sugarless.

Первое, на что обращает внимание Чанёль — в квартире у Бэкхёна пахнет почти так же, как и в машине. С опозданием доходит, что это, видимо, запах его одеколона. Но точно сказать нельзя — самого Бэкхёна он же не нюхал (и, если честно, надеется, что такого шанса не представится). — Чувствуй себя, как дома, — мужчина весьма по-джентльменски позволяет Чанёлю первому стащить с ног самые приличные свои кеды, и только потом заходит следом в квартиру (Чанёль слегка краснеет, когда понимает, что перегородил собой весь проход в довольно большую прихожую, а Бэкхён ни слова не сказал и даже не попытался протиснуться мимо). — Потом как-нибудь съездим с тобой по магазинам. — Зачем? — парень оглядывается, не зная, куда проходить дальше. — Мне иногда нужно появляться на определённых мероприятиях. Туда не принято ходить в одиночку, а твой гардероб немного не проходит по дресс-коду, — Бэкхён не сдерживает короткий смешок. — Можешь пока осмотреться, я быстро переоденусь в комнате и буду на кухне, не теряй. Кивнув, Чанёль идёт в сторону, противоположную той, куда направился Бэкхён — там как раз обнаруживается кухня со столовой. Необходимость хотя бы вымыть руки заставляет развернуться и отправиться на поиски ванной комнаты, лелея надежду, что Бён закрыл дверь, когда начал переодеваться. «Боже, Чанёль, как школьник. Мужиков голых не видел, что ли?» Ванная находится быстро — буквально вторая дверь из попавшихся. Предусмотрительно закрывшись, Чанёль включает воду и намыливает ладони, одновременно оглядывая помещение. Видно, что на оформление денег не пожалели — ванная комната вся настолько белая с редкими, но гармоничными вставками голубого, что даже глаза слепит. Большая ванна, в которую войдут несколько человек, в стороне — душевая кабина. Пол застелен мягким белым ковром, на который Чанёлю даже наступать страшно. Убрав руки из-под струи воды, которая сама остановилась через пару секунд, парень вытирает ладони о джинсы — трогать чистые полотенца страшно и неловко. Дальнейший обход квартиры длится едва ли несколько минут — она оказывается вовсе не такой огромной, как себе нафантазировал Чанёль. Гостиная, две спальни (двери куда были приоткрыты, а Пак не удержал любопытства — к счастью, Бэкхён уже переоделся и ушёл), две ванные комнаты, довольно большой балкон. В спальнях ещё угадывались гардеробные, но Чанёль не осмелился зайти в комнаты и проверить, что же за теми дверями. Возвращаясь к кухне, Чанёль в первую очередь нерешительно заглядывает туда. Бэкхён уже переодет — стоит в светлых брюках и светлой же рубашке в полоску и быстрыми движениями нарезает что-то на разделочной доске. Тихо кашлянув (поскольку находящийся к нему боком мужчина, видимо, не услышал и не увидел его), Чанёль заходит и нерешительно садится на барный стул, не зная, чем себя занять. — Осмотрелся? — утвердительный кивок удовлетворяет Бэкхёна. — Я сейчас быстро, — мотает головой в сторону разделочной доски, на которой Чанёль видит сыр — обычный молочный сыр, который не так уж часто встретишь в магазинах Сеула, и это снова вызывает чувство неловкости. На него только второй день тратят деньги и дорогие продукты, а он уже готов тысячу раз извиняться. Нет уж, отношения «спонсор-мальчик» точно не для него. В стороне ещё обнаруживается большая корзина с только что вымытыми (судя по остаткам воды на них) фруктами и коробка конфет. — Мы ведь заказали еду, может, не стоит больше ничего делать? — Я просто нарежу сыр, ерунда, — отмахивается Бэкхён. — Коньяк пьёшь? — Не знаю, не пробовал, — Чанёль теряется. — Я редко выпиваю. — Надеюсь, мне компанию составишь? Мы не будем много, мне завтра на работу. — Ну, если немножко… — Пак вздрагивает от громкого стука, с которым Бэкхён кладёт нож на стол. Достать несколько тарелок из тумбы не занимает много времени, но только он берёт первый кусок сыра, чтобы перенести его на блюдо, как в дверь звонят. — Еду привезли, наверное, — мужчина вытирает руки