***
Когда наступил сентябрь, все песни уже были записаны, как и мини-ролики к каждой песне. У ребят была фора в пару недель — да, они работали по графику, тренируя хореографию (о, как Намджун и Сокджин любили Сондык-нима!), но время на отдых было достаточно. Чонгук, казалось, тогда чуть ли не ночевал в больнице, и все выдохнули с облегчением, видя, как два идиота наконец-то помирились и не собираются приносить проблемы. Ребро к октябрю уже заживало, и Тэхен мог аккуратно передвигаться от своей палаты по коридору до конца, вернуться обратно и не чувствовать себя беспомощным. Казалось, с этим альбомом, в который Бантаны вложили сердце и душу, они вдохнули и жизнь в свою группу. Джин, которого мемберы, казалось, не знали, неожиданно оказался заводилой похлеще Хосока и теперь в общаге Джин ещё чаще баловал остальных разными вкусняхами. Чимин стал в разы спокойней и как-то сблизился с Юнги. Они, представляя собой контраст, тем не менее, здорово находили общий язык — по крайней мере, теперь был человек, который готов постоянно повторять Паку, что он молодец и что всё вышло хорошо. А у Мина был… просто Чимин. Разве этого мало? — Мы заметили, что есть много схожих моментов между некоторыми частями «Демиана» и тем, что мы хотели бы сказать. Поэтому мы использовали много объектов и элементов из книги для нашей фотосессии и клипа, — РэпМон отвечает интервьюверу с неизменной улыбкой, в то время Шуга добавляет: — Мне не понравился «Демиан», но, перечитав, я оценил его по достоинству. Работать стало проще, как и понимать песни ребят. — Поговорим о ваших сольных песнях. Чонгук, расскажи нам о своей работе. — Песня «Begin», — отвечает на вопрос интервью Чонгук, — она о переезде в Сеул из Пусана. Я попал в агентство совсем молодым, и мне хотелось выразить всю благодарность хенам, которые меня поддержали в то время и продолжают поддерживать сейчас. Чонгук дополняет ответ парой предложений и замолкает. Даже не верится, что сейчас месяцы кропотливой работы отразились таким высоким числом предзаказов, а после и заказов на альбом. PD-ним так и вовсе распорядился об их переезде в новую общагу, в которой теперь есть комната для Тэхена. Странные дела творятся, думает Чонгук. Интуиция у него не бог весть какая, но что-то точно скоро произойдет. Но что? Сейчас отвечает хен о своём сольнике, что «МАМА» стала для него незабываемой и рассказывает о воспоминаниях детства и о чувствах к маме, как он искренне любит её, и макнэ уверен — сейчас тысячи сидящих у экранов Арми прослезились от умиления. — На самом деле, при создании этого альбома мы многое переосмыслили. Прошло столько времени, и я даже подзабыл, насколько для Юнги важно фортепиано, и, слушая «First Love», я вспоминаю об этом постоянно. Чимин и Хосок много практиковались в танцах, чтобы сделать свои песни ещё более выразительными, а Джин поразил нас всех песней. Он впервые поучаствовал в создании текста, и я рад, что он смог выразить всего себя в песне, — лидер емко и по делу отвечает, говоря одновременно и то, что хотят услышать окружающие, и то, что он думает сам. — Намджун, ты так же упомянул про 2! 