Умирая от любви

      Малфой принёс результаты исследования через два дня. — Серьёзно? Цветочный экстракт?! Ппффф… — Рон заливался смехом, сидя в своём излюбленном кресле и размахивая заключением над головой. — Поставить на уши весь аврорат, всполошить министра, угрожая цветочным соком?! Мерлин, он крут!       Гарри, сидевший за своим столом и упорно не выпускающий пера из рук, скрипнул зубами. — Рон, посиди тихо хотя бы две минуты! Я уже третий раз делаю ошибку в этом проклятом ордере!       Уизли картинно прикрыл рот рукой и состроил виноватую мордашку. Настроение у него сегодня было удивительно хорошее. — Но это надо же так! Потрясающе! — уже шёпотом продолжал восхищаться он. — Тебе ведь осталось только судебной экспертизы дождаться, и дело можно считать закрытым?       Гарри молча скрёб пером по пергаменту, не обращая на Рона внимания, но тому отклики собеседника, казалось, и вовсе не были нужны. — Долго же они тянут… Но я слышал, они ещё тела после того массового самоубийства разобрать не могут. Бррр… Дрянь какая. Ты согласен, друг?       Гарри булькнул что-то себе под нос, наконец ставя корявую подпись внизу пергамента. — Держи! — он протянул его Рону. — Если они опять начнут препятствовать следствию, направляй сразу ко мне. Будем разбираться более радикальными способами.       Уизли, резко подскочив на ноги, схватил пергамент и, бросая на стол заключение Малфоя, развернулся на пятках. — А знаешь, друг… — внезапно начал он, останавливаясь около самой двери и снова оглядываясь на Гарри. — Понятия не имею, что произошло, но ты выглядишь как огурчик. Колись, у тебя кто-то появился?       Он хитро прищурился, но не удержав такого выражения лица и пары секунд, в голос рассмеялся. — Умиротворяющий бальзам на пару с укрепляющим зельем у меня появился! — Гарри скомкал лист пергамента и запустил Рону в голову, но тот, не переставая смеяться, сумел отклониться. — Ладно-ладно… — капитулируя, пробормотал Уизли. — Пошёл я. — Гермионе привет! — крикнул напоследок глава аврората, на что Рон из-за двери показал ему большой палец.       О том, что сегодня с конференции в Германии возвращается невеста младшего Уизли, знал весь аврорат. Причём узнали все эту новость ещё до того, как Гермиона уехала. Хотя их отношения с самого начала были громкими. Удивительно, что по прошествии стольких лет они и не думали угасать.       Поттер снял очки и наконец-то позволил себе расслабиться. С этими зельями ему и правда стало намного лучше. Не было ни головной боли, ни странных приступов. «Я просто слишком сильно уставал», — сделал вывод Гарри.       После прошлого инцидента Малфой затих и, казалось, закопался в самых недрах Отдела Тайн, куда простым смертным доступа не было. Случайные встречи в министерском кафетерии тоже не вносили ясности. Малфой фыркал, хмурился и, не проронив ни слова, отходил в сторону, стоило только Гарри или Рону открыть рядом с ним рот.       «Обиделся что ли?» — думал Поттер, но шансов узнать наверняка у него не было. Да и желание снова выяснять отношения со слизеринцем тоже не било ключом. Но взгляда с Малфоя главный аврор не сводил. — Гарри! Гарри, да что с тобой?! — окликнул его как-то Рон во время очередного обеденного перерыва. — Я с тобой разговариваю, а не со своей тарелкой! Куда ты вечно смотришь?       И проследив за взглядом друга, Рон недоумённо изогнул бровь. — А сейчас-то что с ним не так?       Малфой без энтузиазма ковырял вилкой салат, читая ежедневный пророк. Гарри стушевался и отмахнулся, совершенно не желая отвечать, а потом и вовсе перевёл тему на Гермиону. Последнее время только это и могло отвлечь старшего аврора Уизли.       Перо негромко поскрипывало по пергаменту, и это были единственные звуки, которые оглашали кабинет главного аврора. За наколдованным окном начинало смеркаться, но Гарри и не думал собираться домой. Хотя можно было бы завалиться в гости к Рону: они с Гермионой как раз приглашали на чай, но желания не было. Большая часть сотрудников давно разошлась, поэтому для Гарри стало большой неожиданностью, когда бумажный самолётик влетел в его кабинет и, сделав пару кругов по периметру, спикировал прямо на стол. Зелёная печать Отдела Судебной Экспертизы поблёскивала на его крыле. — Долго же они разбирались с этим садоводом-любителем.       