***
«Тэхен и Чонгук — любовь навсегда». Надпись на песке, сделанная Чонгуком, несмотря на явное охлаждение между Гуком и его возлюбленным, вроде бы и делает больно Чимину, а вроде и… нет. Он, знающий, что даже после признания в чувствах ничего не изменится, запихивает глубоко в себя желание снова запрыгнуть на спину Гука и ощутить, как младший легко бегает по песку босыми ногами, будто никто весом под шестьдесят килограмм не нагружает позвоночник. Вообще, скорей бы домой, в общагу. Там можно выловить хотя бы время вне камер, посидеть в одиночестве, поговорить хотя бы с Юнги, который сейчас разве что является молчаливым свидетелем разыгравшейся пьесы в трех лицах под названием «Макнэ-лайн развлекаются на природе, образуя почти правильный любовный треугольник». От мысли, что было бы, будь он правильным, Чимин, не сдерживаясь, хихикает. Ким Тэхен, влюбленный в Пак Чимина! Звучит как фанфик, который он нашел на просторах Naver месяц назад, пока искал омегаверс по ЮнМинам. Юнги-хен снова оставил бы пару отрицательных рецензий (он такое любит) по поводу «ООС персонажа и совершенного отсутствия биологически правдоподобного процесса рождения», посоветовав девчонке учиться и не забивать голову дурью. Интересно, как бы среагировали те писательницы, узнав, что им пишет их кумир Шуга? День проходит обычно. Настолько, что Чимин действительно удивляется, почему нет чего-то такого действительно необычного — ну, его снова забыли забрать, но это сделано смеха ради и для веселья их реалити-шоу. Утренняя зарядка, прогон хореографии — всё как обычно, тот пляж, где они писали на песке все вместе кучу милых вещей и фоткались. До Рованиеми ехать ещё несколько часов. Хосок залипает в телефон, качая головой в такт биту — похоже, они с Юнги с утра снова бурно обсуждали трек к новому альбому и писали свои партии. Чимин краем уха услышал лишь, что Хоби-хен говорил, что оставит строчки о масках, чтобы Юнги о ней не думал, а РэпМон его только поддержит. Юнги сейчас молча смотрит в окно, думая о чем-то своём, а в ухе Чимина играет Spring Day, прослушивание которой он делит с Ви. Им нет смысла ненавидеть или недолюбливать друг друга просто потому, что они вроде как соперники в борьбе за свои чувства. Чонгук и Джин играют в некое подобие «ладушек». В воздухе буквально витает умиротворение момента. Вскоре они попробуют традиционное барбекю из мяса оленя и побывают в настоящей финской бане. Мин читал, что северный олень по вкусу как несколько видов мяса, тем он и хорош. Их отдых, уже почти закончившийся, уже удался — они увидели столько мест, попробовали столько всего, что ещё долгие месяцы Чимин будет помнить всё произошедшее и смаковать эти воспоминания. В этот раз танцор даже насладится едой со всеми, а не будет искусственно вызывать рвоту. Он сегодня расслабится и попытается искренне улыбнуться, не думая о том, что будет дальше. Чимин обещает это самому себе.***
Сокджин на самом-то деле многое замечает. Ему по статусу самого старшего вроде как положено цербером находиться возле каждого и пресекать их детские шалости, на которые они порой способны. Нет, Джин и сам любит подурачиться, но когда делать это постоянно, можно и устать. Троица донсенов устала, судя по всему. Тэхен привычно уснул на плече Чонгука, пока читал вебку; Чимин, взявший в путешествие печатную версию вебтуна, тоже уснул, но повернувшись спиной к сладкой парочке. Сейчас, когда они все спят и не посматривают нервно друг на друга, их ещё можно воспринимать как взрослых и адекватных людей. Сокджин многое замечает. То, как Тэхен нарочно игнорирует Чонгука, когда видит хотя бы одну камеру в метрах шести от себя. Это было ожидаемо, учитывая, что это первое шоу Тэхена и он просто не знает, как правильно себя вести и каких рамок придерживаться. Чимин, вот, например, знает: он улыбается и глазами в том числе, только вот его поникшие плечи, за которыми Джин наблюдал многие годы, его не обманут — младший подавлен чем-то своим. Особенно подозрительным ему кажется то, как часто во время приемов пищи Чимин уходит отлить, как и то, что последний месяц он практически усыхает и иногда не может скрыть голодного взгляда, бросаемого на пищу. Джин слишком хорошо помнит этот взгляд, потому что сам был таким же. Чимин, и без того придерживающийся жестких, изнурительных диет, пришел к тому же, к чему пришел Джин, чуть не доведший себя до нервной анорексии. У Чимина, судя по всем признакам, нервная булимия, пока не отягощенная большими последствиями. «Джун, нам нужно будет поговорить, когда мы вернемся в Корею, ладно?» — печатает сообщение старший, меняя тему их прошлой беседы, и практически тут же получает ответ. «я слишком популярен последнее время, и ты тоже меня хочешь, Джин-и? (͡° ͜ʖ ͡°)» «тоже?» — Джин умеет игнорировать даже шутки Джуна, более несмешные, чем его. «Тэхен, Чимин, Юнги и Хосок практически ежечасно пишут и ждут, когда смогут поговорить лично, и если Хоуп и Юнги хотят обсудить партии в новом аутро, то младшие хотят о чем-то другом поговорить» «Я хотел бы поговорить о Чимине. Мне кажется, у него нервное расстройство и он голодает во вред себе. Слишком знакомые признаки поведения» «Я поговорю с ним в любом случае, ибо в новом альбоме — который я обсуждал с пиди-нимом — будет его интро. Мне нужно писать текст, подходящий именно для него, и я затрону тему, о которой ты сказал» «Будь осторожен, пожалуйста!» — просит ещё раз Джин, видит ответ «(͡° ͜ʖ ͡°) Джин-и, скажи это ещё раз вслух потом» и вспыхивает. От воспоминаний становится очень неловко. — Вау, мы прибыли! Рованиеми, жди нас! — Чонгук, пока Джин чатился, успел проснуться и теперь всем весом разлегся на Чимине, но тот и не был особо против. Сейчас у них первостепенная задача поесть самим и закупить еды на оставшийся день. Стафф говорит, что в этом районе есть китайский ресторан, и парни, скучавшие по родной азиатской кухне, воодушевляются, пока бродят по широкой улице, по бокам которой раскиданы сувенирные магазинчики и прочие заведения, созданные для туристов и просто проезжих. Хоуп и Чимин, решившиеся на трансляцию в вилайве (и по совместительству пообедавшие быстрее всех), уходят. Сокджин смотрит на практически полупустую тарелку и переполненную Чонгука — Пак незаметно для всех скинул большую часть еды в тарелку вечно ненасытного макнэ. Сокджин убьет Чимина, вот прямо сегодня, прибьет без зазрения совести! В любом случае, оставшейся четверкой они идут в магазин, и Джин имеет счастье лицезреть очередной перфоманс парочки, танцующей прямо посередине супермаркета и привлекающей ненужное внимание. Юнги так же синхронно, как и танцующие младшие, закатывает глаза вместе с Сокджином в знак солидарности. — Когда мы начнем кататься на велосипедах, по заверениям стаффа, то они точно покажут всю неуемную энергию. И откуда в них её столько? — Ты говоришь и впрямь как дед, Юнги, — Джин забирает из рук рэпера пакеты с продуктами. — Иди оплачивай все на кассе и пойдем к фургону. — Да-да, мамочка, — возвращает шпильку Мин, разворачиваясь в нужную сторону.***
Ви сидит в бане, с накинутым на лицо полотенцем и тихо ненавидит договор, который душит его точно так же, как и это кусок махровой ткани на лице. Реально душит. Долбаная конфиденциальность. Если абстрагироваться от этого, то день идет отлично — они здорово повеселились с Чонгуком как и в супермаркете, так и пока катались на велосипедах. Гук развил скорость на уровне Трейсер из Овервотча, а он впервые попробовал прокатиться без рук и вышло очень здорово. Пока Хосок-хен рассказывал в камеру, что он не так давно научился кататься на двухколесном, а Чимин вспоминал, как их с Хоупом забыли и «это же не смешно, почему нас постоянно забывают?!», Тэхен догоняет Гука, доехавшего до какой-то площадки и уже пытающегося что-то втолковать школьникам с футбольным мячом. — О, Тэ, ты так быстро приехал! Я попросил их сыграть с