***
— Парни! Парни! Алло! — Даня стоял перед диваном уже около трёх минут, безнадёжно пытаясь вызвать интерес у сидящих напротив Юлика и Руслана. Онешко вперил немигающим взглядом в пыльную синевато-чёрную плазму, а Тушенцов апатично листал ленту новостей. — Давайте сыграем в «Правду или действие!». Все уже подшофе, так что-о… — Шартрёз глаз Кашина затейливо блеснул. — Будет вдвойне веселей. — Пас, — зевнув, отозвался второкурсник. — Ничего не знаю. Юлик, а ты? — Рыжий студент бесцеремонно щёлкнул перед самым носом друга. — Ну-ну. Пойдёмте, будет забавно. Хули вы тут расселись-то? — Я за, наверное. — Онешко осовело шмыгнул. — Рус, давай. Чё, ты тут один будешь сидеть? — Не откажусь. — Руслан! — Данила угрожающе вскинул бровь и толкнул того в плечо. — Пошли. Кто сказал, что отказы принимаются? — Никто… — Тушенцов, смирившийся со своей участью, стал неодобрительно мотать головой, засовывая телефон в карман джинсов. — Потопали быстро! Там уже почти все собрались. — Почему почти? — Кое-кто делает франц-хераус в туалете… — По-русски можно, пожалуйста? — Ладно. — Даня, огорчённый тем, что никто не понял его высокоинтеллектуального юмора, закатил глаза. — Извергает через рот содержимое желудка. — Если бы ты сказал «блюёт», было бы менее отвратительно, чем это, — подметил Онешко, умильно схватившийся за живот. — Да-да, пошли уже. Все в спальне сидят, вас только ждём, упыри… — С чего это я упырь? — возразил Тушенцов. — Не слышу! Данила, любезно открывший дверь в насмешливой манере перед двумя друзьями, комично поклонился, сделал неуклюжий реверанс и выпалил: — Прошу, дорогие гости! Тушенцов тоскливо фыркнул и проследовал к углу тёмно освещённой комнаты, стащив пурпуровую жаккардовую подушку с пружинящего дивана. Юлик осторожно по-турецки уселся на мягкий тёмно-серый ковролин, подметив, как враз из ниоткуда рядом с ним появилась улыбающаяся Лиза. Кашин глазами пересчитал всех находящихся и, довольно хлопнув в ладоши, потёр их с неизъяснимым удовольствием. — Итак, — начал он, — все знают правила? — Присутствующие ответили согласным улюлюканьем. — Замшательно! Но! Чтобы вы все не сидели, придумывая какую-то откровенную чепуху друг для друга, я скачал хуёвенькое приложение. — Ну Даня-я, — захныкала где-то в углу Соня. Юлик повернул голову в её сторону и про себя чертыхнулся, понимая, что та снова находится возле Тушенцова. Хотя Онешко несомненно радовала его неувлечённость игрой. — Давай сначала мы всякое позадаём, а кто тупить будет — тому приложение в помощь? Согласны? — Узнали? — втихомолку хихикнула Лиза, и третьекурсник, ухмыльнувшись, одобрительно толкнул её в предплечье. Неред поудобнее умостилась на полу, обложившись атласными подушками, и протянула одну Юлику. — Хорошо, как хочешь, — изрёк Кашин, присаживающийся на диван. — Может, кто-нибудь ещё подтянется, когда освободит санузел… — Я начну! — Соня азартно захлопала и поправила помятую чёрную джинсу сарафана. — Руслан, тебе адресуется! Правда или действие? — Кто бы сомневался, — прокашлялась Лиза и взглянула на надутого друга. — Эй, расслабься, он не выберет действие. — Правда, — нехотя обронил Тушенцов. — Хорошо, тогда… Когда ты… Или, стой-ка… Ага! — Юлик, услышав это восторженное «Ага!», слегка поёжился. — С кем у тебя был первый поцелуй?.. — С твоей мамой, — незаинтересованно буркнул Руслан. Онешко ободрительно хихикнул, и, кажется, то же сделали большинство ребят в комнате. Обратив внимание на раздосадованное выражение лица девушки, ответивший развёл руками. — Серьёзно! — С милой девчонкой-бариста. — Все присутствующие повернулись к парню, вмешавшемуся в беседу. — А чё вы так смотрите? Она моя троюродная сестра. Так уж случилось… — Он криво, тускло улыбнулся и почесал волосы. — Продолжаем уже! Время! — напомнил Кашин, суетливо теребящий безель наручных часов на запястье. Руслан поднял глаза и осмотрел комнату, словно выискивал добычу. Онешко нервно моргнул, встретившись с ним взглядом, и отвернулся. Второкурсник, заметив это, польщённо вскинул брови и спросил: — Правда или действие, Юлик? — Правда. — Тебе сейчас кто-нибудь симпатизирует? — Что? — Тебе кто-нибудь