Внеорбитные

***

Нацу молниеносно вылетел из дома и на ходу, запрыгивая на красный Suzuki, надевал длинную тёмно-зелёную водолазку. Он никак не мог понять, почему думал об этой блондинке. Вроде бы разъехались мирно и спокойно, но так почему она сидела у него в голове? До полтретьего утра Драгнил искал любые источники информации о Хартфелии в интернете. Ничего. Но разве это по-Драгниловски останавливаться на полпути? Искал и не находил, совсем ничего. Как будто её и не существовало, но ведь Нацу не больной и знал, что видел её пару часов назад. Вновь искал и не находил, и это бесило его настолько, что парень даже прильнул к своим связям. Бикслоу никогда не упускал ни одной детали. Этот парень заслужил доверие Драгнила ещё шесть лет назад, когда привел его маленькое чудо за ручку к дому и отдал прямо в руки, а ведь мог бросить подопечную Нацу там, и даже Драгнил в свои шестнадцать не смог бы найти его девочку, просто не успел бы. Прекрасное время… Не смотря на то, что Нацу крутился в криминальном мире с малого возраста, он смог найти кусочек добра в своём прогнившем сердце в свои-то двенадцатая и приютить шестилетнюю блондинку. Малышка сбежала из дому и была в опасности, когда он нашел её. Маленькую, заплаканную и… ранимую. Розовласый привел её к своим друзьям, с которыми поднимался со дна и захватывал улицы Токио. Девчушка осталась с ним надолго, и парень уже рассчитывал не на простую дружбу, когда она подрастет, но вышло всё паршиво. Её забрали, а он уехал в Америку. Но обещание, данное им, грело его сердце. Время не лечит. Лечит алкоголь и случайные знакомства, проведённые секунды с кем-то другим. Лечили его длинные улицы и проспекты, усеянные огнями. Все думают, что время придет и всё забудется, пройдёт и останется где-то в прошлом. Врут сами себе: время только уходит, проходит мимо и ничего не делает. Совсем ничего, просто сердце покрывается толстым шраом злобы, обиды и… Ненависти. Только душу Драгнила грело обещание и не давало сойти с ума. Подъезжая к дому Хартфелии, он понял, что этот просто безумный контраст характера и внешности можно унести на плече со статусом «Моя», вот только она даже в таком положении свернет тебе шею… Да уж, из-за того, что Нацу постоянно был в опасности, а Люси находилась подле него, Драгнил сам учил её боевым искусствам и холодному оружию с ядами. М-да, если бы не он, Люси может быть и не стала телохранителем. #Flashback# Ноутбук с фотографией маленькой блондинистой девчонки, которая цеплялась за ализариновые волосы и ярко-ярко улыбалась, так что в уголках карих глаз появлялись искорки и висела на шее парня лет шестнадцати, был отодвинут в сторону, а правую руку занял мобильник. — Бикс, нужна подробная информация о Люси Хартфелии, — Нацу вышел на балкон и зажал меж длинных пальцев сигарету, поднёс к обветренным губам и сделал глубокую затяжку, пока на том конце что-то клацало и шерудило. — Нацу… Зачем тебе это?.. — Так, стоп, что за убитый голос Верта? — Теперь стало ещё интереснее. — Горький дым кольцами растаял в ночном воздухе, и бычок вылетел за пределы семнадцатого этажа. — Бикс, выкладывай, что нарыл. — Уверен? Драгнил, я гарантирую шок, — Даже через телефон можно было почувствовать напряжение, — Значит, Лю, а может быть Люси или же… — Ой, не нравится Нацу в какое русло катится этот разговор, — Тушканчик? — Ч-что?.. Подожди, это то, о чем я… — На лбу сразу выступил пот, а волосы, и без того торчащие, встали дыбом. — Да, Нацу, твоя персональная беда. — Давай дальше… — Уже когда Драгнил сел на телесного цвета диван и сравнил девочку на его заставке и девушку, которую видел пару часов назад, то понял, что смог бы узнать её всегда, но почему-то не узнал. Возможно, в этом виноваты проблемы в подноготном мире или же его невнимательность и большая увлечённость талией блондинки, а может и ссора с отцом, из-за чего тот и приставил телохранителя, хотя Нацу никогда не просил у родителя денег и ничего не скрывал. Драгнил-старший был яро против увлечения сына, вот только Нацу упёртый, и это была его жизнь, а не увлечение, настоящая жизнь. Живая и бурливая. — Сбежала через два года от папани и нашла ребят, попала в Хвост Феи. — Дальше, — еще одна сигарета была зажжена и отравляла его организм. — В тринадцать поднялась в рейтинге школы, а через год её наняли в богатую семью