sugarless.

Взгляд из-под чуть нахмуренных бровей внимательно следит за перемещениями жены владельца магазина по помещению. Сам он редко тут появляется, обычно всем заправляет его супруга. И сейчас она расставляет сувениры по полкам, полностью увлечённая этим действием. — Чанёл-и, ты что-то хотел? — видимо, всё же не полностью, раз заметила, как её гипнотизируют взглядом. Чанёль сперва отрицательно мотает головой, но затем резко меняет решение и набирается смелости. — Да… Можно мне в среду отгул? — Зачем? — женщина переключает внимание на него, сканируя взглядом. — Ну, у меня будет день рождения, и… — парень мнётся, нервно выгибая пальцы на руках. Боится отказа, потому что своим увольнением зарекомендовал себя не очень хорошо. Но женщина тут же всплескивает руками. — Конечно, мой хороший! Отдохни. Хорошо, что сказал заранее, я тебе приготовлю торт. — Да не стоит, что Вы… — смущённо бормочет Чанёль. Но её уже не остановить, кажется. — Я передам мужу, что тебя не будет, не беспокойся. Только во вторник вечером зайди и обязательно забери торт, а то я обижусь! Чанёль с лёгкой улыбкой кивает и берёт в руки коробку со следующей партией сувениров. Но колокольчик над дверью почти сразу громко звякает, сообщая о посетителе. — Иди, я тут закончу, — женщина отнимает коробку и кивает в сторону двери. И Чанёлю ничего не остаётся, кроме как послушаться и заняться потенциальным покупателем. Им оказывается молодой парень, и стоит Чанёлю нервно прочистить горло, чтобы поздороваться, как тот поворачивается к нему лицом, и в памяти что-то щёлкает. Без сомнения, это Чонин, племянник Бэкхёна. Разве что на лице уже нет того недовольного выражения, и оно так кажется гораздо симпатичнее. Парень лохматый, со смуглой кожей, что было незаметно в баре, и на самом деле, выглядит так мило, что Чанёль в жизнь бы не подумал, что из его рта могут вырываться такие слова, как «шлюха». Кажется, ему лет восемнадцать-девятнадцать, не больше. Но кто знает — может, у них семейная черта выглядеть моложе своего возраста. Совсем некстати в голове возникает мысль, что со встречи с мужчиной прошло уже больше месяца, а Чанёль так и не шевельнулся ничего сделать, хотя уже сто раз подумал. Но сейчас важнее не ударить в грязь лицом. — П-привет, — выходит чуть неестественно, и Чонин замечает. Он чуть поднимает брови, окидывая Чанёля взглядом с лёгким налётом заинтересованности. — Мы знакомы? Кажется, я тебя где-то видел… Только Чанёль собирается сказать, что нет, Чонин наверняка обознался, как у того в глазах мелькает узнавание. — А, ты тот парень из бара, — без малейшей эмоции. — Давай хоть познакомимся, нужно же мне знать, за кого мой дядя вступается так, что чуть не отправил меня домой к отцу раньше времени. Я Чонин, — протягивает руку, и Чанёлю, несмотря на не очень приятную встречу в баре, не хочется с ним ругаться, поэтому он протягивает свою в ответ. — Чанёль. Чонин растерянно теребит волосы на затылке, и Пака почему-то аж коробит от того, насколько он отличается от прошлого раза. — Слушай, Чанёль, извини за то, что я тогда сказал. Просто был на нервах, дядя за мной приехал рано, ну, понимаешь. — Да всё нормально, — Чанёль криво улыбается, переживая больше за другое. Насколько он понял за время знакомства с Бёном, о его отношениях с молодыми мальчиками не должен был знать никто, кроме партнёров по работе. И теперь фраза «очередная шлюха моего дяди» волновала именно по причине того, что Чонин и его семья могли знать об этой стороне жизни Бёна. Конечно, он взрослый человек, но почему-то репутация мужчины сейчас волновала Чанёля больше собственной. Ну, или Чонин просто пытался его задеть и ни о чём таком не знает. В конце концов, вряд ли бы отец отпустил его к Бэкхёну, если бы знал, что тот в свободное время развлекается с молодыми парнями и девушками. Особенно с парнями. — Нет, серьёзно. Я не имел права говорить тебе такие слова, я понимаю, что даже намёк на то, что ты, нормальный парень, можешь ложиться под мужика, тем более, моего дядю, ему уже скоро сорок, это же ужасно… — Хватит, — выходит чуть грубее, чем планировалось. Но зато ответы приходят сами собой — кажется, Чонин действительно сказал тогда просто так, не зная о том, что подобное в жизни его дяди имеет место быть. А ещё Чонин, видимо, понятия не имеет, сколько лет его дяде. Потому что тридцать семь и сорок — далеко не одно и то же. Так или иначе, он кивает, не решившись спорить со старшим (и это Чанёлю льстит). И вместо этого просит помощи в выборе сувенира для родителей. «Я ещё не скоро домой, но потихоньку ищу подарки. Вообще, я из другого города. Школу закончил экстерном, решил год отдохнуть перед поступлением, вот и приехал в Сеул. Пока что присматриваю университет, а дядя любезно согласился меня приютить на несколько месяцев, чтобы мне квартиру не снимать, а то папа боится оставлять меня