Усмиритель душ. Чжао и Шэнь.

Когда Шэнь увидел их директора, то сразу понял, что его специально выманили из дома. Его лицо осунулось; когда директор обернулся к нему, Шэнь насильно сжал плечо того и холодно спросил: «Кто сказал вам вызвать меня?» Его голос нёс в себе непередаваемое давление, и в мгновение ока, душа директора свернулась в клубочек в его теле, раздавленная и неподвижная. Как бездушная кукла, взгляд директора расфокусировался, и он тупо уставился на мужчину перед ним. Шэнь усилил хватку, разворачивая к себе директора и приказывая: «Отвечай мне!» Никакой человек не смог бы убедительно солгать перед лицом Ловца Призраков и его клинком, который судит всех, от плохих до хороших. И всё же, выражение лица директора было невероятно пустым; он не мог вымолвить и слова. Сердце Шэня сжалось; он понял, что кто-то воздействовал на память этого человека. Шэнь отпустил его, и начал удаляться, не оглядываясь. Директор пришёл в сознание и смотрел за тем, как взбешённый профессор Шэнь в спешке уходит... К счастью, мужчина не догадался залезть в его электронное устройство; Шэнь никогда не пользовался этим предметом, и никогда бы не подумал о подобном развитии сценария... не говоря уже о тех, кто смел строить против него козни, и могли когда-либо воспользоваться этими человеческими трюками. Конечно же, в головушке Шэня он и представить себе не мог, что этот кто-то пойдёт на такие сложности, разработает дотошный план, просто чтобы перевезти его вещи и украсть пару изношенного нижнего белья. Шэнь поспешил обратно в свою квартиру и просто ворвался внутрь. Гостевая комната была пуста. Его сердце чуть ли не заледенело. Он тупо стоял в дверях, и неудержимое чувство ярости разрасталось внутри него, словно гигантский дракон, который века провёл в глубокой дрёме, и кто-то внезапно дотронулся до чешуи на его спине... С тех пор, как из-за его беспечности пострадали глаза Чжао, сердце Шэня постоянно находилось на грани, будто опасно натянутая тонкая струна, несмотря на то, что внешне он выглядел как обычно. Пустая комната чуть не порвала эту струну... к счастью, он услышал голос, доносящийся с балкона. К Шэню вернулось восприятие, и его фигура растворилась и тут же возникла около балкона. Он увидел Чжао, уютно расположившегося на подоконнике, лениво курившего и кричавшего на кого-то по телефону. «Нет, не тот, который сделан из камня, я знаю... белый мрамор? Какого хрена! Я не декорирую чёртов дворец. Не будь таким, старина Ву, не втирай мне эту муть... нет, нет, нет, послушай меня, хорошо выполни свою работу и я выплачу тебе дополнительный бонус. Я дам тебе не меньше, чем ты того заслуживаешь, хорошо? Но запомни, если ты всё испортишь, то окажешься в глубоком дерьме...» Шэня отпустило. Он прислонился лбом к балконной двери. Только сейчас он осознал, что весь покрылся холодным потом, даже его ладони были ледяными. Чжао расслышал шум и, обернувшись, увидел Шэня. Он тут же расцвёл в улыбке и проговорил в трубку: «Ладно, ладно, не будем спорить о неважных вещах, мне нужны экологически чистые материалы, окей... какой ещё Копенгаген, я же не там живу, просто не превращай всё в биохимическую баталию, иначе запах и через сто лет не выветрится... моя жена дома, на этот пока что всё, бывай.» Он закончил разговор, положил сигарету и наклонился в широко открытое окно, впуская холодный воздух, раскрывая свои руки, разодетый в грязную рубаху, и похотливо произнёс: «Детка, иди ко мне, твой муженёк жаждет объятий.» Дразнить Шэня стало его привычкой, но на этот раз профессор действительно двинулся к нему и обнял, зарываясь лицом у него на плече. Затем он двумя руками поднял Чжао за талию, снимая с подоконника и закрывая окно. Шэнь дотронулся до ледяных рук мужчины и нахмурился. «Глупый ребёнок, совсем не осознаёшь, какой там мороз?» Чжао, глупый ребёнок, оттолкнулся от подоконника и поймал Шэня в свои объятия. Он вяло потянулся и лениво поместил свой подбородок на плечо Шэня. Глаза прикрыты, губы