Злая-злая сказка

      — Хозяин зовет, — прохрипела орчиха.       Я не удивилась, Ахрок почти каждый день посылал за мной. Из-за живота сношаться было трудно, но такой я ему больше нравилась. Орчиха помогла мне встать, поправила платье-простыню и вывела в коридор.       Идти пришлось долго, и реальность вновь затмила воспоминания.       Осквернив принцессу ненавистного рода, Ахрок решил, что долг выполнен. Он забыл обо мне, а я не старалась напомнить — было не до того. И месяца не прошло, как с телом стали происходить странные вещи. Поначалу мучала боль в груди, а когда все прошло — она увеличилась, бедра тоже. Живот стал больше и странно твердым. Я даже подумала на колдовство, но орчиха, что присматривала за мной, все поняла привела лекаршу.       Беременна. Слово звучало, как приговор. Я не плакала и не впала в отчаяние, сердце на удивление легко смирилась, хоть изменения и не радовали. Странно, но полукровки, зачатые в кошмарных обстоятельствах, вызывали одну нежность. Наверное, просто хотелось чего-то светлого в царстве мрака и неизвестности.       После очередного осмотра лекарша сказала, что дети будут крупными и мне нужно растягивать себя. Узнав о способе я, впервые в жизни разразилась проклятьями. Ни за что! Больше ничего и никогда не вторгнется внутрь и не причинит боль!       Но время шло, живот рос, и размер детей ощущался не только на словах. Они будут крупнее члена Ахрока, а тот едва не разорвал меня пополам. Поплакав, я велела орчихам все приготовить. На следующий день она принесла масло и несколько предметов в форме вытянутой груши, один больше другого. У меня защемило в груди при виде огромных деревянных штук, а подробные указания лекарши вызвали животный страх. Но выбора не было, лучше так, чем добавлять родовых мучений.       Чтобы решиться, понадобилось несколько дней. Пугала необходимость вставлять в себя… да все равно что. Но как-то вечером я взяла стул и положила на него самую маленькую грушу. Живот уже мешал сделать это руками.       Я не пожалела масла, и комната наполнилась сладким цветочным ароматом. Как мне его не хватало, даже настроение улучшилось. Заправив подол сорочки за ворот, я взялась за спинку стула и опустилась на грушу. Она была меньше члена Ахрока, но от ощущения чего-то постороннего сознание вернулось в ту ночь. Рыки, сильные лапы на бедрах, гортанные стоны… преодолеть себя оказалось тяжело. Помогли мысли о детях, ведь они тоже могли пострадать.       Время шло, и плоть постепенно уступала, с каждым разом боли становилось меньше. Тогда впервые стало ясно, что сношения бывают приятными и для женщины. Я тогда только привыкла к самой большой груше. Ни о чем не думала, просто держалась за спинку стула и ритмично поднималась и опускалась, поднималась и опускалась.       Не знаю, в какой момент стало приятно. Это чувство нарастало медленно, я цеплялась за все, что доставляло радость. Сама не поняла, когда соски напряглись и приятно заныли, а между ног стало мокро уже не от масла. Чем дольше, чем резче я насаживалась, тем больше хотелось. Слишком быстро удовольствие пронзило меня стрелой. Это была вспышка, раскалённая волна, обуявшая все тело, жгучая, но не мучительная.       Было трудно прийти в себя, не смутил даже раскатистый бас за спиной:       — Рад видеть, что все хорошо.       Боже, это был Ахрок, он видел меня! Стыд, страх, предчувствие беды — столько всего возникло в сердце, что я растерялась. Соскочила со стула, но из-за грузного живота едва не упала и схватилась за стул. Тот пошатнулся, груша стукнулась об пол и покатилась, такая блестящая, и Ахрок видел ее!       Я медленно просыпалась и удивлялась, что не тянуло прятаться от орка. Теперь он вызывал мало эмоций — что еще можно сделать со мной?       Ахрок стоял у двери со скрещенными руками. Огромный, мускулистый, но взгляд его стал мягким. Он нахально рассматривал живот, торчащий из-под сорочки, затем грудь. Кажется, именно она заставила его ухмыльнуться. Вряд ли я напоминала орчиху, но грудь еще выросла и отвисла, бёдра раздались — то, что Ахроку и нравилось.       В этот раз не хотелось противиться его желанию, всё равно бесполезно. И было интересно, будет ли мне приятно с ним. Хотя стало действительно жутко, когда Ахрок уселся на стул передо мной и прохрипел:       — Снимай тряпки, покажись.       