нами в футбол, когда подъеду остальные, пять на пять. — Очень сомневаюсь, что Юнги-хен или Сокджин-хен согласятся на такое, — логично предполагает Тэхен. — Попроси кого-нибудь из них ты, хен, пожалуйста, — блин, и Гук ведь знает, что заветное «хен», как волшебное слово огромное силы, действует на Тэ убийственно, — разве не будет здорово поиграть в футбол, хен? — Ладно, — вздыхает Тэхен, когда на горизонте показываются три велосипеда, а за ними — ещё парочка, из стаффа. Ничья с финляндскими школьниками была не самым лучшим их достижением, это уж точно. Зато достижение «поесть мясо северного оленя» явно круче, чем попасть в «рейтинг 2700» в Overwatch… …Ладно, это перебор, нет ничего круче этого рейтинга. Наконец-то, когда стафф перестал снимать, Тэ скидывает полотенце с лица и обмахивает вспотевшее лицо. Раздражения как не бывало, особенно, когда после горячего, сухого воздуха они выбираются все вместе на озеро. Виды там обалденные (Ви сумел их заснять как надо), а вода не только кристально-прозрачная, но и по ощущениям холодная, будто вода начинает превращаться и в кристаллы льда. Правда, после ледяной глади озера теплое джакузи воспринимается как подарок небес, не иначе. Как же жить хорошо, однако!..***
У Чонгука глаза на мокром месте, когда стафф показывает им видео-обращение от Намджуна, который уже в Корее и желает им хорошо отдохнуть. Работники компании, видимо, решили их добить окончательно, поскольку объявляют, что… Бан Шихек лично написал письмо для BTS. Мир что, переворачивается? «Для Сокджина, Юнги, Намджуна, Хосока, Чимина, Тэхёна и Чонгука. Когда мы впервые встретились, вы были так молоды. Я встретил вас в разное время, но все вы одинаково были напуганы, будто вы не знали, как взглянуть на меня, не могли смотреть мне в глаза. Я чувствовал, что сильно давлю на вас. Я был очень жадным и подгонял вас под свои стандарты. Я заставил пройти вас трудные времена, всё время спрашивал, почему вы не можете поверить себя и почему не пытаетесь посмотреть в будущее. Думаю, все из вас помнят бессонные ночи, потому что место, которое я указал, было слишком далеко и мрачно». Пока Сокджин зачитывал эти слова, делая паузы в нужных местах, Чонгук почти плакал. Он, бывало, вспоминал о прошлом, но изредка — какой смысл жить в воспоминаниях, когда впереди их светлое будущее? Несколько лет назад все было именно так, как сказал директор. Гук выбрал это место из-за Рэп Монстра, которым он был и будет восхищен всегда — и неважно, сколько лет пройдет и останется ли Рэп Монстром тем же, кем он и был. Однажды Намджун-хен сказал действительно отличную вещь: «Возможно, вчера я сделал ошибку. Но вчерашний я — всё ещё я. Сегодня — я тот, кто я есть, вместе со своими недостатками и своими ошибками. Завтра я могу стать немного мудрее, и это тоже буду я». Эти слова Чонгук помнит, как будто они были сказаны вчера. Сокджин продолжает: — Но даже так вы всегда находили верный путь. Вы всегда взбирались выше и дальше, чем-то место, что я указывал. Так как всегда иду с вами, я, наконец, осознал это. Ваша тревога была обратной стороной отчаяния, что толкала вас практиковаться ночи напролёт, идти против всего и ограничивать себя во многих вещах. Несмотря на это, мне кажется, я толкнул вас сильнее, чем надо. Но теперь, отступив, я могу увидеть, что вы становитесь всё лучше и лучше, потому что больше нет причин поднимать свой палец и указывать вам направление. Альбом WINGS стал их отправной точкой в будущее. После эры HYYH, PD-ним дал добро на альбом не просто так. Он был согласен с настойчивостью лидера их группы, и сейчас. Они могут создавать концепты сами. Участники группы и семья в одном лице могут быть самими собой. Не айдолы, но ещё и не артисты. Им больше не нужно носить пуленепробиваемые жилеты для защиты от СМИ, нетизенов, анти и всех, кто считал и считает их отбросами общества. BTS больше не Bangtan Sonyeondan, Bulletproof Boy Scouts… Это что-то точно большее.***