полотенцем. — Будь добр, нарежь фрукты и разложи всё по тарелкам, я расплачусь с курьером и приду. Чистый нож в ящике. Чанёль провожает взглядом спину мужчины и берёт в руки нож, которым тот резал сыр. Фыркнув, моет его под струёй из крана и насухо вытирает. Вот ещё, будет он марать чистые приборы. Бэкхён с несколькими коробочками возвращается через несколько минут. — Каждый раз приход гостей ко мне — это целый ритуал. Это мы с тобой дошли с парковки жителей быстро, а левым людям надо пройти кучу дверей, и через каждую дверь их надо впустить, — объясняет он своё долгое отсутствие. — Неудобно, зато надёжно. Никаких вандалов и грабителей. Не обращая особого внимания на молчаливость Чанёля, он открывает контейнеры с едой. Внутри стеклянные тарелки вместо привычного взгляду Чанёля пластика из доставки. Бэкхён аккуратно выгружает всё на поднос и берёт его в руки, перед этим прижав к себе рукой коробку с конфетами. Над едой поднимается пар. — Посидим в гостиной, а то столовая у меня ассоциируется с каким-нибудь школьным обедом, как-то слишком чопорно. Ты всё? — Почти, — дотошный Чанёль упорно пытается вытащить у яблока косточки. — Я принесу туда оставшееся. Кивнув, Бэкхён скрывается из виду. А Чанёль пытается отсрочить «обед». Но бесконечно ковырять несчастное яблоко не выходит, поэтому с тяжёлым вздохом приходится взять тарелки с фруктами и сыром и пойти туда, где его ждут. Бэкхён уже успел налить коньяк и заскучать, судя по тому, что задумчиво крутит в руке свой бокал, смотря в одну точку. Тихий стук поставленных на низкий столик тарелок вырывает его из задумчивости. — Ты долго. — Извините, — стушевавшись, Чанёль садится на угловой диван перпендикулярно Бэкхёну. В попытке занять руки приходится взять бокал. — Чанёль. — Да? — надеясь, что сталь в чужом голосе послышалась. — Давай выпьем за знакомство. Краем глаза следя за тем, как мужчина подносит бокал к губам и делает небольшой глоток, Чанёль едва ли не давится сам, когда понимает, что теперь никто домой его не отвезёт, а сам он понятия не имеет, где находится. Конечно, под рукой есть телефон, но поиск решения проблемы «я оказался дома у богатого мужика, которому нравятся молоденькие, и не знаю, как добраться домой, а ещё не брал с собой денег» займёт некоторое время, а Бэкхён наверняка предложит ему остаться. Жесть. — Ты в порядке? — Бэкхён переводит чуть встревоженный взгляд на кашляющего Чанёля. — Да, просто резко глотнул, — парень вытирает выступившие от кашля слёзы, и только спустя несколько секунд понимает, что сейчас последует пошлая шутка, из-за которой он будет себя чувствовать ещё более неловко. Шутки не следует. Бэкхён только чуть насмешливо улыбается и дёргает бровью. — Осторожно. — Постараюсь, — бормочет Пак, решаясь переключиться на еду. То, как ему попросить у Бэкхёна денег на дорогу и не умереть от стыда, он решит потом. — Ты меня боишься? Только честно, — звучит слишком внезапно. — Немного, — признаётся Чанёль. — И что именно тебя напрягает? Пойми, мне нужно знать, чтобы исправить это. Я не хочу тебя пугать. Чанёль молчит. Здравый смысл подсказывает, что самое время сказать: «Извините, но я думаю, что нам лучше не встречаться больше, такие отношения - не моё, я лучше буду работать». К слову, тут же вспоминается, что с работы он ещё не уволился, и вряд ли Бэкхён будет доволен, если Чанёль аргументирует своё нежелание остаться на ночь тем, что завтра на работу, а потом на учёбу. «Если что, Чанёль, он ещё даже не предлагал тебе остаться, а ты уже что-то себе придумал». — Чанёль? — уже с нажимом. — Я… — «Чанёль, думай!». — У меня просто не было подобных отношений… И мне неловко… Вы тратите на меня деньги, а это как-то… Не для меня, чувствую себя неуютно. — Это всё? — внимательный взгляд почти прожигает. — Да, — «Блять, нет, Чанёль, не да!» — Просто пойми, что мне приятно это делать, — Бэкхён ставит бокал на стол и чуть наклоняется вперёд, опираясь локтями на колени. — Мне нравится