Васильковый рай в наших руках

– Мистер Шу? – сковзь сон слышу как он зовёт меня и улыбаюсь. – Мистер Шу, я знаю вы не спите. – Он мягко целует меня в висок, и я чувствую как его горячее дыхание опаляет мою кожу. – Ну, посмотрите на меня... Открываю глаза и вижу его потрёпанную мордашку, освещённую лучами солнца, бьющими через щели в шалаше. Аой с улыбкой размещает свою голову на моей груди, а я лишь глажу его щёку, боже, какая молочная кожа, как он прекрасен. И почему он выбрал меня? Я же ужасен, грязен и стар для него. Вальт провёл кончиком пальцев по моим губам и прошептал: – Спи, спи, мой друг. Я посижу с тобой. Не над тобой, не под – а просто рядом. А что до сроков – я прожду любой, пока с тобой не повстречаюсь взглядом... Я почувствовал как по моей спине пробежали мурашки после его слов. Вальт чмокнул меня в нос, заставил проснуться и бежать с ним до небольшой речки, примерно, в миле от нас. Он брызгался в меня, а я шутя, толкнул его в воду, и он утянул меня вместе с собой. Мы носились по васильковому полю весь день, плели венки из этих чудесных цветов и пели, не боясь быть услышанными. Мы мчались на перегонки, когда слышали стук подъезжающего поезда и мы лежали под мостом, который трещал от ударов колес, пока мы старались перекричать друг друга. Мы наслаждались этим. Самое странное, что ни один странный поезд не останавливался на этой странной станции. Мы были спрятаны от этого проклятого мира в нашем маленьком васильковом раю. Удивительно, как люди могут жить и не замечать, что у них под ногами?! Все проходят мимо. Раньше я думал, что чтобы жить - нужно работать. Вальт показал мне, что чтобы жить - нужно жить. Я чувствовал, что мне так хорошо, что воздух склеивает мои лёгкие, как будто, с каждым вдохом и выдохом этот момент моей новой жизни ускользает, но мои лёгкие не дают перейти дальше, останавливая меня здесь. С Вальтом. – Мы будем петь и смеяться как дети! Мы похоронены на Невском проспекте! "Способны ли вы изменить своё бесцельное существование за пару дней на, искрящиеся как шампанское, жизнь?" Теперь я понимаю смысл этой фразы. Теперь я живу. В этом уютном, но дряхлом шалаше, под мостом в васильковом раю. – Эй, мистер Шу, о чём вы задумались? Кстати, мы только что пропустили дневной поезд и даже не бросили ему вызов "кто громче". Аой захихикал и уткнулся носом в мою шею, а я лишь немного приобнял его за плечо. Он рассказал мне всё, что когда-то мучало его, а я открылся ему в ответ. Мы падали вниз по-разному, но подниматься будем вместе, его оптимизм даёт мне надежду, его невинность души согревает меня. Душа для человека, как атмосфера для планеты*. Моя атмосфера будет зарождаться лишь от улыбки Аоя. Кто бы мог подумать, а ведь пару дней назад я его ненавидел. А сейчас мне приятно, мне весело и мне хорошо с ним. Я почти любил его в эти выходные. Всё же, мои моральные принципы оказались выше моих сердечных горестей: я никогда не поцелую его, ведь этим занимаются только влюблённые, как и занимаются сексом совершеннолетие люди. Лучше провести остаток жизни в кабинете биологии, чем в тюрьме. Но не станет ли мой кабинет той же решёткой, когда я покину василькое поле? – Мистер Шу, всё хорошо? Вы какой-то задумчивый, – он погладил мою щёку, и я перехватил его руку, оставляя на шрамироанном запястье поцелуй-бабочку. – Да, Аой. Всё чудесно. – Я улыбнулся ему. Со всей искренностю и нежностью, которая у меня была. – Я хотел вам кое-что сказать, – он осторожно сорвал василёк и поднёс его к моей голове, вплетая в мои пепельные волосы. – В три часа дня будет наш поезд, но я останусь. Уезжайте один. – Почему? – обеспокоенно спрашиваю парня, и он вздыхает. – Что-то не так? – Всё хорошо, просто... вы же не любите меня. Может я стал вам симпатичен, но вы никогда не полюбите меня. – Вальт с надеждой посмотрел на меня. Как жаль, что я разрушу её. – Наши отношения не должны заходить далеко. Я бы хотел быть твоим другом, но не больше, ты же ещё совсем малыш. – Я начинаю гладить его шрамы на руках, и Вальт вдруг дёргается в мою сторону, зажимая меня в крепких объятиях. – А когда я вырасту? – горячо и быстро прошептал мальчик в моё плечо. – Что? – Когда я вырасту... мы сможем стать ближе? Вы позволите мне поцеловать вас? – Посмотрим, – я засмеялся, обнимая его в ответ. Какой же он ребёнок. Милый ребёнок. – Я думаю, ты успеешь разлюбить меня через два года. – Я влюбился в вас ещё в седьмом классе. – Он скромно улыбнулся.

