sugarless.

Первая мысль после пробуждения — какого чёрта такое отвратительное самочувствие? Организм, однозначно не выспавшийся, игнорирует позыв мозга, который требует открыть глаза, потому что что-то не так, и кровать вроде не та, на которой ещё вчера дома просыпался Чанёль. Поэтому находятся силы лишь потянуться, чувствуя приятное напряжение в мышцах, и перекатиться немного в сторону, переворачиваясь на живот. Прохладное постельное бельё приятно касается разгорячённой кожи на груди и животе, отчего Чанёль довольно мычит и чуть сгибает правую ногу, отводя её в сторону. — Прекрасный, конечно, вид сзади, — раздаётся в комнате чужой голос, который спросонья Пак не узнаёт, почти подскакивая с места. — Но встань на пару минут, пожалуйста, а потом можешь снова спать. Чанёль сонно моргает, с трудом усевшись в удобное положение. Вестибулярный аппарат однозначно решил отказать, иначе никак не объяснить то, что он даже сидит ровно с трудом. Бэкхён стоит в дверном проёме, опираясь плечом о косяк. На нём уже строгая чёрная рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей и выглаженные брюки. Невольно в голову приходит вопрос, кто же гладит ему одежду и убирается в квартире, но Чанёль гонит его прочь. Об этом можно подумать и потом, а сейчас важно то, почему он спал в чужом доме. Запоздало доходит осознание, что он в одном нижнем белье перед почти незнакомым человеком, поэтому парень резко натягивает на себя одеяло, которое ночью сбил ногами в кучу. — Опять ведёшь себя, как малолетняя девственница, Чанёль, — цокает языком Бэкхён, едва сдерживаясь от того, чтобы закатить глаза. — Вроде я вчера тебе ясно дал понять, что я не озабоченное животное, которому нужен только секс. — Мне просто неловко, — бормочет Пак, пытаясь припомнить, когда они такое обсуждали. Не получается. — У тебя на лице написано, как судорожно крутятся шестерёнки в голове. Чтобы ты не ломал голову, коротко скажу. Тебя вчера вынесло с алкоголя, я не позволил тебе ехать домой на автобусе в таком состоянии, уложил спать. Спали мы в разных комнатах, если что, твоим состоянием никто не пользовался. А теперь по делу, — дождавшись, пока Чанёль снова сфокусируется на происходящем, Бэкхён продолжает. — Я минут через двадцать поеду на работу. Ты можешь остаться тут и выспаться, а потом просто захлопнешь входную дверь, когда будешь уходить. Можешь пользоваться кухней, продукты в холодильнике. Душ тоже к твоим услугам, как и вся квартира, в общем. — Сколько времени? — хрипло спрашивает Чанёль, прочистив горло. — Девять, — мужчина ожидает продолжения. — Чёрт! — Пак подскакивает на месте. — Мне надо быть на работе через сорок минут, — взгляд начинает панически метаться по комнате в поисках одежды. — Чанёль, — звучит одновременно мягко и напористо. — Я просил тебя уволиться. Поэтому буду настаивать, чтобы прямо сейчас ты позвонил и сказал, что не придёшь и больше там не работаешь. Звони при мне, — кивает на лежащий на тумбе около кровати телефон Чанёля, который тот ранее не заметил. — Нельзя так, я же не предупредил, что не выйду на работу, нужно заранее говорить ему, — в голосе слышится попытка разжалобить, но мужчина не проникается. — Начнёт ругаться, что сегодня будут убытки из-за меня. — Набери номер и дай мне телефон, — Бэкхён протягивает руку в ожидании, давая понять, что обсуждать ничего не намерен. Выбора нет. Чанёлю невероятно стыдно перед начальником, а его знакомство с мамой Чанёля вообще заставляет лавировать на грани паники от того, что мама узнает тот факт, что какой-то мужчина договорился, чтобы Пака