3! , сказав, что песня посвящена фанатам. Что бы ты хотел сказать вашим поклонникам? — АРМИ нас поддерживают в меру своих сил и возможностей, и мы всегда будем им благодарны… Они воплощают наши мечты в жизнь, сотни песен мало, чтобы выразить всю признательность. Мы любим вас, АРМИ! — Нам делает сердечко указательным и большим пальцами и посылает лучи егьё прямо из студии. «Розовый Монстр ничто без егьё», — вспоминает Чонгук, поддерживая плечом сидящего рядом Юнги-хена. Их трудяга, чей девиз «поспал пару часов день — пришел к успеху», сейчас был в том состоянии, когда синяки под нижними веками спасает только двойной слой консилера. Или всё-таки он сегодня ляжет спать пораньше вместо того, чтобы снова работать над музыкой. — Но, Рэп Монстр, вашего комментария по поводу «Stigma» мы так и не услышали. Тысячи фанатов по всему миру пытаются понять, чей же голос в песне и кто же тот самый таинственный седьмой участник, скрывающий своё лицо! — Вы скоро всё сами узнаете, зачем же делать сюрприз менее интересным? Думаю, когда наступит момент, чтобы Ви открылся, то все будут приятно удивленны. — О, так его зовут Ви? Он будет присутствовать на дальнейших интервью, выступлениях группы? — Да, разумеется, — кивает лидер, — этот вопрос находится на активном обсуждении с Шихек-нимом. Поддержите и его тоже! Ви был с нами с самого дебюта, поэтому считайте его таким же полноправным участником, как и всех нас. Чонгук уверен, что Тэхена полюбят все, даже когда его прекрасное лицо не будет мелькать перед фанатами. Как полюбил его сам Гук — за его милую и дерзкую стороны, за чудесный голос и ещё множество других мелочей.***
— Твой диван такой удобный, не хочу возвращаться к себе в комнату, — Чонгук довольно растягивается на подушке рядом с Тэхеном, обнимая его покрепче: теперь-то точно можно! Его ребро зажило, и постельный режим продолжается, правда, более уютная версия. — Если бы ты не захламил её кучей барахла, то там стало бы просторней, — Тэ расслаблен, и эта нега в голосе делает Чонгука ещё счастливее. Хотя можно быть ещё счастливей, чем сейчас, когда они вдвоем, закутавшись в одеяльном коконе, смотрят аниме? — Там всё самое важное, аппаратура для записи каверов, камеры для видео g.c.f., пистолет для Овервотч, блютуз-колонки, гитара, барабан, холодильник, телевизор… — Стой-стой, я не хочу это слышать, — хихикает Ким, цепляя лежащего рядом Тату и кидая в Чонгука, — серьезно, перестань. И вообще! Ты и так постоянно спишь у меня, разговариваешь во сне и щекочешься! — Так? Тэ-хе-ни, — дует по слогам чужое имя младший, вызывая хихиканье любимого и отвлекая от просмотра аниме. — Я люблю просыпаться с тобой под Дебюсси, — чмокает в шею Чонгук, — так что ты меня не выгонишь, только если не сговоришься с Чимином, чтобы вытащить меня в одеяле среди ночи, как труп. — Отличная идея, так и поступлю, — смеётся Ким, — о, смотри, снова персонаж-копия-тебя, Куки! — Тэ, это кролик. Это очень несмешной кролик, — Чонгуку хочется кусать каждый раз Тэхена, когда тот шутит про кроликов, но макнэ сдерживается. — Ладно, тогда ты кот. Борис Алрей достаточно милый, прям как ты, м? — Если я Чешир, тогда ты Алиса, ТэТэ. — Эй! Я хочу быть Шляпником. Он классный, а Алису любят в этом аниме все и это та-а-а-ак скучно, — Тэ даже показательно зевает, разворачиваясь в кольце рук Гука и глядя тому в лицо. — Тебя тоже все любят в группе! Я скажу Шуге-хену, чтобы он не делал какао перед сном для тебя, раз ты считаешь его заботу скучной, — Чон с наслаждением наблюдает, как по-детски куксится Ви и чуть ли не со слезами отвечает: — Нет, вовсе нет! Куки-и-и-и!~ Не будь так жесток!~ — Я сохраню твою тайну, если ты очень-очень-очень… сильно, — шепотом тянет последнее слово Чонгук, — попросишь меня, милый. Они слишком быстро забыли о том, что не досмотрели аниме. Хотя Тэхен постоянно жалуется, что из-за Чонгука куча тайтлов остаются недосмотренными. Тэ ведь так не любит, когда он не может закончить какие-то собственные планы из-за форс-мажоров. Чонгук действительно форс-мажор, как стихийное действие, не измеряемый шкалой Рихтера или Меркалли. Но сейчас, именно в этот момент… Именно Ким Тэхен настоящий ураган. Почему бедствиям