James Blunt – Goodbye My Lover.

Вальт обнял меня крепче, и я в сотый раз за эти пару дней понял как прекрасна жизнь. Потому что если жизнь – это движение, быстро сменяющиеся секунды, то я хотел бы, чтобы время застыло, пока мы дарим друг другу тепло наших тел. Я хочу навсегда застрять с ним в этом васильковом раю, но мои часы безжалостно отсчитывают наши последние минуты, секунды, отдаляя нас всё больше, как бы мы не старались прижаться ближе. – Время, мистер Шу, – он взглянул на циферблат моих часов и грустно вздохнул. – Вам пора. Мы поднялись на мост по всё тому же склону, но в этот раз моя рука крепко сжимала руку Вальта. Мы вновь оказались на бесконечной дороге, под которой скрывается майское чудо – васильковый клочок рая. Аой выглядит таким потерянным и тихо всхлипывает. – Мистер Шу? – он сжимает мою руку и старается переплести наши пальцы. Он смотрит на меня как на спасательный жилет, но на самом деле всё наоборот. – Когда вы уйдёте, вернётесь ли вы за мной, потому что я чувствую себя безопаснее в ваших руках?... Вальт смотрел на меня, а в его взгляде читалось лишь одно: поцелуй. Он так хочет прикоснуться к моим губам. Наклоняюсь к нему, и он судорожно вздыхает, боясь пошевелиться и боясь, что я оттолкну его. Он не хочет задохнуться от нехватки моего поцелуя, а я не мечтаю умереть от его. Вальт с трепетом смотрит на меня, но сам не может сделать первый шаг, ожидая когда я разорву эту короткую дистанцию. И я разрываю, отодвигаясь от него ещё дальше и дружески хлопаю его по плечу. – Спасибо, Вальт. Надеюсь увидеть тебя в своём классе на будущий год. – Мягко говорю, а Вальт разочарованно опускает глаза. – Вряд ли, через пару дней я уезжаю. Я собираюсь поступать в колледж в Нью-Джерси, – он грустно улыбается. – Поэтому... я хотел бы поцеловать вас перед отъездом. Хотя бы один раз. Пожалуйста, мистер Шу. Я люблю васильки, ненавижу биологию и я люблю вас. Вальт вдруг рвётся ко мне сам и целует в щёку - единственное, что может себе позволить. И тогда я даю себе слабину перед ним уже во второй раз и покрываю всё его лицо мелкими поцелуями, нарочно обходя губы. Он плачет в моё плечо, хватаясь за мою футболку. Он потратил на меня последние выходные перед отъездом. Он полностью перевернул мой мир с ног на голову. Он чёртовски прекрасен. Под ногами начинает трясти, слышится грохот и треск подъезжающего поезда, который останавливается около нас, и Вальт нехотя отрывается от меня, вытирая слёзы кулаком. – Прощайте, мистер Шу. Просто знайте, что я никогда вас не забуду и что эти выходные были лучшими выходными в моей жизни. – Прощай Аой. Ты удивительный ребёнок и мне жаль, что я не стал твоим другом раньше. Спасибо за всё. Я последний раз обнимаю его, прикасаясь губами к его лбу и захожу в вагон. Поезд начинает путь, а Вальт так и остаётся на перроне с васильком в руке. Я вспоминаю, что один из этих цветов Аой вплёл в мои волосы, и нежно прикасаюсь к нему. Словно частичка Вальта сейчас была в моих руках. И в моём сердце.