нравится на данный момент? Неред поражённо-сердито воззрилась на Даню, смутившегося не меньше девушки. Юлик почесал подбородок и замолк, обдумывая ответ. В нерешительности облизнул губы. Он ведь может соврать? — Мне сейчас… — А вдруг эта ложь обидит Руслана? К тому же, сейчас всё складывается как нельзя лучше, чего тут портить-то. Юлик сдавленно вдохнул, хрипнув, и заметил адресованные ему заинтересованные взгляды. — Мне сейчас никто не нравится. — Ясно. — Онешко посмотрел на второкурсника, которого его слова привели в недоверчивое изумление. Он опустил уголки губ, но коричневый шоколад его бесстыжих глаз говорил, что он совершенно точно не согласен с этими словами. — Жуть, — выдохнула Лиза. — Никита? — окликнул друга третьекурсник. — Правда или действие? — Действие… Юлик уже не вспомнит, что он тогда наплёл Гридину, потому что этот неверящий взгляд Тушенцова, требовательно впившийся в парня, повергал его в некоторое отчаяние. Тяжело…***
— Моя очередь! — вскрикнула Оля, поправив кружевные бретельки платья. — Давайте сыграем в бутылочку! — Ага, щас! Надо нам это! За отсос любой вопрос! — прыснули со смеху парни. Неред озадаченно переглянулась с Никитой, несогласно сводившем брови к переносице. Потом обратила взгляд на безучастного во всех смыслах Кашина — тот, видимо, вообще плевал на сие действо. — Давайте, блин! Вы чего? — Согласен, Даня? — вдруг подал голос Тушенцов. — Я-то? Пф, запросто. Неси бутылку, Ольга Константиновна! Девушка хвалебно кивнула и мигом вынырнула из комнаты, отправившись бряцать опустошёнными бутылками на кухню. Она скоро вернулась с тёмно-коричневым стеклом, привлекательно переливающегося позолотой, выпитого до дна Рошель в руках. — Бинго, — шепнула она, оглядев сверху-вниз всех находящихся в спальне. — Кто-нибудь, задёрните шторы, а то я не выдержу этого позора, — произнёс какой-то тощий парень, улыбчиво потирающий лоб. — В круг, давайте, топ-топ! Онешко растерянно мялся с ноги на ногу, пока проходила спешная вакханалия с перемещениями. Юноши старались сесть поближе друг к другу, теснясь, толкаясь широкими плечами в надежде, что девушки на противоположной от них стороне окажутся милыми и увлекательными, и судьба пощадит их, вознаградив волшебной бутылочкой, не поворачивающейся к соседу. Лиза присела на мягкий аметистовый атлас подушки рядом с потерянным Гридиным и заметила напротив себя ухмыляющегося Даню. Парень поправил волосы, зачесав их назад рукой, и поднял голову. Девушка прыснула, хотя ей было крайне неловко. Юлик уселся рядом с Кашиным, и тот расслабленно подмигнул ему, хотя третьекурсника это ничуть не успокоило. Сердце колотилось, сжимаясь, сгорая, словно норовило пробить грудную клетку, и Онешко чувствовал мелкий тремор в руках. — Я кручу! — пискнула Оля и наклонилась. Девушка что-то умоляюще зашептала, судя по её губам, и стала крутить бутылку, нелепо подтолкнув её за горлышко. — Бам… — Кудрявый парень, которому выпала честь разделить первый игровой поцелуй, потянулся к Оле, и девушка согласно кивнула, прежде чем припасть к его губам. Поцеловавшиеся ребята резко отодвинулись друг от друга, ласково вглядываясь в глаза. — Крути уже, Вадик… — забормотала Лиза, недовольная такой долгой паузой. — Не терпится засосать кого-нибудь? — Вадим очаровательно поджал губы, словно маленький ребёнок, но Неред осекла его насмешливым хмыканьем. — Ох, Оленька, это судьба! — В самом деле! Онешко потихоньку переставал горячиться, потому что всё шло распрекрасно: девушки чувственно целовались только с парнями, и на него ещё ни разу не указало мокренькое горлышко из-под Рошель. Где-то заиграл паршивый «High for this», и Юлик судорожно дёрнул головой, когда слова песни вдруг открылись для него каким-то наиважнейшим, судьбоносным предписанием. — Крути, Руслан. Юлик вдыхает шумно, алчно, чересчур безотчётно. Голову застилает клочковатая паутинная пелена, налегающая со всех сторон, щемящая и сдавливающая. Почему-то ему всегда кажется, будто он самый крайний из всех, кто попадает «под обстрел», и парня это так будоражит, что он забывает, как дышать.Ты не знаешь, чего ожидать, Но ты здесь, чтобы это узнать.