без присмотра», — всё это от оказавшегося на редкость болтливым Чонина Чанёль узнаёт, даже не спрашивая. Но лучше уж пусть сам рассказывает, чем пытается узнать, откуда Чанёль знает его дядю-мажора. В поисках идеального сувенира для мамы они проводят без малого час. В итоге довольный Чонин аккуратно кладёт в пакет коробку с чайным сервизом и отмахивается от предложения помощи. — Ещё зайду позже. И ты приходи к нам в гости! — внезапно приходит Чонину в голову идея, которой он загорается. — Серьёзно, мне так скучно, дядя не разрешает звать в гости моих знакомых, а тебя он знает, поэтому не будет против. — Как-нибудь позже, хорошо? — объяснять причину отказа слишком сложно, поэтому приходится дать надежду. Радует хотя бы то, что Чонин не просит его номер. Он лишь радостно кивает, щуря глаза, и опять поражает Чанёля тем, насколько отличается от Чонина из того бара.

***

Накануне своего дня рождения Чанёль ложится спать поздно — сначала они с Чондэ уничтожали домашний торт, который подарили на работе, потом Чондэ ушёл домой, а сразу после полуночи Пака начали поздравлять друзья из родного города, и в результате переписка затянулась почти до трёх часов ночи. И тем сложнее оказывается открыть глаза, когда в дверь звонят утром. Спросонья Чанёль даже не понимает, что происходит и какой звук его разбудил, но после повторного звонка до него доходит. Первым делом взгляд падает на часы — те показывают начало десятого утра. На поход в университет Чанёль ещё с вечера с чистой совестью забил, с работы отпросился, поэтому внезапный гость застаёт его врасплох. Кое-как пригладив лохматые волосы по дороге к двери, он щёлкает замком и щурится на соседку. Он с ней никогда не общался, поэтому её визит оказывается довольно неожиданным. — Доброе утро! Я вышла, а у тебя посылка под дверью стоит какая-то. Решила сказать, а то вдруг украдут, ни на кого не намекаю, но мне наш новый сосед совсем не нравится, подозрительный тип, — к концу монолога голос женщины понижается почти до шёпота. Чанёль только после этого замечает довольно большую коробку около своей двери. Поблагодарив соседку, с небольшим трудом заносит посылку домой — там явно что-то тяжёлое. Затем закрывает дверь и садится на пол около коробки прямо в прихожей, разглядывая неожиданный подарок. Коробка упакована довольно лаконично — подарочная бумага не яркая, но красивая, сама коробка перевязана лентой и увенчана бантом, к которому прикреплена записка. Пара секунд уходит на то, чтобы между «открыть коробку» и «прочитать записку» выбрать второе, и взволнованный парень торопливо разворачивает небольшой листок бумаги. Почерк не кажется знакомым, но Чанёль обычно и не запоминает, кто как пишет. Надеюсь, ты не будешь злиться на то, что я позволил себе маленькую слабость. С днём рождения. Даже гадать не приходится, от кого это. Особенно, когда парень, наконец, рвёт подарочную бумагу и открывает коробку, в которой скрывается огромный торт — вот почему было так тяжело. Под тортом скрывается коробка с игровым ноутбуком, и при виде него глаза расширяются. Чанёль о таком давно мечтал, но осознание того, насколько это дорогой подарок, а главное, то, что он от Бэкхёна… Это определённо мешает наслаждаться и радоваться. Даже мимолётное желание попробовать подаренный торт пропадает. Приходится отнести его на кухню, а ноутбук — в спальню, где Чанёль садится на кровать, достаёт телефон, находит в контактах номер Бэкхёна (он честно собирался удалить, но каждый раз забывал), а затем палец зависает над иконкой «Вызов». И что он ему скажет? «Пожалуйста, заберите свой подарок?» Не заберёт, это точно. «Вы опять пытаетесь меня купить?» Это даже для самого Чанёля звучит глупо, что уж говорить про мужчину. «Давайте поговорим?» Наверное, это лучший вариант. Мелькает мысль, что сейчас Бэкхён должен быть на работе, но потом Чанёль не осмелится позвонить. Поэтому нажимает на вызов и подносит телефон к уху, прокашлявшись. Проходит всего три гудка, когда мужчина отвечает. — Да? — голос серьёзный, и Пак теряется. Он не узнал звонящего? — Господин Бён, это Чанёль. — Да, я понял. Желание что-то говорить резко пропадает. Но не зря же он звонил. — Вы заняты? — Немного. — Не хотел Вас отвлекать, но спасибо за подарок. Правда, не стоило, — заканчивает совсем нерешительно. — Нам нужно поговорить, Чанёль, — звучит неожиданно, и из головы даже вылетает, что Пак и сам собирался это предложить. — Х-хорошо… Где встретимся? — У меня по понятным причинам сейчас невозможно, Чонин целыми днями дома. Если ты не против, я бы подъехал к тебе через пару часиков. — Ладно, буду жда… ть… — внезапно зазвучавшие короткие гудки сбивают с толку. Возможно, его срочно куда-то позвали. Чанёль сидит на кровати ещё несколько минут, а затем вскакивает. Во-первых, нужно привести в порядок себя, а во-вторых, своё жилище, чтобы не позориться.