твоя компания и абсолютно не жалко тебя угостить. Если тебе нужна будет помощь или крупная сумма — не стесняйся, просто скажи. Надеюсь, ты больше не будешь беспокоиться по этому поводу. — Постараюсь, — виноград во рту не способствует понятной речи, но Чанёля напрягает общаться с Бэкхёном, не имея возможности промолчать с отговоркой «Я ем и не могу ответить». «Окей, Чанёль, ты ни на сантиметр не приблизился к тому, чтобы прямо сказать ему, что не хочешь с ним проводить время». «А может, попробовать? Вроде мужик нормальный и даже не пытается ко мне приставать и намекать, вдруг он реально из таких, которые заводят себе девочек и мальчиков чисто ради компании, а в сексуальном плане я его вообще не привлекаю». «Нет, Чанёль, не смей давать слабину!» Трапеза протекает медленно. Бэкхён пару раз пытается завязать разговор, но каждая попытка оказывается не особо удачной, поэтому в итоге повисает молчание. — Можно вопрос? — Чанёль нерешительно нарушает тишину. — Конечно, даже разрешения не спрашивай, — Бэкхён весь обращается во внимание, судя по всему, в глубине души радуясь тому, что Чанёль хоть как-то проявляет инициативу. — Чем я Вам понравился? Ну, я имею в виду, я не очень похож на этих сладких мальчиков, анкет которых полно на том сайте, да и при первой встрече, как и сегодня, я вёл себя не очень общительно… — парень запинается и списывает всё на опустевший бокал коньяка, которого там хоть и было немного, но хватило, чтобы немного дать в голову не искушённому алкоголем Чанёлю. Тем более, что бокал, кажется, был не первый. — Знаешь, я вряд ли смогу точно ответить на этот вопрос, — Бэкхён в задумчивости откидывается на спинку дивана, а затем спохватывается и тянется к бутылке, чтобы снова наполнить бокалы. — У меня нет конкретных требований к претендентам. Если бы были — я бы без проблем ответил тебе сейчас, под какие из них подошёл ты. Но их нет. Поэтому, пожалуй… — ставит коньяк перед хмурящимся Чанёлем. — Просто скажу, что при вчерашней встрече мне понравилась твоя искренность. Ты не пытался залезть ко мне в штаны и кошелёк, не лез из кожи вон, чтобы я точно выбрал тебя. — Потому что я вообще хотел сбежать домой и больше никогда с Вами не встречаться, — бормочет Пак, отнимая от губ бокал. Очень не вовремя вспоминается, что немного алкоголя для почти не пьющего его — и всё, предательский мозг и язык выдают все мысли. Бэкхён коротко хохочет. — Надеюсь, дело было не в моей внешности, иначе обидно. — Нет, просто… Я же сказал, меня напрягло то, что на меня кто-то тратит деньги, а я ничего взамен дать не могу, кроме... Не знаю. — Чанёль, мне от тебя не нужен секс. Мне нужна всего лишь твоя компания. Не надо придумывать себе какие-то опасности, — фыркает Бэкхён, отодвигая тарелку. — Я доверился тебе, потому что ты показался мне честным, и хочу хотя бы немного твоего доверия. — Я попытаюсь, — едва успев договорить, Чанёль зевает. Часы едва показывают пять часов, но постоянная напряжённость и нервозность вкупе с алкоголем так и намекают, что пора спать. — И что касается вообще причины, по которой я назначил тебе встречу — ты очень красивый, — с еле заметной улыбкой говорит Бэкхён. Чанёль чувствует, как начинают гореть щёки. И надеется, что от алкоголя. — Спасибо, Вы тоже, — пытается встать. — Я, пожалуй, домой поеду. — В таком состоянии? Я тебя не отпущу. Кроме того, — Бэкхёну тоже приходится встать, чтобы удержать упрямо пытающегося Чанёля и не дать ему уйти, — я говорил тебе, что мои мальчики не ездят на автобусах, если я могу их подвезти. А сейчас я тебя подвезти не могу, поэтому остаёшься тут. Не бойся, пользоваться твоим состоянием я не буду. Вяло сопротивляющегося пьяного парня вести не особо трудно. Труднее оказывается раздеть до трусов, убеждая его, что «Чанёль, так спать удобнее» и уложить в кровать гостевой спальни. Последнее, что улавливает Чанёль перед тем, как его глаза закрываются — светло-песочные стены и тихое «Сладких снов, мой мальчик».