растянуты в нежной и умиротворённой улыбке, как у развалившегося на солнышке кота с полным пузом. Шэню это показалось немного странным, и он спросил: «Что случилось?» «Ничего.» Спустя некоторое время вырвалось только это слово. Затем Чжао открыл свои глаза, устремив взгляд на профиль Шэня, и сказал, не меняя выражения лица: «Редко когда этот красавец показывает мне свои чувства, я переполнен приятным изумлением... конечно, если бы меня ещё и поцелуем одарили, я был бы ещё больше ошеломлён.» Тогда, пока Шэнь не заметил, он быстро чмокнул его в губы. Когда Шэнь сообразил, что же произошло, он высвободился из его рук со скоростью света и объявил: «Я пойду умоюсь, затем мы подберём Да Циня и я отвезу тебя в родительский дом.» И ни единого слова не было произнесено о том, что Чжао здесь увидел. Чжао с Да Цинем собирались заявиться туда с пустыми руками и пустыми желудками, но этот бессовестный план был отвергнут Шэнем, который насильно вытолкал хнычущего Чжао из машины, чтобы потащить его в магазин за подарками. Чем ближе они подъезжали, тем сильнее нервничал Шэнь. Если бы не это настойчиво выпытанное обещание пойти, он бы уже давно сбежал. Дверь в доме была не заперта. И сам Чжао не привык стучаться, он сразу же распахнул её, будто точно зная, что там его кто-то ждёт. Место было довольно большим и просторным. Пройдя в холл, они расслышали звуки звякающей посуды и тарелок, доносящиеся с кухни. Две пары совершенно новых тапочек стояли у входа. Да Цинь спрыгнул с рук Чжао, на пяточках направился к кухне и тихонько мяукнул. Чжао стал бурчать, при этом надевая тапочки: «Бесстыжий комок шерсти, пытаешься выглядеть милым, как будто никому не известно, сколько тебе на самом деле лет.» Да Цинь кинул на него злобный взгляд. «Ох, разве это не Да Цинюшка?» Раздался с кухни мягкий женский голос. Она отряхнула с рук муку и нежно подняла с пола тяжёлого чёрного кота. Непомерный вес кота чуть не переломал ей кисти. Она вздохнула: «Только взгляни на свою пухлую мордашку, почему ты всё больше и больше толстеешь?» Безжалостная атака по величайшей слабости Да Циня. На этот вопрос не было ответа. Две пухлые лапы яростно ударили по рукам их владелицы, продолжая своё невероятное представление, он вытянулся, становясь похожим на большую, толстую и глуповатую чёрную гусеницу. Чжао расхохотался. Губы Шэня нехотя слегка приподнялись, но он действительно не смог сдержать улыбки. Мать Чжао была уже в возрасте. Её длинные волосы были собраны, открывая тонкую шею. Чжао не сильно был похож на неё, но если присмотреться, пожалуй, можно было найти некое сходство в глазах и бровях. Но форма её лица была более нежной и красивой, с намёком на улыбку даже тогда, когда она вовсе и не улыбалась. На её лице были надеты очки без оправы. На вид она казалась весьма образованной и элегантной леди из высшего общества… наверное, когда дело касалось выбора партнёра сердца, можно было сказать – что отец, что сын. (П.П.: т.е. Чжао и его отец выбрали себе в спутники жизни одинаковый тип людей.) Но кто бы мог подумать, что как только эта "леди" увидит в дверях Чжао, её взгляд вмиг изменится. Гневно, словно "женская форма якши", она прорычала: «Над чем это ты смеёшься, у тебя сейчас челюсть от смеха выпадет. Быстро тащи сюда свою задницу!» (П.П.: Якша – одна из разновидностей природных духов, ассоциируемых с деревьями и выступающих хранителями природных сокровищ.) Чжао поспешил подчиниться, и тогда его мать увидела позади него Шэня. Она замерла. Помыв свои руки и поправив очки, она произнесла, приветливо посмотрев на него: «Ох, а это должно быть Сяо Шэнь?» Чжао положил свою руку на плечо мужчины и подтолкнул его к матери. «Твой в скором времени зять, красавчик, не правда ли?» Шэнь тут же утратил дар речи, сильно засмущавшись. Ещё никогда он так сильно ненавидел Чжао за его непочтительность. К счастью, мама Чжао не восприняла его слова всерьёз. Она взглянула на Шэня и увидела пакеты в его руках. «Ой, тебе не следовало приносить