Сгинь

      Чарующая красота Санкт-Петербурга, разрывающегося от тяжести серо-голубых огромных облаков, золота света заходящего солнца и приторного малинового зарева, не могла не восхищать. Только для обычных жителей, по гланды натерпевшихся этой убивающей красотой, она казалась естественной и привычной. Почему убивающей? Ну что ж…       Если Вы вдруг ни с того ни с сего решите посетить квартиру Данилы Кашина в многоэтажном доме с разноцветными деревянными балконами, в конце концов найдёте незамысловатую последовательность цифр, убеждающих полусломанный домофон поверить Вам, даже подниметесь на нужный этаж, не ослепнув от монотонного синего цвета старых холодных стен, не спешите звонить в нужную дверь. Просто послушайте, насколько громко за её ненадёжной защитой раздаётся музыка, крик, визг и смех. Уверены? Ну раз так, тогда смело звоните!       Юлик вот тоже не спешил врываться в обитель алкогольных ванн, разврата и оглушительного ужаса. Он встряхивал кроссовки от прилипших серо-коричневых комочков грязи, лихорадочно стучал ногой по полу, но никак не решался. Онешко пробовал переубедить себя в необходимости посещать это великолепное место, но ведь там будет старая добрая Лиза, Никита и… Там должен быть кто-то ещё, правда?       Третьекурсник шумно выдохнул, позвонил в дверной звонок, который услышать в таком адском месиве самых разных звуков было невероятно трудно, но вот уже через пять минут его доброжелательно потянули за парку и буквально втолкнули внутрь. Тёмный коридор, усыпанный повсюду валяющимися кроссовками, туфлями и кедами, выглядел совсем не гостеприимно. Однако Юлик уже сделал первый шаг, дальше — лучше. Онешко осторожно наступал на чистый пол, стараясь кое-где не испачкать носки крупицами каштановой земли с чужих подошв. Он встал перед дверным проёмом, за которым его ждало веселье. Должно ждать. Уверен?       Юлик выдохнул и сам удивился своему колебанию. Он потер взволнованно руки, открыл дверь и наконец был радушно принят в студенческое веселье: огромную массу двигающихся людей, внеземной гул и блестящие от красной подсветки бутылки алкоголя. Онешко проследовал к огромному и такому же красному дивану, который уже оккупировали целующиеся парочки, и стал внимательно вглядываться в лица приглашённых. Ни Лизы, ни Никиты он тут не видел. — О-о-о, Юлик! — Кашин улыбнулся другу настолько искренне и дружелюбно, что никто бы с первого раза точно не мог сказать, что он пьян. — Братан, как твои д-дела? Сука! Та-а-а-к, давно не тусили, бро! — Даня горланил Онешко прямо в ухо, потому что его легко заглушали остальные звуки. — Согласен! — крикнул Юлик с радостью. — Лиза на кухне! — Спасибо, мысли мои прочитал!       Друзья стукнулись кулачками, Кашин изобразил уморительную гримасу, а третьекурсник с лёгкостью на душе зашагал по направлению кухни. Он так давно не общался с Неред близко, что буквально на ходу обдумывал предстоящие темы для разговора. — Лиз, привет, — скромно начал Онешко, облокотившись о дверной косяк. — Как ты? — Юлик! — Лиза вскочила с табуретки, едва её не уронив, и с раскрытыми руками почти упала на Юлика. Девушка обвила спину друга и крепко вжалась, щекоча носом его холодную шею. — Я тоже рад тебя видеть, — Онешко смеялся. Он правда был здесь счастлив. Заполнившие его признательные, благодарные чувства, сродни ощущаемого сейчас, вымещали мысли о Руслане, которого нигде не было видно. Да и к чёрту его.       Неред усадила третьекурсника напротив себя и с вниманием припала к его лицу: — Говори! — Ха-ха, Лиза! Может, ты? — Да с радостью!       Ребята болтали долго и увлечённо. Лиза активно жестикулировала руками, смеясь ещё звонче и громче, когда Юлик улыбался её поведению, сопела носом и просто щедро одаряла всю маленькую кухню нежным теплом, сгустившемся под лопатками золотистой и согревающей периной. — Я правда рад снова поговорить с тобой, Лизка. — Учёба — хуйня, я так устаю… — Неред на минуту поникла, опустив русую голову, но тут же вспрыгнула со скрипучей табуретки. — А где?.. — Кого-то ищешь? — Ну да… Руслан Тушенцов. Ты его знаешь? Думаю, да. Он должен был прийти… Хм…       Юлик недовольно поморщился, услышав знакомые имя и фамилию, посопев, шумно вздохнул и сипло забормотал: — Да, должен был. В самом деле…       Звук открывающейся двери отвлёк девушку и