***
— Окей, Тэхен, я задам тебе несколько вопросов, и твоя задача — попытаться на них ответить, ладно? — Юнги с совершенно скучающим видом смотрит, как быстро-быстро кивает головой младший: ещё минута и она отвалится. И, черт побери, совершенно ничего не изменится! По крайней мере, Тэхен всем своим видом будет честно предупреждать «извините, я просто безголовый». — Почему ты не позвонил кому-нибудь из нас, а не только Чимину? Почему не позвонил менеджеру сам, когда понял, что всё плохо? Почему же Джихэ-хен не забрал у тебя телефон для звонка? И, наконец, почему вы не попросили телефон у кого-нибудь из прохожих? Уж на фразу «I need a call, please» даже совершенно безнадежный в английском может расщедриться. Все хены уже разошлись по комнатам — остался лишь Юнги да Чонгук, подпирающий ногами столик перед собой. Было уже достаточно поздно для разговоров и все ушли спать, набираться сил перед морской поездкой. Джун, правда, встает раньше остальных и едет в посольство для разбирательств с паспортом, который так и не был за вечер найден… Не день, а черти что. — Я… не подумал, хен. Там было так здорово, и я совершенно забыл даже о времени, правда! Джихэ-хен не виноват. Он предлагал позвонить, но я его отговорил ещё в самом начале, сказав, что наше приключение будет вроде как тайной для всех и даже вы здорово удивитесь, узнав, где же мы пропадали весь день… Мин смотрит на него так долго, что Ви опускает глаза. — Это прозвучит достаточно нелепо и смущающе, — начинает Шуга, — но я это скажу. Мы выходим на уровень мировых звезд, Тэхен. Уже не айдолы в закрытой Корее, а что-то нечто большее, чем красивое лицо и роль, выданная агентством. Ты, пусть и шел с нами путь от трейни до дебюта, но всё ещё остаешься новичком, не понимающим многих вещей. Таких, например, как безопасность, забота о самом себе ради фанатов. Тех АРМИ, кто не заботиться о себе: они покупают наши альбомы, лишая себя еды и сна, работают не покладая рук и копят на концерты, тратят время и силы для того, чтобы знать, что с нами всё хорошо. Знакомо, Тэхен? Ви только вздыхает. — Возможно, наступит тот момент, когда ты будешь на сцене без маски, будешь Ким Тэхеном из BTS, а не только актером. Но и сейчас ты, имеющий известность, мог быть узнан и замечен. Статьи, скандал… Явно не то, что помогает карьере расти. Будь осторожен. Ты не маленький мальчик. Будь мужчиной и неси ответственность за свои поступки, Тэ. Это всё, что я хотел сказать. Юнги, наверное, никогда так много не говорил за раз. Прокашлявшись, он желает спокойной ночи напоследок и идёт отсыпаться. Хотя, наверное, в этом нет смысла — он хочет немного поработать над музыкой, а выспаться всегда успеет. Но сейчас, слыша приглушенные голоса донсенов за стенкой, такие непривычно-серьезные, рэпер раздумывает над тем, чем же Тэхен думал, поступая так безрассудно. Шуга был более чем уверен, что после того случая с ребрами младший больше не будет поступать. Как внезапно вспоминает, что с тех пор прошло более полугода. Контракт Тэхена как Ви из BTS заканчивается осенью, когда заканчивается турне. До осени осталось всего несколько месяцев.***
— Oh… excuse me, are you Hoseok from BTS?! Wow I don’t believe!!! May I take a selfie with you? PLZ, — девушка на улице умоляюще складывает руки ладонями друг другу, смотря так невинно, что Хоуп реально хочет сфоткаться, но запрет агентства на фото (спасибо, Гук) заставляет его вежливо улыбнуться и замахать руками, говоря про «импотэнт бисинесс», и девушка, хихикая в ладошку, все равно отвечает «спасибо» и возвращается к подругам и говоря что-то возбужденным голосом. Те, похоже, даже не знали о том, кто он такой, но после слов подруги заулыбались и пожелали им удачи. — Вау, какой я популярный, — Хосок действительно счастлив, видя уже третью за сегодня АРМИ. Когда он заметил девушек, поглядывающих на их компанию с операторами, то подумал, что они, скорее всего