телохранительницей девятилетнего Ива Су… — В четырнадцать? Как? — Всё просто, Макаров принял её как дочь, дал собственную квартиру в пятнадцать, но не смог справиться с огненным нравом, именно по его рекомендациям её и взяли в семью Су, правда долго сомневались, даже подсылали двух человек, чтобы проверить малую, на что она уложила их за… секунду… — Нацу нужен воздух. — Вау, Драгнил, да ты монстр, Люси-то наша дисквалифицировала ребят за четыре минуты, слышишь? В четырнадцать двух наших парней, кстати, Ида и Джису за четыре минуты, ты её вообще куда готовил? Нацу не знал почему, но лицо украсила гордая улыбка. — Что там дальше?! — В пятнадцать работала под прикрытием парня… Семья попалась странная, но нужны были деньги. Они девушек на дух не переносили, а если в роду такие были, то от них сразу же избавлялись или же измывались до конца жизни… Жуть, в общем… Ну, и, конечно же, мелкие подработки. — Ясно, спас… — Драгнил уже было решил, что Бикслоу закончил, только вот его перебили. — Послушай меня сейчас и не спеши, сядь на диван, чёрт возьми, я уже выучил тебя, — Верт облегчённо вздохнул, когда услышал скрип от трения джинс и кожи мебели. — Ладно, прости, психанул, стрессанул. — У неё тяжёлая судьба, папаша-то оказывается садист… — В каком это смысле?! — В прямом, Нацу, в прямом. Люси нежеланный ребёнок, я до сих пор не могу понять почему, если Хартфелий считал жену изменницей, которая нагуляла ребёнка, так как Люси похожа на Лейлу всем, а Джудо там и не пахнет, так почему же он позволил ей родиться? Убийство жены было планировано ещё при её беременности вторым ребёнком, то есть Хартфелией… — Подожди, как вторым? — Старший брат. — Кто?! — Шок и обида смешались воедино, он так долго её знает, а Люси так и не открылась ему полностью… — Угомонись, Драгнил. — Я спокоен, Бикс, спокоен, — вдох-выдох и разум под контролем. — Восемнадцатилетний Стинг Эвклиф — скрытая личность с самого детства и будущий наследник Джудо Хартфелия, его скрывали даже от Люси, поэтому она может и не помнить брата совсем. — Вот оно как… Что там про Джудо? — Да, Хартфелий непонятный мне человек, но, наблюдая и анализируя, я понял, что… — Погоди-погоди, в смысле наблюдая и анализируя? Ты что… — Да-да, следил, я знал, что когда-нибудь вы встретитесь. Так вот, я понял, что от дочери он сможет получить неплохую выгоду: либо панель, либо… — Брак по расчету, — Нацу выпил стакан минералки залпом и вновь закурил, все равно, что квартира уже вся пропитана дымом, а горло печёт. Ему нужно успокоиться, а иначе он сорвется прямо сейчас к поместью Хартфелиев. — Беспроигрышный вариант, да? Но ведь избивать малолетнюю нахлебницу никто не запрещал, ведь так? А с пристрастиями? — Сигарета выпала. — Бикслоу, — чуть ли не прошипел Драгнил. — Нацу, у Люси была сильная психологическая травма и сотрясение мозга, от чего появилась частичная амнезия. Не помнит она только тебя. — Почему?.. — пропитанный болью голос резанул как нож в тишине, был слышен лишь учащённый стук сердца и рваные вдохи-выдохи Драгнила. — Психология. Травма появилась в тот же день, когда забрали Люси, а так как это было связано с тобой, то и не помнит она именно тебя. — Би... — его перебил Верт и хоть немного, но успокоил открывшуюся рванную рану в сердце. — Поезжай к ней, — это звучало как клич, но Нацу понял, что друг подтолкнул его. — Спасибо, Бикс, спасибо. — И помни, чувства дороже всего на свете. #The end Flashback# Она стало его паранойей и кружила голову похлеще текилы с солью. Это была последняя мысль Драгнила перед тем, как сонная Лю открыла дверь и встретилась с широкой улыбкой Нацу. — Нацу? Какого хера, Драгнил?! — лёгкий ночной ветерок развивал блондинистые волосы. и парень понял, что впервые с их второго знакомства видит, какие они длинные. — Выйдешь? — Люси уже было хотела наорать на обалдевшего подопечного, демонстративно хлопнуть дверью и продолжить желанный сон, вот только, поддаваясь непонятному влечению, ныряет в шлёпки и выходит на улицу. — Тебе что, скучно живётся? — Почему ты всегда завязываешь волосы в гульку? — Задумчивый Драгнил немного напрягал Люси, но она так же следовала за ним в беседку на следующей улице. — Что вообще происходит? — Буркает девушка и садится на белую лавочку, и Нацу замечает, что в свете фонаря белая лавочка безумно сочетается с ее спальными