Братцы, по машинам!!

      Уделив внимание ходу матча, я понял, что не обратил его на зрителей. В конце концов, на финал собралось немало школ, которые принимали участие в турнире. Наверное, следует отметить, как повели себя зрители, увидев применение Штурмтигра по панфиловцам. А мнение оказалось, разумеется, неоднозначным. — Разве так можно?! — возмущался один болельщиков Панфилова. — Но это не в какие ворота не лезет! — Господи, там же мой мальчик… — тихо всхлипывала одна женщина. — Тайм-оут! — кричал кто-то с задних рядов. — Я требую тайм-оут!       Надо признать, даже болельщики Куроморимине притихли, задумавшись над правильностью решения команды. — Они точно дадут из орудия по ним, — сказал Глава Федерации. — Вы уверены, что стоило разрешать Куроморимине применять такие машины? — спросила судья матча Ами Тено, тренер из Оараи. — А что такого? — недоумевал Рента Цудзи, поправив очки. — Разве в танководстве запрещены самоходные мортиры? Да и вообще, танководстве популярно не только как спорт, но и как зрелище для любителей танков. Немного опасностей не повредит.       Женщина сдвинула брови. — Мои слова покажутся вам неудобными, но мне кажется, будто вы хотите… чтобы кто-то пострадал?       Мужчина повернулся у ней. — Нет, конечно.       Очкарик снова повернулся к экрану. — Но держите экстренную группу наготове на всякий случай.       Виктория смотрела на экран, обратив внимание на самоходку с большим орудием. Ей не хотелось, чтобы Виктор попал под огонь этой машины. — Ты в самом деле взяла эту… — Не волнуйся, — холодно ответила Сихо. — Твой сын в матче не участвует. — В смысле? — Ты меня извини, конечно, но я договорилась с товарищем Шибановым о дисквалификации твоего сына.       Она не отрываясь смотрела на большой монитор. — Как бы я не хотела, чтобы моя дочь победила, но я бы ни за что не причинила вреда твоему ребёнку.       Лавриненко вздохнула. — Ты… сделала это ради… меня! Но почему?       Госпожа Нишизуми повернулся к ней. — Он так похож на тебя. Когда я впервые встретилась с ним, я сразу обратила внимание на глаза. Цвета стали. Того же цвета, что и у тебя. Как и ты, он так же держался перед важными людьми, даже когда они в открытую выражают свое неодобрение. К тому же, его навыки в стрельбе, видимо, перешли от тебя по наследству. Тогда я навела справки о нем. И получила ответ.       Виктория Лавриненко не знала что и сказать. Сихо, которая всегда была хладнокровна и сурова, до сих пор помнила их дружбу. — Всё равно, — ответила та. — Я не хочу, чтобы ребята пострадали. Прошу, ты можешь… — Извини, но нет. Эти ребята добились своего права показать, чего они стоят. Они уже не дети. Я сделала исключение только для Виктора лишь потому, что он твой сын. — Спасибо за это, но… Ты только зря старалась! … — Что ты сказала?       Госпожа Нишизуми, казалось, даже не повела бровью, но тон в её голосе изменился. Стал менее спокойным. — Быть может тебе и удалось договориться с Шибановым, но ты не учла других факторов. Меня например. — Ты хочешь сказать… — Да, — Виктория Павличенко, а нынче Лавриненко, косо посмотрела на неё.       Её стальные глаза уже не выражали того дружелюбия, как несколько минут назад. В голосе лязгнул металл. — Я знаю, на какой риск пошла, но не стану отбирать у сына такой шанс только из-за того, вы с Шибановым так решили! Я благодарна тебе за такую заботу, но ты и раньше пыталась его убрать. — Тогда я просто не знала, что он — твой сын. — И что? А если бы знала, ты бы дала ему выиграть?       Госпожа Нишизуми почувствовала, как внутри неё все начинает гореть. — В таком случае, если с твоим ребёнком что-то произойдёт, виновата будешь ты! — Неужели… — Ты пошла на поводу! Не смогла приложить достаточно сил, чтобы обезопасить своё дитя! Совсем расклеялась с нашей последней встречи…       Лавриненко не ответила. Только молча слушала упрёки Сихо. — Я сделала то, как должна была поступить любящая мать. Не указывать своему ребёнку, как жить, а дать ему возможность выбирать самому. Я должна была поддержать его в выборе своего пути.       Голос Виктории звучал твёрдо. — И знай, Сихо, я — горжусь своим сыном не таким, каким хотела бы его видеть, а таким, какой он есть! Он смог достичь того, чего не смогла бы я! Он не сломался, а шёл вперёд, несмотря ни на что! Ты понимаешь, какое это счастье — быть матерью такого прекрасного сына? Сына, который станет достойным твоих дочерей!