подарки в дом тётушки, к чему такие формальности?» Чжао указал пальцем на свой нос. «Это я, я всё это купил.» Его мама стукнула по нему скалкой. «Не стоит дурить меня. Ты? Если бы тебе хватало порядочности, чтобы хоть раз так поступить, тогда не было бы никаких сомнений… иди, налей для нашего гостя воды, а потом помоги мне завернуть все подарки!» Чжао выпрямился с мучным следом от скалки на спине, он не посмел злиться. «Принято…» Шэнь осторожно присел на краешек дивана. Когда ему предложили фруктов, он без особого интереса выбрал самый тоненький кусочек яблока. Когда же ему предложили стакан воды, всё продолжая сидеть прямо, он сделал маленький глоточек. Когда мама Чжао узнала, что Шэнь преподаёт китайский в Университете, она очень страстно заговорила, будто повстречав давно потерянного друга: «Это превосходно! Как было бы замечательно, будь ты моим сыном, вместо вот этих двоих мужчин нашего семейства… эх, даже говорить о них не хочу. Просто посиди тут и подожди, тётушка пойдёт и приготовит тебе немного клёцок, затем мы сможем поболтать.» Шэнь улыбнулся весьма ненатурально. Его спина была выпрямлена и очень напряжена, как у выросшего зелёного лука. Спустя пять минут, Чжао доказал свою полную бесполезность на кухне… подарки были просто отвратительно запакованы. За это ему прилетел ещё один точный удар скалкой. Чжао потёр своё плечо, уклоняясь для виду, но не сильно стараясь. Пока она избивала его, он прошептал: «Не заставляй меня терять лицо перед другим человеком.» Его мама ответила: «Всё что ты делаешь, так это ешь и играешься, ты даже больше не приезжаешь домой, для чего я тебя растила? Терять лицо? Разве у тебя есть то, что можно потерять?» Чжао отступил, освобождая для неё пространство, но не покидая кухни. Широко улыбаясь, он облокотился рукой о стену и стал наблюдать, как она хозяйничает на кухне. Притворно, он спросил закатив глаза: «А где тётя? И отец? Почему в доме лишь одна прекрасная мадам?» «Твоя тётя уехала на Новый Год домой. А у отца работа, он сегодня не придёт.» «Отлично.» Чжао полегчало. Он смотрел на свою мать со спины, и намеренно понизил тон голоса. «Если бы отец узнал об этом… я был бы трупом.» Мама Чжао обернулась. «Что ты опять натворил?» «Вообще-то ничего…» Его взгляд блуждал по стойке с палочками для еды. Зрение Чжао ещё не полностью восстановилось. Он не мог чётко сфокусироваться. Тогда он перевёл взгляд на мать и продолжил: «Итак… эм, мама, как ты относишься к геям?» Мать Чжао, видимо, не поняла вопроса: «Да никак. Сейчас это нормальное явление, такое даже у животных встречается. Рано или поздно, это узаконят... Почему ты спрашиваешь? Мы ведь разговаривали о твоей проблеме.» «Это... и есть моя проблема.» Чжао почесал свой нос. «Не веди себя со мной так по академически. Я лишь хотел узнать, что если однажды твой сын придёт к тебе с этим, как ты поступишь?» «Не меняй тему, я…» «Мам.» Прервал её Чжао. Она удивлённо перевела на него свой взгляд, и его выражение лица моментально сменилось с "нашкодившего" на "несокрушимое". Он невероятно серьёзно посмотрел на неё. «Я не шучу сейчас.» Скалка со стуком ударилась об пол. Чжао вздохнул. Он наклонился и поднял её. Мускулы его пресса напряглись, очертив крепкую форму под одеждой. «Я боюсь, что папе это будет непросто принять, так что я сначала хотел поговорить с тобой. Я уже долго подумывал об этом и больше не мог скрывать, не мог скрывать от тебя, ты единственная мать, которую я когда-либо желал…» Его мать просто остолбенела. В шоке, она забрала у него скалку. После долгого молчания, она произнесла, запинаясь: «Значит… ты привёл его сюда…» Чжао кивнул. Затем он заблокировал дверь обеими руками и всем своим телом, и сказал: «Но для начала я скажу тебе, за последние месяцы через что я только не прошёл, я использовал все возможные уловки и стратегии: окружение, засаду, Тридцать Шесть Военных Хитростей (П.