В полной тишине голос прозвучал слишком громко и неестественно, из-за чего Поттер поспешил закрыть рот.       Стандартное уведомление гласило о том, что главный аврор Гарри Джеймс Поттер может забрать результаты заявленных исследований. Ни слова больше.       Невербально наколдованный Темпус показывал полдевятого. Не лучшее время, чтобы посещать столь мрачные места, но домой отчаянно не хотелось, поэтому Гарри отложил перо в сторону, встал и, одернув мантию, двинулся в сторону Отдела Тайн.       Отдела Судебной Экспертизы как такового в Министерстве Магии не существовало. Скорее он был подотделом Отдела Тайн, но держался настолько обособленно, что среди служащих назывался так, как назывался.        Министерство спало. Громкие шаги отражались эхом от стен пустых коридоров. Свет был приглушенным и только в нескольких кабинетах до сих пор горел в полную силу. Трудоголиков в Министерстве Магии было немного.       И только коридоры Отдела Тайн были одинаково мрачными, что днём, что ночью. Благо идти по ним предстояло недолго.       Небольшая простенькая дверь скорее напоминала дверь подсобного помещения, нежели приёмной Отдела Судебной Экспертизы. Из щели возле пола до сих пор был виден свет, поэтому, пару раз коротко постучав, Гарри толкнул её внутрь.       Маленькое захламлённое помещение действительно мало напоминало приёмную. Повсюду были разбросаны свитки, конверты и пергаменты. Пылевые клещи обосновались здесь так прочно, что вряд ли их можно было бы вывести, даже проветривая кабинет месяцами. — Мистер Поттер? Надо же, я не ждала Вас раньше завтрашнего утра.       Присев на край стола и небрежно откинув края мантии с колен, Лайза Турпин что-то неторопливо писала на пергаменте. Она подняла на Гарри скучающий взгляд, а затем тут же вернулась к своему занятию. — Выдалась свободная минутка, — оправдывался Поттер. Не любил он ни это место, ни его работников, и если с Малфоем он имел чёткую тактику общения, то, как вести себя с остальными сотрудниками Отдела Тайн, представлял весьма смутно. — Так… могу я забрать заключение? — он переступил с ноги на ногу, мельком поглядывая на дверь.       «Лучше бы завтра отправил сюда Рона,— подумал Гарри. — У него, кажется, были здесь знакомые...»       Девушка пробормотала что-то, отдалённо напоминающее «угу», и продолжила работать. Гарри совсем растерялся. — Ну… тогда… — снова начал он, но замер, как только Лайза подняла на него сердитый взгляд. — Подождите минуту, мистер Поттер. Мне нужно будет Вам кое-что показать.       И она снова с головой нырнула в работу, оставляя Гарри стоять истуканом на пороге. Мысль о том, что не стоило сюда приходить, маячила в голове красным сигналом, но развернуться и уйти не позволяла гордость.       Девушка действительно закончила довольно быстро, а затем аккуратно сложила пергамент и убрала в конверт. — Прошу за мной, — лихо спрыгнув со стола, она махнула Гарри в сторону двери, находящейся на другой стороне помещения. Она была не в пример лучше и прочнее входной: крупная, металлическая и открывающаяся только после сканирования образца магии сотрудника. Поттер сглотнул и мышью проскочил вслед за судебным экспертом.       Следующая комната напоминала раздевалку. Она была совсем небольшой, вдоль одной из стен стояли шкафчики, а вдоль другой – скамейки. Здесь было прохладнее, чем в приёмной, и Гарри невольно поёжился, сцепив руки на груди. — Сейчас мы пойдём в секционный зал. Вы уже были там, мистер Поттер?       Гарри быстро кивнул. — Да, несколько лет назад.       Лайза кивнула своим мыслям и, открыв один из шкафчиков, достала две широкие светлые мантии: то ли серые, то ли сиреневые. При местном освещении их было не разглядеть. Одну из них она протянула Поттеру. — Вы уже должны всё знать, но на всякий случай я напомню. Сейчас переодеваетесь в эту мантию, затем я наложу на Вас ряд защитных чар. В секционном зале ничего не трогать, от меня далеко не отходить. Если почувствуете себя нехорошо, сразу говорите мне и не геройствуйте. Это ясно?       «Прямо как профессор в аврорской академии», — Гарри усмехнулся возникшей ассоциации. — Ну, я всё-таки аврор, не думаю, что меня можно напугать видом трупа, — он вызывающе расправил плечи, но эксперт лишь окинула его скептическим взглядом, а после отвернулась.       Одевались в тишине, и уже около самой двери в секционный зал, Гарри заговорил. — А… зачем всё это? — Он обвёл руками мантию и заклятие воздушного пузыря на голове.       Девушка загадочно улыбнулась. — Никогда не знаешь, чего ждать от наших клиентов.       И, приложив свою палочку к двери, она зашептала заклинание.       Стоило Гарри шагнуть внутрь, как тело разом потяжелело. Столько магии в одном месте встречалось не часто. Чары стазиса буквально звенели в воздухе.       Лайза спокойным уверенным шагом подошла к одному из крупных металлических ящиков, что стояли здесь повсюду, и взмахнула над ним палочкой. В то же мгновение блестящий металл, будто шёлк, начал стекать вниз на каменный стол. Теперь перед Гарри под прозрачным куполом лежал сам Карл Фиссон. С последней встречи он мало изменился, только искорёженное в муке лицо и запавшие, будто высохшие, глаза приобрели кукольные, восковидные черты. На груди и животе проглядывался аккуратный Т-образный разрез, кожа на границе которого была соединена скрепляющим заклятием. — Всё хорошо? — спросила Лайза, заметив, что Поттер безотрывно смотрит на тело. Гарри встрепенулся и, выныривая из своих мыслей, натянуто улыбнулся ей. — Да, более чем.       Девушка кивнула, а после сделала пас палочкой, снимая скрепляющее заклятие. Ткани разошлись всего на несколько сантиметров. — При поступлении тела мне предоставили отчёт, в котором причиной смерти числилась ошибка в использовании заклятия «Петрификус Тоталус», — начала она, невербально накладывая всё новые и новые чары и постепенно раздвигая ткани. — Это в корне неверно. И если Вы, мистер Поттер, вините себя в смерти этого мужчины, то прекратите делать это немедленно.       Гарри встрепенулся от этих слов. Внутри тела всё больше и больше просматривались внутренние органы, заключённые в отдельные сферы.       Когда Поттер полностью увидел сердце и лёгкие, он отшатнулся в сторону, а Лайза подняла сферу с сердцем вверх, на уровень глаз Гарри с помощью «Вингардиум Левиоса». — Официальная причина смерти — это острая дыхательная недостаточность, вызванная обструкцией нижних дыхательных путей инородными предметами. По факту, этот мужчина просто не смог откашлять эти самые инородные предметы из-за Вашего заклинания и задохнулся. Но посмотрите на его сердце…       Гарри не нужно было об этом говорить, он и сам не сводил с органа глаз. Всё сердце было увито ковром из тоненьких лиан. Они сплетались в причудливые узоры, прорастали сквозь стенку, клубились под перикардом… и цвели. Маленькими невзрачными синими цветочками. Прямо на сердце.       Лайза развернула орган к Гарри другой стороной – той, где оно было препарировано, — и Поттер затаил дыхание. — Как Вы видите, эти растения клубятся в каждой камере, занимая здесь практически всё пространство. При таких условиях кровь должна взбиваться, будто масло, образовывая множество мелких тромбов. Я удивлена, что он смог довести свою болезнь до такого состояния и не умереть раньше от тромбоэмболии. Разве что, он знал о том, что с ним происходит, и пытался принимать какие-то меры. — Но это не помогло… — замогильным голосом произнёс Поттер. Он не мог отвести взгляда от маленьких цветочков, что в общем клубке смотрелись, как сложный букет. — Как видите, — пожала плечами Лайза. — И ладно бы только это. Часть этих стеблей вросла в миокард настолько плотно, что здоровой функционирующей ткани почти не осталось. Вряд ли с таким сердцем этот человек прожил бы до хотя бы несколько дней. — О, Мерлин… — Гарри сглотнул и опустил голову вниз. Его мутило. Пальцы похолодели, и аврор не переставал сжимать их в кулак, чтобы хоть как-то бороться с онемением. На лбу и спине проступил холодный пот. — Это что касается сердца, — Лайза вновь поместила сферу в тело, и затем вытащила шар с правым лёгким. Гарри не хотел на него смотреть. Он хотел уйти отсюда подальше, а