***

Звонок в дверь всё равно звучит слишком неожиданно. Чанёль бросает на кровать одеяло, которое пытался аккуратно сложить, и идёт открывать, на ходу вытирая вспотевшие ладони о джинсы. Мужчина выглядит уже не так горячо, как тогда в баре, но всё равно непривычно. Голубые джинсы, чёрная кофта и кеды. С волос уже заметно смылась краска, оставив за собой пепельный блонд и отросшие чёрные корни, и пряди аккуратно разделены на прямой пробор. Сам Бэкхён устало улыбается, когда проходит в квартиру. Этот имидж скидывает ему лет семь, как минимум, и теперь выглядит мужчина не старше тридцати, а то и младше. — Здравствуйте, — Чанёль отступает в сторону, потому что места в прихожей мало. — Здравствуй, Чанёль. С днём рождения тебя, — Бэкхён улыбается уже натуральнее. — Утром не мог говорить по телефону, пришлось срочно скинуть, извини. — Спасибо. И за подарок спасибо, но… — не успевает договорить, прерываемый мужчиной. — От подарков отказываться неприлично. Я от чистого сердца, так что не обижай меня. Почему все угрожают обидеться, если Чанёль откажется от подарка? Что за мода такая у окружающих? Чанёль жестом зовёт за собой и проходит на кухню. Там уже стоит торт, тот самый, который подарил ему Бён. — Извините, у меня чуть-чуть беспорядок. — Брось, — фыркает Бэкхён и немного неловко садится за стол. — Ты просто не представляешь, что творится у меня дома, пока там живёт Чонин. Я неожиданно понял преимущества найма горничной. — Я его видел на днях, кстати, — Чанёль отвлекается на то, чтобы заварить чай. — Знаю, он сказал. Повисает молчание. Чанёль случайно стучит ложкой о посуду, отчего та звенит, и сам морщится от громкого звука. — У Вас так сильно изменился стиль… И цвет волос… — Пак ставит кружку перед мужчиной, кладёт тому огромный кусок торта и садится напротив, поднимая на него взгляд. — Прозвучит отвратительно глупо для взрослого человека, но я просто проспорил своей сестре, — вырывается смешок, когда Чанёль, не в силах сдержать удивление, округляет глаза. Он-то думал, там серьёзная причина. — Пришлось оставить кучу денег и времени в магазинах с одеждой, которую выбирала мне она, потому что я должен был два месяца везде, кроме работы, ходить так, — разводит руками, показывая на себя. — Осталась неделя. Самое ужасное для меня было, конечно, в тот вечер, когда я забирал Чонина из бара и встретился с тобой, надеть те отвратительные штаны, в которых я чувствовал себя голым. Мне тогда нужно было на одну встречу в довольно неформальной обстановке, и моя сестра, впав в детство, видимо, выдала мне тот набор одежды. В общем, мне было очень неловко. Не могу дождаться, пока вернусь в привычный стиль. — Зря, Вам очень идёт, — брякает Чанёль, не успев остановиться. Но Бён лишь прячет улыбку в кружке и пожимает плечами. — Меня это сильно выкинуло из зоны комфорта. — Понимаю, — парень кивает. — А этот подарок мне — тоже часть проигранного спора? — пытается пошутить, но выходит не очень, судя по мгновенно ставшему серьёзным мужчине. — Нет. — Вы снова тратите на меня деньги, — звучит обвиняюще, но обратно слова не забрать. — Потому что мне нравится делать тебе приятно, и я могу распоряжаться своими деньгами так, как сам захочу, — Чанёль не знает, чем парировать, и поэтому просто вздыхает. Это правда, он не имеет права считать чужие деньги и указывать, на что их должен или не должен тратить мужчина. — Мы опять вернулись к тому, что мне неприятно состоять в отношениях за деньги. — А мы состоим в отношениях за деньги? — Бэкхён поднимает брови. — Кажется, они закончились почти четыре месяца назад, когда ты ушёл из моей квартиры. — И что это тогда? — вздыхает Чанёль, имея в виду утренний сюрприз. И Бэкхён его отлично понимает. — Просто подарок. Знак внимания, если тебе так угодно, — пожимает плечами, отламывая