Ночь вдали от цивилизации — одна из самых прекрасных вещей, которые когда-либо видел Тэхен. Звезд на небе столько, что их совершенно невозможно посчитать, как бы не старался. Ви идет рука об руку с Чонгуком: они всё ещё оглушены речью директора и растроганы словами Седжина, их вечно серьезного и невозмутимого менеджера, ставшего старшим братом для каждого. Даже для Тэхена, который и года участником группы не пробыл. Берег пляжа, на котором всё ещё видна при лунном свете надпись «Тэхен и Чонгук — любовь навсегда», пенится от волн и накатывает на ноги. Кроссовки уже мокрые, но парням совершенно наплевать на дискомфорт, куда важнее быть сейчас рядом, в полной изоляции от окружающих. Их последняя ночь в Северной Европе, которую хочется сделать особенной и запоминающейся. — Плед? То-то я удивился, когда ты с сумкой идёшь, — Тэхен улыбается предусмотрительности младшего, расстилающего кусок ткани на песке и протягивающего руку к стоящему Тэ. Он охотно плюхается между полусогнутых коленей, спиной к Чонгуку. Руки на талии греют лучше, чем куртка, накинутая на плечи. — Что с нами происходит, Тэ? — полушепотом касается уха любимого Гук, прижимаясь крепче к узкой спине Тэхена, словно отпусти его сейчас макнэ — и он сможет рассыпаться в пену морскую на этом самом песке, уплывая в море. — Ты меня больше не любишь? Ты стал холоден, почти со мной не разговариваешь, игнорируешь… — Камеры, Чонгук. Нас всегда будут окружать они. Я не хочу проблем для всей группы, ведь обещал не только Намджуну… я пообещал и тебе, что не позволю кому-то обсуждать, какой ты. — Не делай наш разговор достойным какой-нибудь дорамы, ладно? Оставим роли в этих дорамах для тебя как актера. Тебя что-то беспокоит. Я? Окружающие? Я не пойму, пока ты сам об этом не скажешь, — Чонгук разворачивает лицо Тэхена и наклоняется близко-близко. Ви растерян, удивлен, напуган проницательностью Чона? Младший не уверен, что именно в глазах напротив его, но он целует губы, не дожидаясь ответа — ведь всегда есть возможность напомнить о вопросах вновь. Вопросы подождут, а теплые руки Тэ в его — никогда не будут. — Я не хочу оставлять тебя, никогда, — шепчет Тэ в перерывах между поцелуями, когда забывает дышать, и голос звучит так хрипло, что его хочется записывать и выпускать отдельным микстейпом. Таким голосом покоряют миллионы людей. Таким голосом покорили Чон Чонгука. — Не оставляй, — соглашается макнэ. Если бы кто-то мог оказаться в этот момент на том самом берегу, то получил бы ценнейшие кадры и диспатч озолотил бы того человека, продавшего их скандальному изданию. Два парня на песке, занимающиеся сексом. Или любовью? Тут уже от восприятия человека зависит, как назвать выражение искренних чувств между влюбленными. Чонгук не спит всю ночь, держа в объятьях приятную тяжесть, от которой затекли ноги и руки, но кто он, чтобы жаловаться на такие мелочи? Волосы Тэ, пахнущие его шампунем: он серьезно пользуется таким же? Это так мило. Темно-каштановые пряди лезут в нос, когда Тэхен ворочается, и в оранжевых лучах восхода они выглядят рыжеватыми. Чонгук вспоминает время, когда он считал Тэхена странным, носящимся с их альбомами на фанмитинги. Это, казалось, было так давно, в другой реальности, что кажется словно придуманным. Объектив фотоаппарата, взятый с собой, запечатлевает этим утром две фотографии: губы Чонгука, прижатые к виску спящего Тэхена и солнечный круг, рассеивающий ночь, прекрасную в своей темноте. Потом Гук пересмотрит фото, пожалуется на фокус и кадрирование, но сейчас, в данный момент, эти фото прекрасны в своей спонтанности и остаются доказательством на всю жизнь о том, что эта ночь была, и что они разделили тьму и звезды на двоих. Чонгук доносит Тэхена до трейлера на руках, закутанного все в тот же плед, обсыпанный холодным песком, и ложится вместе с любимым — досыпать перед последним днем в Финляндии. Утро нового дня лишь начинает вступать в права.