П.: ахаха, видать книга такая, типа учебник военной стратегии.), я использовал все известные мне схемы. Это было намного сложнее, чем любые планы революции. Если ты злишься, просто убей меня, но не трогай его, это разобьёт мне сердце.» Маму Чжао будто молнией поразило. Она долго стояла абсолютно неподвижно. Затем, словно перезагрузившийся робот, с пустым выражением она начала раскатывать тесто и сворачивать клёцки, бездумно наполняя их ингредиентами. Чжао заподозрил, что высказался чересчур прямо. Он проговорил: «Мамуль?» Поначалу она его даже не слышала. Несколько минут она находилась как будто в трансе, словно не понимая, что она делает или что с ней разговаривают, лишь её руки продолжали работать на автопилоте. Чжао позвал её ещё несколько раз, и вдруг она очнулась. Гневно, она выпалила: «А что насчёт твоей работы? И… что о тебе скажут другие люди? Как это отразится на твоих перспективах в будущем? Верно, я… я слышала от твоего отца, что ты купил дом, у тебя ещё остались деньги?» Чжао застыл. Он не понимал, почему они так неожиданно перешли к вопросу о деньгах. Казалось, что сейчас в её голове творился настоящий бардак, и она торопливо подбирала подходящие слова, беспорядочно выстраивая предложения, бессвязно их проговаривая. Его мать была образована и никогда ни о чём не переживала в своей жизни. Благодаря его отцу, казалось, она всегда находилась в хорошем настроении, а её взгляды были весьма открыты. План Чжао был довольно прост: если он сможет позаботиться о матери, тогда и об отце можно не беспокоиться. И к тому же с матерью было проще договориться; она была просвещённой, с хорошим характером, сообразительной и совсем не упрямой. Она почти всегда всё решала весьма рационально. Он продумал множество её реакций. Например, поначалу она могла разозлиться, или же она спокойно могла обсудить это, а дискуссия затянулась бы на несколько часов, или, как и другие матери, она начала бы выпытывать всю подноготную Шэня… но он никак не ожидал такой обеспокоенности и ошеломления. Возможно, это потому что он сам ещё не стал отцом и не понимал, что могут чувствовать родители. Чжао потерял дар речи. Он действительно не знал, что ему ответить в этот момент. Видимо, мама Чжао немного пришла в себя. Её руки перестали двигаться, удерживая пару палочек, немного колеблясь, она произнесла: «Ты сейчас серьёзен, или это твоя очередная шуточка?» «Как я могу шутить насчёт этого. Отец сварит меня в котле.» Мать Чжао покачнулась. Спустя долгое время, сделав глубокий вдох, она произнесла: «Не… не говори пока об этом своему отцу. Для начала ты дашь мне об этом подумать… кто он? Чем… чем он занимается?» Прежде чем Чжао ответил, она ударила себя по голове. «Ох, верно, ты уже говорил, он учитель в Университете Города Дракона.» С трудом, но она сконцентрировалась и зарядила в него вопросами: «Где он живёт? Члены его семьи приняли это? Что ему нравится? Он хороший человек? Он хорошо к тебе относится? Я… я помню, что прежде у тебя были подружки, почему так внезапно…» Чжао очень ловко ушёл от ответа. «Раз уж ты согласна, никто в этом мире не посмеет возражать. Отцу придётся принять это, правда же? Что до того, какой он…» Он улыбнулся. «В моём сердце он как идеально подошедший кусочек паззла, он такой единственный в целом мире. Просто поговори с ним, и ты всё поймёшь сама. И можешь ударить меня, если разозлишься, но кроме девушек, я раньше встречался с несколькими парнями. Но ради него я готов окончательно стать геем.» Его мама посмотрела на выражение его лица. Её сердце сжалось… он говорил без тени эгоистичности; как родитель, наблюдающий за своим ребёнком, который переезжает к любимому, на сердце стало тепло и легко, но с другой стороны, возможно, было немного горько. Приняв горькую правду, она произнесла, немного раздражённо: «Я тебе не верю.» Лицо Чжао не дрогнуло, но его сердце тревожно забухало. Неожиданно, его мать продолжила: «Если он действительно такой хороший, как ты говоришь, тогда зачем ему нужен ты? У него что, очки сломались?» Чжао споткнулся и чуть не упал перед ней на колени.