Раздевание далось легче — лекарша ставила меня в самые неприличные позы и рассматривала, задавая странные вопросы. Но все равно Ахрок был мужчиной, поэтому от стыда голова опустилась сама собой. Боже, на кого я была похожа? Собственное тело казалось невероятно огромным и нескладным. Взгляд упал на набедренную повязку Ахрока, которая уже оттопырилась и виднелась блестящая головка. Какой же она была гадкой!       Не знаю, на что он так долго смотрел. В конце концов стул скрипнул, и Ахрок по-хозяйски стиснул мою грудь. Я дёрнулась, ждала чего-то кошмарного — в прошлый раз было плохо, очень! Но время шло, а Ахрок только сопел и упоительно мял грудь, которая уже не терялась в его руках. Он прижимал к ней ладони и гладил по кругу, иногда просто теребил пальцами, отрывался и тискал соски. Это напоминало какой-то ритуал, мы словно подбирались к чему-то важному, и страх уступил любопытству.       Я открыла глаза и увидела, что Ахрок приоткрыл рот и напряжённо следил за своими движениями. В прошлый раз все было как-то… обычно, словно вилку ко рту поднести, а сейчас он наслаждался. Это чувствовалось по частому дыханию и увлечённости, из-за которой он забыл о времени.       Тут Ахрок притянул меня к себе, живот уперся в его грудь, а мокрый член скользнул по ноге. Только бы не брать его в рот, это так мерзко! Слава богу, сейчас его интересовало другое — я сама. Ахрок впился в мою грудь ртом, иначе не описать. Он широко раскрывал губы, стараясь поглубже вобрать в него соски, кружил вокруг них языком, пока мясистые пальцы мяли ягодицы. Горячее дыхание жгло кожу, торопливость, туманный взгляд… не знаю, как, но меня увлекло это. Исчезли все чувства, кроме потребности наблюдать и чего-то еще. Желание большего — тогда я боялась признаться в этом самой себе.       Вдруг Ахрок коснулся меня между ног. Так нагло и просто, что в голове не укладывалось. Глупо, наверное, но мне стало по-настоящему стыдно, ведь это было самое потаенное место, которое никому и показывать нельзя. А теперь толстые пальцы без смущения елозили там, щупали, будто искали что-то. Щёки горели, но и прекращать не хотелось, слишком упоительно Ахрок сосал грудь, слишком самозабвенно лапал.       Он раздвинул складочки и стал быстро тереть пальцем между ними. Не гладить, не скользить, а именно тереть нежную плоть. Я дёргалась, было немного больно и… проклятье, и приятно. Его страсть заразила меня, заставила шире расставить ноги и двигаться навстречу движениям. Все исчезло из головы, остался только палец, который без устали двигался, двигался и двигался.       — Теперь поработай, — выдохнул Ахрок, и его рука исчезла.       Из-за тумана в голове я не сразу поняла, зачем он заставил меня расставить ноги, а сам сполз на стуле. Ко входу прижалась большая, горячая плоть. Боже, неужели прямо так?..       Ахрок надавил на мои бедра раньше, чем удалось подумать. На удивление легко его член ворвался внутрь, заполнил полностью, растянул. Я закричала от страха — разум вернулся в ночь, когда меня рвало на части. Продлилось это недолго, сейчас тоже было больно, но не так. Напряжение плоти стало приятным, как и слабые движения члена внутри.       — Ну же, постарайся, — велел Ахрок, принимаясь лизать грудь.       Сильные руки стали дергать меня из стороны в сторону. Понадобилось время, чтобы подстроиться, но я догадалась опереться на его плечи и покрутить бедрами. Ахрок протяжно выдохнул — ему нравилось, он даже не торопил и не делал ничего гадкого.       Было неудобно, я села на него и прильнула к широкой груди. Живот мешал, однако это уходило на второй план, ведь внутри все пульсировало от удовольствия. Я крутила бедрами так быстро, как могла, Ахрок подавался навстречу и шипел, терзал ягодицы, иногда направлял меня требовательными касаниями.       Это и впрямь напоминало ритуал. Гадкое сравнение, но мы стали единым целым с этим чудовищем, двигались в унисон и не обращали внимание на неудобство, собственную неповоротливость и жалобный скрип стула. Все было не важно, только бы не останавливаться, двигаться, крутиться и стонать, выплёскивая эмоции.       Я чувствовала приближение знакомой вспышки. Оставалось немного, совсем чуть-чуть, но тут меня наполнило раскаленное семя, и Ахрок глухо зарычал. Он ещё держал меня за бедра и принуждал двигаться, но медленнее, пока часто дышал и приходил в себя. Как-то быстро все кончилось, в прошлый раз он терзал меня вечность.       Позже я догадалась, что новое тело просто больше нравилось ему, оттого мы и стали встречаться чаще.