вилкой кусок бисквита. — Если Вас веселит эта ситуация, это не значит, что весело другим, господин Бён. Мужчина поджимает губы и кладёт вилку, скрестив руки на столе. — Не поверишь, Чанёль, но мне совсем не весело. Поговорим? — Вы вроде ради этого сюда и приехали, — бормочет Пак, растеряв всю смелость. — Сколько времени прошло с того дня? — Вы же сами сказали. Почти четыре месяца. — У меня было достаточно времени, чтобы подумать насчёт сложившейся ситуации. А у тебя? — Тоже, — неохотно выдаёт Чанёль, чувствуя себя так, будто его отчитывает отец. — Всё же было в порядке. Что случилось тогда? «Боже, я как будто на сеансе у психолога». Чанёль молчит, поджимая губы. — Чанёль, говори со мной, пожалуйста. — Я заревновал, — признаваться сложно, как будто оголяешься перед другим человеком. — Хорошо. Мы выяснили, что ревность была беспочвенной — в этом я тебя уверяю, я тебе сразу обещал, что в моей жизни будешь только ты, пока длятся наши… Отношения. Что случилось дальше? — мужчина внимательно смотрит, следя за реакцией, и это напрягает. — Я понял, что не доверяю Вам. — А я тебе доверяю. — Доверяли, — автоматически поправляет Чанёль. Бэкхён хмурится, не поняв. — Что? — Доверяли, пока я не залез в Ваш телефон. Вы сами тогда сказали. — Забудь про это. Сейчас я тебе доверяю. Почему ты не мог довериться мне? Пак чувствует себя маленьким мальчиком. Ему как будто лезут куда-то в душу, и хочется лишь с агрессией замкнуться, но что-то его останавливает — ведь тогда всё опять придёт к самому началу. — Потому что я абсолютно не понимал Ваши намерения по отношению ко мне. Я видел, что для Ваших партнёров по работе те девушки и парни не значили ровно ничего. И я боялся, что однажды просто надоем Вам, и Вы меня прогоните, — кажется, Чанёль говорит это куску торта на тарелке перед собой, но мужчина отлично его слышит. И вздыхает, зарываясь пальцами в собственные волосы и чуть их оттягивая. — Я говорил тебе, что я не умею показывать свои чувства по отношению к другим людям. Но это не значит, что их нет. — А мне это как понять? — Чанёль поднимает голову и всё же смотрит в чужие глаза. — Вы то со мной сюсюкались, то снова разговаривали, как со случайным знакомым. Попробуй, пойми, что от тебя хочет такой человек. — Чанёль, попробуй, наконец, довериться мне. Я бы не говорил сейчас так, если бы не был уверен в том, что смогу оправдать твоё доверие. Я понимаю, что ты, вероятно, довольно ранимый человек, поэтому замыкаешься в своих проблемах, чтобы никто не задел тебя слишком сильно. Но я прошу тебя. Ты мне нравишься, как человек, нравишься, как мужчина. И прости, что я так и не дал тебе это понять. Чанёль молчит, нервно жуя нижнюю губу. Он так хотел это услышать, а тут услышал, и не знает, что ответить, потому что любой вариант смущает. Бэкхён же продолжает. — Если ты правда не хочешь иметь со мной никаких дел, я пойму и уйду прямо сейчас. И больше никогда не побеспокою тебя. Но если у тебя на самом деле есть ко мне хотя бы капля симпатии, я хочу, чтобы ты дал мне шанс. Чанёль хмурится и молчит, пытаясь не расчувствоваться. Мужчина молча кивает и собирается встать, но замирает, когда слышит чужой голос. — Это я должен просить у Вас новые шансы. Простите меня за весь бред, что я натворил и сказал, — Паку стыдно, щёки ощутимо красные, но приходится перебороть этот стыд. — У тебя же сегодня праздник, ты должен быть радостным в такой день, прекрати кукситься, — Бэкхён слабо улыбается и протягивает руку к лежащей на столе ладони Чанёля, чуть ощутимо касаясь её пальцами. Тот цепляется за чужую ладонь и укладывается на неё головой, затем чувствуя, как чужие пальцы мягко перебирают ему волосы. — Но так много денег на меня тратить не надо, — бурчит парень куда-то в стол, слыша в ответ смешок. — Ничего не обещаю.