отпустили с работы. Начнутся неудобные вопросы сразу. Ему, конечно, уже не десять лет, но это же мама. Она не отстанет. Приходится протянуть Бэкхёну телефон с набранным номером начальника. Тот коротко улыбается и выходит из комнаты, прижав девайс к уху. Чанёль зарывается пальцами в запутанные после сна волосы. Не хватало ещё того, чтобы за него, как за маленького, договаривались другие люди. Мужчина возвращается буквально через пару минут и протягивает Чанёлю телефон. — Всё, я уладил проблемы. — Отлично, — без особого энтузиазма откликается Чанёль. Теперь он остался без работы, а значит, полностью зависит финансово от Бёна. Это напрягает. — Тебе куда-то сегодня надо? — На учёбу только, но после обеда. До этого домой за тетрадями. — Хорошо. Чуть приподняв бровь, Чанёль настороженно наблюдает, как Бэкхён что-то вытаскивает из кармана и подходит ближе к нему. Этим «чем-то» оказываются сложенные купюры. Их он вкладывает в чужую руку, перед этим наклонившись ближе и прошептав: «Так очаровательно выглядишь, что я бы с радостью засунул их тебе в трусы», а после громко смеётся, довольный произведённым эффектом, когда Чанёль в негодовании открывает рот, но не издаёт ни звука, боясь сказать что-то лишнее. — Я пойду собираться, отсыпайся, — кидает напоследок взгляд на Чанёля, до сих пор сжимающего пальцами деньги, и выходит, прикрывая за собой дверь и оставляя небольшую щель. Минут через десять в прихожей раздаётся звон ключей и негромкий шум сборов, а затем входная дверь тихонько хлопает, и наступает тишина. Вопреки собственным ожиданиям, мол, Бэкхён уйдёт, и Чанёль сразу уснёт ещё часа на три, парень продолжает сидеть, глядя в стену. С тяжёлым вздохом ложится на спину, и взгляд переходит на потолок. Тихий скрип двери в комнату заставляет сердце начать бешено биться о рёбра. Сославшись на сквозняк, Чанёль поворачивает голову к двери, чтобы убедиться в этом. На полу сидит кот. Ну, или кошка. Огромная белая животина, донельзя пушистая, с кисточками на кончиках ушей и крупной мордой. Таких огромных кошек Чанёль никогда ещё не видел. Животное сверлит незнакомого человека осуждающим и недоверчивым взглядом, замерев с поднятой лапой. Внюхивается в чужой запах в воздухе, но сделать шаг ближе опасается. Тяжёлый взгляд жёлтых глаз не обещает ничего хорошего, поэтому Чанёль медленно садится в кровати, чтобы хотя бы не позволить кошке застать себя врасплох, если та решит напасть. Кто её знает. Кошка спустя долгих несколько минут подходит ближе к кровати и, на секунду задумавшись, запрыгивает на неё, усаживаясь с краю. — Привет? — нерешительно говорит Чанёль, отмечая, как дёргаются на звук его голоса большие уши. Кошка (или кот) подходит ближе, принимаясь обнюхивать незнакомца. — А я тебя вчера не видел. Давай познакомимся? — тянет руку, но кошка отшатывается. — Ты мальчик или девочка? Наверное, мальчик, у тебя по… — «морде» язык не поворачивается сказать, слишком умный взгляд, — лицу видно. И ты большой. И… У тебя есть яйца, да, — потерянно бормочет, когда кот поворачивается задом с поднятым хвостом и отходит на другой конец кровати, но не остаётся там и снова возвращается, начиная обнюхивать человеческие руки. Минут через десять кот уже позволяет себя осторожно погладить, а через пятнадцать топчется по тощим коленкам, давя своей тяжестью. — Вот и познакомились, — Чанёль уже вовсю теребит мягкую шерсть улёгшегося рядом кота, который громко мурлычет. Телефон рядом громко пиликает пришедшим сообщением. «Всё в порядке?» Одной рукой набирать ответ неудобно, но приходится — вторую лапами