всегда дают женские имена? О нет, один торнадо Чон точно назовёт именем Тэхена. — Ты… умеешь просить, когда хочешь, — Куки тяжело дышит, когда Тэхен на несколько мгновений перестает красть его воздух, становясь им. И снова целует. В этот раз — не невесомо и легко, как обычно, а так, словно решает взбить воздух, делая его вязким от переполняющих чувств. Чонгук почти привычно (боже, как к этому можно привыкнуть?!) сплетается языками, и заваливается на спину, утягивая и Тэ. У Тэхена ледяные руки, которыми он обнимает Гука под футболкой. — Эй, ты холодный! — Но ты же меня согреешь? — Тэхен такой… такой Тэхен! Руками он пробирается под резинку пижамных штанов, сжимая ягодицы каким-то невероятно классным способом, от которого реально становится теплее, чем от ладошек любимого. Поцелуями-полуукусами Тэ спускается к подбородку, слизывая капельки пота, и от каждого действия Чонгук только дрожит всё сильнее, и, черт побери, ему даже немного страшно, хотя он никогда — никогда! — не признается в этом. Но когда Тэхен всё-таки резко стягивает одежду Гука, отчего резинка неприятно проезжается по полувозбужденному члену, то легкое и приятное чувство паники сменяется полным ужасом. Он… он же готов, Чонгук так долго готовил себя к этому логичному шагу в их отношениях, только-только пришедших в относительную стабильность, но чёрт. Чёрт! Чёрт, чёрт! — Ты… ты всё ещё стесняешься меня? — Тэхен предполагает, практически попав пальцем в небо. Чонгук даже перед хёнами не мог разгуливать без футболки, как это с легкостью делал тот же Чимин. Но макнэ думал, что перед Тэ — после стольких дрочек через одежду, крышесносных поцелуев по всему телу друг другу — нечего стесняться. — Нет! — Чонгук запоздало возражает. — Нет, ты не причем! Я… — Не нужно заставлять себя, ладно? Какой тогда толк в том, что мы вместе, если ты нарушаешь свой комфорт и насилуешь себя же? Тэ хихикает, оправляя одежду на Чонгуке, и закутывается вместе с ним в кокон, с сожалением смотря в телевизор: — Бля, снова тайтл посмотрели на треть, эх. Чонгук слишком хорошо чувствует, что лишь треть сожаления ТэТэ — о пропущенном аниме. А остальная, большая часть горечи в голосе старшего слишком уж режет сердце чувством вины.***
Для Тэхена это вторая церемония, на которой он появляется, и первая, которая вроде как косвенно касается его. МАМА, на которой они все вместе, с группой. Его первое появление в аэропорту Гонконга в тканевой темной маске, черной панаме, скрывающей лицо и глаза: всё, как и требует пункт об анонимности в контракте. Вспышки камер оглушают, и теперь Тэ гораздо лучше понимает Шугу, так сильно недолюбливающего всю эту волокиту аэропорта, в которой страдают не только они, но и прочие сотрудники компания. Седжин, может быть, постоянно вежлив, тактичен даже с совершенно бесцеремонными фанатами, но иногда и он еле сдерживается, чтобы не нагрубить. Тэ жалеет, что когда-то его помыслы были почти как у сасэнки. Потому что чувствовать прикосновения девушек, видеть, как камеры тычутся практически в лицо, наклонять голову всё ниже и ниже, чтобы не дай бог хоть кусочек лица не появился на фансайтах с обличительным «Ви — это Ким Тэхен»… чувствовать всё это ужасно. Ужасней только законченный «ВанПис». — Тэ, держись, скоро закончится, — Чонгук ободряюще пожимает руку, так, что ни одна камера не ухватит столь ценный шипперский кадр. Вот уж действительно профессионал. По-хорошему, Тэхен сам виноват, раз решился пойти с группой, а не пройти незамеченным вместе с группой стаффа. Но лучше привыкать раньше, чем позорить группу своим неловким поведением и подставлять под удар. — Всё нормально, — шепотом отвечает