***

      Вася выглянул из башни и осмотрелся. Никакой погони не наблюдалось. Он опустился вниз и спросил: — Как там Виктор? — Лежит ещё, — ответил заряжающий.       В днище боевого отделения лежал Виктор. Парень все никак не приходил в сознание. Это настораживало ребят. И Васю в том числе.       Пантера на очередном повороте повернула направо. Впереди замаячил перекрёсток. — Ну, вот и добрались, — облегчённо вздохнул Тёркин.       Выстрел. Снаряд ухнул в лобовую броню и с гулом ушёл вверх. Тёркин аж едва не рухнул внутрь машины. — Что?! Они здесь! — охнул радист. — Засада! — завопил заряжающий. — Нет, стойте! — ответил Василий.       Он выпрямился в полный рост и замахал кулаками.       Лева через прицел вгляделся в танк, который замер на конце улицы. Из его башни показалась чья-то фигура. На лбу корпуса Пантеры остался след от рикошета снаряда, выпущенный Беспощадным. — Никита, скажи нашим, чтобы не стреляли! — крикнул Лева.       Тот взялся за рацию. — Не стрелять! — обратился в эфир Никита. — Это свои! — Эй, вы, олухи! Это мы! — Тёркин махал руками, привлекая внимание экипажей советских машин.       Вскоре танк Васи оказался в расположении группы Ивушина.       Т-34-76, Т-34-85, СУ-85, Пантера. — Миша, мне нужно вам кое что передать! — Тёркин поспешно опустился вниз. Его танк вплотную подобрался к Т-34-85. — Что случилось? — спросил Задорный.       Задний люк башни и открылся и показалось что-то, обернутое в плащ-палатку. Миша не сразу узнал тело. — Это… Что? — Виктор… — пропыхтел Теркин. — Что с ним? — он слез с башни и подошёл к краю корпуса. — Не время объяснять! — шикнул тот. — Хватай его! — Лева, помоги! — позвал он его.       Общими усилиями им удалось затащить тело в танк. Никита, обернулся на шум, творившийся сзади. Увидев обёрток, он офигел: — А, ЧТО ЭТО? — Виктор… — уже пропыхтел, краснея от натуги, Лева. — Виктор… Мамочки! — Успокойся, он живой! — успокоил его Миша. — Только без сознания…       Виктора уложили на днище танка. Парни заняли места. — Что дальше? — У меня идея, — ответил Теркин. — Сейчас…

***

      Танк Эрики двигался во главе колонны. За ней шёл Ягдпанцер а затем Фердинанд. По приказу Махо, Эрика выдвигалась в качестве разведчика. При нападении, вперёд шёл Фердинанд, прикрывая своей бронёй. Махо выделила себе оставшиеся машины. Ицуми выглянула из машины и посмотрела на небо. Приближалась ночь. «Зараза, до темноты не успеем!» — недовольно подумала она.       Она осмотрелась. — Стоп!       Колонна встала. Взгляд девушки устремился за угол здания, за которым должен был быть перекрёсток.       СУ-85 занял позицию в здании, укрывшись в тени. Егоров видел в приборе, как из-за угла выглянуло орудие Тигра 2. -Говорит Шмель, мы засекли противника! Идёт к нам! — Принял тебя, Шмель! Действуем согласно плану! — Есть, — Егоров отложил радиостанцию в сторону и посмотрел в прибор. — Вот она… Ну давай, кошка, покажи нам свой бочок. — Открывай борт, — ответил наводчик, глядя в прицел.- Катись…       В марку всплыло орудие танка Эрики. Внезапно машина замедлила ход… И встала. — Что за черт! Почему встали?! — выругался он. — Ну же, иди к нам…       Вместо этого танк начал уходить назад. — Нет, куда? — взвыл парень. — Куда пошла?       В этот момент Егоров почувствовал, как у него засосало под ложечкой от дурного предчувствия. — Вася, у нас проблема! — сказал он в эфир. — Что случилось? — спросил тот. — Они отходят! — Что? Оставайтесь на месте! Не покидайте укрытия! — Хорошо!       В этот момент из-за угла снова показалась машина. Только это уже был не Тигр. — Фердинанд! — крикнул наводчик. — Спокойно! — ответил Егоров. — Приготовиться к стрельбе! Бей в рубку под орудие! — Понял! — Ой, мамочки… — заряжающий зажмурился.       Самоходка выехала на улицу и повернулась фронтом к ним. Парни замерли, ожидая дальнейших действий. — Думаете, она нас видит? — спросил наводчик. — Это Фердинанд, перекрёсток чист! — доложил командир самоходки. — Стой на месте! Я выезжаю!       Тигр Эрики встал рядом с Фердинандом. Девушка осмотрелась. Её взгляд остановился на одном из зданий, где не было несколько окон. На асфальте были свежие следы от гусениц. — Внимание! Самоходка в здании на 1 час! — она опустилась в машину.— Огонь по зданию на 1 час! — Есть! Шмель, уходи оттуда! — сказал Вася. — Поняла! — наводчик повернул башню чуть правее. — Цель захвачена! — Огонь!       Спуск. Выстрел. Грянул орудие танка. Вместе с ней грохнуло орудие Фердинанда. Два снаряда пробили витрину, вынеся ещё несколько окон. Лязгнул затвор. — Готово! — Огонь!       Танк повторил залп. Фердинанд тоже. Стрельба длилась полминуты. — Не вижу попадания! — ответила наводчик.       Из здания внезапно начал подниматься столб дыма. Эрика удовлетворенно кивнула. — Есть! Цель уничтожена…       Выстрел. Снаряд прошил лоб рубки Фердинанда. Самоходка задымила и выбросила флаг. — Это Фердинанд, мы подбиты! — Что?! — девушка завертела головой.       Слева за углом здания стоял Т-34-76. Эрика было хотела дать команду, но внезапно стена здания напротив обрушилась. Показался дульный тормоз орудия Ягдпартеры. Ицуми вздрогнула. — Назад!       Выстрел. Снаряда Т-34-76 отчкочил от брони Тигра. — Есть! Минус один! — обрадовался Караченцов.       Из ствола выскочила гильза. Что ни говори, а подкалибеиный снаряд действительно оправдал ожидания.