парня от раздумий, они с интересом выглянули из-за стенки с отклеивающимися однотонными обоями, желая увидеть нового гостя. — Помяни чёрта! Ха-ха, Тушенцов! — Лиза смеялась весь вечер не переставая. Она была настолько рада такому стечению обстоятельств, насколько только могла. Её румяные щёки вызывали неподдельное умиление и восторг. Отдающаяся собственными хрипловатыми хихиканьями эйфория принуждала девушку расслабляться, окунаясь в пушистую пену иллюзорных мечт. Неред хотелось петь от наслаждения и довольства этой жизнью, на данный момент ей ничего и не нужно было больше. Всего-навсего друзья, вино и отсутствие учёбы. Красотища!       Совершенно другие эмоции сейчас переполняли Юлика. Напряжение пробежалось по телу престранной мерцающей болью в руках и хлёстким звоном в опустевшей голове, как только вошедший, театрально поклонившись, представился. Где-то в глубине души Онешко надеялся, что Тушенцов всё же не соизволит посетить скромное мероприятие друзей. Ему не хотелось следить за словами и движениями, постоянно находясь не в расслабленном состоянии, а в обязательной натуге. Юлик решил оставить этих двоих наедине. В голове снова мучительно заскрежетало, и третьекурсник, закрывшись в ванной до щелчка, стал прислушиваться к заглушённым посторонним шумом разговорам, пустив из крана струю ледяной воды, приводящей в чувства. — Куда это он? — спросил Руслан с некой интонацией победителя. — Да ладно, вернётся через пять минут… Ха-ха, может, голова от гула уже заболела. Ты как, Руся? — Очень неплохо, хорошая моя, очень, — сказал Руслан, оглядываясь по сторонам и присаживаясь на оставленный Юликом стул. — Ты сама как? — Как видишь! Отлично! — Я рад за тебя. — Тушенцов приятно улыбнулся, позволяя появиться маленьким ямочкам на щеках. — Есть чего выпить? — Да ты шутишь, Рус, осмотрись! — Вижу-вижу…       Юлик, ожидая встретиться взглядом с второкурсником, намеренно смотрел в пол, попутно закрывая дверь в ванную. Так долго избегать зрительного контакта нельзя, рано или поздно он всё равно должен будет случиться.       Онешко поднял карие глаза, в которых вспыхивал надрывной, тревожный отблеск, и тут же встретился взглядом с Русланом. — Ох, я занял твоё место? — съязвил Тушенцов, немного поёрзав на стуле. — Хочешь присесть мне на коленки? — Руслан, ха-ха-ха! — Лиза не унималась, но теперь её смех ошеломлял, тревожил Юлика, угрожая глумливым и улюлюкающим унижением. Третьекурсник чувствовал себя жертвой силы обстоятельств, проникался неминуемым давлением. Подбадривающее хихиканье подруги уже таковым не казалось, а взгляд Тушенцова, прожигающий насквозь, заставлял Онешко нервно покусывать губу. — Мы отойдём, — проговорил Руслан, косясь на дверь в ванную.       Юлик не успел не то чтобы согласиться, но даже робко кивнуть головой. Его мнения не понадобилось, а это ещё один фактор стеснения Онешко, тревожным знаком SOS кричащего в голове о возможной опасности, о надобности покинуть Кашина, празднично улыбающегося любой ерунде, Лизу, внимательно выслушивающую каждое слово и с интересом поддакивающую, Никиту, наверняка беззаботно травящего забавные анекдоты где-то на балконе новоиспечённому другу, и остальных интересных ребят. Но…       Руслан обжигающе холодными руками схватил третьекурсника за рукав футболки и силком потащил в пахнущую лекарствами комнату. Тушенцов первым толкнул Юлика, едва успевшего схватиться за батарею и повиснуть над ванной, а затем закрыл за собой дверь, предупредительно громко стукнув ею. — Ты чего? — Ты правда такой стеснительный, или весь этот фарс из-за меня? — Руслан опасливо вцепился в дверную ручку, шумно дыша через рот. — Тебе правда интересно? — Нет, я закрылся с тобой в ванной, чтобы поебаться, кх-х-х. — На второкурсника напала непонятно откуда взявшаяся одышка. — Ну? — Что ты ко мне пристал? Что ты хочешь услышать вообще? — Юлик, неожиданно расслабившись, скрестил руки на груди. — Объяснение какое-нибудь. Ведёшь себя, как виноватый школьник… — Тебе какое дело? — М-м-м, действительно. Веди себя так и дальше. Пока я не сорвусь, например.       Договаривал это Тушенцов на выходе, приглушив свой обеспокоенный шёпот звуком открывающейся двери, не желая быть до конца услышанным. Тем не менее, Онешко всё в точностях уловил, иначе от чего бы ещё так бешено забилось его сердце?