Ви. И он не врёт. Ну, почти. О той неловкой попытке сблизиться он не вспоминает. Да, иногда Тэхен и впрямь забывает, сколько Чонгуку лет и как для него какие-то вещи могут быть пугающими. Их разница в пару лет в такие моменты разрастается шириной до пары миль, и Киму ничего не остаётся, кроме как снова идти навстречу Чонгук-и, сокращая расстояние широкими шагами. Пусть это и занимает время. Они наконец-то заходят в заранее приготовленный фургон. Ви реально выдыхает, пропуская Чонгука к окну, и садясь рядом. Он снимает перчатки и касается парного кольца, а затем, когда они отъезжают на достаточное расстояние от аэропорта, снимает всю остальную маскировку. — С ума сойти, сегодня впервые такое, — Хосок ошарашенно оглядывает остальных участников, — сколько раз прилетаем к ино-арми, никогда не бывало ажиотажа. — Это наши «Крылья», крылышки! — Чимин балагурит, говоря очевидные вещи, но для ребят будто бы нужно удостовериться, что всё это — правда. — Айгу, я всё ещё не верю в то, что теперь мы будем выступать с соло, — Джин сидит напротив и даже не поворачивает головы, когда говорит. Со стороны Тэ видно лишь отражение в стекле — донельзя задумчивое. — А я всё ещё не верю, что прямо сейчас еду с вами на церемонию награждения, — добавляет Ви, и Чонгук вновь сжимает его ладонь в своей, — как часть группы, и буду сидеть в зале, пусть и как клоун с этой маской, но… — Тэхен, — Шуга, сидящий с Джином, кладет руку на плечо Ви, — ты всегда был частью группы. Просто считай, что для остальных мы как… друзья, разъехавшиеся в разные города и встретившиеся вновь. Да и твоя анонимность. Мы не интересовались, это твоё дело, — остальные кивнули, — но почему ты не захотел обговорить с Бан Шихёком это? — Это было обязательным условием. И я готов потерпеть, всего лишь годик. Моего присутствия как такового не нужно на сцене кроме как концерта, да и это, — остальное Ким продолжил с видимым усилием, — отличный пиар-ход. Таинственный участник группы, скрываемый столько лет! Мой голос изменился, и мало кто найдет сходство с остом к «Хваранам» и «Стигмой». Да и для всех фанатов Ким Тэхен перебрался в Америку, пиди-ним уже всё решил. — Слишком гладко стелешь, — усмехается Юнги, — но мы с тобой ещё поговорим об этом, мелкий. Не при стаффе, — многозначительно добавляет он, приподнимая брови. Тэхен вздыхает, мирясь с ещё одной неизбежностью и тычет в бок Чонгука, ржущего с лица хена. Мин прицельно попадает антистрессовой подушкой прямо в лицо Кима. Охурменно.***
Выступления долгие, и даже длинные, настолько, что Чонгук решает по-быстрому отлить, пока хены смотрят и притоптывают ногами в такт исполнителям. Туалет находится очень быстро, за годы Чонгук научился примерно понимать, в какой стороне уборные и не спрашивать кого-то по дороге. Иначе он реально рискует зависнуть за какой-нибудь вежливо-праздной беседой с полунезнакомым человеком. Который, кстати, потом обязательно сделает селфи напоследок и отметит их аккаунт в твиттере. Такая себе перспектива. Расстегивая ширинку, Чонгук чутко замечает щелчок двери. Входит Тэхен. — Тоже захотелось, — белозубо улыбается парень, — вау, Чонгук-и, на вид он больше, чем на ощупь! — Заткнись, пока я тебя не убил, Тэ, — смущенно шипит младший, пытаясь отвлечься от присутствия Тэхена. Он говорит себе сразу, что это само по себе сложно, но Ви даже не старается сегодня что-то сделать спокойно. С самого начала церемонии он даже излишне активный, несмотря на приевшуюся маску и широкие очки вместо панамы. — Не убьешь, — Тэ одновременно намыливает руки и показывает язык. В самый разгар выступлений тут явно никто не появится, и Ви без маски. Его кожа слегка