обнял кот, и забирать страшно, вдруг этот великан разозлился. «Да. Не спится, но Ваше белое огромное животное меня развлекает». «О, это Кот». «Да я уже понял, что не кошка». «Нет, его зовут Кот». «Оригинально». «А то. Подружились? Он обычно недоверчив к незнакомым». «Он уже обнимается со мной и мурлычет». «Отлично». Оставив последнее сообщение без ответа, Чанёль откладывает телефон в сторону. Еще недолго почесав за ухом Кота, осторожно отползает, чтобы не потревожить его, и встаёт с кровати. Но мурчание всё равно обрывается, а Кот спрыгивает с постели, вальяжной походкой отправляясь к двери и проскальзывая в щель. Чанёль идёт следом, но в отличие от кота, направляющегося к кухне, сворачивает раньше, заходя в ванную. На полках ничего нет, поэтому в поисках геля для душа и шампуня приходится забраться в шкафчики, где он их и находит. На соседней полке стоит флакон с лубрикантом, и это резко смущает. Конечно, он тоже мужчина и всё понимает, но… Менее неловко не становится. Осознание на тему забытой в комнате одежды приходит уже тогда, когда Чанёль намыливает голову. Мысленно чертыхнувшись, понимает, что деваться уже некуда — придётся щеголять в трусах и дальше, как минимум, по пути до комнаты. Остаётся лишь надеяться, что в квартире нет камер. К счастью, полотенце находится в соседнем шкафу, поэтому хотя бы не приходится идти мокрым. С поиском одежды в гостевой спальне уже сложнее — нигде на виду её нет, поэтому остаётся лишь искать в ящиках и надеяться, что там он не найдёт ничего хуже, чем смазка в ванной, что сомнительно — вряд ли Бэкхён сторонник воздержания, да и наверняка не придерживается консервативных взглядов на секс, поэтому обнаружение у него всевозможных игрушек дома — лишь вопрос времени. Так что в шкаф он заглядывает довольно аккуратно. Но почти сразу в голову приходит мысль, что всё неприличное наверняка хранится в его собственной спальне, поэтому в комод Чанёль уже лезет смелее. И во втором ящике как раз обнаруживается его одежда. Следующим пунктом оказывается кухня, где Чанёля уже ждёт перманентно недовольный Кот. Приходится в первую очередь приняться за поиски кошачьего корма, внутренне умирая от стыда перед хозяином квартиры за свою наглость. Корм находится быстро, а кот уничтожает его ещё быстрее. — Ну, ты и обжора, — недовольно ворчит Чанёль, открывая холодильник. — Ладно, спасибо и на том, что ты меня не съел ночью. Кот как-то слишком ехидно смотрит на него, мол, «радуйся, что мой хозяин тебя ночью не съел», и Чанёль чувствует себя совсем странно. Уже за котов их мысли додумывает. Соорудить себе парочку скромных бутербродов и кружку чая не занимает много времени. Правда, глаза разбегаются от количества видов пакетированного и листового чая. Хочется попробовать всё, но приходится выбрать какой-то один. Как-то ненавязчиво вспоминаются всунутые ему Бэкхёном деньги, которые Чанёль запихал в карман, когда оделся. Их он пересчитывает и мысленно присвистывает - пятьсот тысяч вон. Ничего себе деньги на карманные расходы. «Может, это он на месяц дал…» Зато есть на что продукты купить. Так что от голода без работы не умрёт. Пока что. Добросовестно помыв за собой посуду, Чанёль хлопает по карманам в поисках телефона, который обнаруживается на соседнем стуле. Затем наклоняется к развалившемуся коту и чешет того за ухом. — Пока, парень. Может, увидимся ещё. Входная дверь тихо щелкает замком, когда её закрывают, а кот идёт обследовать гостевую спальню, кровать в которой уже аккуратно заправлена. Запах этого парня ему хотя бы нравится, в отличие от предыдущих.