились на край прямой черной юбки. Куин молчала, но бросала в сторону посмевшей ее обвинить женщины яростные взгляды. - Эмоции — лишнее, - светловолосая девушка откинулась на спинку, запрокинув голову. - Ты удивляешь ты меня, Кэтрин. Когда ты попала в Отдел, одним из качеств, которые Пол оценил, была твоя способность отстраненно смотреть на ситуацию. Куда подевалась та, для которой контроль был превыше всего, а в основе всех поступков лежал холодный расчет? - Быть может, туда же, куда подевалась милая, наивная и любящая Никита? - с издевкой прошипела Куин, приподнимаясь в кресле.- Туда же, куда подевался твой драгоценный Майкл? - Ты надеешься достать меня, постоянно упоминая его имя? - решила играть в открытую Никита. - Пустая трата времени. Я выбрала Отдел, Куин. Даже ты должна понимать, что это значит. - Можешь обманывать, кого угодно... - Я бы поспорила с тобой, но в этом нет никакого смысла. Обсуждение моей личной жизни не входит в список дел на сегодня. К тому же ты постоянно уходишь от темы разговора. Есть что скрывать? - Ты прекрасно знаешь, что нет! - выплюнула оперативница. - Ты обманом добилась должности, которой не заслуживаешь. Но и этого тебе показалось мало! - Куин перевела дух и набросилась с новой силой. - Тебе показалось мало заполучить по протекции папочки под себя Отдел, ты решила еще и вернуть своего драгоценного Майкла. И где он сейчас, твой Майкл? Помнится, ты утверждала, что его возвращение принесет пользу Отделу. Где она, эта польза? Или смерть Пола — и есть пресловутая выгода? Может быть, вовсе не Сэмюэль был нужен тебе, а лишь устранение конкурента, а вся история с возвращением в отдел отступника была лишь удобным прикрытием? Равнодушно улыбаясь, Никита пару раз громко хлопнула в ладоши, аплодируя. - Какая богатая фантазия! - похвалила она. - Вот только ты и сама не веришь в то, что говоришь. Куин смешалась, снова рухнув в кресло. Она была похожа на рыбу, которую вытащили из воды, грудь ее тяжело вздымалась, а лицо пошло красными пятнами. - А теперь ты прекратишь истерику и начнешь отвечать на мои вопросы, - непререкаемо потребовала Никита.- Избавь меня от дешевого мелодраматизма. В последний раз спрашиваю тебя, Куин, ты имеешь какое-то отношение к провалу операции с Халидом? Та внезапно успокоилась. - Нет. И ты прекрасно об этом знаешь, иначе наш разговор состоялся бы не здесь, а в белой комнате. Никита кивнула, соглашаясь. - Но ты, точно так же, как и я, думаешь, что речь идет об утечке информации изнутри? Ее собеседница ненадолго задумалась. - Может быть. Но есть и второй вариант. Утечку допустили сознательно. Возможно, Центр проверяет тебя. - Вполне возможно, - снова согласилась с ней начальница. - Весь вопрос, какая из двух вероятностей является правильной. - Есть и третья, - на тонких губах Куин появилась довольная улыбка. - Ситуация несколько напоминает ту, что сложилась после инсценированной тобой смерти Сэмюэля. Тогда, помнится, именно он давал информацию об Отделе «Красной ячейке». - Исключено. - Почему? - вкрадчивый вопрос заставил Никиту поморщиться. - Потому что это не так. - Без объяснений? - Без. - Тогда давай предположим, что кто-то хочет, чтобы думали, что в этом виноват Майкл. Никита прикусила изнутри щеку, внимательно разглядывая Куин. Решившись, она наклонилась в ее сторону. - Мне нужен аналитик. Я хочу, чтобы ты заняла этот пост. Ты хмыкнула. - И не боишься, что я подставлю тебя? - Боюсь, - честно призналась Никита. - Но это оправданный риск. Я знаю тебя, Куин. Несмотря на твою злость, ты справишься с эмоциями. Отдел важен для тебя. Ты хочешь власти, а я способна дать ее тебе — в пределах разумного, конечно. Кроме того, сейчас ты продемонстрировала, что и у тебя есть слабости. Зная больные точки, можно с легкостью обезопасить себя, так что ты не опасна мне, Куин. Я способна тебя просчитать. И, кроме того, не моя безопасность является прерогативой. Ты нужна отделу. И я уверена, что слово «долг» значит для тебя ничуть не меньше, чем для меня. К тому же, не мне тебе рассказывать, что из отдела не уходят. Выбор у тебя невелик: сидеть на оперативной работе или смирится с тем, что именно я буду отдавать тебе приказы. Молчание затягивалось, но Никита была уверена в том, какой ответ даст ей Куин. И она не ошиблась. - Хорошо, - выдавила та из себя. - Я согласна. Хочешь, чтобы я занялась Халидом? - Немедленно. Мне нужен полный прогноз причин провала и возможные варианты развития событий. Я хочу, чтобы ты составила психологический портрет Халида и нашла точки соприкосновения с Гордоном. Как только отыщешь хоть что-то — немедленно ко мне. Неважно, кто за этим стоит. Мы будем готовы.