***
— Значит так, новобранцы! С сегодняшнего дня вы поступаете на службу в Разведкорпус. Я не знаю, насколько хорошо вы подумали перед тем, как вступить к нам, однако запомните: более пятидесяти процентов участников экспедиций за стены не возвращаются обратно. Короче говоря, вы знаете, на что идёте. Это был краткий инструктаж, а теперь вы с майором Нессом пройдёте к конюшням, так же получите свою форму. Ужин состоится в семь вечера. В десять отбой. Нарушившие комендантский час, по настоятельной просьбе капитана Леви отправляются на генеральную уборку части штаба, а после отправляются под его личное командование на весь оставшийся день. Дея поёжилась. Да уж, видимо с нарушением отбоя здесь куда строже, чем в кадетке. Там ты мог только получить либо мощный подзатыльник от Шадиса, или же отделаться простым дежурством в столовке. А тут…бр-р-р. Наверное, лучше здесь и правда сильно не косячить, а то потом… — На сегодня всё, завтра вы приступаете к обязательным тренировкам, — закончил свой монолог Майк и отпустил новобранцев. — Да у-у-уж, вот это мы попали… — недовольно протянул Оруо, когда троица друзей направлялась в конюшни — выбирать себе лошадь (те, на которых они приехали сюда, были выданы на временное пользование Разведкорпусом). — Тебя сюда никто не просил вступать, — скептически заметила цыганка. — Дура, сколько раз тебе поворять, я сюда не из — за тебя вступил! — Из-за Петры-ы-ы-ы-ы… — Заткнись, коза! — Мерзкий самодовольный хмырь! — А ну замолчали оба! — прикрикнула на разбушевавшихся друзей Петра, — Посмотрите лучше, какие они красивые! - сказала она, умиленными глазами глядя на животных. Дея выдохнула, пригрозила кулаком Оруо и подошла к стойлам. Она любила лошадей с детства. Эти умные и гордые животные часто находились в их таборе и были чуть ли не членами семьи. Если разобраться, лошадей она любила даже больше, чем людей, хоть сама и не знала, почему. Внимание девушки привлекла гнедая кобылка с умными глазами. Дея подошла к ней и аккуратно погладила морду. Животное довольно всхрапнуло и потёрлось о протянутую ладонь. Цыганка улыбнулась. — Ну-ну, умница, хорошая девочка, хорошая. Как бы тебя назвать? Хм… Будешь… Карина! — Странное имя для лошади, — заметила Петра. — А мне нравится… А ты уже себе скакуна выбрала? — Да, смотри… — Петру прервал отчаянный вопль. — А-а-а-а-а! Успокойся! Успокойся, я сказал! Эти крики доносились от Оруо, на которого сейчас взбрыкнул красивый вороной конь. Животное встало на дыбы и недовольно заржало. — Эй, пацан! Это конь капитана Леви, он никому, кроме него не подчиняется! — недовольно сказал Дит Несс. — Да понял я, понял, — буркнул Бозард, отходя от стойла. В голове Деи промелькнула мысль о том, что люди и животные как — то похожи. Конь капитана норовистый, упрямый, а ведь по рассказам других солдат, характер Леви выходил именно таким. А вот лошадь Петры — рыжая кобылка с белым пятном на лбу и добрыми глазами. Дея взглянула на свою лошадь. А какой же… — Дея, эй, чего застыла? Пойдём скорее, получим форму! — А… да, идём…Глава 5.
16 сентября 2018 г. в 17:30
Дея вздохнула и выпрямила спину, которая немного хрустнула. Немного поморщившись, девушка снова уставилась вперёд, умело держась в седле. Она со своими друзьями и ещё с парочкой таких же «двинутых разведчиков» направлялась в штаб Разведкорпуса. Вёл их туда высокий статный мужчина с небольшой бородкой, представившийся Майком Захариусом. Он показался Дее слегка чудаковатым: после речи командора Смита, призывавшего кадетов вступить в их подразделение, он тщательно обнюхал оставшихся солдат, а потом с небольшой ухмылкой буркнул что — то себе под нос.
Впрочем, Разведкорпус считается элитой армии, поэтому его бойцам простительны всякие причуды, — так решили Дея, Петра и Оруо.
— Эй, майор, скоро приедем? — недовольно поинтересовался Оруо.
— Не майор, а майор Захариус. Ещё раз так обратишься к вышестоящим по званию, отправишься на дополнительное дежурство, понял? Не ной, скоро уже приедем.
Бозард раскрыл рот, дабы снова вякнуть что-то дерзкое майору, однако…прикусил язык. Дея прыснула в кулак и получила от парня убийственный взгляд. Всё из-за того, что лошадь, на которой он ехал, наступила на камень, и в итоге, Оруо, на счастье Янко и других солдат, оставшуюся дорогу обиженно молчал.