Тушенцов поднимает глаза на третьекурсника и заставляет того содрогнуться. Руслан не разрывает зрительного контакта, тактично касаясь бутылки, готовя её для раскрутки. Его рука накрывает этикетку, и чёртова тара кружится так быстро, что Юлик не успевает выйти из оцепенения. Горлышко пропускает Соню, Олю, троих парней, начинает замедляться, и…Нам не понадобится защита, Приходи одна, нам не нужны лишние свидетели.
Онешко почти трясётся, когда бутылочка указывает на него, и делает драматический смятенный вздох, словно обречённый. Но вот она прокручивается ещё на чуть-чуть и, неожиданно для всех, делает Кашина сегодняшним спасителем Юлика. — Блин блять! — озадаченно-удивлённо кричит тот, заливаясь смехом. Вся комната погружается в дикий хохот, и Даня, вытерев выступившие слезинки с глаз, изрекает: — Всё решено, мама, я гей… — Кашин… — Руслан вальяжно, чопорно хмыкает и тянется к нему слишком быстро, совсем не желая целовать этого идиота. — Макушку подставляй — не более! — Папа, я гей… — Кашин! Макушку! Третьекурсник с неприкрытым облегчением устраивает руки на своей шее и ласково, робко улыбается Лизе, обрадованно качающей головой. — Вот видишь, — говорит она, — ты дохрена везучий парень! Юлик хочет согласиться с этим, и третьекурсник в победном ликовании поворачивает голову на Тушенцова, облизнувшего губы. «Рано радуешься» — считывает он с них.Давай же, решайся, малышка, сделай глубокий вдох, Клянусь, я буду рядом, Нам будет приятно, Я обещаю, нам будет так хорошо! Да-дааа…
***
— MDMA — полусинтетическое психоактивное соединение амфетаминового ряда. Экстази — это психостимулирующие и галлюциногенные наркотики-амфетамины, — отрапортовал Тушенцов, оглядывая всех собравшихся в комнате. — Уверен, что это безопасно? — спросила Оля, мгновенно съёжившаяся от одного только упоминания наркотика. — Всё безопасно, если этим не злоупотреблять. Пробуем, дамы и господа? Только предупреждаю сразу: запивать категорически запрещается, мешать с чем-либо — тоже. Можете словить отходняк в другой мир, ясно? Все складно кивнули головой. — Не нравится мне эта затея, — насупившись, сказала Лиза, прильнувшая к тёплому Никите, вселяющего беззаветное, сердечное доверие. — Не хочешь — не пробуй. Я не буду, не хочется мне баловаться с этой хуйнёй. — А Юлик? — А что Юлик? — Гридин солидно почесал висок. — Взрослый уже мальчик, сам примет решение, нечего с ним нянчиться. — Да, но ведь мы можем отговорить его. — К чему эта твоя материнская забота, Лиза? Успокойся, вряд ли от одной таблетки ему что-то будет. — Ну-ну, ты же спец по этой части! — Девушка, сузив мягкие губы, отлипла от друга. — А Кашин?.. — Аналогично. — Предупреждаю ещё кое о чём, — повышает голос Руслан, обращая на себя всеобщее внимание, — эффект будет длиться от трёх до четырёх часов, а наступит по истечении 20 минут после приёма. Вопросы? — Всё ещё уверен, что безопасно? — Оля, никогда не пробовавшая экстази, с растущим опасением вскинула бровь. — Кончайте истерить. Не будете уходить в отрыв и напиваться — всё будет тип-топ, даже что-нибудь словите, кто знает. — Тушенцов слегка выпятил грудь. — Ну-с, дамы и господа, приступим? Онешко испуганно приподнял веки и покосился на Даню, который одним из первых подошёл к второкурснику. Потом — на Лизу, отрицательно качнувшую головой, и в гнетущей нервозности почесал запястья. — Ну, Юлик, попробуешь? От волнения заклокотало в шее. Третьекурсник поднял тяжёлый взгляд на совсем беззаботного Тушенцова, на которого по непонятным причинам хотелось положиться, и выдохнул, представляя, как потом будет себя гнобить за принятое решение. — Да.