лучше всего ещё и напиться. Он уже довольно долго работал аврором. Он видел массу мерзких заклятий, но цветы, прорастающие внутри твоего тела… По спине прошла мелкая дрожь. — Теперь лёгкие, — начала девушка, и Гарри, пересиливая себя, поднял глаза. Это было похоже на шедевр очень извращённого искусства. Красное, местами чёрное, лёгкое покрывали всё те же лианы. Здесь они были расположены не так плотно, как на сердце, и можно было отследить место выхода каждой. На вскрытом участке было видно, как стебли закручивались в бронхах по спирали и тоже цвели. Они все цвели. Прямо в теле мага. — Как видите, ситуация с лёгкими не лучше. Здоровой паренхимы я насчитала около тридцати пяти процентов. Как понимаете, этого мало для нормальной жизнедеятельности организма, поэтому, даже если бы Вы не применили Петрификус, он был обречён.       Гарри кивнул и сделал несколько шагов назад. На тело он пытался больше не смотреть. В голове как на повторе крутился кровавый плевок Фиссона. Щека предательски зачесалась. — Что это? — прошептал Гарри, пока Лайза закрывала труп. — Что это за дрянь? Эти цветы... Что это такое?       Поттер тяжело дышал и выглядел бледнее собственной мантии. Эксперт взглянула на него сочувственно и тут же отвела глаза. — С подобным я встречаюсь впервые, — пространно проговорила она. — Это не похоже на проклятие… Скорее, я бы назвала это паразитизмом. Один организм существует за счёт другого, постепенно убивая его. Но точно сказать ничего не могу. Это нужно изучать подробнее. Я, конечно, отправлю образцы в Отдел Тайн, но, зная их, не думаю, что результаты будут скоро.       Она вновь возвела металлический купол и, стряхнув невидимую пыль с рук, двинулась к выходу. — Этим… можно заразиться? — спросил Гарри, но голос его дрогнул. Из головы не выходили лозунги террориста: «Это чума магического мира! Вы все сдохнете…» Лайза остановилась около самой двери и повернулась к Гарри лицом, неумело пытаясь выразить сочувствие. — Я не знаю, мистер Поттер. Простите.       И оба снова замолчали. Только шорох одежды немного разбавлял гнетущую тишину. Гарри вспоминал о фиале, и руки его тряслись.       «А если не бутафория? Если взаправду? Как можно заразиться этими растениями? — он напряжённо оглянулся на секционный зал. — Воздушно-капельно? Или только через кровь? И то, и то плохо».       Он замотал головой, пытаясь прогнать эти мысли, но становилось только хуже. Недомогания несколько дней назад уже не казались такими безобидными.       «Но зелье ведь помогло! Оно же довольно слабое… Если бы во мне росли цветы, это бы не сработало».       Гарри истерично хихикнул, привлекая к себе ненужное внимание. — С Вами точно всё в порядке, мистер Поттер? Я могу дать умиротворяющий бальзам. Но Гарри только помотал головой. Умиротворяющий бальзам он пил незадолго до выхода из своего кабинета. Сейчас он бы просто не сработал.       Эксперт вручила Гарри стандартный жёлтый конверт с результатами и кивнула на прощание, но Поттер, будто зависнув в своих мыслях, продолжал стоять на месте. — Мисс Турпин, — внезапно обратился он к ней. — Как могло проявляться это заболевание? Чисто гипотетически.       Гарри безумно хотелось поднести ко рту палец и, как в детстве, начать кусать ногти, но он одергивал себя, что больше напоминало нервный тик. Лайза, снова присела на край стола и задумалась. — На ранних стадиях симптомы могли быть любыми, в зависимости от того, куда улетали тромбы, но если предположить, что наш клиент как-то справился с этой проблемой… — Она взяла со стола перо и, поднеся его ко рту, принялась аккуратно тыкать им нижнюю губу. — Вероятно, нарушения ритма сердца, одышка, а когда цветы начали прорастать перикард и плевру — сильнейшие боли. Когда ты не можешь ни двинуться, ни вдохнуть — это похоже на ад. Если дорастут до лёгких — кашель, скорее всего с кровохарканьем. Отёк лёгких тоже не исключён. Симптомов довольно много, проще сказать, чего не будет.       Она наконец перевела взгляд с пола на Гарри. Тот стоял совершенно белый, губы поджаты. Руки его мелко подрагивали, и он поспешил спрятать их за спину. — Спасибо, мисс Турпин. Вы мне очень помогли.