поблескивает от пота и Тэхен вновь брызгает на кожу немного воды из-под крана. — Потому что не сможешь, — игриво полурычит Тэхен, хватая за руку Чонгука. Тэ умеет рычать?! Чон и впрямь растерян, но не настолько, чтобы не ощутить, как сдерживался Ким всё это время. Вечно мягкий, словно плюшевая игрушка, сейчас Ви напоминает зверя, чей поводок отпустили. Целоваться в кабинке туалета. Романтично? Безумно? Так по-тэхеновски. Губы жжёт, и Ви слизывает тинт почти грубо, наплевав на старания стилистов — мнет ткань пиджака, приспуская её вниз, спускается к шее и аккуратно целует светло-красное пятнышко справа. О нет, Тэхен не оставит следов, по крайней мере… внешних. — Кук-и, закрой глаза, — шепчет Тэхен с непередаваемой интонацией, и Чонгук, словно в трансе, слушается. Тэ-хен старший, ТэТэ знает, что делает. Пряжка ремня брюк стучит об плитку, Ким продолжает: — Крольчонок, не дело в таком состоянии к ребятам возвращаться… потерпи, помогу… не бойся… Господи! Чонгук мог сказать, что сейчас боится пропустить собственное выступление! Что кто-то всё-таки войдет в туалет в самый неподходящий громкий момент! Что, блин, он грязный и хотел бы в душ! Но! Но! Макнэ приглушает стоны, но звук, с которым Тэ… зачем, зачем Чонгук вообще открыл глаза?! В мозгу фотографией отложилась картинка идеально-волшебного лица Тэхена. С членом во рту. Блять, Чонгук больше никогда не будет покупать ему чупа-чупсы. Любые леденцы. И другим запретит! — Мгх, Тэ… — мыслей не остается, одни только эмоции, особенно когда старший смотрит с такой дьявольски сексуальной поволокой в карих глазах. Почему делает он, а стыдно Чонгуку?! Колени уже не держат, и Чонгук отчаянно цепляется за стенку сзади, упираясь ладонями, но Тэхен, на удивление, удерживает вес в руках и доводит до конца, взрывного, волшебного, и, несомненно, самого первого минета в жизни Чон Чонгука. — Цукини было плохой идеей, надо было на бананах тренироваться, — ухмыляется так по-блядски старший, слизывая языком белесую каплю с краешка губ. У Гука чуть было снова не встает. — Я убью тебя, Ким Тэхен, серьезно, — у Чона нет сил злиться. Он бы с удовольствием принял душ и уютно закутался в одеяло в их комнате, но собирается и всё-таки, приведя себя в порядок. Тэхен уходит раньше, привычно коснувшись губами оголенной шеи, словно напоминая их обещание «я с тобой». Когда Чонгук возвращается и садится рядом с Чимином, то понимает, что впервые неловкое смущение отступило. В груди становится легко-легко, отчего младший вдыхает воздух чуть глубже легкими, выдыхая. — Тебя долго не было, что-то случилось, Чон? — Нет, ничего такого, — макнэ находит в себе силы соврать.***
— Когда я вижу наших АРМИ, то не могу себя контролировать! После первого танца так выложился, что даже устал, — признаётся Чонгук, смеясь в камеру. Интервью после выступления как нельзя «кстати» подходит после церемонии. А он и впрямь очень устал. Ох, и, похоже, мемберы понимают, что именно он говорит под своими словами, особенно Чимин, разулыбавшийся и кинувший взгляд в сторону Тэхена, стоявшего среди стаффа. «Знаем, кого ты видишь и перестаешь контролировать себя», — говорят глаза Чимина, ох как хитро поблескивающие. Догадливый Пак, внимательный. Чонгук смотрит на Джина, пока Юнги-хен отвечает на другой вопрос. Джин жестом просит Намджуна успокоиться, но тот так кроваво смотрит на макнэ, что Чон даже поеживается. «Ладно, это было по-идиотски и совершенно непрофессионально, да-да, лидер, я понимаю и такого больше не повториться, клянусь. Поверь в последний раз, мы будем внимательны, внимательны», — репетирует речь Гук, мысленно вздыхая. Похоже, уютный вечер отменяется.