Усмиритель душ. Чжао и Шэнь.

Мановением огненных драконьих глаз, ночь пролетела. Наступил сочельник. В ночь перед Новым Годом, ССО светился, как новогодняя ёлка. Люди пировали за праздничным обедом, а призраки над зажённым ладаном. Старина Ву наконец получил шанс встретиться со своими коллегами из дневной смены, которые любили играть в кости; он только поднял стакан, чтобы предложить остальным тост... и конечно же, все тут же ответили на него, выпивая вино из костяных чашек. У старика Ли, видимо, была какая-то больная одержимость, связанная с костями. Позднее в ту ночь звонили колокола, оповещая о пришествии Нового Года, а опьянённые люди и призраки начали сходить с ума и веселиться... Го лежал на столе и горько плакал по никому неизвестной причине. Затем он перестал плакать и присел на уголке, будто бы кроме него здесь не было других людей. Он осторожно приподнял кусок ткани и начал остервенело сдирать с себя персональную карту. Дёргая ещё, ещё и ещё, пока не свалился со стола и громко не засопел под ним, уснув. Чу, Линь, Чжу и Да Цинь сидели за столом, играя в Маджонг. Игровые фишки магическим образом оборачивались в маленьких засушенных рыбок, когда попадали на кошачью сторону стола. Лицо Да Циня было мрачным... ему оставалось лишь продолжать выигрывать, ведь почти все его 'фишки' уже были съедены. Старик Ли из ниоткуда достал гигантскую кость и начал вытанцовывать с ней польку. Сан притянул Ван в свои объятия и поднял её за талию. Ван захохотала и стала напевать древнюю мелодию. Они танцевали, используя древние движения людей Ханьга. К счастью, Яркая Улица 4 была надёжно заперта; обычные люди не могли сюда войти. В этот вечер Чжао изрядно напился, и совершенно не мог усидеть прямо. Сейчас его глаза уже могли немного видеть, но всё равно очень расплывчато. Хотя он и мог отличить шесть точек от девяти, ему приходилось сильно напрягать свой взгляд. Его лицо приклеилось к столу, и он произнёс позади Да Циня, бешено замахав руками в воздухе: "Воняет! Воняет! Воняет!!!" Да Цинь отмахнулся от него лапой. "Профессор Шэнь, заберите отсюда этого болтливого осла... четыре бамбука!" Чжу произнесла: "Прости, но я выиграла." Чжао врезал Да Циню по голове и сказал, злясь из-за неудачи: "Видишь, проигнорировал слова старшего, вот теперь ты и расплачиваешься!" Да Цинь с разрывающимся сердцем наблюдал за тем, как его рыбку забирают, и яростно прорычал: "Забери его!" Улыбаясь, Шэнь подошёл к ним, и наклонился, чтобы забрать Чжао. Осторожно, он поднял его. Будь он высоким мужчиной или стокилограммовым ящиком, Шэнь поднял его, как ничего невесящую старинную книгу. Чжу опустила взгляд, намеренно избегая зрительного контакта. Шэнь сел на диван и позволил Чжао улечься на своих ногах. Он ласково массировал его виски, произнеся глубоким голосом: "Закрой свои глаза. Они ещё не полностью восстановились. Не старайся прямо сразу всё рассмотреть, это тебя вымотает." Чжао прикрыл глаза с таким умиротворением на лице и пробубнил: "Налей мне немного тёплого вина." Но Шэнь, по всей видимости, отвлёкся; он его не слушал. Чжао открыл глаза, и посмотрел на Шэня своим затуманенным взглядом. Он увидел, что Шэнь уставился на край стола, витая в облаках. Быстро сообразив, Чжао мягко притянул Шэня за ворот. Он прошептал: "Что такое, ты переживаешь из-за встречи с моими родителями?" Шэнь пришёл в себя и погладил мужчину по волосам. Как и всегда, он вежливо и мягко ответил: "Все родители хотят для своих детей спокойной жизни, чтобы они женились, завели детей и создали прекрасную семью. Если ты настолько опрометчиво приведёшь меня туда, они даже не смогут насладиться Новым Годом, разве это не слишком..." Чжао вцепился в его руку и вновь прикрыл глаза... так как к нему вернулось зрение, его третий глаз утратил силу и мужчина больше не мог видеть написанную на ком-то добродетель. Всё же, он до сих пор помнил слова на Шэне, которые были наполнены тьмой, движущиеся бесконечным потоком. Чжао спросил наполовину серьёзно: "Если я не возьму тебя с собой, где ты проведёшь Новый Год?" "Отпраздную я его или нет, разве это имеет значение..." "Ты вернёшься на другую сторону?" Прервал его Чжао. "В Ад? Где нет ни проблеска света, и лишь случайные призраки снуют повсюду?" Нет, там внизу всё намного хуже. Шэнь никогда и не думал о подобной жизни. Но по какой-то причине, сейчас, когда Чжао упомянул об этом, всё для него вдруг стало каким-то неправильным. Его стиль жизни, к которому он так привык, теперь казался немыслимым и даже невозможным к принятию. Но, после долгого молчания, Шэнь только лишь вежливо ответил: "Всё нормально, я привык к этому." Чжао больше ничего не сказал. Он держал руку Шэня напротив своего сердца. Его сердцебиение немного скакало, скорее всего из-за выпитого алкоголя. Спустя долгое время, пока Шэнь считал, что он уснул, Чжао задал ему вопрос низким голосом: "Вэй... почему это имя?" "Сначала было просто 'Вэй', как 'горный призрак'." Шэнь посмотрел вниз, его тёмные радужки остановились на полу, визуализируя далёкое прошлое. "Но кое-кто сказал мне, что хотя 'горный призрак' и подходит мне, но всё же чего-то не хватало. Моря и горы этого мира соеденены небывалой связью, и бессчисленные величественные холмы простираются до самого горизонта и даже дальше. Он предложил, чтобы я добавил ещё пару строк, и наградил меня благородным именем." Чжао почесал свой нос, и нашёл то, как говорит человек перед ним до боли знакомым. "Кем был этот эгоцентричный человек, и кто дал ему право менять людям их имена?" Шэнь улыбнулся: "Просто тот, кого я случайно повстречал." Они не стали продолжать разговор. Рассвет, и вся улица была наполнена какофонией взрывающихся феерверков. За столом в Маджонг тоже завязалась шумиха между игроками. Мелкие призраки попрятались от утреннего солнца, и расстворились в тенях. Первый глоток воздуха, смешанный со вкусом своевременного снега и запахом пороха, достигли носов бесчисленного количества семей. Ещё один год, ещё множество радостных и грустных моментов для живых.