смотрят на их ангелочка Чимин-и, и всемирного красавчика Сокджина, но точно не на него. Видеть восхищенные лица девушек, восхищенных не только образом, но и его чувствами, вкладываемыми в песни и танцы… Невероятно. Джин присоединяется к его танцам, поддерживая веселое настроение и на камеру в том числе, но потом, несколькими секундами позднее, спрашивает у Чимина, выглядящего более подавленным, чем обычно: — А ты чего не танцуешь? И старший действительно удивлен, ведь Чимин всегда принимает участие в их милых безумствах. Хоуп наблюдает, как Чимин вяло повторяет движения и вскоре прекращает, оживляясь лишь тогда, когда их группа добирается до знакомых мест старой части города. — У нас тут с Юнги-хеном была фотосессия! — показывает на столик Мин и просит Джина сфотографировать на том же месте. Сейчас он привычный им моти-пирожочек, смеется, тянет Джина в какой-то ресторанчик за перекусом, успевая и улыбаться для камеры, и делать присущие ему эгъё. Наверное, Чимин просто не выспался, да и вчера перенервничал, вот и вся причина его вялости. В конце концов, он тоже человек.***
Юнги на сегодня (по негласному решению большинства) нянька для младшеньких, в частности для Ким Тэхена, так накосячившего вчера; ну, а где Тэхен, там и хвостик по имени Чон Чонгук, неизменно снимающий все, что попадается на глаза, будь то даже самые незначительные вещи. Они успели сходить в кафе и сейчас уже вместе со всеми остальными на набережной, наслаждаются солнцем и ясным небом, находясь друг от друга в нескольких метрах. «Вигуки», прочно обосновавшиеся в метрах пяти от Юнги, о чем-то говорят, но, судя по общей расслабленности, можно уверенно сказать, что там беспокоиться нет смысла. — Хен, я хочу признаться Чонгуку в чувствах, — Чимин, до этого босыми ногами едва-едва касающийся воды, поднимает голову. Глаза, последние дни напоминающие взгляд побитой собаки, полны решимости. — Думаю, так будет правильно — сказать ему обо всем честно. И, когда он меня отвергнет, я смирюсь с этим, и всё будет как раньше. Юнги очень не нравится смелая обреченность голоса Чимина. Он бы и сказал, что Чонгук, мелкий манипулятор и эгоист, совершенно не заслужил бы такого ангела, как Чимин; и что Гук вряд ли отлипнет от Тэхена, потому что сходил с ума по нему, будучи подростком. И Чону подходит такой безответственный и не менее эгоистичный Ви. Но Юнги молча обнимает Чимина за плечи. Нет ничего лучше поддержки, в основе которой тишина. Они оба ценят такую поддержку, и Юнги обещает по приезду в Корею сводить Чимина в ресторан и накормить как следует — уж очень он похудел на нервной почве из-за макнэ. Шуга, наверное, готов вечность провести тут, в таком уютном месте, но график подгоняет — им нужно следовать дальше, они так и не пообедали полноценно, все вместе, обходясь мелкими перекусами. Чимин задерживается из-за того, что надевает обувь, снятую ранее, и Юнги это отлично знает, поскольку был единственным рядом с танцором. Зато Чонгук не преминет вставить своё никому не нужное мнение вновь: — Тсч, почему он такой медленный? Такой тормоз. Сводишь с ума. «Ты невоспитанный свин, Чон Чонгук», — Юнги не может сейчас сказать что-то на камеру, поэтому пишет сообщение в личку Гуку. — «Извинись перед Чимином и впредь не говори херни, не зная причин чужих поступков». Юнги высказал бы все лично — ему не сложно. Но жалко стафф, и без того нагруженных сверх меры ещё и монтажом разрозненных кусков отснятого материала «бонвояжа». Чонгук же, увы, достает телефон только тогда, когда возвращается Чимин, радостно сообщивший, что они с Хосоком танцевали на площади и теперь их лосось оплачен персоналом компании. Хоби оживленно жестикулирует, говоря, что им свистели школьницы и просили на бис. — Было неловко, но весело, — в итоге завершают свой рассказ парни и приступают к еде. Чонгук залипает в телефоне некоторое время, блокирует его и весь обед молчаливо ковыряет рыбу в тарелке, а когда Чимин доедает, неловко предлагает ему армреслинг, и Минни, добрая душа, даже поддается макнэ. Никаких сериалов не нужно, вот она, драма в нескольких действиях. Хоть попкорн и колу бери, пока смотришь на младшеньких.***