шортиками голубого цвета в горизонтальную полосочку. — Я приехал к тебе в три часа ночи и вытащил на улицу, — Ализар широко улыбается и садится на лавочку напротив, теперь их разъединяет стол. — Я про это и говорю… У тебя бессонница? — Нацу молчит и щурится, а Хартфелия храбро встречается с изумрудным взглядом, но не держится и десяти секунд, отводя свой взор на небо, где раскинулся звездный палац, и невольно вспоминает, как мама рассказывала про каждое созвездие. Ветер пробивает насквозь, и девушку берет дрожь. — Значит, просто соскучиться я не могу? — Ч-чего?.. Д-драгнил, ты. Что за. Охх. О чём ты, придурок?! — Она хмурится и пытается скрыть еле заметный румянец и приятную дрожь от теплого чувства, которое расплылось внутри от его слов за злостью. — Ахах, расценивай это как хочешь, Люси, — Он впервые называет ее по имени и тянет его так, будто пробует на вкус. Проходит десять минут, а парень больше и слова не сказал, а Лю уставилась на небо и наслаждалась ночным воздухом, который так любила. Девушка вообще любила ночь. Именно ночью оживает фантазия и всё, что было скрыто днём за серым слоем общественности и правилами, раскрывается в полной мере. На улицу выползают криминальные силы и становится опасно. Убийства, насилие, природный отбор и уличные правила. Гонщики отрываются в полную силу. А трусишки-людишки сидят по домам и прячутся под одеялком. Низший слой общества. Ночью люди могут стать ближе друг к другу, как телом так и душой. Ночью Люси Хартфелия по-настоящему свободна — Когда ты молчишь, мне кажется, что ты продумываешь план по захвату мира. Не молчи, пожалуйста, — Стуча зубами и кутаясь в футболку в тон шорт, с горем пополам и через какое-то неведанное напряжение молвит Харт. Нацу долго смотрит на девушку, а потом, чертыхаясь, стаскивает с себя кожанку и протягивает ей, Люси округляет глаза, отодвигает протянутую руку и закрывает глаза, вдыхая запах улиц полной грудью. — Надень, на улице холодно, — девушка махает головой и складывает руки на груди, но открывает глаза, когда чувствует запах муската, но Драгнил уже одевает на неё кожанку и садится рядом. — Обязательно быть такой упертой? — Необязательно! Но ты. Блин. Не понимаю тебя, — блондинка опускает голову, и парень улавливает шлейф сирени от её волос, той самой сирени, на которую у нее аллергия, и улыбается сам себе. — Слушай, у тебя что-то случилось? — С чего ты взяла? — Он напущенно удивляется, а потом словно сдувается под взглядом карих глаз девушки, что поджала колени к груди и, положив голову на них, зарылась носом в кожанку, вдыхала запах муската. — Так видно? — кривится и, улавливая кивок, закуривает новую пачку, с апельсиновой кнопкой. — Драгнил. — Люси жмурится и отворачивается от парня, тот ухмыляется и выдыхает сигаретный дым. — Знаешь, у меня есть один человек, с которым прожил многое, а она меня не помнит. — А когда вы последний раз виделись? — Хартфелия с трудом сглатывает ком и четко выговаривает фразу. — Несколько дней назад. — Я думаю, что стоит ей показывать предметы из прошлого, фразы там. — Ты сейчас серьезно? — Угу. Молодые люди останавливаются за несколько домов до квартирки Харт, и Нацу скукоживается, отскакивает и выпячивает зелёные глаза в шоке, когда слышит крик блондинки, а потом узревает махинации руками. — Обработать! Я забыла обработать тебе рану! — демонстративно размахивает руками и указывает пальчиком на разбитую бровь. — Ничтожный телохранитель… Избила и даже не обработала. Я ужасна. — девушка чуть ли не оседает на асфальт и, слыша заливистый хохот парня, выпрямляется. — До сих пор паришься по этому поводу? Пару дней и ничего не будет, — Он улыбается. — Ну, наконец ты улыбнулся, — Люси и сама улыбается. Так как у него на заставке в ноутбуке. Искренне. — Спокойной ночи, — дама разворачивается, и её обдувает сильный порыв ветра, но тут же стихает. Странное чувство. Нацу хватает небольшое количество прядок, подносит к сухим узким губам, запечатляя нежный поцелуй, и ярко-красный румянец на скулах обладательницы сеих волос. — Спокойной ночи, Люси, — Тянет он, а кожанка спадает от через чур резкого поворота. Люси запоздало собирает золотистые нити, смотрит затравленным зверем, а потом убегает в подъезд четырехэтажного дома, долго подпирает дверь спиной и пытается успокоить колотящееся сердце и жар на лице. Д у р а к