Чимину достается комната с Тэхеном и Юнги на круизном лайнере до Хельсинки. Он, уже расположившийся на нижней полке, узнает о том, что Ким будет с ними, только тогда, когда он заходит самым последним: до этого он что-то обсуждал со стаффом. Мин со вздохом закидывает майку обратно в чемодан, застегивает его, собираясь в каюту, доставшуюся Хосоку с Джином, но Тэ останавливает его: — Чим, ты куда? Чимин честно отвечает: — Ну, тут же будет спать Чонгук вместо меня. Сейчас он придет, мы опять меняемся местами, как обычно… — Чонгук остается в своей каюте, мы тут остаемся втроем, — Тэхен буквально выплевывает эти слова, снимая толстовку и оставаясь в майке. Толстовку он закидывает в сумку, а маску комкает в руке, в итоге кладя её на спальное место. — Вы поссорились? — Чимин удивлен. Недавно всё было хорошо, а что сейчас произошло? — Неа, — равнодушно отвечает Тэ, — просто хочу побыть с тобой. Последнее время ты выглядишь одиноко, моя очередь задавать вопросы о тебе. «Тэхен очень странные и необычный человек», — в очередной раз убеждается Пак. — «Неужели правда заметил? Только Юнги-хен обратил на это внимание» — Всё нормально, Тэ, — Чимин теребит на запястье браслет, — просто немного устал от концертов, графика бешеного. Спасибо, что беспокоишься! — Мин действительно растроган, и даже обнимает Тэхена, но то, что делает сам Тэ — ответно прижимается — очень необычно. Чимин подумает об этом позже.***
Легкая голова и такие же легкие ноги, которые по ощущениям словно вата. В Европе слишком крепкое пиво или Чимин просто давно не пил? Пак не хочет задумываться над такими почти-сложными-вещами и, видя Чонгука, прыгает на спину — прямо перед камерами напротив, посторонними людьми и шепчет младшему на ухо: — Покатай меня, Гуки!~ Чонгук послушно хватает его за ноги и проходит несколько шагов по палубе, смеясь, но вскоре спускается вниз, к игровой комнате, где уже напали на игровые автоматы Тэхен и Джин. Чимин предпочитает остаться на палубе вместе с РэпМоном, их лидером, который сходит с корабля этой ночью и летит в Корею раньше срока. Сегодняшним вечером Намджун-хен бодр и весел, словно ему и не грустно: — Зато поработаю над нашим альбомом как следует, пока вы тут отдыхаете и халтурите от работы, — и на самом деле Джуну очень грустно от того, что он так позорно всё испортил. Он надеется, что ребята повеселятся за него и искренне верит, что они создадут прекрасные воспоминания. — Не говори… глупостей, — икает Чимин, — мне будет очень тебя не хватать! Правда, хен! Намджун даже немного растерян, и это очень слышно в том, что он говорит дальше: — Эй, Минни, ты только не плачь, не грусти, я буду тебе писать каждый день, — паникует Намджун, и Чимин удивленно на него смотрит. Разве Чимин плачет? Да не в жизнь! Но собственные пальцы, коснувшиеся щек и почувствовавшие влагу, лгать не будут. — Ты обещал, хен! Чимин немного теряется после этих слов, потому что сейчас Намджун-хен куда-то пропал, а напротив него уже Тэхен. И… они в каюте? Ви действительно умеет телепортироваться из одного места в другое?! — Еле тебя дотащил, ну ты и тяжеленный, Чим, — Тэхен не жалуется, а констатирует факт, укладывая Чимина в кровать. Он и не сопротивляется, позволяя снять с себя ветровку, обувь и джинсы; Ви бережными движениями смывает влажными салфетками крохи макияжа с чужого лица, и в этот момент парень кажется тем самым, кто в первую очередь может помочь и облегчить его совесть... — Эй, Тэхен, — Чимин зовет Кима, когда тот уже собирается подняться на свою полку и уснуть. Что-то в интонации танцора заставляет остановиться, и Пак продолжает: — Я влюблен в Чонгука. Помоги мне, ТэТэ, помоги, пожалуйста.